ОГЛАВЛЕНИЕ
№20
ТАНТРИЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ
К.: Самиздат, 1980
"Откажись от Пуруши в себе и стань Пракрити;
так обретешь ты единое тело и займешь место
в вечности".
Такие центральные понятия, как Видья и Авидья, Майя, а также основная экзистенциальная формула "Ты – То" представляют собой несущий стержень ведической традиции. Все прочие нюансы Веданты характеризуют ее индивидуальность как конкретной философской школы и для Йоги, как таковой, принципиального значения не имеют. Значение же указанного стержня выходит далеко за пределы собственно Веданты, делая ведическую Йогу достоянием любого человека вне зависимости от формы его основных мировоззренческих установок ("даже если он материалист"), наличия учителя и т.д., – короче, это "Йога для всех".
Однако здесь начинаются парадоксы. Возвещенная Ведами истина представляется обыденному сознанию лишь отвлеченной теорией или, в лучшем случае, целью, эхом будущего. Услыхав его, человек устремляется вперед, он хочет что-то делать для приближения этого будущего. Но принцип Веданты парадоксальным образом не может предложить никакой Садханы ("пути достижения"), более того – исключает ее: Ты уже То и никогда не был и не сможешь быть чем-то иным. Поэтому любой "путь", любая "эволюция сознания" при последовательно ведическом подходе должны рассматриваться как очередная утонченная ловушка Майи [1]. Единственное, что здесь может быть предложено, это сопровождающее всякую мысль, желание и действие непрерывное вопрошание: "Кто Я, делающий, мыслящий, желающий?", причем последующая эволюция самосознания с самого начала определяется как нереальная, как "заноза, которой вытаскивается другая заноза".
Конечно, преобладающее большинство людей, которые обращаются к Йоге, почувствовав, что единственно здесь они могут найти решение своих экзистенциальных проблем, требуют более конкретной пищи; для них совершенно очевидно, что они "еще не То" и, чтобы "стать" Тем, они ищут именно каких-то радикальных "методов спасения", более ощутимых и определенных, чем безответное вопрошание "кто Я?".
Действительно, в Йоге существуют подобные средства, причем они являются наиболее заметной и известной ее частью. Однако своим существованием эти средства обязаны традиционному строю мышления, мягко говоря, несколько отличному от ведического. А отсюда "несколько отличными" оказываются и определяемые ими промежуточные цели и методы Самоосуществления. Более того, в наших условиях практически отличной оказывается и их конечная цель. Поскольку же в этих моментах необходимо четко ориентироваться, следует более подробно разобраться в сущности отличий упомянутого строя мышления от ведического.
В истоках индийской философии можно различить две традиции – ведическую, арийскую, принесенную в Индию скотоводческими племенами с патриархальной организацией, с богами мужского пола, ведущей ролью мужского начала, творческого абсолютного Духа и т.п., а также тантрическую, доарийскую, уходящую корнями в земледельческие магические обряды эпохи матриархата, с женскими божествами, ведущей ролью активного женского начала и творческой энергии – Шакти. Хотя тантрическая традиция, по всей вероятности, значительно старше ведической, ее положения начали письменно фиксироваться лишь в конце прошлой эры. Само же слово Тантра [2] встречается уже в "Ригведе":
"Когда дружественно настроенные друг к другу брахманы собираются совместно, с быстро движущимися умами, для искренней беседы, они прогоняют от алтаря невежд и провозглашают знание Вед.
Эти невежественные люди, не следующие по пути брахманов и жертвователей Сомы, создав греховные слова и будучи Сирих [3], распространяют Тантру, не обладая Знанием."
Очевидно, тантризм, благодаря своей неотвлеченности, с глубокой древности пользовался широкой популярностью и влиянием, представляя собой сильнейшую оппозицию ведической традиции: ведущая роль женского начала в тантризме влечет многочисленные последствия, делающие его едва ли не альтернативой учению Вед.
