ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
В творчестве Мартина Хайдеггера, одного из самых значительных философов XX столетия, центральное место занимает вопрос о смысле бытия, а феномен смерти играет важнейшую роль в прояснении этого смысла.
§ 1. "Определение" бытия небытием
Что значит "быть"? На этот вопрос невозможно дать логически корректный ответ; "быть" – значит "быть", "существовать"" тавтология оказывается неизбежной. Как отмечает сам Хайдеггер, еще Блез Паскаль (Pascal, 1623-1662) обратил внимание на то, что всякое определение понятия "бытие" связано с употреблением слова "есть" (бытие есть это или то), и выходит, что слово, подлежащее определению, неминуемо будет содержаться в его определении. Значит, понятие бытия неопределимо. И все же предпринятый Хайдеггером анализ понятия бытия позволяет прояснить его смысл.
Утверждать о существовании чего-либо (какой-то вещи, к примеру) можно лишь тогда, когда кто-то "видел" и засвидетельствовал, что "это" есть. (Далее, конечно, может возникнуть вопрос о достоверности свидетельства, вопрос гносеологический, но от него мы здесь абстрагируемся.) Выходит, что суждение о существовании чего-то предполагает вместе с тем еще и существование того, кто является свидетелем существования "чего-то". Таким образом, имеется существование двоякого рода: во-первых, существование вещей "самих по себе", "равнодушное", индифферентное к другому существованию, и, во-вторых, существование человека, свидетельствующего о другом существовании и о своем собственном.
Существование человека имеет особый статус по сравнению с существованием вещей. Это – понимающее существование. Для человека быть – значит понимать (т.е. придавать значение тому, что есть). Человеческое существование – "трансцендирующее", оно выходит за пределы себя – к другому существованию и осознает его как существующее.
Свое же собственное существование – тот факт, что он есть, человек принимает во внимание и осознает благодаря феномену смерти, в котором открывается, что человек может не быть. Иначе говоря, именно возможность не быть побуждает человека осмыслить, что же такое быть.
Пребывать в мире, быть живым – значит существовать к смерти. Человек, в отличие от других живых существ, способен осознавать свою смертность и тем самым – истину своего бытия, что он – есть. Когда человек "забывает" эту истину, его существование, как полагает Хайдеггер, не является подлинным. Оно становится подобным существованию вещей или живых существ, не сознающих того, что они есть, что они принадлежат бытию.
Своя собственная смертность открывается человеку в состоянии страха, или ужаса (Angsl)21. Общественное мнение обычно осуждает малодушие и трусость, но в данном случае Хайдеггер имеет в виду не пугливость, из-за которой человек способен забыть все на свете, в том числе и самого себя, а особое, тревожное состояние души, в котором человек пытается выйти из узкого круга сиюминутности и помыслить о своем существовании до крайнего возможного предела. Смерть как раз и есть этот предел, который придает какие-то очертания бытию, определяет его. Не помыслив своей смерти, невозможно осознать свое бытие, свое пребывание (Dasein)22 в мире и возвыситься к "подлинному существованию", достойному человека.
21 Термин Хайдеггера "Angsl" переводят словами "страх", "ужас". Пожалуй, второе слово – более подходящее, поскольку Хайдеггер имеет в виду не малодушный "испуг", а более глубинное состояние, основанное на "озабоченности".
22 Для характеристики человеческого бытия, очень своеобразного по сравнению с существованием вещей, Хайдеггер использует термин "dos Dasein". В немецком языке глагол sein означает "быть", "существовать", a "dasein" – "присутствовать", "быть налицо". Входящая во второе слово часть "da" имеет значение "там", "тогда", "вот", и потому при помощи нее указывается, что речь идет не о "бытии вообще", а о "бытии вот тут сейчас присутствующем". Хайдеггер использовал образованное от глагола существительное "das Dasein", чтобы обозначить, специфику бытия человеческого "я", которое неотделимо привязано к ускользающему мгновению времени, к нахождению "здесь" и "теперь". К хайдеггеровскому понятию "Dasein" очень трудно подобрать эквивалентное русское слово, поэтому переводчики предлагали разные варианты: "вот-бытие", "наличное бытие", "существование", "бытие-сознание", "присутствие". Мы будем обозначать понятие "Dasein" словом 'пребывание'. В русском языке, в отличие от немецкого, возможно различение совершенной и несовершенной формы глагола: "быть" и "бывать". Несовершенная форма этого глагола выражает незавершенность, неисполненность, неокончательность, нецелостность существования того, о ком идет речь. Именно эти особенности бытия человека хотел бы зафиксировать Хайдеггер в слове "Dasein". Поэтому мы используем слово "пребывание", образованное от "бывать" – несовершенной формы глагола.
