<<<
ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
Подвижническое слово
старца Симеона благоговейного
Предлежащее слово подвижническое и нравоучительное,
состоящее из многих глав,
не св. Симеону новому Богослову принадлежит, а Симеону благоговейному,
старцу св. Симеона нового Богослова.
- Брате, в самом начале отречения своего от мiра
потщися насадить в себе благие добродетели, чтоб и братству
ты был полезен, и самого тебя Господь возвеличил
напоследок. Не стяжай себе особого дерзновения пред
игуменом и не ищи себе особой от него чести. Не стяжай
дружбы с наибольшими в обители, и не части в кельи их,
зная, что чрез это не только страсть тщеславия начнет
пускать в тебе свои корни, но и самому настоятелю
сделаешься ненавистен; а почему это – разумевай, да
разумеет. Сиди в мире в келье своей, какова бы она не была;
но и хотящего посетить тебя и побеседовать с тобой не
отвращайся, ради сохранения своего благоговения, потому
что, с совета отеческого беседуя с ним, не потерпишь вреда,
хотя бы он и был из противных, т.е., не согласен с тобою ни
в правилах, ни в мыслях. Если и не видишь, чтоб это было
полезно для тебя, делай так, побуждаясь возможностью
доставить пользу другому.
- Должно всегда иметь страх Божий и каждодневно
обследовать и обсуждать, что доброго и что худого сделано
тобою, – и доброе предавать забвению, чтоб не впасть в
страсть тщеславия, а о противном тому проливать слезы с
исповедью и напряженной молитвой. Суд сей над собою
совершай так. Когда кончится день и настанет вечер, начинай
разглагольствовать с собою и вопрошать себя: как, с помощью
Божией, провел я день сей? Не осудил ли кого? Не досадил ли
кому словом? Не соблазнил ли кого? Не посмотрел ли страстно
на чье-либо лицо? Не ослушался ли в чем настоятеля по
послушанию своему и понерадел о нем? Не прогневался ли на
кого? Стоя в собрании (церковном), не занимал ли ума своего
чем бесполезным, или отяготясь от лености богослужением, не
уходил ли из церкви и с правила? Хотя бы нашел себя во всем
этом неповинным, – что однако ж невозможно, –
потому что никто не бывает чист от скверны, аще и един
день будет жития его (Иов. 14, 4), и никто же
похвалится чисто имети сердце (Притч. 20, 9); и тогда,
помянув это, возопи к Богу со многими слезами: Господи,
прости мне, елика согреших словом и делом, в ведении и
неведении, ибо мы во многом погрешаем, не зная того.
- Каждодневно должно исповедовать всякий помысел
духовному отцу своему, и что он будет говорить тебе,
принимать то как из уст Божиих с полным убеждением (в
истине того непреложной); другому же никому не передавать,
что-де спросил я отца моего о том-то и о том-то, и он
ответил мне то и то; и тем паче не переспрашивать, хорошо
ли он сказал мне это, и что мне делать во уврачевание себя?
Потому что это суть слова неверия отцу своему, и пагубны
для души. Это наиболее случается обычно с новоначальными.
- Всех, сущих в киновии, должно видеть святыми и
только себя одного почитать грешным и последним, прилагая к
сему, что из всех спасаемых ты один осужден будешь на
вечные муки в день он. Когда стоишь на службе, все об этом
думай, и не переставай тепло плакать в сокрушении
сердечном, не обращая внимания на соблазняющихся, или
насмехающихся. Только когда увидишь, что начинаешь от этого
поскользаться в тщеславие, тогда выходи их церкви и делай
это втайне, поскорее возвращаясь потом на свое место. Это
для новоначальных очень полезно; особенно во время
шестопсалмия, чтения Псалтири и поучений, и во время
Божественной литургии. Но смотри никого не осуждай, а вот
что положи в уме своем: те, которые видят меня так
плачущим, почитая меня многогрешным, усердно молятся о мне.
И конечно так непрестанно помышляя и всегда поступая,
великую получишь ты пользу, – и Божию привлечешь
благодать, и божественного блаженства причастником сделаешься.
- Не ходи ни к кому в келью, кроме игумена, и это как
можно реже. Но если желаешь спросить его о каком-либо
помысле, делай это в церкви; от службы же церковной прямо
уходи к себе в келью и потом на дело послушания своего; а
после повечерия, положив поклон игумену и испросив молитв,
опять поникши головой, с молчанием беги в келью. Лучше одно
Трисвятое прочитать со вниманием и лечь спать, нежели без
сна провести четыре часа в бесполезных разговорах. Впрочем,
где сокрушение и плач духовный, там и божественное осияние;
а когда оно найдет, тогда отгоняются и леность, и немощь.
- Особой любви ни с каким лицом не заводи, особенно из
новоначальных, хотя и покажется тебе жизнь его очень
хорошей и нимало неподозрительной. Потому что из духовной
такая любовь очень часто прелагается в страстную и бывает
причиной многих бесполезных скорбей. И это случается
наиболее с теми, кои ревностнее подвизаются. Впрочем,
смирение и частая молитва научит, как тут поступать;
подробно же говорить о сем здесь не нахожу уместным.