Для нас эта альтернативность представляет интерес в первую очередь с точки зрения Йоги. В самых общих чертах можно определить, что если ведическая традиция придает решающее значение лишь фундаментальному, "конечному" йогическому опыту Самопостижения и ограждается от всего промежуточного как от искуса Майи, то тантрическая традиция занимается исследованием именно процесса Самопостижения, то есть различных форм и ступеней "промежуточного" йогического опыта, а также способов их достижения.
Сразу же следует уточнить, что в действительности уже давно не существует разделения на "чисто ведическую" и "чисто тантрическую" традиции, поскольку на протяжении всего развития индийской философии отчетливо наблюдалась тенденция к взаимопроникновению этих двух течений. Действительно, когда речь заходила об определении фундаментальной реальности, лежащей в основе как мира, рисуемого сознанием, так и самого сознания, тантристы не могли не обращать внимания на уже имеющийся опыт такого определения в ведической традиции; и наоборот, когда требовалось все-таки дать какую-то теоретическую картину относительной реальности, разделенной на зрящего и зримое, ведантисты широко использовали тантрические идеи.
Однако раздельное рассмотрение двух традиций, будучи чисто условным приемом, не просто способствует систематическому изложению материала, но помогает выявить их "функциональные структуры", и тем самым глубже понять их скрытые механизмы. Способность же ориентироваться среди "глубинных течений" позволяет, используя эти течения сознательно, избежать того обычного разочарования, когда на половине пути оказывается, что когда-то очень давно ты ошибся дверью.
Начнем с того, что хотя восстановление связи человека с "остальной" реальностью является главной темой обеих традиций, основной ИНСТРУМЕНТ этой связи понимается ими различно: если для Веданты таковыми выступает сознание человека, то для тантризма – его тело. Далее, если основным МЕТОДОМ ведического самопостижения служит так называемый духовный опыт – изменение отношения между воспринимающим субъектом и воспринимаемым объектом, то есть изменение самосознания самого актуального субъекта восприятия (при этом актуальный объект восприятия может оставаться и без изменений), то основным методом тантрической традиции служит так называемый мистический опыт – изменение актуального объекта восприятия (побочным, но не обязательным эффектом этого может быть и частичное изменение актуального воспринимающего субъекта).
Следовательно, различны и их "ПРОМЕЖУТОЧНЫЕ ЦЕЛИ". Если для ведической традиции таковая состоит в последовательном изменении субъекта восприятия, то есть актуального воспринимающего ("зрящего"), то для тантрической – в последовательном изменении объекта восприятия, актуального воспринимаемого ("зримого").
Несмотря на различие в инструменте, методе и промежуточных целях, теоретически обе традиции в конечном итоге представляют собой Йогу и преследуют единую цель. Фактически же в наших условиях следование той или иной традиции подразумевает, как это будет показано, различие и в КОНЕЧНЫХ ЦЕЛЯХ.
Итак, если первым парадоксом было то, что при утверждении существующего, уже имеющегося Самоосуществления последовательно ведический подход исключает возможность какой-либо Садханы, то второй парадокс звключается в том, что возможность достижения Самоосуществления путем реально существующей тантрической Садханы остается весьма проблематичной.
Сущность тантрической Садханы состоит в развитии способности к внутренним, скажем так, – интроспективным восприятиям, в проникновении во вселенную, "потустороннюю" нашим закрытым глазам. Такой мистический поиск требует огромного труда и веры, полной и безоглядной отдачи ему всех наших стремлений.
Эти качества встречаются крайне редко, можно сказать, почти не встречаются. Далее, по этому пути невозможно продвигаться самостоятельно, поскольку здесь постоянно требуются все новые и новые вполне конкретные специальные знания и навыки, которые не могут быть почерпнуты из книг или из глубины души. В достаточной мере эту специальную информацию, а также руководство по ее использованию может предоставить только посвященный учитель, то есть наследовавший свое искусство от другого посвященного учителя и продолжающий линию преемственности, начало которой теряется где-то в далеком прошлом. Найти такого глубокого учителя, действительно способного обучить Йоге, практически невозможно, поскольку он сам выбирает себе учеников. Следующее и, наверное, самое большое "но" тантрической Садханы состоит в том, что на пути мистического опыта очень трудно выдержать Йогу: существует постоянная тенденция сойти на путь Магии, то есть освоения бесконечного разнообразия побочных эффектов этой Садханы.
