ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
В предшествовавших главах феноменология ЛСД-переживаний для удобства описания разбивалась на темы, а обсуждение концентрировалось на отдельных уровнях бессознательного и индивидуальных переживаниях, возникающих во время сеансов. Теперь необходимо вновь подчеркнуть сложный и многомерный характер ЛСД-переживаний, описать их некоторые общие характеристики и подойти к ним более целостно. В практических и теоретических целях важно понять, каким образом различные уровни бессознательного, всплывающие на поверхность во время сеанса, связаны с личностью испытуемого, с его настоящей жизненной ситуацией и его психологическими проблемами, и общий контекст, в котором данный сеанс имеет место. Необходимо принимать во внимание все переменные, определяющие характер и протекание ЛСД-переживания, а также главные источники прорабатываемого им материала.
Содержание ЛСД-сеансов всегда определяется личностью испытуемого и отображает в конденсированной символической форме психофизиологические, эмоциональные, интеллектуальные, философские и духовные проблемы, наиболее остро вставшие перед ним ко времени сеанса. Это особенно характерно для сеансов психодинамической природы, где ЛСД-переживания в той или иной степени связаны с обстоятельствами настоящей жизненной ситуации человека и событиями его прошлого. Но эту же специфику можно продемонстрировать и для различных сторон перинатальных переживаний и даже трансперсональных явлений. Это верно не только для расовой памяти и памяти предков, но и для архетипической динамики и сцен прошлых воплощений. Все это, по-видимому, имеет непосредственное отношение к человеку как к сложной психобиологической и социальной сущности и исполнено значения в связи с его жизненной ситуацией. Есть некоторые исключения из этого правила: определенные трансперсональные явления продвинутых сеансов, такие, как переживания Универсального Ума или Пустоты, достигают настолько высокой степени обобщения, что становятся применимыми к проблемам человека в широкой и неспецифической форме философского и духовного руководства.
Материал с сильным эмоциональным зарядом влияет на выбор бессознательных элементов, проявляющихся в отдельном ЛСД-сеансе. Препарат активизирует, выводит в сознание и проявляет бессознательные элементы, связанные на момент сеанса с наиболее интенсивным отрицательным или положительным зарядом. Эта особая связь ЛСД-переживаний с сильно эмоционально заряженными динамическими структурами имеет большое диагностическое и терапевтическое значение. Благодаря этой необычной способности ЛСД-переживания могут использоваться как "внутренний радар", который сканирует бессознательное, усиливает области высокого аффективного напряжения и выносит их поверхность. Это помогает пациенту и терапевту отделить наиболее значимый материал от тривиального, установить правильную иерархию приоритетов и определить области первоочередной важности в предстоящей работе. Таким образом, феноменология ЛСД-сеансов отражает ключевые проблемы человека и вскрывает корни и источники его эмоциональных затруднений на психодинамическом, перинатальном и трансперсональном уровнях. Иногда это становится очевидным сразу, без дополнительной работы по выяснению и интерпретации переживаний. В других случаях бывает необходимо прибегнуть к использованию свободных ассоциаций или объясняющих комментариев, так же как и при психоаналитической интерпретации снов. Используя этот подход в сеансе или при последующем анализе исследуемого материала, можно расшифровать и весьма сложные структуры символического языка ЛСД-переживаний. Ассоциации, возникающие у испытуемого в связи с различными сторонами его сеанса, в течение очень короткого времени могут привести к проявлению важного бессознательного материала. Фрейд однажды сказал, что сны – это королевская дорога к изучению бессознательного, что еще более верно по отношению к ЛСД-переживаниям.
Необычное свойство ЛСД выявлять особо важные эмоциональные темы можно проиллюстрировать на примере Отто, у которого феноменология сеанса с высокой дозой ограничивалась лишь одним-единственным переживанием.
Отто, техник, тридцати одного года, шизофреник со множеством необычных интересов. Он был направлен в наше отделение в связи с острыми депрессиями, чрезмерным потреблением алкоголя, приступами тревоги и тенденцией к причудливым построениям. Его первому ЛCД-сеансу предшествовал длительный период приема ниамида, антидепрессанта из группы ингибиторов моноаминооксидазы; прием был прекращен за три дня до сеанса. Как мы обнаружили позднее, длительное употребление ниамида в значительной степени увеличивает сопротивление к действию ЛСД и делает человека почти полностью не чувствительным к ней. У Отто было лишь одно короткое переживание на протяжении всего сеанса, хотя доза последовательно увеличивалась до 350 микрограмм. Несмотря на то что сеанс в целом разочаровал нас, последовавший после него анализ переживания принес весьма интересные результаты.
Во время подготовки к сеансу Отто несколько раз говорил о двух повторяющихся у него снах, вызывающих сильную тревогу. В первом сне его преследовали и подвергали наказанию за убийство (он отрубил кому-то голову). Отто подозревал, что жертвой был его отец. Во втором сне какой-то человек приближался к нему и начинал трогать его гениталии. Вначале незнакомец просто легонько постукивал его по пенису. Позднее он начинал скручивать и сдавливать ему мошонку. Отто боялся, что эти сны могли быть признаками его скрытых сексуальных отклонений, и просил проверить его на предмет возможной гомосексуальности.