Разумный да разумеет.
- В отношении к каждому брату в киновии надо держать
себя чужим и отстраненным, особенно из тех, кои были
знакомы по мiрской жизни, но всех любить, и любить ровно,
– на благоговейных и подвижников смотреть как на
святых, а о подобно мне нерадивых прилежно молиться.
Впрочем, как и выше показали мы, почитая всех святыми,
потщися плачем очиститься от страстей, чтоб, осветившись
благодатью, на всех смотреть одинаково и сподобиться
блаженства чистых сердцем.
- Вот что почитай совершенным, имени своего достойным,
удалением от мiра, – всеконечное воли своей
умерщвление, потом беспристрастие к родителям, родным и
друзьям и совершенное от них отречение.
- Далее еще обнажение себя от всего имущества своего,
чрез раздаяние его бедным, по слову Господа, сказавшего:
продаждь имение твое и даждь нищим (Мф. 19, 21), и
забвение действительное всех лиц, какие сердечно любил или
плотской, или духовной любовью.
- Также исповедание всех сокровенностей сердца твоего
и всего, что до сего самого часа наделано тобой, духовному
отцу, или игумену, как самому Богу, испытующему сердца и
утробы, ведая, как Иоанн крестил крещением покаяния, и все
шли к нему исповедовать грехи свои (Мр. 1, 4. 5). Ибо от
этого бывает великая радость на душе и облегчение совести,
по пророческому слову: глаголи ты первее грехи твоя, да
оправдишися (Ис. 43, 26).
- Еще и то, чтоб положить в помысле такое убеждение,
что после твоего поступления в обитель, померли твои
родителя и друзья, почитать отцом и матерью лишь Бога и
настоятеля; затем ничего уже у них не просить ради телесной
потребности. Если они по своему о тебе попечению пришлют
тебе что, прими то и помолись о них за их о тебе заботу, но
присланное отдай в гостиницу или в больницу, и сделай это
со смирением, потому что это не есть дело совершенных, но
последнейших.
- Делай всякое дело доброе со смирением, помня слова
Господа: егда сотворите вся повеленная вам, глаголите,
яко раби неключими есмы: яко, еже должны быхом сотворити,
сотворихом (Лк. 17, 10).
- Всячески блюдись, чтоб никогда не принимать Св.
Причастия, имея что-либо на кого, даже в виде прилога
помысла, пока не устроишь совершенного примирения с ним
посредством покаяния. Впрочем, и этому научишься от молитвы.
- Каждодневно будь готов к подъятью всякой скорби,
помышляя, что скорби суть избавление от многих долгов, и
благодаря за них (когда встретятся) Святого Бога. Сим
образом стяжается непостыдное упование по слову великого
Апостола: скорбь терпение соделовает, терпение же
искусство, искусство же упование, упование же не
посрамит (Рим. 5, 3-5); так как, по неложному
обетованию, ихже око не виде, и ухо не слыша, и на
сердце человеку не взыдоша (1Кор. 2, 8), есть достояние
тех, кои, с помощью благодати, показывают полное терпение в
скорбях; без благодати же, ничто не может быть сделано, как
следует.
- Не имей в келье своей никаких вещей, даже до иглы,
кроме рогожи, овечьей кожи, рясы и того, во что одеваешься
(или чем одеваешься ночью), – если возможно, ни даже
подножия. Есть что сказать о всем этом; но разумный да разумеет.
- Опять и у игумена не проси ничего потребного, кроме
положенного по уставу; но и это, когда сам он позовет тебя
и даст, никак не соглашаясь при сем с помыслом, внушающим
переменить что-либо из даваемого, но каково бы оно ни было,
принимай то с благодарностью, как от Бога, – и тем
довольствуясь, без замысла купить другое от себя, потому
что это неуместно. Так как платье загрязняется, то его надо
мыть дважды в год, выпрашивая на это время подобно нищему и
страннику, со всем смирением, у другого брата, чем одеться,
пока своя одежда вымытая высохнет на солнце, и потом опять
отдавая то с благодарностью. Так и с рясою поступать
надобно и со всем другим.
- Трудись по силе (не ленясь) в деле послушания, а в
келье прилежи молитве, со вниманием, сокрушением и частыми
слезами, не слагаясь в сердце с помыслом, что-де, как ныне
я перетрудился, то отниму немного от молитвы, труда ради
телесного: ибо говорю тебе, что, сколько бы кто не
преутруждал себя в деле послушания, коль скоро чрез это
отвлекается он от молитвы, пусть держит в мысли, что
потерял нечто великое. И это так есть воистину.
- Прежде всех приходи в церковь на богослужение и
после всех выходи, кроме крайней какой нужды, –
особенно на утреню и литургию.
