ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
Если мы действительно хотим полностью понять глубокий смысл протослога ХУМ в мантрической медитативной практике Ваджраяны, то мы должны посвятить себя изучению того аспекта данной системы, который не известен западной мысли и чувству, а потому и не понят более, чем все другие особенности тантрического Буддизма. Мы упоминали здесь классы существ, сил или символов, чья природа тесно связана с протослогом ХУМ и чьи проявления для постороннего кажутся более или менее демоническими. Кажется, что эти существа воплощают в себе все, что мы не можем втиснуть в наш хорошо упорядоченный мысленный мир, и предстают поэтому перед нами невероятными, угрожающими и ужасающими.
Это тот аспект знания, который представлен в невыразимом, неопределяемом качестве ХУМ и который может быть прочувствован только в переживании, если выходим за предел мысли или краткий миг пребываем на границе мысли, во время экстатического момента, проявляющегося как мгновенное интуитивное проникновение в истинную природу вещей, которая разрывает границы нашего бытия и побуждает нас прыгнуть в неизвестное.
Парадокс Ваджрасаттвы состоит в однонаправленности, взаимопроникновении целого и части, безвременного и временного, пустоты и формы, индивидуального и универсального, бытия и небытия. Путь реализации этого парадокса ведет к прыжку через бездну, зияющую между двумя полярными противоположностями.
Чтобы найти смелость для такого прыжка, необходимо быть побуждаемым сильными импульсами и переживаниями. Они символизированы в тайных учениях тантр и предстают в виде Дакини – женских воплощений Знания и магических сил, которые являются в человеческой или сверхчеловеческой форме и играют важную роль в жизни Сиддхов.
В жизнеописании Падмасамбхавы, написанной исключительно символическим языком, характерным для литературы Сиддхов, мы находим описание того, как его посвящала в тайны буддийской йоги чакр некая Дакини (W.Y.Evans-Wentz, 1954 с. 131).
Она (Дакини) живет, как говорит нам текст, в саду или роще из сандаловых деревьев в середине кладбища, во дворце из человеческих костей и черепов. Когда Падмасамбхава подошел к двери дворца, он нашел ее запертой. Потом появилась служанка, несущая во дворец воду. Падма сидел в медитации и задержал ее магической силой.
(Этот мотив можно найти уже в "Лалитавистаре", где описано, как молодой Сиддхартха вошел в состояние глубокого транса (дхьяны), пока сидел под яблоней, и как пять аскетов, наделенных сверхъестественными силами, пролетали над Ним, но были остановлены силой концентрации Сиддхартхи. Они смогли продолжить путешествие только после выражения почтения будущему Будде).
Затем служанка сделала нож из хрусталя, отсекла свою грудь и явила в верхней части ее сорок два спокойных и в нижней части пятьдесят восемь гневных божеств. Обратившись к Падме, она сказала: "Я вижу, ты удивительный монах и обладаешь большой силой. Но посмотри на меня: поверишь ли ты мне?" Падма низко ей поклонился, обратился к ней с хвалой и попросил передать ему учение, которое он искал. Она ответила: "Я ведь всего лишь служанка. Иди внутрь".
Войдя во дворец, Падма нашел там Дакини, которая сидела на троне из солнца и луны, держала в руках дамару (двойной барабанчик), чашу из человеческого черепа (тход-па) и была окружена тридцатью двумя дакинями, совершавшими священные жертвоподношения для нее. Падма обратился с хвалой к Дакини, сделал ей жертвоподношения и попросил ее обучить его экзотерическим и эзотерическим учениям. Мгновенно сто гневных и спокойных божеств появились над его головой. "Смотри, – сказала Дакини, – божества. Теперь прими посвящение".
Падма отозвался: "Как все Будды на протяжении вечности имели Гуру, так и ты прими меня в свои ученики".
