ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
Мы проанализировали обычай умерщвления бога у земледельческих народов. Мы видели, что дух хлеба или дух других культур выступает у них, как правило, в человеческой или в животной форме и что в некоторых местах сохранился обычай ежегодно убивать человеческие или животные воплощения бога. Одна из причин, по которой духа хлеба в лице его представителя предавали смерти, приведена уже нами ранее: "мы имеем в виду намерение предохранить его (или ее, так как часто этот дух принимает облик женщины) от старческой дряхлости и передать его дух молодому, сильному преемнику. Смерть духа хлеба под ударами серпов и ножей – не говоря уже о желательности обновления божественных сил – могла представляться неизбежной, и верующие, следовательно, были вынуждены примириться с печальной необходимостью. Кроме того, широко распространен обычай ритуального съедения бога в образе его представителей (человека или животного) или в виде хлеба, выпеченного в форме человека или животного. Причины такого образа действий не со ставляют тайны для первобытного человека. Употребляя тело человека или животного в пищу, он пребывает в уверенности, что приобретает не только его физические, но нравственные и интеллектуальные качества. Что же касается бога, то вместе с его телом первобытный человек по простоте душевной рассчитывал поглотить часть его божественной субстанции. Проиллюстрируем на конкретных примерах распространенную веру в то, что различные добродетели и пороки можно приобрести посредством употребления мясной пищи, даже в тех случаях, когда речь неидет о пище божественного происхождения. Эта вера является частью разветвленной системы симпатической или гомеопатической магии.
Крики, чироки и родственные им племена индейцев Северной Америки, к примеру, "верят, что природа обладает способностью передавать людям и животным свойства пищи, которую они едят, а также свойства чувственно воспринимаемых предметов вообще. Согласно их воззрениям на природу, человек, который питается олениной, отличается большей быстротой и смекалкой, чем человек, питающийся мясом неуклюжего медведя, беспомощных домашних кур, лениво передвигающегося скота или грузно переваливающейся свиньи. Некоторые ныне живущие старики ссылаются на опыт величайших вождей прошлого, которые, за редким исключением, отличались завидным постоянством в выборе своего меню: они редко ели мясо тупых и неповоротливых животных, опасаясь, как бы их тупость и вялость не перешли в их тело и не лишили их возможности относиться к своим военным, гражданским и религиозным обязанностям с должным рвением". Индейцы племени сапаро из Эквадора "без особой необходимости, как правило, не употребляют в пищу жирное мясо тапира и дикой свиньи, а питаются мясом птиц, обезьян, олениной, рыбой и т.д., потому что им кажется, что жирное мясо делает их такими же тяжеловесными, медлительными и непригодными для охоты, как съедаемые животные". Некоторые племена индейцев Бразилии также не употребляют в пищу те виды животных, птиц пли рыб, которые медленно бегают, летают и плавают, чтобы не стать неповоротливыми, неспособными скрыться от врагов. Карибы воздерживались от употребления в пищу свинины. чтобы у них не было маленьких свинячих глазок, а мясо черепах они отказывались есть, чтобы не заразиться от этого животного медлительностью и глупостью. Из тех же соображений в племени фанти (Западная Африка) мужчины в расцвете сил не едят мясо черепах; им кажется, что это лишило бы их силы и быстроты в ногах. Зато старикам есть мясо черепах не возбраняется: ведь они и так уже утратили способность быстро бегать, и мясо этих медлительных созданий не может поэтому причинить им никакого вреда.
Многие первобытные народы не употребляют в пищу мясо медленно передвигающихся животных, чтобы не заразиться от них этой слабостью. Что же касается южноафриканских бушменов, то они, напротив, намеренно едят мясо таких животных. Причина, которую бушмены приводят в объяснение своего поведения, отражает необычайную утонченность первобытной философии. Бушмены воображали, что пища, находящаяся в теле охотника, окажет на преследуемую дичь симпатическое воздействие, так что стоит ему поесть мяса быстроногих животных, как дичь также станет быстроногой и убежит от него. Зато если охотник съел мясо медлительного животного, это качество передастся дичи, что даст человеку возможность настичь и убить ее. По этой причине охотники на горную антилопу строго воздерживались от употребления в пищу мяса проворной и быстроногой газели-антидорки; они не решались даже прикасаться к нему руками. Дело в том, что газель считалась у бушменов весьма быстрым и чутким животным, не смыкающим глаз даже ночью. Стоит нам съесть ее мясо, рассуждали они, как и антилопа не захочет спать по ночам. Как же тогда мы сможем ее настичь?