- Всякое повиновение имей к своему игумену, от
которого и пострижен ты, и без раздумий исполняй, что ни
повелит он, даже до смерти, хотя бы то казалось тебе и
невозможным. Действуя так, будешь подражателем Того, Кто
послушлив был даже до смерти, смерти же крестные. Но не
только игумена, но и всю братью, и того, кому поручено
смотреть за послушаниями, ни в чем не должно ослушаться.
Если он назначит тебе что не по силам тебе, положив поклон,
проси снисхождения; если не снизойдет, понуди себя
исполнить то, помышляя, что нудящихся есть царствие и
что его восхищают те, которые нудят себя (Мф. 11, 12).
- С сокрушенным сердцем припадай к ногам всей братии,
как ничтожный, безвестный и совсем будто не сущий. Кто так
обращается со всеми и так проводит жизнь свою, тот, дерзаю
сказать, бывает прозорливым и с помощью благодати многое
предсказывает. таковой молится и о прегрешениях других
братьев, пребывая не развлекаемым пристрастием к
вещественному, так как духовная божественная любовь не
попускает ему поскользнуться на это. Предсказывать не
дивное дело. Часто бывает это и от бесов, – но
разумный уразумеет сие. Впрочем, когда кто начнет
исповедовать, или принимать открытия ему помыслов другими,
то бывает, что лишается и сего, будучи занят рассуждением
помыслов других. Но если по великому смирению перестанет
это делать, т.е. выслушивать и говорить по сему случаю, то
опять возводится в прежнее устроение. Почему так бывает,
знает един Бог; я же, страхом объемлем, не дерзаю говорить
об этом.
- Имей ум всегда в Боге и во время сна и во время
бодрствования, при вкушении пищи и беседе, за рукоделием и
всяким другим делом, по слову Пророка: предзрех Господа
предо мной выну, яко одесную мене есть (Пс. 15, 9).
Почитай себя грешнейшим паче всякого человека. Ибо когда
такое помышление долгое время занимает ум и сердце, тогда
внутри обыкновенно является некое духовное сияние света,
наподобие луча. И чем более взыскиваешь его, со вниманием
крепким, мыслью неразвлеченной, трудом великим и слезами,
тем более оно является яснейшим и яснейшим: являясь
таковым, возлюбляется; любимо бывая, очищает; очищая,
делает благовидным, просвещая и научая различать доброе от
худого. Впрочем, брате, много требуется труда и с Божией
помощью, чтоб такое сияние благодатное совершенно вселилось
в душу твою и ее освещало, как луна мрак ночи. Потребно
также внимательно смотреть, не прокрались бы прилоги
помыслов тщеславия и самомнения, чтоб не осудить кого,
видя, что он делает что-нибудь неподобающее. Ибо демоны,
видя, что душа чрез вселение в нее благодати и установление
в ней мирного устроения освободилась от страсти и
искушений, обыкновенно влагают в нее такие помыслы; но
помощь от Бога (приходит и разоряет их козни). Да будет у
тебя и плач непрестанный, и сытости в слезах не знай.
Внимай еще, как бы не пострадать чего из за обильной
радости духовной и умиления; а постраждешь, если подумаешь,
что они суть плод собственного твоего труда, а не благодати
Божией, потому что за это они взяты будут от тебя, – и
ты много поищешь их в молитве и не обрящешь, – и
узнаешь, какое потерял ты дарование благодати. Но Господи,
никогда не попусти нам лишиться благодати Твоей. Впрочем,
брате, если и случится сие с тобою, возверзи на Бога немощь
свою и восстав, воздень руки свои, и так говори в молитве:
Господи! Помилуй меня грешного, немощного и бедного, и
ниспошли на меня благодать твою, не попуская мне искуситься
паче, нежели могу. Виждь, Господи, в какое бездушие и в
какие помыслы ввергли меня грехи мои многие. Я, Господи,
если бы и захотел почесть, что мое самомнение, бывшее
причиной лишения Твоего благодатного утешения, произошло у
меня от бесов, не могу тем извинить себя, ибо знаю, что с
теплым усердием творящие волю твою легко сопротивляются им.
Не они, а мои собственные грешные расположения, кроющиеся в
сердце, искусили меня. Каюсь в сем, Господи мой, Господи, и
молю Тя, если благоугодно Тебе и для меня полезно, да
внидет паки благодать Твоя в раба Твоего, да, видя ее,
радуюся со умилением и плачем, – будучи просвещаем
присносветлым сиянием ее и сохраняем от скверных помыслов,
и всякой злой вещи, и от всех недобрых дел и слов, коими
каждодневно согрешаю я в ведении и неведении, –
укрепляясь в благонадежном дерзновении пред Тобою, Господи,
скорбями, каждодневно приключающимися рабу твоему от бесов
и людей, и отсечением собственной воли своей, помышляя и о
благах, уготованных любящим Тебя. Ибо Ты сказал, Господи,
что просяй приемлет, ищай обретает, и толкущему
отверзется (Мф. 7, 8). К сему, брате, прилагая и
другое, что вложит Бог в сердце твое, пребывай терпеливо в
молитве, не расслабляясь скукой и унынием, – и благой
Бог не оставит тебя.