Тогда все божества вошли в Дакини. Она превратила Падму в ХУМ, который застыл на ее губах, и она излила на него блаженство Будды Амитабхи. Затем она поглотила ХУМ, и внутри ее желудка Падма воспринял тайну посвящения Авалокитешвары. Когда ХУМ достиг уровня "Корневого Центра", она излила на него правомочность Тела, Речи и Ума.
Этот фрагмент содержит много ценной информации, но для того чтобы понять ее смысл, нужно сначала выяснить роль Дакини в тибетской практике созерцания. В классических санскритских текстах под названием Дакини понимались демонические существа, враждебные людям и обитающие в местах кремации и других, подобных им уединенных и жутких местах, где таятся неизвестные опасности.
Но эти места, которых избегают обычные люди, предпочитались йогинами как наиболее подходящие для уединенного созерцания и религиозного экстаза. Они почитали такие места, где слышен голос тишины и Освобождения, куда не проникают мирские страхи и надежды.
Вследствие этого Дакини стали покровителями, гениями медитации, духовными помощниками, вдохновляющими садхаков и вырывающими их из иллюзии мирского довольства. Они были силами, пробуждающими спящие качества ума и души.
Эта перемена представления о Дакини под влиянием буддийских школ медитации (особенно в VI-VII вв. н.э.) отражена в тибетском переводе – слова Дакини мКха-Грома: "мКха" означает "пространство" в смысле "акаша", "эфир", – пятый элемент согласно Буддизму. Иными словами это то, что делает движение (символ "ветер" – рЛунг) возможным и вызывает формы к появлению (тиб. сНанг-ва), само при этом не приходя в движение и не проявляясь. Его численный символ – нуль, его философский и метафизический эквивалент – шуньята (сТонг-па-нид), "Великая Пустота"; его психологический эквивалент – высшее духовное сознание или ум (сем-нид), о котором говорится, что его следует понимать равным пространству небес (нам-мКха).
"Гро" (произносится "до") означает "идти", "двигаться". Согласно народному поверью, Хандома, или Дакини, – это небесное существо женского пола (как это указывается суффиксом "ма"), проникнутое лучезарной природой акаши, или эфира, в котором она двигается. Она одарена Высшим Знанием и является серьезным проводником, особенно для тех, кто практикует йогу, в человеческой или божественной, демонической или волшебной, героической или любой другой, ужасной или спокойной форме, чтобы подвести практикующего на путь Высшего Знания и Истинной Реализации.
В понятиях медитации и на языке йоги они, собственно говоря, и не являются существами, а манифестациями наших собственных духовных побуждений и сил, до времени спящих и спрятанных в глубинах подсознания. Толчок, приводящий в движение этот процесс расширяющегося сознания и присутствия, растет пропорционально его развитию: он является побудителем до тех пор, пока скрытый свет знания не раскроет его тайну. Это знание имеет пугающий вид для тех, кто еще порабощен миром вещей, но оно освобождает тех, кто может без предубеждения стать к Истине лицом к лицу.
Поэтому, по законам символизма, Дакини высшего порядка представляются существами обнаженными: они – воплощение знания обнаженной реальности как она есть на самом деле; чтобы выразить бесстрашие, необходимое для лицезрения голой истины, они представлены в суровом динамическом аспекте как героини (тиб. дПа-мо).
Это не некие слепые силы природы, а способности, при помощи которых они управляются. Они – вспышки вдохновения, которые преображают силы природы в творческое сознание гения.
Таким образом, в буддийской йоге делается акцент не на аспект силы или Шакти, а на Знание, Праджню. Шакти Кундалини даже не упоминается в буддийских системах, и тем более она не является объектом медитации. Поэтому сводить буддийскую систему медитации к Кундалини тантрического индуизма так же неудачно, как и называть ее Кундалини-йогой. В йоге "Шести Учений Наропы" Кундалини исключается из практики визуализации, и йогину советуется: "Медитируй на четырех чакрах, из которых каждый похож на спицы зонта или колеса или колесо". Классическое определение чакр можно найти и в "Мундака Упанишаде": Ара ива ратханабхау самхата йатра надьях" ("Где нади сходятся как спицы на ступице колеса", 2,2,6.).