Нама воздерживаются от употребления в пищу заячьего мяса, потому что опасаются заразиться от этого животного трусостью. Зато они охотно употребляют в пищу мясо льва и пьют кровь льва и леопарда, чтобы обрести мощь и неустрашимость этих зверей. Бушмен ни за что не даст своему ребенку съесть сердце шакала из опасения, как бы он не стал столь же трусливым, но даст ему съесть сердце леопарда, чтобы ребенок вырос таким же храбрым. Когда туземец племени вагого убивает льва, он съедает его сердце, чтобы стать храбрым, как лев, но употребление в пищу сердца курицы, по его мнению, сделает его робким. Когда в зулусском краале начинается эпидемия какой-нибудь страшной болезни, местный знахарь берет кость очень старой собаки, коровы, быка или другого очень старого животного и прикладывает ее как к здоровым, так и к больным людям, чтобы они прожили такую же долгую жизнь, как животное, чью кость к ним приложили. Точно так же, чтобы возвратить молодость старому Ясону, колдунья Медея влила ему в жилы настой из печени старого оленя и головы ворона, пережившего девять поколений людей.
У даяков северо-западной части Борнео юношам и воинам не разрешается употреблять в пищу оленину, чтобы они не стали робкими, как олени, хотя женщинам и старикам есть эту пищу не возбраняется. Впрочем, у каянов, живущих в том же районе и разделяющих представление даяков о вредном воздействии оленины, мужчинам это опасное блюдо все-таки можно попробовать при условии, что оно приготовлено на воздухе: считается, что в таком случае пугливый дух оленя мигом скроется в джунглях и не войдет в тело съевшего его человека. Айны верят, что черный дрозд несет в своем сердце величайшую мудрость да к тому же отличается примерным красноречием, Поэтому, убив дрозда, они вырывают сердце из его груди и поспешно проглатывают его, пока оно еще не остыло. Человек, проглотивший сердце только что убитого дрозда, станет необычайно мудрым и красноречивым, так что сможет переспорить всех своих противников. Жители Северной Индии придерживаются мнения, что стоит человеку съесть глаза совы, как у него появится способность видеть по ночам.
Йндейцы-канза, отправляясь на войну, устраивали в хижине вождя пир, на котором главным блюдом была собачатина. Считалось, что столь самоотверженное животное, как собака, животное, которое дает разорвать себя на куски, защищая хозяина, – не может не сделать доблестными людей, отведавших его мясо. Жители островов Буру и Ару в Ост-Индии также едят собачатину, чтобы стать храбрыми и проворными на воине. Молодые папуасы, живущие в Новой Гвинее в округах Мореби и Моту-Моту, едят мясо свиньи, кенгуру-валлаби, а также крупную рыбу, чтобы обрести силу этих животных и рыб. Некоторые аборигены Северной Австралии воображают, что, отведав мяса кенгуру и эму, они научатся быстрее бегать и прыгать. Народность мири, живущая в Ассаме, превозносит мясо тигра как пищу, придающую мужчинам силу и мужество. Но "оно не годится для женщин; отведав его, они стали бы слишком решительными". В Корее кости тигров, как средство внушить доблесть, ценятся выше костей леопарда. Чтобы набраться храбрости и свирепости, некий китаец, живущий в Сеуле, купил и съел целого тигра. Герой скандинавского предания Ингиальд, сын короля Аунунда, в юности отличался робостью, но, съев волчье сердце, стал отменным храбрецом. А герой Хиальто приобрел силу и мужество, съев сердце медведя и напившись его крови.
Людям, страдающим апатией, жители Марокко дают проглотить муравьев. Марокканцы, кроме того, считают, что, попробовав львиного мяса, трус станет смельчаком. Но они воздерживаются от употребления в пищу сердца домашней птицы, чтобы не заразиться от нее робостью. Турки Центральной Азии кормят ребенка, который долго не начинает говорить, языками различных птиц. Один североамериканский индеец счел водку настоем сердец и языков на том основании, что, как он выразился, "выпив ее, я ничего не боюсь и прекрасно говорю". На острове Ява обитает разновидность крошечных земляных червей, которые время от времени издают звук, похожий на бой небольших часов. Поэтому когда во время представления местной актерской труппы кому-нибудь из артистов случается охрипнуть, руководитель труппы заставляет его есть этих червей в надежде, что это поможет восстановить голос и кричать не менее пронзительно, чем прежде. Народность фуров в Центральной Африке полагает, что местопребыванием души является печень и что, следовательно, съев печень животного, человек может расширить свою душу, "Печень убитого животного вынимают и съедают, но принимают величайшие предо сторожкости, чтобы не дотронуться до нее руками, так как она считается священной. Печень разрезают на мелкие кусочки и съедают в сыром виде, поднося куски ко рту на острие ножа или на остром конце палки. Тому, кто нечаянно прикоснулся к печени, строго-настрого запрещается ее есть, что считается для него великим несчастьем". Женщинам есть печень не разрешается на том основании, что у них нет души.