- В келье, какую в начале получил ты от настоятеля,
терпеливо пребудь до конца. Если помысел станет смущать
тебя по причине ее ветхости, или опасности падения, то,
поклонившись настоятелю, скажи ему об этом со смирением.
Если он выслушает тебя, радуйся; а если нет, и в таком
случае благодари, воспомянув о Владыке своем, не имевшем,
где главу подклонить. (И не повторяй уже прошения). Ибо
если ты два, три или четыре раза подокучаешь об этом
настоятелю (и не получишь удовлетворения), то от этого
родится сначала дерзость пред ним, потом недоверие к нему и
наконец презрение (и жизнь твоя расстроится). Почему, если
хочешь проводить жизнь тихую и покойную, не проси у
настоятеля ничего, что служит к удовлетворению телесных
нужд. При поступлении твоем в монашество, в начале об этом
и речи не было. Не обещался ли ты напротив мужественно
сносить по заповеди Божией, если бы тебя все презирали и
уничижали? Итак, если хочешь сохранить веру и любовь к
настоятелю своему и всегда смотреть на него как на святого,
соблюди следующие три вещи: не проси у настоятеля того, что
служит к упокоению телесному, не позволяй себе особой пред
ним смелости, и не учащай к нему, как некоторые делают,
имея в виду будто бы то, чтоб пользоваться его
наставлениями и руководством, – не иноческое это дело,
а человеческое; впрочем, я этого не осуждаю. Прибавь к
сказанному еще и то, чтоб не скрывать от него никакого
помысла, находящего на тебя. Если будешь соблюдать все сие,
то без волнений переплывешь море жизни и отца своего, каков
бы он ни был, не перестанешь почитать святым. Если
подошедши в церкви к отцу своему спросить о своем
каком-либо помысле, найдешь, что другой предупредил тебя по
тому же предмету, или другому какому, и увидишь, что на
тебя не обращается внимание, смотри не оскорбись, и не
подумай чего-либо недоброго; но стань особо поодаль и жди,
сложив руки, пока не кончится речь с тем и тебя не позовут.
Бывает, что отцы нарочно так делают для испытания и для
заглаживания прежних наших в сем обстоятельстве погрешностей.
- Поститься в посты надлежит тебе так: в великий пост
по два дня, кроме великого какого праздника, субботы и
воскресенья; в другие посты через день (вкушать); в прочие
же дни года есть по одному разу в день, кроме субботы,
воскресенья и праздника, – но не досыта.
- Старайся быть для всего братства назидательным
образцом во всякой добродетели, – в смирении и
кротости, в милостивости и послушании даже в низких вещах,
в безгневии и беспристрастии, в нестяжательности и
умилении, в незлобии и нелюбопытности, в простоте нрава и
чуждости ко всякому человеку, в посещении болящих, в
утешении скорбящих, – в том, чтобы не отвращаться от
ищущих пользы, под предлогом беседы с Богом: ибо любовь
лучше молитвы, – в том, чтоб быть сострадательну ко
всем, нетщеславну, недерзостну, нетребовательну, ни от
настоятеля, ни от другого какого распорядителя, соблюдающу
почтительность ко всем иереям; – в том, чтобы
показывать внимание к молитве, неподдельное благонастроение
и любовь ко всем, чтоб не славы ради стараться любопытно
исследовать Писания, – чему научит тебя молитва,
бывающая со слезами, и просвещение благодати. Когда спросит
кто о чем подобающем, учи его тому, что касается
богодейственных и богоугодных деланий, как подаст тебе
благодать, со всем смирением, из опытов своей жизни, как бы
другого кого, не тщеславясь в помысле, кто бы ни был ищущий
у тебя пользы. И того не отвращайся, кто ищет у тебя
врачевства против какого-либо помысла, но восприми его
погрешения, какие бы они ни были, и молись о нем с плачем:
ибо это есть знак совершенного сострадания и любви. И того
ради, чтоб не получить вреда от слышания таких вещей, не
отревай от себя приходящего. Действуя из любви, не
потерпишь никакого вреда, при помощи благодати Божией.
Впрочем, чтоб не произошло от этого вреда для других,
надобно вести речь о сем (т.е. принимать помыслы и давать
уроки по поводу их) в тайном месте. Но если и
подвергнешься, как человек, приражению какого помысла,
– чего однако ж не потерпишь, если сподобился действия
благодати, – то и при этом не переставай тек
действовать: ибо мы учимся не своей искать пользы, но
многих, да спасутся (1 Кор. 10, 33). Относительно
действа благодати знай, что когда станешь ты воистину иметь
себя грешнейшим паче всякого человека, тогда это будет
значить, что восприял ты действо благодати. Будь только
беспопечителен (о земном) и нестяжателен, – и
сподобишься сего. Как же все сие бывает, не умею сказать:
Бог весть.