Поскольку же в преобладающем большинстве случаев она все-таки сводится к магии, говорится о фактическом различии конечных целей в случае следования различным традициям. Тем не менее, знакомство с Йогой начинается, как правило, именно с тантрической традиции. Будут ли это какие-то формы практики или строй мышления, – все здесь, казалось бы, на виду, и "что делать" не оставляет сомнений. В этом смысле можно сказать, что тантрическая Садхана представляет собой не что иное, как "сигнальную" Йогу, "парадный подъезд", с которого входят в Йогу. И действительно, единицы "проходят к цели" именно этим путем. Но для остальных он оказывается одним из увлекательных (если они приходят к магии), печальных (если они приходят в больницу) или скучных (если они никуда не приходят) приключений их жизни. Есть и такие, которые однажды сознают, что этот путь являлся для них "уловкой", – что он привел совсем не к тому, к чему они сознательно стремились (например, читать чужие мысли или садиться в позу Лотоса), а к ведическому Самопостижению; в этом случае человек, как правило, оставляет какие-либо формы инструментальной практики, непосредственно обращаясь к духовному вопрошанию "кто Я?".
Итак, тантрическая Садхана – это действительно путь к Самопостижению, но это путь единиц. Ведическую же Йогу, которая в форме духовного поиска "зрящего" (Ты – То) открыта для каждого, поначалу мало кто способен рассматривать иначе как "теорию" и поэтому люди в основном начинают свою "практику" Йоги именно с широко известных и, как им кажется, "очевидных" в своей конкретности форм тантрической Садханы. Таким образом, возникает необходимость не просто познакомить этих людей со сложностью проблем, составляющих данную область человеческой деятельности, но и в какой-то мере указать на их неочевидность. В частности, способствовать этому может выяснение истоков тантризма.
Наряду с общеизвестными обрядами религии и умозрительными построениями теологии в Индии с незапамятных времен существовала система эзотерических упражнений Йоги, тантрическая Йогасадхана, которую можно назвать своеобразной подпочвой многих позднее развившихся религиозных течений. Эта практика, одухотворенная теологическими спекуляциями индуистов и буддистов, породила соответственно различные варианты индуистского (шиваитский, шактийский) и буддистского тантризма.
Однако тантризм не является, как было принято до недавнего времени считать, порождением буддизма или индуизма. Хотя его позднейшие (начиная с конца прошлой эры, в особенности средневековые) интерпретации носят хитроумный и весьма утонченный характер, первоначальный тантризм был прост и даже примитивен, являясь учением, совершенно независимым от каких-либо сложных метафизических построений.
Одни природные условия способствовали тому, что мужчины, занимавшиеся охотой, "изобрели" скотоводчество, которое стало основой существования их общества. Другие природные условия способствовали тому, что пока мужчины занимались охотой, женщины "изобрели" земледелие, которое и стало для их общества основным источником существования. На ранних стадиях развития земледелия, процесса трудного, медленного и имеющего неопределенные виды на успех, требовавшего терпения, предусмотрительности и веры, мы сталкиваемся с особым ростом магических верований и обрядов.
"Магия основывается на том принципе, что создавая иллюзию управления действительностью, мы можем действительно управлять ею. Как могла быть вызвана такая иллюзия? Путем соответствующего акта воображения. Очевидно он не мог оказать ни малейшего влияния на действительный ход событий в природе. Но он мог оказать, и в самом деле оказывал, значительное влияние на самих людей", наделяя их необходимыми психологическими чертами: верой, терпением и т.д. [5]
Из того, что земледелие было изобретением женщин, логически следует, что и земледельческая магия при своем возникновении должна была целиком входить в сферу деятельности женщин.
Сущность магических верований и обрядов этого периода, позже оформившихся в различные тантрические учения, заключалась в том, что воспроизводительная деятельность природы считалась находящейся в прямой связи с воспроизводительными функциями человека, точнее говоря, женщины.
