ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
И здесь человек встречается с первыми искушениями. "В эти пять или десять минут, которые вы можете выделить, – продолжает свою мысль Сурожский митрополит, – а я уверен, что на протяжении дня это может каждый, вы обнаружите, что нет для вас ничего более скучного, чем остаться наедине с самим собой". В самом деле, если мы обычно живем как бы отраженной жизнью, если и самая жизнь, которая в нас, вовсе не наша, а жизнь других людей, то собственный наш мир убог и неинтересен даже для нас самих.
И как только человек пытается углубиться в себя, ему становится скучно. Возникает желание "отвлечься", чтобы внимание было чем-то захвачено, разумеется, – какими-то внешними впечатлениями, – чтобы было интересно. Секунда – и включен телевизор, музыка или открыт развлекательный роман! Как преодолевать это первое препятствие на пути обратно в себя?
Митрополит Антоний не боится ответов честных, может быть разочаровывающих надежду на быстрый успех. "Вы рискуете, конечно, в таком случае, что вам будет скучно наедине с самим собой; ну что ж, пусть будет скучно". Так уверенно можно говорить, если точно знаешь, что за скукой откроется то, что вознаградит упорство! И особенно убедителен он, когда поиск подлинного "я" в глубинах собственной души сравнивает с постепенным раскрытием закрашенной фрески.
Даже если первая встреча с собой разочаровала, "это не означает, что ничего не остается в нас, – обнадеживает он, – потому что в глубине нашего существа мы созданы по образу Божию и это совлечение всего ненужного очень похоже на расчистку прекрасной древней стенной живописи или картины великого мастера, которую в течение веков, поверх подлинной красоты, созданной мастером, закрашивали лишенные вкуса люди. Сначала чем больше расчищаем, тем больше появляется пустоты, и нам кажется, что мы только напортили там, где было хоть несколько красоты; пусть немного, но хоть сколько-то. А затем мы начинаем открывать подлинную красоту, которую великий мастер вложил в свое произведение; мы видим убожество, затем промежуточную путаницу, но в то же время можем предугадать и подлинную красоту".
Пустота, которую встретил в себе человек, его пугает. Если он со всей глубиной сможет осознать, что эти нищета и убожество – единственное, чем он реально владеет, а всё внешнее это – не его, ему не принадлежит, то он станет искать, что же подлинно наполнит его жизнью, а не призраками жизни. "И тогда мы обнаруживаем, – продолжает владыка Антоний, – что мы такое: убогое существо, которое нуждается в Боге, но нуждается в Нем не для того, чтобы заполнить пустоту, а для того, чтобы встретиться с Ним".
Случайно ли у митрополита Антония подчеркнуто различение между "заполнением" душевной пустоты и встречей с Богом? "Заполнить" пустоту – значит искать радость только для себя, а "встреча" – радость взаимного общения. "Заполнить" бесконечность человеческой глубины не возможно никакими внешними развлечениями и удовольствиями, хотя люди очень спешат "забить" ими хранилища своей души. Но все это оказывается мертвым ненужным грузом. Только встреча с Богом никогда не обесценится в своей трепетности и живой радости, потому, что Он – сама Красота и сама Любовь.
Трудно учиться жить собственной, а не чужой жизнью, приходится заставлять себя даже несколько минут побыть наедине с собой. Но на пути обратно к себе человек встречает не только преграды и трудности, он встречает также и то, что неожиданно помогает ему. "Горе и радость, эти два великих дара Божиих, часто бывают моментом встречи с самим собой, когда мы оставляем все свои обезьяньи уловки и становимся неуязвимыми, недосягаемыми для всей лжи жизни".
Цель не лгать самому себе, найти в себе подлинное "я", таким образом, может достигаться разными средствами. Авва Дорофей поучал учеников тотчас обращать лукавые помышления в добрые, как только они посеваются в нас по причине порочности нашей. Лукавыми помышлениями он называл "свои догадки, которым, если верить, то им и конца не будет, и они никогда не попустят душе быть мирною". Понятно, что речь идет не только о подозрительности, опустошающей душу, но о всякой маске, карикатурно шаржирующей какую-либо социальную функцию, которой человек заслоняет свое подлинное "я". Чтобы выполнить наставление святого старца и обращать лукавые помышления в добрые, надо со здоровым критицизмом относиться к себе: ко всем догадкам и умозаключениям, а также ко всему своему поведению во взаимоотношении с людьми. Если в душе обнаружились дурные или подозрительные мысли о ком-либо, глупо тут же спешно менять их на противоположные: "Нет, он хороший!" Это будет такая же выдумка и необоснованная фантазия. Единственно, что в этой ситуации можно утверждать на все сто процентов: меня занимают подозрения, – а это плохо, от них надо избавляться!
Из всего разнообразия лжи мыслью, то есть ошибочного принятия одной из своих "ролей" в жизни за подлинного себя, маска "подозрительного судьи" распознается легче других. Здесь уже сам факт присутствия в душе смутительных подозрений должен прямо сигнализировать нам, что с нами не все в порядке. Надо исповедать это греховное состояние, попросить у Господа прощения в нем и освобождения от него, а затем в дальнейшем старательно избегать подобного. Но и все другие маски будут распознаны и совлечены, если выполнять то, чему учат святые отцы, и обращаться за помощью к Богу.