Как уже отмечалось выше, Отто почти не отреагировал на весьма высокую дозу ЛСД. Единственным изменением восприятия, отмеченным им за весь сеанс, было весьма живое, конкретное и реалистичное чувство, что его руки трансформировались в руки его отца. По причине, которую он вначале не понял, он нашел это переживание чрезвычайно пугающим и ощутил глубокую потребность понять природу и источник своих страхов. Его попросили сконцентрироваться на явлении трансформации его рук и сообщить о своих ассоциациях. После долгого колебания, сопровождавшегося сильными эмоциями, Отто болезненно и нехотя описал мучившую его на протяжении многих лет проблему инцеста, связанную с его матерью. После смерти отца эта тема стала доминирующей в жизни Отто. Согласно его описаниям, поведение матери по отношению к нему было крайне соблазнительным и сексуально-вызывающим. Она настаивала на том, чтобы они спали в одной постели, использовала каждую возможность более тесного контакта и систематически блокировала его попытки жениться. Она также неоднократно предлагала жить вместе всю оставшуюся жизнь и обещала заботиться о его маленьком незаконнорожденном ребенке. По мере дальнейшего обсуждения переживания оказалось, что единственный симптом, проявившийся во время ЛСД-сеанса, в конденсированной форме выражал многие глубокие конфликты, связанные с агрессией, сексом и инцестом. Руки играли главную роль в сексуальных отношениях, которые никогда не должны достигать полового соединения. Трансформация рук Отто в руки отца выражала его желание заменить отца в половых отношениях. Она представляла мост к его матери, узаконивая подход к ней как к эротическому объекту и в то же время уважая табу на инцест. Руки были важным компонентом обоих снов. Эта связь обнаруживала яркую двойственность отношения Отто к отцу как к определяющему фактору его ЛСД-переживания. Эти чувства охватывали диапазон от потребности во внимании особого рода со стороны отца (поглаживание пениса) до импульсов совершения жестокого убийства (отцеубийство путем обезглавливания) и страха кастрации с элементами самонаказания (сдавливание мошонки). Чрезмерная и нагруженная чувством вины мастурбация Отто представляла звено между темами снов и трансформацией рук в ЛСД-сеансе. В этом месте Отто неожиданно осознал некоторые свои необычные привычки, как, например, коллекционирование редких и экзотических предметов. В течение многих лет он собрал довольно необычный музей, занимавший несколько комнат большого сарая. На его темных стенах была собрана неповторимая комбинация архаических ручных органчиков, клавишных музыкальных инструментов и различных музыкальных машин, двигавшихся фигур и других замысловатых автоматов. Черепа и скелеты красовались на черном бархатном фоне. Однако верхом этого паноптикума была коллекция восковых имитаций, выставленных на черных полках в сумеречной атмосфере. Наиболее важными предметами этого маленького приватного музея типа мадам Тюссо были восковые головы знаменитых убийц вместе с образцами кистей рук, поврежденных медным купоросом, обожженных молниями или искалеченных пытками испанской инквизиции. Другие модели демонстрировали гениталии, обезображенные сифилисом, мягким шанкром или раком. Помимо всех этих ассоциаций, Отто вспомнил, что на протяжении всего своего детства его отец всегда делал сильный акцент на руках и на непреложной необходимости держать их опрятными, чистыми и в хорошей форме. Материал, вскрытый во время этой беседы, в значительной степени помог Отто понять себя и был весьма полезен в последующем лечении.
Теперь следует обратить внимание еще на одну сторону ЛСД-переживаний, а именно на их исключительную сложность и множество переменных и детерминант, играющих важную роль. Знание и осознание этих элементов существенно для любого терапевта, ведущего сеанс. Настоящая картина того, что происходит на сеансах, весьма далека от первоначальных концепций исследователей, рассматривавших ЛСД-переживание как результат простого взаимодействия между препаратом и физиологическими процессами в мозге. Наблюдения, полученные за несколько десятилетий исследования ЛСД, показали, что для более полного понимания ЛСД-состояний, помимо основного фармакологического действия вещества, необходимо принимать во внимание и многочисленные нефармакологические (или экстрафармакологические) факторы. Ниже мы кратко рассмотрим наиболее важные для работы терапевта области, поскольку в различных комбинациях они действуют как потенциальные источники ЛСД-переживаний и изменяющие их факторы.
Окружающая обстановка служит весьма важной переменной, которая может оказать сильное влияние на характер ЛСД-переживания. Сеансы значительно отличаются друг от друга в зависимости от того, проходят они в лабораторных условиях, в уютной домашней обстановке, в стерильной медицинской среде или же на природе. Каждый из вариантов способен повысить активность испытуемого и способствовать выявлению совершенно различных матриц из его бессознательного.