Люди, занимавшиеся земледелием в древности, не знали, как в действительности происходит рост растений. Весь процесс, проистекающий от посева жатвы, был для них в высшей степени таинственным. Первобытное мышление искало объяснения успешного проведения женщинами земледельческих работ в тех магических силах, которыми они якобы были наделены и которые, как полагали, заключались в сущности их пола, принадлежали женской природе в той же степени, как, например, способность к деторождению. Считалось, что всеми этими качествами, выгодно отличающими их от мужчин, женщины обладают благодаря присутствию в них особого, скажем современным языком, энергетического начала, отсутствующего (или спящего) в мужском теле. Предполагаемый сверхъестественный источник магических сил был связан самым тесным образом с жизненными отправлениями женщин. Магические же способности, которыми он наделял их, составляли, согласно бытовавших в те времена представлениям, такую же естественную часть женской физиологии, как и воспроизводительные функции.
Эти верования основываются не только на неразвитых представлениях о сельскохозяйственном производстве, в которых долгое время отсутствовала причинная связь между половым актом и зачатием [6]. Для первобытного мышления естественное плодородие и человеческая способность к размножению – это таинственные явления одного и того же порядка, находящиеся в неразрывной связи: с одной стороны, плодородие земли считается находящимся в магической зависимости от воспроизводительных функций женского тела; с другой, – сами эти функции подобным же образом рассматриваются как зависящие от плодородия земли. Такие представления о взаимообусловленности процессов в природе и человеческом теле и являются тем зерном, из которого впоследствии выросло огромное дерево теории и практики позднего тантризма.
ПРИМЕЧАНИЕ: Сегодня, в связи с развитием "биопольных" представлений, трудно разделять вульгарно-материалистическую предубежденность Чаттопадхьяи относительно действенности магии как таковой, а не только ее "самовнушенческого" элемента, игравшего в первобытных земледельческих обрядах, несомненно, ведущую роль.
Не исключено, что эффективность примитивной земледельческой магии имеет более сложную природу. Ведь то, что семена, обработанные, как теперь говорят, "биополем" человека, прорастают скорее и дружнее, служит одним из наиболее наглядных хрестоматийных опытов по демонстрации эффекта воздействия этого "поля". А ярко выраженная сексуальная окраска обрядов земледельческой магии не может не стимулировать непроизвольный биоэнергетический выход и на "полевом" (бесконтактном) уровне у своих участников, не говоря уже о произвольном воздействии.
Кстати, для работы с "биополем" необходима способность к углубленному переживанию своего тела, переходящему в переживание его "полевой составляющей", так называемого "силового каркаса". Развитие этой способности дает возможность переживать "силовой каркас" другого объекта, а также производить воздействие на этот "каркас", и через него – на сам объект, к примеру, изменять течение его физиологических процессов. То, что естественной способностью в повышенной степени переживать свое тело обладают женщины, служит еще одним доводом в пользу идеи об "изобретении" магии женщинами. Мужчины, как правило, совсем не умеют чувствовать свое тело, их сознание постоянно поглощено какой-то внутренней или внешней целенаправленной деятельностью.
Впрочем, наверное именно благодаря этой целенаправленности и способности всецело отдаваться какому-то конкретному ограниченному роду деятельности, с магией произошла та же история, что и с другими видами традиционно женской активности. Известно, ведь, что лучшими поварами, портными и педагогами являются, как правило мужчины, несмотря на то, что большинство представителей сильного пола чувствуют себя в этих областях совершенно беспомощными. Благодаря тому, что мужчины не имели тех элементарных "магических" способностей, которые были даны женщинам естественно, именно ими, в основном, велись и ведутся поиски силы, скрытой в человеческом теле, поиски, которые собственно, и создали теорию и практику тантризма.
Для начала подведем итог предыдущему разделу. Итак, магия не имеет никакого отношения к подчинению человека "верховной силе" и слово "поклонение" не подходит для обозначения побудительного мотива магических действий. Объекты первобытных культов выступают в качестве таковых не из-за того, что они признаются достойными поклонения, а постольку, поскольку от них ожидают тех или иных выгод или опасаются тех или иных нежелательных последствий в практической жизни.