§ 2. "Определение" небытия бытием
Люди обычно избегают мыслей о смерти. Это можно было бы объяснить "чисто психологически" – неприятностью подобных размышлений. Но Хайдеггер обосновывает свое объяснение "отступления" и "бегства" людской мысли перед смертью причинами, которые коренятся не только в "психологии", но и в бытии "люда" (das Man)23. Безликий "люд" погружен в повседневные хлопоты о насущном, о вещах, а способ существования вещей, которыми озабочен "люд", становится для него эталоном понимания всякого сущего, в том числе и человека. В результате, бытие вещей заслоняет от "люда" совершенно особое бытие человека, – бытие временное, конечное и смертное (тогда как, напротив, бытие вещи безразлично к времени, своему концу и не подвержено смерти). Мир "люда" безличен, и потому он не знает смерти, ведь умирание – сугубо личный акт: умираю "я", а не "бессмертный" люд, и только "я" в состоянии осмыслить "возможность невозможности" дальнейшего пребывания в мире.
23 Das Man – один из неологизмов М.Хайдеггера. Это существительное, образованное от неопределенного местоимения "man". Оно обозначает некое безликое "людство", чье мнение предписывает образ мышления и существования индивидам. Этот термин Хаидеггера мы переводим словом "люд".
Люди, зная о несомненности смерти, тем не менее не убеждены в ней. Несомненность смерти является лишь эмпирической, основанной на наблюдении смерти "другого". Тому, кто видит смерть "извне" – не свою собственную, принципиально не дано познать, является ли смерть совершенным окончанием пребывания, а может, она – лишь переход к какому-то иному существованию более высокого или низкого порядка. Вопрос такого рода Хайдеггер исключает из экзистенциального анализа ввиду его принципиальной неразрешимости. Можно констатировать лишь то, что несомненность смерти не является аподиктической24.
24 Аподиктический (греч. apodeiktikos) – достоверный, основанный на логической необходимости, неопровержимый.
Бок о бок с несомненностью смерти идет неопределенность ее "когда". Ввиду такой неопределенности люд относится к смерти как к чему-то отдаленному, а не свойственному самому пребыванию человека и возможному каждый миг.
Что же такое смерть? Хайдеггер характеризует экзистенциально – онтологическое понятие смерти следующим образом: "Смерть как конец пребывания (des Daseins) есть наиболее свойственная, безотносительная, несомненная и как таковая неопределенная, неопередимая возможность пребывания. Смерть есть как конец пребывания в бытии данного существующего к своему концу"25.
25 Heidegger M. Sein und Zeit. S. 258-259.
§ 3. Уклонение люда от подлинного бытия
По существу, умирание – это то, что происходит с нами повседневно, а не когда-нибудь однажды. Пребывать в мире – значит пребывать к смерти. Но люд скрывает от себя собственное бытие к смерти, вырабатывает способы успокоения перед ней. Смерть представляется как что-то приходящее извне, а не присущее самому повседневному пребыванию человека в мире. "Отступая" перед смертью, уклоняясь от ее подлинного понимания, люд к тому же негласно предписывает индивидам, как следует относиться к смерти: само помышление о ней считается позорным малодушием и мрачным бегством от мира. Равнодушие к смерти представляется желательной нормой. Самоохранение люда от мыслей о смерти доходит до того, что чья-нибудь смерть может казаться какой-то бестактностью с его стороны (для иллюстрации этой мысли Хайдеггер приводит в пример ситуацию, описанную Львом Толстым в "Смерти Ивана Ильича").
Конечно, узаконенное людом равнодушное отношение к смерти имеет какое-то положительное "психологическое" значение, но в бытийном плане оно вредно: "люд не позволяет возникнуть смелости к страху перед смертью"26. Равнодушие отчуждает человека от истины собственного бытия. "Усредненный" индивид, послушный людскому мнению, избегающий понимания того, что он пребывает к смерти, обречен, по мнению Хайдеггера, вести "неподлинное существование", не способен к осознанному и свободному самоопределению в мире.
26 Heidegger M. Sein und Zeit. S. 254.
Как видим, Хайдеггер, подобно Федорову и Соловьеву, выступает против равнодушного, "стоического" отношения к смерти, правда, в отличие от русских мыслителей, не делает отсюда вывода о необходимости переустройства мира и искоренения смерти.