- Часы бдения проводи так: два часа читай (отеческие
книги), два часа молись в умилении со слезами, (это от
себя, не по молитвеннику), затем приложи канон, какой
хочешь (или из Октоиха дневной, или из Минеи, или
общепокаянный, или еще какой), и двенадцать псалмов, если
угодно, – наконец молитву: Нескверная,
Неблазная, и молитву св. Евстратия: Величая величаю
Тя. Это когда ночи бывают велики; когда же они коротки,
тогда и последование молитв пусть будет у тебя покороче, по
данной тебе от Бога силе: ибо без Него ничто доброе не
делается, как говорит Пророк: от Господа стопы человеку
исправляются (Пс. 36, 23), – и как сказал Господь:
без Мене не можете творити ничесоже (Иоан. 15, 5).
– Но причащаться никогда не причащайся без слез.
- Ешь предлагаемое, каково бы оно ни было; подобным
образом и вино (пей, какое подадут), с воздержанием, без
ропота. Если живешь один, по немощи ешь сырые зелья (овощи,
салаты), с маслинами. Если кто из братий пришлет тебе какое
варево, прими с благодарностью и смирением, как странник, и
поешь того, что бы то ни было, что же останется, пошли то
другому брату, бедному и благоговейному. Если кто позовет
тебя на угощение, ешь все предлагаемое, но всего помалу, по
заповеди, соблюдая воздержание. Вставши из за трапезы,
сделай поклон звавшему, по обычаю странников и бедных, и
поблагодари его, говоря: Бог да воздаст тебе, отче святой.
Говорить же ничего не говори, хотя бы приходилось сказать и
что-либо полезное.
- Если кто из братий, в скорби или от настоятеля, или
от эконома, или от другого кого придет к тебе, утешь его
такими словами: "поверь брате, что это случилось тебе на
испытание. Часто и со мной бывало это, и я по малодушию
скорбел от того; но когда воспринимал удостоверение, что
это посылалось мне на испытание, переносил то с
благодарностью. Поступай и ты таким же образом, и не
печалиться, а паче радоваться будешь от таких скорбей".
Хотя бы тот на брань и поношение (оскорбивших) поползнулся,
ты и при этом не отворачивайся от него, но как подаст тебе
благодать, постарайся утешить его. Ибо много есть
рассуждений (пригодных на это дело); и ты, как поймешь
состояние брата и его помыслы, сообразно с тем подойди с
ними к нему и помоги ему; неуврачеванным же ни за что не
отпускай его от себя.
- Если какой брат болен, и тебе случится долгое время
не посетить его, то, желая наконец это сделать, пошли
наперед предуведомить его и сказать: поверь мне, отче
святой, что я ныне только узнал о болезни твоей, и прошу в
этом извинения. Потом сам иди, и пришедши, положи поклон и
по молитве скажи: как тебе, отче святой? Как милует тебя
Бог? – затем сядь, сложа руки, и молчи. Если и другие
там будут, пришедшие для посещения, смотри ничего не
говори, ни от Писания, ни из естествословия, чтоб после не
скорбеть. Это наибольшей частью случается с простейшими из братий.
- Если случится тебе угощаему быть трапезой вместе с
другими благоговейными братиями, все предлагаемое надобно
тебе есть без раздумий, что бы там ни было. Если имеешь от
кого-либо заповедь не есть, например, рыбы или другого
чего, а это предложено: то когда тут же или недалеко давший
тебе заповедь, поди и умоли его позволить тебе есть то;
когда же нет его, или знаешь, что он не разрешит тебе, а ты
не хочешь смутить тех, с которыми сидишь за трапезой, ешь
не колеблясь, и после стола расскажи ему все, как и почему
так ты поступил, прося прощения. Если не хочешь ни того, ни
другого, то лучше тебе не ходить на такое угощение. От
этого получишь ты два добрых плода: и беса тщеславия
избежишь, и тех братий избавишь от смущения и неприятности.
– Но если то будут братия из дебелейших, то соблюди
свою заповедь. Впрочем, лучше и при них есть понемногу от
всего. – Таким же образом поступай и при утешении всей
братии кем-либо (когда кто для всей братии предлагает
трапезу), по Апостолу, заповедавшему нам все
предлагаемое есть ничтоже сумнясь за совесть (1 Кор.
10, 27).
- Если кто из братий, когда ты творишь молитву в келье
своей, постучит в дверь, отвори ему, и сядь побеседуй с ним
со смирением о том, что предложит он из относящегося к
душеполезным предметам, и если он отягчен скорбью,
постарайся утешить его словом или делом. Потом когда
удалится он, затвори опять дверь и закончи свою молитву,
начав с того, на чем прерван был. Ибо утешение и
уврачевание приходящих равнозначительно с примирением
(враждующих). Впрочем, с мiрскими не так должно поступать,
– но начинать с ними беседу уже по окончании молитвы.