"Вполне понятно поэтому, что в этих древних верованиях совершенно отсутствуют понятия бога, души, освобождения, неба, молитвы и жертвоприношения, которые характерны для любой более или менее развитой религии. Теоретической же основой их, если данное выражение здесь вообще уместно, выступает теория единства природы и человеческого тела, рассматривающая оба эти объекта в качестве двух аспектов одной и той же лежащей в их основе реальности" [7].
Отсюда явным образом проистекают два следствия. Во-первых, постигнув тайны своего тела, мы можем тем самым овладеть и тайнами природы. Во-вторых, происхождение вселенной не более (и не менее) таинственно, чем рождение ребенка. Деха Таттва (культ тела) и космогоническая теория тантризма (мир возник в результате полового влечения – Кама – и совокупления мужского и женского основоначал) представляют собой не что иное, как тщательно разработанную формулировку этих следствий [8].
Начнем с культа тела. "Что есть здесь, то есть и повсюду, а чего здесь нет – того нет нигде". Это положение из "Вишвасара Тантры" составляет основу всего тантрического учения. Все, что имеется в человеческом теле, имеется также и во вселенной: человеческое тело – это микрокосм, в точности копирующий макрокосм. Поскольку же вселенная и тело устроены по одному принципу и из одного и того же материала, и поскольку содержащиеся в них силы действуют одинаково и имеют общую природу, в теле должно быть также и то, что служит Началом, Причиной как тела, так и вселенной.
"Идея Начала пронизывает мировоззрение народов, стоящих на архаической стадии развития. Для первобытного человека понять происхождение вещи – значит овладеть силами, от которых зависит ее существование. Знание того, как произошел мир, не просто удовлетворяло любознательность первобытного человека и не являлось "отвлеченным теоретизированием" – с помощью этого знания он стремился овладеть силами, управляющими миром..." [9].
Все теоретико-практические усилия древних подвижников (Садхаков), единственным инструментом и предметом исследования которых было их собственное тело, были сосредоточены именно на поиске и овладении Великой Первопричиной.
И эта сила была найдена. Оказалось, что она спит в каждом человеческом теле у основания позвоночника. Тот, кто пробудит ее и подчинит своей власти, может стать обладателем удивительных способностей, так называемых Сиддх ("достижений"). Тантры упоминают восемь великих и тридцать малых Сиддх, среди которых имеются такие феномены, как способность левитировать, ходить по воде, переноситься по желанию в любое место, становиться невидимым, читать чужие мысли и т.п.
Однако, установив контроль над связью между силами тела и вселенной и обретя способность повелевать великими стихиями природы, то есть обретя Сиддхи, человек рано или поздно должен был обнаружить, что продолжает оставаться точно таким же маленьким и полуслепым существом, зачем-то заброшенным в бесконечный мир, отдельными проявлениями которого он зачем-то может повелевать... Он обнаруживает, что Сиддхи, оставляя его в разъезженной колее этого мира, более того, приковывая к ней навязчивым чувством превосходства, а тем самым и причастности, не решают никаких проблем смысла, цели, назначения мимолетного существования его "Я", давая лишь преходящие физические выгоды, а также, в лучшем случае, сомнительное счастье удовлетворенного тщеславия.
Но на поиски силы, оставляя выгоды этого мира, отправлялись лучшие из людей, находили же ее лишь лучшие из лучших, и вряд ли, обретая Сиддхи, все они могли согласиться, что именно это являлось целью их стремлений. Углубляя свой мистический внутренний поиск, они смогли возвестить, что Сиддхи – не лучший способ использования "силы, творящей миры". Так тантризм из магии превратился в Садхану, "дорогу домой".
Основу тантрической Садханы продолжает составлять Деха Таттва, культ человеческого тела, но ее целью уже не являются "сверхъестественные способности" как таковые; более того, будучи побочными продуктами продвижения, они определяются как препятствия на пути. Целью же тантрической, как и всякой другой Садханы, служит Йога, расширение сознания, причем тантристы считают, что не существует более совершенного орудия для достижения данной цели, чем человеческое тело. Поэтому тело составляет предмет, на котором сосредоточено внимание всех Тантр.