Широко распространен обычай есть мясо п пить кровь покойников, чтобы овладеть положительными качествами этих людей (например, храбростью или мудростью), которые якобы локализованы в той или иной части их тела. Горные племена в Юго-Восточной Африке справляют обряды, во время которых юношеи разделяют на группы и подгруппы. Один из обрядов инициации имеет своей целью вдохнуть в новичков мужество, ум и другие положительные качества. Когда им удается убить врага, отличавшегося храбростью, они из его тела вырезают и сжигают печень (местопребывание мужества), уши (вместилище ума), кожу со лба (вместилище стойкости), тестикулы (вместилище силы), а также члены, которые считаются вместилищем других добродетелей. Пепел тщательно хранят в бычьем роге, и племенной жрец, смешав его с другими ингредиентами, дает его юношам во время обряда обрезания. Считается, что таким путем сила, отвага, проницательность и другие добродетели убитого врага переходят к юношам. Когда басуто удается убить очень храброго врага, они незамедлительно вырезают его сердце и съедают его, потому что это-де придаст им такую же силу и мужество в бою. Известно, что когда в 1824 году в стране Ашанти был убит сэр Чарлз МакКарти, то в надежде впитать в себя его отвагу вожди армии ашанти съели его сердце. С той же целью его тело высушили и раздали младшему командному составу, а кости как национальные реликвии долгое время хранили в Кумасси. Индейцы-наура из Новой Гранады всякий раз, когда представлялась возможность, съедали сердца испанцев в надежде стать такими же бесстрашными, как наводящие ужас кастильские рыцари. Сиу растирали сердце отважного врага в порошок и проглатывали его, чтобы овладеть отвагой покойного.
Хотя для того, чтобы овладеть качествами павших врагов, первобытные народы чаще всего употребляют в пищу их сердце, это, как мы видели, не единственная часть человеческого тела, поедаемая с данной целью. Так, воины племен теддора и нгариго съедали руки и ноги убитых врагов, веря, что через них приобретают мужество и другие качества. Камиларои (Новый Южный Уэльс) вместе с сердцем съедали печень убитого смельчака, чтобы стать такими же мужественными, как он. В Топкине, если верить расхожему народному суеверию, печень храбреца делает храбрым всякого, кто ее отведал. С тем же намерением китайцы выпивают желчь известного разбойника, только что казненного. Даяки из Саравака, чтобы укрепить собственные руки и колени, объедали кисти рук и колени убитого врага. Члены племени толалаки, прославленные охотники за головами из центральной части Целебеса, чтобы набраться храбрости, выпивают кровь и съедают мозг своих жертв. Италоны Филиппинских островов, чтобы стать отважными, пьют кровь убитых врагов и съедают затылочную часть их головы и внутренности. С той же целью люди ефугао, другого племени с Филиппинских островов, высасывают мозг своих врагов. Каи из Немецкой Новой Гвинеи съедают мозг убитых врагов, чтобы обрести их силу. При вступлении на трон царька народности кимбунду в Западной Африке убивают храброго военнопленного, чтобы сам владыка и местная знать смогли отведать его плоти и набраться его силы и мужества. Прославленный вождь зулусов Матуана за свою жизнь выпил желчь тридцати вождей, народы которых он истребил, будучи уверен, что это придаст ему силы. Зулусы верят также, что, съев центральную часть лобной мякоти п бровей врага, они приобретут способность смотреть врагу прямо в лицо. Перед началом каждой военной кампании жители Минахасы на Целебесе брали волосы убитого врага п обмакивали их в кипящую воду, чтобы содержащееся в волосах мужество вышло наружу и воины могли выпить этот настой храбрости. Вождь в Новой Зеландии был атуа (то есть богом), но боги там подразделялись на могущественных и бессильных. Все, естественно, старались стать могущественными. Поэтому они ставили себе за правило присоединять к своей душе души других людей. Когда, например, воин убивал вождя, он тут же выдавливал ему глаза и проглатывал их, так как в этом органе якобы скрывается его божественность, или атуа тонга. Таким образом, он не только убивал врага телесно, но становился обладателем его души, так что с возрастанием числа убитых вождей возрастала и его собственная божественность.
Из вышесказанного нетрудно догадаться, почему первобытный человек так стремился отведать мяса животного или человека, который казался ему священным: ведь через это мясо он становился обладателем качеств и способностей съеденного бога. Что же касается бога хлеба, то зерно является его плотью, так же как кровью бога виноградной лозы является виноградный сок. Другими словами, вкушая хлеб и выпивая вино, люди в прямом смысле слова причащаются телом и кровью бога. Из этого следует, что питье вина во время обрядов бога виноградной лозы, хотя бы того же Диониса, является не простым оргиастическим актом, а таинством. В истории человечества наступает, однако, эпоха, когда людям здравомыслящим уже трудно представить себе, как это другим людям, находящимся в здравом уме, могло казаться, что, съедая хлеб и выпивая вино, они питаются кровью и плотью бога. "Когда мы называем хлеб Церерой, а вино – Вакхом, мы, – пишет Цицерон, -употребляем не более как общеизвестные риторические фигуры. Или вам на самом деле кажется, что на свете есть человек настолько безумный, чтобы искренне верить, что употребляемая им пища является богом?"