Сотня второстепенных нади сходится в сердечном чакре, в то время как авандуди бежит вертикально через центр чакра. Четыре же чакра в виде колес, образующие вместе огненную колесницу (напоминающую одну из тех огненных колесниц, в которой пророки Илия и Енох вознеслись на небо), следующие: верхний и горловой спереди, пупочный и сердечный – сзади.
Центр медитации занимает противоположный принцип: принцип Дакини; в этом случае Хандома – Дорже Налжорма, или Ваджра-йогини. Это не значит, что буддисты-тантрики отрицают или снижают важность или реальность сил Кундалини, просто их методы отличны и они используют других посредников для влияния и работы с этими силами, но не в их природном состоянии.
Энергия воды, являющаяся в водопаде в своей грубой неприрученной форме, может быть укрощена, направлена, распределена и использована по-разному. Подобно этому в буддийской Тантра-йоге концентрация направлена не на Кундалини (корневой центр), а на каналы, главные энергетические токи, чье напряжение ("гравитационные" силы) регулируется временными запрудами и модификацией энергосодержания в верхних центрах.
Вместо природной силы Кундалини был найден вдохновляющий и побуждающий принцип сознания (праджня, интуиция), выраженный в форме Дакини и ее мантрических эквивалентах; она открывает вход в авандуди посредством удаления препятствий и направляет освобождающиеся силы.
Дакини, подобно всем женским воплощениям Видья, или Знания, обладают свойствами концентрации, усиления и интеграции сил, используемых ими, пока не будет разожжен пламень вдохновения, ведущий к просветлению. Поэтому Дакини, появляющиеся как видения или как сознательно проецируемые образы в процессе медитации, представляются пребывающими в вихре пламени и вызываются протослогом ХУМ, мантрическим символом интеграции. Они – воплощение Внутреннего Огня, который в жизнеописании Миларайпы был назван "теплым дыханием Дакини", окружающих и защищающих святого подобно "чистой мягкой мантии" (в поэтическом переводе В. Эванса-Венца):
Теплое дыхание ангелов облекает тебя
Словно мантией – чистой и мягкой.
Как знание имеет много форм и степеней, так и Дакини принимают много оболочек, от человекоподобной Лока-Дакини (Жиг-рТен мКха-Гро-ма), уровня Кама-дхату, до женских форм Дхьяни-Будд, которые в виде "Праджни" соединяются с последними в парном единстве Яб-Юм.
В процессе медитации Дакини могут соответствовать таким переживаниям, как осознание тела на первых стадиях упражнений для развития внимания (в Палийском Каноне это известно как "сатипаттхана"), поэтому Тантра Дэмчога говорит, что Дакини следует рассматривать как внимание по отношению к телу (мКха-Гро-ма ни лус-рДжес-су дран-пао) и что все божественные явленные формы нужно понимать как опыт, конструирующий путь медитации (лха-рНамс лам-гьи нго-бор дран-пар бьяо) (A.Avalon, 1919).
Реальность Дакини, подобно реальности "демонов" и "ангелов", покоится именно на таком опыте, а не на каких-то внешних фактах или данных. Эта реальность с буддийской точки зрения намного ярче, чем реальность так называемых внешних, объектов, потому что эта реальность выходит прямо из духовной осведомленности, сознавания, а не из круговорота поверхностных чувств и их органов.
Высшая, т.е. самая совершенная форма Дакини, воплощает в себе все Мудрости Будд в сфере несокрушимой шуньяты, подобно различным аспектам Ваджра-дакини, в особенности Ваджра-йогини (рДо-рЖе рНал-Бьор-ма), при созерцании которой медитативный опыт достигает своей кульминации. Такая, Дакини даровала посвящение Падмасамбхаве.