Существенный вклад в характер и протекание ЛСД-сеанса иногда могут также вносить различные внешние стимулы. Так, картина на стене или иллюстрация в книге, фотография близких родственников, цвет мебели, сцена, вскользь увиденная из окна, или взгляд, брошенный на унитаз во время физиологического перерыва в сеансе, могут вызвать весьма специфическую последовательность переживаний. Столь же сильно воздействие и акустических стимулов – такие, как определенные отрывки музыки или звонок телефона в помещении, где происходит сеанс, пение птицы или лай собаки, звук реактивного самолета или сирена "скорой помощи", монотонное гудение электроприборов или лабораторных установок. Весьма мощным стимулом этой категории может быть отдельно сказанное слово или более длинный разговор с терапевтом, фраза, случайно услышанная во время сеанса. Определенное воздействие могут оказывать разнообразные телесные ощущения. Боль от укола, давление пояса или тугого воротника, держание за руку, другие формы физического контакта, температура в комнате или движение воздуха – все это может стать важной детерминантой ЛСД-переживания. То же самое верно и для вкусовых и обонятельных стимулов, различные запахи и отдельные ароматы также могут оказывать довольно сильное влияние на испытуемого. Не менее существенны и некоторые внутренние стимулы – такие, как голод, жажда, желание уринации или дефекации способные вызвать специфические переживания.
Еще более важны различные стимулы межличностного характера: взгляд, одежда, характер поведения и т.д. Во взаимодействии друг с другом они могут стать решающими факторами в ЛСД-переживании.
Личность терапевта, ведущего сеанс, его концепция сеанса и особенности подхода к нему, а также характер взаимодействия с испытуемым составляют важнейшие переменные, определяющие характер ЛСД-переживаний. Помимо терапевтического подхода и проблем переноса, многие другие факторы, связанные с лечением, могут быть важными источниками материала для сеанса. Общая атмосфера в терапевтических палатах, характер отношений пациента с другими лицами, проходящими курс лечения, и медперсоналом, специфика недавних ситуационных факторов и обмен информацией между пациентами – все это потенциальные источники формирования определенных сторон ЛСД-переживаний. Обстоятельства жизненной ситуации человека на момент его сеанса служат фактором, значение которого невозможно переоценить. Наиболее частым источником материала для проживания во время ЛСД-сеанса из этой категории служит сильно эмоционально заряженные и нагруженные конфликтом отношения, особенно отношения зависимости и амбивалентные ситуации. У некоторых людей этим фактором могут выступать конфликтные отношения с членами семьи и родственниками, у других – эротические, половые или семейные отношения или всевозможные проблемы с детьми. Текущие конфликты с рабочими и начальством, сотрудниками и подчиненными и прочие трудности, связанные с работой, выступают другой общей темой этой группы. Иногда это могут быть экономические, юридические или политические проблемы.
Есть весьма широкая категория, покрывающая довольно значительный временной промежуток и охватывающая многообразие важных событий и проблем детства, школьных лет, отрочества, юности и зрелого возраста. Некоторые из них – травмирующие, другие отражают прошлые положительные переживания с родителями, друзьями или половыми партнерами, периоды личного успеха и счастья, встречи с красотой природы и творениями искусства высокой эстетической ценности.
Эта группа включает биографические события ранней стадии развития. Они носят основополагающий характер и связаны с сильным отрицательным и положительным эмоциональным зарядом. Большинство из них связано с неудовлетворением примитивных инстинктивных потребностей ребенка. Эта категория детально обсуждалась ранее в контексте ядра переживаний СКО.
Многие испытуемые обращались к обстоятельствам своего биологического рождения как к источнику переживаний сильного страдания, с одной стороны, и экстатических переживаний – с другой. Разнообразие физических, эмоциональных и физиологических составляющих процесса рождения обсуждалось в главе о перинатальных явлениях. Теперь остается установить, являются ли элементы этой и следующей за ней категории переживаний символическим продуктом бессознательного или отражают события, когда-то имевшие место в объективной реальности.
Эта область становится особенно значимой на продвинутых стадиях ЛСД-психотерапии. Повторное проживание событий различных периодов внутриутробного развития плода включает эмбриональный кризис, благоприятные стороны существования плода и фактические иллюстрации эмбриональных процессов.
Как мы уже убедились, многое из материала, получаемого в ходе ЛСД-сеансов, не удается объяснить биографическими данными и биофизиологической историей человека. В настоящее время это по-прежнему остается загадкой, и у нас нет удовлетворительных объяснений этим явлениям. Когда такой материал возникает в ЛСД-сеансах, он имеет форму филогенетических сцен или эпизодов из жизни предков, форму отождествления с другими людьми, животными, неорганическим веществом или предстает в виде архетипических образов, коллективной и расовой памяти и переживаний прошлых воплощений. Когда испытуемый описывает переживание сознания отдельных органов, тканей и клеток собственного тела с медицинской точки зрения, то можно сослаться на доиндивидуальные источники.
Для того чтобы проиллюстрировать сложный и многомерный динамический характер ЛСД-переживаний, дополним вышеприведенный сводный обзор индивидуальных уровней и источников материала конкретными клиническими примерами. Хотя каждый из примеров и преследует цель выделить материал какого-то одного уровня, в них всегда присутствуют элементы из других уровней. Это перекрещивание уровней служит типичной и существенной чертой ЛСД-переживаний.