ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
Из предыдущих глав ясно, что в буддийской йоге чакр важность центров зависит от определенного процесса медитации, от ее исходной точки и от цели самой практики, о которой идет речь. Даже элементные качества центров видоизменены и приведены в зависимость от этих процессов, которые обусловлены уровнем сознания практикующего, направления его внутреннего движения и склада его ума. В буддийской системе тантр элементы (махабхуты или стихии) все больше и больше отдаляются от их материальных качеств и их природных двойников.
Их взаимосвязь рассматривается более важной, чем их органические функции или любое другое объективное содержание, связанное с ними. Пять центров буддийской системы относятся друг к другу подобно пяти элементам, но не в том смысле, что одному и тому же элементу присуще одно и то же свойство. Символизм элементов располагается на многих уровнях: на уровне природы, абстрактных понятий, чувственного восприятия и в равной степени на эмоциональном, психическом, интуитивном, духовном уровне и т.д.
Элемент "Огонь" – не только символ, соответствующий материальному составному состоянию или являющемуся его результатом физическому теплу, но он также и символ света, солнечной силы, видимости или психического тепла, энтузиазма, вдохновения, эмоций, темперамента, страсти или разрушения, преображения, очищения, плавления, интеграции или тяги к знанию, посвящения, самопожертвования и т.п.
Так и "Вода" означает не только элементное качество сцепления или жидкого составного состояния, но и качества равновесия, разрушения, превращения в жидкое состояние, единения или Нектара Жизни, лунной силы, плодородия, женского принципа или бесцветности, отражательности, качеств зеркала или глубокого, бездонного, подсознательного и т.д.
Каждая система символизма обладает собственными ассоциациями, которые зависят от развития или роста. Они зиждутся не на абстрактной логике и не на интеллектуальной мысли. Они созрели и раскрылись в течение времени. Они подобны вещам в состоянии движения; последовательность различных фаз движения зависит от многих факторов: от исходного направления, среды, сопротивления, новых импульсов.
Исходная точка буддийской йоги не имеет ни космологического, ни богословско-метафизического характера, но психологична в глубоком смысле этого слова. Таким образом, психические центры – чакры определяются не характером элементов, а психологическими функциями, не соотносящимися с ними.
Интеллектуальный центр, которому присущи наиболее тонкие несубстанциональные качества, преобразуется в орган универсального сознания, которому соответствует элемент пространства (акаша) или "эфира".
Центр речи становится органом мантрического звука, в котором физическое дыхание трансформируется в сознательную прану, духовные вибрации которой становятся выраженными через ум и речь. Элементом этого центра является движение, представленное символом "ветер" или "движущийся воздух" (символически выражаемый в виде стилизованного полукружья лука).
Сердечный центр становится органом интуитивного ума, духовного чувства (всеохватывающего сострадания) и центральным органом процесса медитации, в котором абстрактное преобразуется в человеческий опыт и реализацию Просветления. Из Абсолюта (дхарма-дхату или дхарма-кайя) универсальный закон (дхарма) сначала переходит на уровень идеального восприятия (Самбхогакайя), мантрического выражения (в центре речи и внутреннего видения) и, наконец, снисходит на уровень человеческой реализации (Нирманакайя) в сердечный центр.
Сердечный центр ассоциируется с элементом "огонь", но здесь необходимо понимать, что речь идет не о физическом элементе, а об огне вдохновения, психическом огне религиозного посвящения, почему сердце и сравнивается с брахманическим огненным алтарем.
Пупочный центр ассоциируется с элементом "вода". Это не значит, что он не может стать центром психического тепла, как, например, в йоге Внутреннего Огня. Огонь проходит по всем центрам. Связь с элементом "вода" лишь указывает на то, что пупочный центр – это преимущественно преобразовательный орган, уравновешивающий и ассимилирующий подсознательные и нематериальные силы. Так как в буддийской системе функции гениталий и "Корневого Центра" частично отождествляются с пупочным центром, то это лишь подчеркивает необходимость подобной ассоциации. Но эта причина не имеет решающего значения для практики йоги, и прежде всего для буддийской, которая начинается не со статики определенных раз и навсегда положений, а с динамичных принципов или возможностей психической трансформации. Буддийские последователи тантр не спрашивают: "Что это?", но: "Что можно сделать для этого?"