Огромное значение, придаваемое тантристами человеческому телу, послужило причиной пренебрежительного отношения к ним со стороны всего "спиритуального мира". Действительно, с точки зрения здравого смысла духовной ортодоксии очень трудно представить, каким образом тело как таковое способно расширять сознание. Ведь в духовном аспекте тело традиционно рассматривается как "сосуд греха", "темница духа", в лучшем случае, – как его "храм", "инструмент" и т.д., но всегда однозначно: это не более чем неодушевленная физическая оболочка, приводимая в движение душой или "жизненной силой"; и единственное, чем эта нечистая по своей природе грубая плоть может способствовать росту духа – не мешать ему. Тантрическое же понимание отношения "тело-дух" совершенно не укладывается в рамки подобных привычных представлений, более того, оно им прямо противоположно.
Впрочем, здесь следует напомнить, что тантрический строй мышления, противопоставляемый этим "привычным представлениям", вовсе не является чем-то новым и революционным; наоборот, это отголосок миропонимания далекой эпохи матриархата, миропонимания, вытесненного патриархальными представлениями о сознании – абсолюте. Продолжая "подспудно" развиваться в замкнутом кругу эзотерических сект, это древнее миропонимание и составляет оппозицию представлениям, ставшим со временем "привычными", "традиционными", "ортодоксальными" и т.д.
Так в чем же "неортодоксальность" тантризма и почему Шанкара называл его "смерти подобным"? Пожалуй, наиболее четко принципиальная тантрическая позиция выражена друидами, у которых символом души была омела. Подобно омеле, ДУША ПАРАЗИТИРУЕТ НА ДЕРЕВЕ ТЕЛА, ЖИВЯ ЕГО СОКАМИ [10].
Пытаясь теоретически проинтерпретировать результаты своих опытов с "силами тела", тантристы пришли к выводу, что сознанию дано лишь то, что показывает ему тело. Сознание можно изменять, изменяя точки его подключения к телу.
Эти выводы звучат для нас совершенно дико, поскольку наше отношение к телу, как правило, вполне "традиционно", то есть физиологично: тело – это скелет, наполненный внутренностями, обложенный мышцами, обтянутый кожей и, в лучшем случае, окруженный какими-то полями неопределенной природы. Оккультные представления о различных "более тонких" телах, скрывающихся за фасадом "грубого", лишь подчеркивают физиологичность его понимания как бездуховной ОБОЛОЧКИ или СРЕДСТВА ПЕРЕДВИЖЕНИЯ. В противоположность такому традиционно-физиологичному, понимание тела Тантрами, причем именно грубого, физического тела, глубоко мистично.
"ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ТЕЛО – РЕЗЮМЕ ВСЕЛЕННОЙ... Все наши члены, все наши органы соотносятся с силами, циркулирующими в космосе, и сформировались в связи с ними... Горнее существо человека не имеет какой-либо формы, но состоит из сил, токов, энергии, света и излучений, конденсация которых создала физические органы, какими мы их знаем" [11].
Таким образом, органы тела на физическом "плане" являются как бы верхушками айсбергов, образуемыми иными "планами" реальности, – проявлениями, "выходами" иных планов на физический. Иными словами, тантристы рассматривали тело как СОВОКУПНОСТЬ ФИЗИЧЕСКИХ ПРОЕКЦИЙ всех "планов" реальности.
Сознание отражает мир через тело, то есть через индивидуальную окраску соподчинения активности представленных в нем проекций различных "планов" (связанных с различными функциями тела). Согласно тантрическим представлениям, у обычного человека структура восприятия мира определяется в основном структурной активности органов зоны солнечного сплетения. Впрочем, вне зависимости от "точек подключения", восприятие мира человеком настолько же неповторимо, насколько неповторимо его тело.