- Когда молишься, страх ли нападет на тебя, или стук
подымется, или свет воссияет, или другое что случится, не
смущайся и не робей; но пребудь на молитве гораздо долее
обыкновенного. Такое смятение, страхование и ужасание
бывает от демонов, чтоб, растерявшись и расслабев, оставил
ты молитву, а когда такие тревоги обратятся у тебя в навык,
чтоб совсем тебя взять в свои руки и помыкать тобой. –
Но, если во время совершения тобою молитвы своей, иной
некий воссияет тебе свет, которого изобразить в слове я не
в силах, от которого душа преисполняется радости,
возрождается вожделение лучшего и начинают течь слезы со
умилением; то ведай, что это есть божеское посещение и
заступление. Если слишком долго будет держаться такое
состояние, то, чтоб по причине обилия слез не показаться
тебе пред собою чем-либо более, нежели каков ты на деле,
обрати ум свой на что-либо телесное и тем смири себя. Из-за
страха же вражеского смотри никогда не оставляй молитвы; но
как дитя, убоявшись каких-либо страшилищ, бежит в объятия
отца или матери и там отлагает всякий страх, так и ты,
востекши к Богу с молитвою, избежишь страха, наводимого
бесами.
- Если, когда ты сидишь в келье, какой-нибудь брат
придет и спросит тебя о плотской брани, не отсылай его ни с
чем; но с умилением из того, что подаст тебе благодать
Божия и что стяжал ты собственным опытом, попользуй его, и
так отпусти. Когда же будет он выходить, поклонись ему и
скажи: поверь мне, брате, – уповаю на человеколюбие
Божие, что отбежит от тебя эта брань, только не поддавайся
и не расслабляйся (не поблажай). А когда выйдет, встань и
вообразив брань его, воздень руки свои к Богу и помолись
Ему о брате со слезами и воздыханиями, говоря: Господи
Боже, не хотящий смерти грешника, устрой дело сие, как
знаешь и как полезно брату сему. И Бог, зная веру его к
тебе и твое к нему из любви сострадание и искреннюю о нем
молитву, облегчит ему брань его.
- Все сие, брате пригодно к возбуждению и укреплению
умиления, и должно все то исполнять с сокрушенным сердцем,
терпением и благодарением; так как в этом причина слез,
очищение страстей и прямой путь в царствие небесное: ибо
царствие небесное есть достояние нудящих себя, и только
нудящие себя восхищают его. Если исполнишь все это, то
совершенно отстанешь от прежних навыков и расположений, а
может быть станешь свободен и от самих прилогов помысла:
ибо обыкновенно свету уступает тьма и солнцу тень. Кто же
вознерадит о сем вначале, тот, расслабев в помысле и
сделавшись пытливым (занявшись пустыми вещами), лишается
благодати и вследствие того впадши в злые страсти, познает
свою немощь (являет опыты немощи, или опытом изучает ее),
полон будучи боязни и робости (того не могу, другого не в
силах – говорит он и чувствует, когда сознает, что
следовало бы то и то сделать). Тому. Кто исполняет это, не
должно думать, что исполняет то собственными силами, но все
приписывать благодати Божией. Ему прежде надобно себя
очистить, а потом чисто беседовать с Чистым (Богом), как
сказал некто. Когда ум очистится многими слезами и
воспримет осияние божественного света (которое не умалится,
хотя бы его весь мiр получил), тогда с любовью мысленно
пребывает весь в будущем,* и созерцает его, как то
показывает ему Бог, и радуется радостью духовной, по
Апостолу, который говорит: плод духовный есть любы,
радость, мир, долготерпение, кротость (Гал. 5, 22. 23).
- Кто стяжал сие, да внимает себе и бдительно смотрит
за прилогами помыслов. Ибо кто живет среди множества людей,
тому невозможно, думаю, избежать их, особенно прилогов
зависти и тщеславия тому, кого хвалят мiрские люди за
славную жизнь его и презрение видимых вещей. Но и то
бывает, что иной раз видя или слыша, как кто-нибудь
поступает неподобающим образом, невольно осуждает его.
Почему таковой пусть остерегается от любопытства знать, что
говорит или что делает игумен, или помощники его; если же
побеждаемый страстью подумает или скажет что с любопытством
(или то, что узнал, или чтоб узнать о них), пусть исправит
себя в этом покаянием. Пусть смотрит он за собою в сем
отношении и во время стояния в церкви и во время
исправления дела послушания; потому что помыслы тщеславия и
в это время обыкновенно нападают на ревнителей доброго
действования, когда или по тому поводу, что они добре
внимают псалмопению, или по тому, что молятся без блуждания
ума туда и сюда, внушают им, будто другие братья все
мятутся помыслами и только они одни пребывают в
созерцаниях, возбуждаемых духовной мелодией (пением
псалмов), мысленно подражая чинам ангельским, – что
однако ж никому не явно, кроме одного Бога и тех, которые
одинакового суть с ними устроения. – Бывает, что иным
еще образом искушают их помыслы, именно или осуждая их, или
ублажая. – Впрочем, всего этого можешь ты избегать,
если будешь блюсти себя и себе внимать со смирением,
любовью, исповедью и беспристрастием.