В связи с этим было бы естественным предположить, что, Дхьяни-Будды и протослоги соответствующих элементов должны быть как-то связаны с соответствующими центрами, с которыми эти элементы ассоциируются. Это, однако, не так, поскольку упомянутые элементы рассматриваются здесь с иных точек зрения и принадлежат к различным символическим категориям. Связаны, например, Амитабха и элемент "огонь", но не для обозначения свойства тепла, а для обозначения света, способности делать вещи видимыми и качества "красноты". Акшобхья связан с элементом "вода", но не в смысле жидкости или силы сцепления, а в плане зерцалоподобной поверхности, которая отражает чистый бесцветный свет – соответствующий "Мудрости Великого Зеркала" и метафизической связи алая-виджняны и океана.
Во всех этих символических категориях не следует брать только какую-то одну зафиксированную величину с одним единственным значением. Здесь не подходит уравнение с одним единственным результатом, по формуле, к примеру: "Если А = X и В = X, то, следовательно А = В". В этом символизме мы имеем дело с набором ментальных ассоциаций, но не с уравнениями. Но эти наборы или категории не произвольны, а следуют своим, присущим им законам. В этом отношении мы можем сравнить их с живыми организмами, чьи движения не предсказуемы, но тем не менее зависят от некоторых законов.
В каждом развитом символизме должна преобладать одна главная тема, и чем более развита система, тем более ограничено значение его главного составляющего.
В символизме медитативных процессов ведущим принципом является не некая теоретическая тема, а практика и переживание, выводимые из нее. Поэтому каждая школа медитации и каждая частная тантрическая группа имеют собственную систему, которая поддерживается традицией и переходит от учителя к ученику.
Поэтому и расположение Дхьяни-Будд и их мантр по психофизическим центрам не может быть единственной и фиксированной системой. Все это зависит от медитирующего, от избранного им символа, который он помещает в центр своего созерцания, и от этого его выбора будет зависеть положение всех других символов мандалы. Само тело во время медитации становится мандалой, и внутри ее на каждом центре соответственно имеются меньшие мандалы.
Термин "чакра" часто используется как синоним слова "мандала". Даже внешний мир, окружающий тело, преобразовывается во всеохватывающую мандалу, чьи концентрические круги, подобно кругам, вызванным от камня, брошенного на тихую гладь воды, распространяются все шире и шире, пока не скроются в бесконечности.
Поэтому в Тантре Дэмчога (дПал Кхор-ло бДэ-мЧог) говорится, что следует рассматривать себя и все видимое (бДаг данг сНанг тамс-чад) как божественную мандалу (Лхай дКьил-Кхор), и каждый слышимый звук (грагс-пай сГра тамс-чад) следует рассматривать как мантру (снгагс), и каждую мысль, появляющуюся в уме (семс-кьи рТог-пай Ду Пхро тамс-чад), как магическую манифестацию Великой Мудрости (йешес чхен-пой чхос-пхрул).
Другими словами, медитирующий должен представлять себя в центре мандалы как воплощение божественной фигуры совершенной Праджни, реализация которой есть цель практикующего. Этим устраняется вся произвольность. Не остается места ничему лишнему или субъективному; все вещи мира сами преобразуются в священные круги, где тело йогина становится храмом или дворцом. Простой факт сознания предстает актом невыразимого чуда. Видимое становится символом глубокой реальности, слышимое – мантрой, а психические центры тела становятся пятью этажами священного храма (см. ДИАГРАММУ). И каждый из них содержит трон и мандалу Дхьяни-Будды.
Самый нижний ярус или первый этаж – "Корневой Центр", представленный желтым квадратом или кубом, соответствующим элементу "земля", в чьей темной матке созревают зародыши всех действий. Это область кармических законов, кармически обусловленной активности. Ее природа сравнима с природой земных элементов, порабощенных формой, состоянием скованности и инерции. Амогхасиддхи, способный все совершить, воплощающий в себе Мудрость, освобождающую от кармы, избран поэтому хозяином и преобразователем этой области. Его протослогом является "АХ".