Итак, тело как целостность представляет собой интегрированное физическое проявление активности различных "планов" реальности. Причем физическое тело – это единственное место во вселенной, где все ее уровни связно представлены в своей иерархической последовательности. Отсюда и иное, "нетрадиционное" отношение к телу у тантристов. Тело для них – это "воистину лучшее из творений". Лишь обретая тело и усвоив уроки всех уровней представленного здесь "зримого", "зрящий" оказывается способным постигнуть свою подлинную природу.
"Тело есть основа всех наук. Здесь протекают Ганга и Ямуна... Здесь расположены все священные обители и места паломничества, Солнце и Луна. Я никогда не видел места, более достойного поклонения и более преисполненного блаженства, чем мое тело. Да, важнее всего для человека его тело. Ты сможешь достичь мира не раньше, чем узнаешь его тайны" [12].
Подобно безумному нищему, который повсюду таскает с собой котомку, полную драгоценностей, мы не догадываемся заглянуть в свое тело и не подозреваем о скрытых в нем сокровищах. Тайна тела заключается в том, что оно не исчерпывается собой как моделью мира, – микрокосмом, копирующим макрокосм, – но служит представительством миров, и эти представительства являются такими же "выходами" на свои планы, как тело – на план физический.
Поэтому второй тайной тела есть то, что оно служит не только представительством миров, но и ПОСРЕДНИКОМ МЕЖДУ МИРАМИ, – единственной точкой как физического, так и любого другого мира, через которую можно вступить в контакт со всеми уровнями проявления и стать проводником их сил или, пройдя и победив их, вернуться "к Себе". Но что же это, в конце концов, за "миры", совокупность которых порождает на физическом плане такой удивительный феномен, как человеческое тело?
Действительно, рассмотрение мистической теории Деха Таттвы вполне естественно приводит нас к необходимости рассмотрения космогонии: последняя внутренне связана с данной теорией и, фактически, неотделима от нее, поскольку в тантризме отсутствует столь характерный для современного мировоззрения разрыв между знаниями о природе и о человеке, физикой и психологией. Поэтому прежде чем перейти к тантрической физиологии (точнее, "космофизиологии" представительств различных уровней проявления в человеческом теле), то есть экспериментально-теоретической базе психофизиологической Йогасадханы, необходимо разобраться в тантрической космогонии, или, скорее, "психогонии" начал, создающих человека.
Июль 1980
[1] Эту идею со всей бескомпромиссностью проводили такие учителя, как Кришнамурти и Рамана Махарши, причем, что интересно, с диаметрально противоположных позиций. Но против Йоги в смысле "метода достижения" выступали оба.
[2] Слово "тантра" буквально означает "расширение, распространение, размножение, продление рода". Похоже, что первоначально это слово являлось названием ритуальной практики земледельческой магии и выражало ее цель (увеличение урожая). Позже слово стали истолковывать как "расширение воспринимаемой реальности", имея в виду мистический опыт внутренних восприятий, даваемый тантрической практикой.
[3] Слово "сирих" не совсем ясно и больше ни разу не встречается во всей "Ригведе". Саяна объясняет его как "обладающие плугом". Не исключено, что это слово имеет бранный оттенок и подразумевает некоторые черты ритуальной практики тантризма.
[4] Особого внимания заслуживает тщательное исследование этой проблемы Дебипрасадом Чаттопадхьяя; собственно говоря, второй раздел настоящей статьи представляет собой краткое изложение его концепции. (Подробнее см: Д.Чаттопадхьяя. "Локаята Даршана", М., 1961, стр. 296-394). Некоторые оговорки вынесены в примечание в конце раздела.
[5] См. Д.Чаттопадхьяя. Локаята Даршана, стр. 229-300
[6] Так, например, согласно этим представлениям, дождь и всевозможные потоки воды, оплодотворяющие землю, могут оплодотворять также и женщин.
[7] Чаттопадхьяя. Цит. пр., стр. 367.
[8] См. там же.
[9] См. Кабо В.Р. Синкретизм первобытного искусства. М., 1972, стр. 289.
[10] См. Mishlove J. The Roots of Consciousness. N.Y., 1977, p. 265.
[11] Омраам М.Айванхов. Источник цитирования утерян.
[12] Цит. по Чаттопадхьяя. Цит. пр., стр. 368.