- Старайся никого не опечалить ни словом, ни делом;
напротив, даже тех, которые печалены другими, утешай,
сколько можешь. Однако ж, никогда не думай, что ты
препобедил козни дьявола и не тщеславься. Ибо все
человеческое естество не может препобедить их; одна
благодать Божия творит сие. – Итак, живущие братством
в подчинении настоятелю должны поступать, как сказано. Что
же касается до любителей безмолвия (живущих одиноко), тем я
не могу ничего сказать. Впрочем, судя по тому, что я
сказал, всякий пусть сам додумывается и до того, что
свойственно безмолвникам. Безмолвие требует более строгой и
внимательной жизни.
- Если стяжал ты полную веру к кому-либо из братий
киновии, и исповедуешь ему свои помыслы, смотри не опускай
этого никогда, но всякий день и час ходи к нему и открывай
помыслы, находящие и смущающие. Следовало бы всем ходить к
игумену и исповедоваться; но как иные не хотят открывать
помыслов своих игумену, по немощи своей и неверию к нему,
то я и говорю так по снисхождению к сему. Впрочем, не
следует тебе переходить от одного к другому, слушая врага
нашего, который обыкновенно внушает тайно, что-де ты
тяготишь брата того, принимающего твои помыслы, тем, что
часто ходишь к нему, или что стыдно тебе многократно
сказывать ему о себе одно и то же, почему перестань
исповедоваться у него, а ходи к другому. Ибо, если не
послушаем таких внушений, а все будем ходить к первому, то
еще большую возымеем к нему веру, и еще большую получим
пользу, и от жизни его, и от слов его. За такую жизнь никто
не будет осуждать нас, напротив, все будут хвалить, что с
таким постоянством храним веру к нему одному. – Если
вознерадим мы часто открывать помыслы свои, то впадем в
большие страсти, и затем, стыдясь открыть их, впадем в ров
нечаяния. – Если пойдем к другому духовнику (что
непозволительно нам делать), то когда духовник этот одной с
нами киновии, все братия осудят нас за то, что оставили
веру, какую имели к прежнему, и Бог крепко осудит нас за
это. Да и самый духовник, к которому перейдем, подумает,
что и в отношении к нему мы также поступим наконец. И
наверное поступим; и таким образом, превыкши переходить от
одного к другому, уже никогда не прекратим этого; начнем
пытать, где есть какие столпники, затворники, безмолвники,
и ходить к ним исповедоваться, тоже переходя от одного к
другому и теряя веру к каждому. Наконец, потеряем веру ко
всем, сделаемся неверующими никому и во всем безуспешными;
и, что бедственнее всего, подпадем общему осуждению и
клятве. Почему тому духовнику, которому исповедовался ты в
начале, старайся пребыть верующим несомненно до самой
смерти своей. Ибо, как я сказал, если презришь его и
перейдешь к другому, то подпадешь многим искушениям,
начнешь таким же образом осуждать и всех других, и сам себе
угладишь путь в пагубу. Но Господи, Господи, избави нас от
всякого неверия и подозрительности, и покрой божественной
Твоей благодатью.
- Если и ты сам приобретешь учеников, имеющих веру к
тебе и исповедующих тебе свои помыслы, и увидишь, что они
беседуют с некоторыми братиями из более благоговейных,
– смотри не соблазняйся тем. Демоны и тем, которые
право живут и добре ведут дела свои, внушают тайно, что
такие ученики не шествуют в прямоте и простоте сердца и
ходят к нам исповедовать помыслы свои не с истинной к нам
верою, но прикрываясь лицемерием, не с доброй целью
соглядают лишь свободу нашу, – и внушая это,
возбуждают в нас неудовольствие и недоверие к таким
ученикам. – Так ты не принимай такого помысла, когда
бесы станут влагать его тебе, но со всей простой и любовью,
Бога ради и ради самого добра старайся исправить таковых и
душевно попользовать их, почитая их преуспеяние собственной
совей славой.
- Если какой-либо из учеников твоих возымеет неверие к
тебе; ты рассмотри от чего это случилось, так как это
бывает по многим причинам и предлогам: или от того, что
потщеславившись, будто уже достиг совершенства, впал он в
гордость и не хочет уже называться учеником, а желает быть
в учительском чине; или от того, что, утыв и утолстев (т.е.