Владыка чакры не божество, внутренне связанное с ней по своей природе или представляющее персонификацию элементных качеств центра, а символ тех сил, которыми мы хотим заполнить и активизировать данный центр. Выбор этого символа зависит от того, насколько он подходит для этой роли. Чтобы достичь этого, символ должен совпадать с некоторыми чертами или качествами чакры, хотя он может быть и отличен от ее элементарной природы в других аспектах.
Это особенно заметно, если посмотреть на мантры. Протослоги элементов отличны от протослогов тех Дхьяни-Будд, которые в других отношениях соответствуют им. Подобная тенденция просматривается и в цветах элементов, не совпадающих с цветами Дхьяни-Будд, хотя ими занимаются одни и те же центры. Это указывает на то, что связи одной системы не переносятся на другую. И если это так даже внутри тесно взаимосвязанной буддийской системы, то насколько это справедливо в отношении взаимоотношений Буддизма и индуизма! Наивность, с которой смешиваются эти вещи, эти разные системы западными авторами, создает невероятную путаницу, которую мы должны преодолеть, прежде чем сможем заложить основу для более глубокой и непредубежденной позиции.
Позвольте вернуться к аналогии с пятиэтажным храмом нашего тела. Второй этаж ("Пупочный Центр"), изображенный в виде белого диска или сферы (в виде капли), соответствует элементу "вода", качеству тождества и Дхьяни-Будде Ратнасамбхаве, Великому Уравнителю. Его Мудрость Равенства есть знание основополагающего единства всех существ. Его протослогом является "ТРАМ".
Уравнивающая функция "Пупочного Центра" выражена в Тантре Дэмчога идеей, что грубые элементы преобразуются в нем в жизненные или психические. Говорится, что следует представлять в этом центре четырехлепестковый лотос, чьи лепестки, начиная с востока, вращаются по часовой стрелке и имеют следующие качества:
В соответствии с этими элементами следует визуализировать следующие протослоги:
В центре лотоса следует представлять жизненный принцип "эфира", или акаши, – элемента живого пространства (тиб. нам-мКха) в виде голубой точки (санскр. бинду, тиб. тхиг-ле).
В других отрывках того же текста жизненный принцип Четырех великих элементов называется "четырьмя вратами" (Бьунг-ва бЗий-рЛунг рКа-ва сГо-бШи) священного храма тела. Важно понять то, что во всех этих визуализациях мы имеем дело не с материальными, а с витальными и психическими признаками, силами и законами, из которых построен наш мир, безотносительно к тому, называем ли мы его "внутренним" или "внешним".
Третий этаж, соответствующий сердечному центру, представляет собой красный треугольник (конус или пирамида) и образует центральный, или средний этаж пагоды-храма. Он содержит священный огненный алтарь, священное пламя которого преображает и очищает, расплавляет и восстанавливает в их изначальной чистоте элементы нашей личности. Это священное пламя соответствует протослогу "ХУМ" и образу Ваджрасаттвы-Акшобхьи. В следующей главе мы более детально ознакомимся с ХУМ как символом духовной интеграции, а также с особой ролью Ваджрасаттвы.
Четвертый этаж, соответствующий "Горловому Центру", посвящен элементу "воздух", символизируется полукружьем лука или полусферическим телом зеленого цвета. Мы уже имели дело с различными значениями тибетского слова "рЛунг" и его санскритским эквивалентом "прана", или "вайю". Изогнутый лук намекает на динамичный характер этого элемента. Относительно "Горлового Центра" он означает не только дарующее жизнь дыхание, но и функцию речи, священного слова, источника всех звуков и всех тончайших вибраций, из которых возникает все многообразие всех вещей – основа мантры и зрения. Амитабха, воплощающий различительную или распознающую мудрость внутреннего видения (подобно его активному отражению – Амитаюсу, представляющему безграничность жизни), считается поэтому владыкой этого центра. Его протослог – ХРИ.
"X" – это звук дыхания, символ всей жизни; "Р" – это звук огня (РАМ); "И" – гласная самой высокой интенсивности вибраций, представляет высшую духовную активность и дифференциацию. Аспиратный послезвук, следующий за "И", хотя и обозначается в тибетском написании (двумя друг над другом поставленными кружочками – 8, висарга), но на произношение не влияет.
Пятый и самый высший этаж, соответствующий головному или верхнему центру, представляется горящей или пламенеющей голубой точкой (бинду, тиб. тиг-ле), символизирующей элемент пространства или "эфира" (акаша, тиб. нам-мКха). Его владыка – Вайрочана, воплощающий Мудрость Дхарма-дхату или Универсального закона. Его обнимает Мать Небесного Пространства. Его протослог – ОМ.
"ОМ-АХ-ХУМ" на левой стороне диаграммы, иллюстрирующие связь между центрами, элементами, протослогами и Дхья-ни-Буддами, соответствуют трем принципам: "Тела" (кайя, тиб. сКу), "Речи" (вак, тиб. гСунг) и "Ума" (читта, тиб. тхугс), которые после унификации всех психических качеств и сил медитирующего преобразуются в следующие принципы:
Пунктирные линии на правой стороне диаграммы показывают связь между Дхьяни-Буддами и элементами в категории символов, основанных на идентичности цветов, как показано в мандале Дхьяни-Будд в предыдущей главе этой части.
|
Cимволика структуры
|
|
Если символы пяти элементов, изображенных на этой диаграмме, поместить один над другим в их соответствующей трехмерной форме, они продемонстрируют сущностную природу или структуру тибетского "Чортена" (мЧход-рТен) – религиозного сооружения, развившегося из индийской ступы (чайтья, дагоба), которые раньше использовались в качестве реликвариев останков Будды и его учеников. Относительно развития и символизма ступы см. мою монографию "Некоторые аспекты символизма ступы" (Лондон, 1940), а также мое эссе "Солнечный и Лунный символизм в развитии ступовой архитектуры" (Бомбей, 1950), кроме этого, см. Джузеппе Туччи. "Чортен и ца-ца в Индии, Тибете и на Западе" (Рим, 1932).
В Тибете, однако, эти сооружения представляют собой чисто символические структуры – пластические мандалы.
Наиболее прекрасным и выразительным примером такой мандалы является Чортен "Ста Тысяч Будд" (сКу-Бум) в Гьян-цзе, образующий террасированный пагодоподобный храм, содержащий около сотни часовен, каждая из которых образует собственную мандалу. Большинство этих часовен содержит мандалы, в которых комбинируются тысячи фигур в форме фресок и скульптур. Одна из них содержит не менее восьми тысяч фигур.
Кубическая форма нижнего этажа соответствует элементу "земля", круглая центральная часть – элементу "вода", коническая позолоченная верхняя структура – элементу "огонь", зонт над ней – элементу "воздух". Пылающая капля элемента "эфир" покоится на сосуде с Нектаром Жизни (амрита-калаша, тиб. бум-па, или аюкалаша, тиб. цхе-бум), который увенчан почетным балдахином.
Символы четырех великих элементов играют особую роль в биографии Миларайпы. Его Гуру, Марпа, в целях избавления его от прошлых злых деяний и дурной кармической участи, которые препятствовали его духовному продвижению, приказал ему построить четыре дома и каждый в конце разрушить, за исключением последнего. По плану первый дом был круглым, второй полукруглым, третий треугольным и четвертый квадратным. Другими словами, Марпа заставил его концентрироваться на психических центрах элементов Воды, Воздуха, Огня и Земли, которые соответствуют четырем типам действий: мирные (ши-ва), обширные, или с далекими последствиями (рГьяс-па), подчиняющие, или властолюбивые (дВанг) и суровые, или разрушительные (драг-па). Он должен был таким образом уничтожить все свои прошлые деяния, сначала реконструируя их, а затем поочередно разрушая, вплоть до основания корневого центра с элементом Земля. И только тогда он разрешил ему начать строительство последнего здания его новой духовной жизни.