предавшись беспечности), возлюбил плоть и желает жить в
полном довольстве телесном; или от того, что ты прежде
любил его больше, а потом стал любить других, – и он
впал в зависть; или от того, что он желает рукоположения, а
ты препятствуешь ему, так как, судя по делам, им
исповеданным, недостоин он священства; или от того, что ты
предпочитаешь ему в этом другого, после него, может быть, к
тебе пришедшего, потому что такого рода действование
сильную причиняет скорбь тому, кто сильно желает и не
улучает желаемого, – особенно если он пришел к тебе от
малых ногтей и ты любил его по Богу крепко; или может быть
ты когда-нибудь в побуждение, чтоб он воздерживался от
страстей, обещал ему, что дашь ему позволение принять
рукоположение (ибо духовники часто имеют обычай давать юным
такие обещания рукоположения, чтоб воодушевить их отсечь
совершенно наклонность, какую, по злой привычке, имеют они
к известным страстям), и он не улучив по недостоинству
своему того, чего надеялся по обещанию твоему, подвигся на
зависть и говорит такие обличения против того другого
брата, что их даже выслушать нельзя спокойно, а не только
высказать. Кроме сказанного, бывают и другие причины
неверия, – когда, например, иной по нерадению впадает
в сосложения (с худыми пожеланиями), или в действительные
грехи, и стыдясь исповедовать то по тщеславию, умалчивает,
а чрез умолчание такое мало-помалу приходит и в совершенное
неверие (отцу своему); или когда кто, увидев тебя состоящим
под влиянием какой-либо страсти, осудил тебя и отвратился
от тебя. Признаком отвращения таковых от тебя да будет
тебе, если ты опытен, взор лица их или, если это тебе
неподручно, изменение во внешнем виде сравнительно с
обыкновенным. Ибо учишь ли ты такого, или обличаешь, или
утешаешь, он держит вид, будто принимает внушения твои, но
видно, что он принимает их слухом, но сердцем не принимает,
что они неприятны ему, что он пересмеивает их, или
раздражается против них. Если иной раз, желая испытать,
чист ли он от страсти, велишь ты ему причаститься, или
другое что сделать, он тотчас соглашается сделать это без
всякого раздумывания, чтоб ты не обличил его. –
Врачевство для таковых – молитвы к Богу усердные со
слезами, умножение любви, частое внушение, телесное
упокоение и всегдашние собеседования, иногда кроткие и
усладительные, а иногда строгие и обличительные, как лучше
и пригожее к тому, чтоб они слушались и умягчались нравом.
- Когда ученик твой скажет о некоторых братиях, что
они благоговейны и похвалит их, ты промолчи. Если он
спросит тебя о них, ответь со смирением: "поверь мне, отче,
– не знаю; я, будучи малосмыслен, долг имею смотреть
за своим нерадением; что касается до других, то они все по
благодати Божией святы и добры; впрочем, каждый что посеет,
то и пожнет". И ты не хвали и не осуждай никого в
частности, но всех их хвали, – особенно, когда придет
ученику твоему помысел, будто ты имеешь к кому-либо из них
особую веру. Таким способом он ублагонастроится и избавится
от того помысла.
- Если два юных брата возымеют любовь между собой в
простоте сердца, и ты, услышав от иных, что эта любовь их
не добрая, а страстная, – чувствуешь понуждение
пресечь такое их друг к другу пристрастие, когда случится,
что они часто ходят к тебе; то добре суди, как надлежит
тебе вести к ним беседу о том, что может их упользовать,
чтоб вместо пользы не причинить им вреда. Итак, если
думаешь, что что-либо из сказанного тебе похоже на правду,
позови одного из них и, беседуя с ним с истинной любовью, с
лицом радушным и с душевной приятностью, толкуй ему о
многих и разных предметах, но в эту речь свою внеси малое
нечто и некоторым образом прикровенно и касающееся той
страсти; затем скажи ему: внимать себе подобает нам, брате,
потому что ходим посреди сетей, и несть наша брань к
плоти и крови, но к началом и ко властем, к духовом
злобы (Еф. 6, 12), и враг наш яко лев рыкая ходит,
иский кого поглотити (1 Петр. 5, 8). Уже многих он из
великих подвижников победил в брани; тем легче одолеет он
тех, кои подобно мне нерадивы. Внимай убо себе и блюдись от
сосложения со всякими помыслами, и от особенного с
каким-либо братом содружества, чтоб не вплестись тебе опять
в прежние грехи или может быть и худшие. Прибавив после
сего еще что полезное о других вещах, чтоб рассеять всякое
подозрение, – отпусти его. Другого же совсем не
трогай. Если этот, с коим говорил ты, дельный человек и
подвижник истинно духовный; то он от одних к нему твоих
слов разойдется с тем, если имеет веру к тебе, или разорвет
он содружество то от стыда, или от тщеславия, или от
страха, – так как иные по этим трем причинам с помощью
благодати Божией отстают от страстей, без труда и подвига.
Если увидишь, что и после этого взаимное пристрастие сих
юных остается по-прежнему, тогда призови и другого –
одного, может быть, более бесстрастного, и потолкуй ему,
подобно как и первому, или больше того. Потом прибавь и
следующее: "слышал я, что ты имеешь любовь к такому-то.
Зная вас обоих, я уверен, что эта любовь между вами
духовная. Но чтоб иные не соблазнялись, послушай меня, если
хранишь любовь и веру ко мне, перестань вести с тем братом
беседы и сидеть наедине. И это тем охотнее, что игумен
имеет хорошее о тебе мнение и намерен представить тебя к
рукоположению". Сказав это, начни бранить и укорять
другого, что он и страха Божия не имеет, и принадлежит к
числу плотяных людей. Этим расположишь его отстать от того,
или по духовному побуждению, или по страсти тщеславия,
хиротонии ради, о коей ты сказал.