ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
<<<
ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
 |
Вильям Джемс (1842-1910) – яркая фигура в истории американской и мировой психологии. Он – первый профессор психологии в Гарвардском университете, создатель первой американской психологической лаборатории (1875), его перу принадлежат знаменитые "Принципы психологии" в двух томах (1890). Предлагаемое читателю издание воспроизводит сокращенный вариант этого труда, который был подготовлен самим Джемсом как учебник по психологии в 1892 г.* * В основу настоящей книги положен, с некоторыми сокращениями и редакционными уточнениями, текст этого издания, переведенного на русский язык в 1922 г. В 1990 г. исполнилось 100 лет со времени выхода фундаментальной книги Джемса. Однако можно с уверенностью сказать, что сегодня она представляет для нас не только исторический интерес. Чем же примечателен этот труд? Для ответа на поставленный вопрос обратимся, в частности, к суждениям психологов – современников Джемса. |
"...Джемс прежде всего повлиял на современную психологию необычайным мастерством в описании отдельных групп психических фактов, во всей их жизненности и непосредственности, помимо всяких теорий и искусственных построений... У многих после появления "Принципов психологии" Джемса точно спала какая-то повязка с глаз, и мы, так сказать, лицом к лицу встретились с этой непосредственной психической жизнью"
– так характеризует влияние книги Джемса Н.И.Ланге (Психический мир. М., 1914. С. 52-53).
"Изложения душевного движения в психологических учебниках носили слишком академический, слишком условный характер, а Джемс предложил нам сырой материал, привел нас к источнику действительного переживания"
– таково суждение Э.Титченера (цит. по: Выготский Л.С. Собр. соч. в 6-ти т.; Т. 6. М., 1984. С. 96), перекликающееся с вышеприведенным мнением.
Среди основателей науки психологии Джемсу действительно принадлежит особое место. Он не является основоположником психологической школы или системы. По сути, им обозначен целый ряд устремленных в будущее линий продуктивного развития новой, формировавшейся области.
"Не прорабатывая деталей, Джемс наметил четко обрисованный широкий план, показывающий другим, в каких направлениях двигаться и как делать первые шаги"
– так пишет о вкладе Джемса автор одной из известных книг по истории психологии (Thomson R. The Pelican History of Psychology. L., 1968. P. 127).
Оценивая состояние современной ему психологии, Джемс полагал, что научной психологии пока не существует. Эта область пребывает в ожидании своего Галилея, который преобразует ее в науку. Свою задачу сам Джемс видел в том, чтобы, следуя в основном аналитическому методу непосредственного самонаблюдения, изучать "первичные данные" – душевные явления в их целостности и связи с обусловливающими их физиологическими процессами.
Метод самонаблюдения обращен автором и к естественно складывающемуся личному опыту, и к специально организуемым ситуациям (как, например, в случае с "веселящим газом"). Во многом благодаря этому книга насыщена богатыми данными "его блестящего самонаблюдения" (слова Л.С.Выготского), непосредственным, "живым" психологическим материалом, в известном смысле "узнаваемым" читателем и близким ему. В отечественной психологии после некоторого периода забвения ныне оживляется интерес к возможностям метода самонаблюдения, и в этом отношении книга Джемса представляет собой классическое учебное пособие.
Вряд ли стоит предварять восприятие предлагаемой работы Джемса наставлениями; что в ней заслуживает внимания, читатель решит сам. Хотелось бы поделиться некоторыми личными впечатлениями от этой фундаментальной и во многих отношениях самобытной книги.
Джемс исходит из предпосылки существования независимого от сознания материального мира, однако не предполагает, будто внутренний мир представляет собой "известного рода дубликат" внешнего мира в нашем сознании. Книга в каком-то смысле беспрецедентна в представлении феноменологии душевной жизни – ее богатства, своеобразия, сложности. Здесь множество "психических обертонов", тонкостей анализа внутреннего опыта. Многие данные и представления, которыми оперировал Джемс 100 лет назад, естественно, устарели, но сохраняется ее значение как известного образца самого стиля, манеры работы с психологическим материалом, во всяком случае на этапе его первоначального освоения.
Для психологии Джемса характерен своего рода энциклопедизм: в его поле зрения оказывается широкий спектр явлений человеческой психики – от функционирования мозга до медиумизма и религиозного экстаза. Причем на всех уровнях подход отличается гармонией научной глубины, ясности здравого смысла, философской широты. Возможно, и с этим связан отмечаемый многими читателями (не только специалистами-психологами) эффект чтения книг Джемса с неизменным интересом и удовольствием.
Наряду с уже названными "Принципами психологии" (в двухтомном и сокращенном вариантах) к психологическим работам Джемса относятся "Беседы с учителями о психологии" (1899) и "О многообразии религиозного опыта" (1902). В книгах Джемса найдут для себя интересные материалы и те, кто составляет экспериментально-лабораторную модель психологии, и те, кто тяготеет к гуманитарной психологической традиции. В этом отношении его панорамный подход оказался, как бы открыт будущему.
В богатом многообразии идей и данных предлагаемой книги Джемса есть и такие, которые вошли в классический фонд мировой психологии, есть и претерпевшие изменения к настоящему времени, а есть просто устаревшие. К последним можно, например, отнести многие естественнонаучные представления, которыми оперирует Джемс, в том числе из области физиологии высшей нервной деятельности. (Кстати, именно поэтому при переиздании опущены главы с III по IX.)
Современная психология во многом по-иному в сравнении с Джемсом (но не единообразно!) понимает природу инстинкта, воли. Этот перечень легко продолжить. Однако в большинстве случаев в психологии Джемса в едином комплексе представлений сочетаются одновременно инвариантное, изменчивое и устаревшее. Это весьма характерно для истории науки, и это, в частности, можно увидеть на примере теории эмоций Джемса, его представлений о личности, сознании и т.п. Даже в случае существенного расхождения с Джемсом в интерпретации истоков, природы психических явлений, мы, тем не менее, находим у этого автора много интересного и полезного – в их описании, понимании функций, например в обучении и воспитании.
В целом позицию Джемса отличает психолого-педагогический оптимизм, вера в большие возможности воспитания и самовоспитания. В его психологических работах рефреном звучит тезис:
"Наша судьба находится в наших собственных руках... Ад, ожидающий нас в загробной жизни, о котором нам говорят богословы, – пишет Джемс, – не хуже того ада, который мы сами создаем себе на этом свете, воспитывая свой характер в ложном направлении" (Беседы с учителями о психологии. Пг., 1919. С. 49-50).
Определяя характер теоретической ориентации Джемса, его подход обычно соотносят с функционализмом в американской психологии. В анализе этого направления отмечают его акцент на практицизм, культ действия и личного достижения успеха, стремление искать эффективные способы адаптации человека к меняющейся среде (см.: Ярошевский М.Г. История психологии. М,, 1976). Эти тенденции связывают, с одной стороны, с особенностями практики американской социальной жизни, а с другой – с влиянием складывающейся философской традиции прагматизма. Джемс дает оригинальную интерпретацию сознания. Он пишет о потоке сознания, мысли или субъективной жизни, подчеркивая динамизм, процессуальный характер душевных явлений, рассматривая их как постоянно сменяющие друг друга неповторяемые состояния. То, что при поверхностном взгляде кажется повторением, в действительности меняющийся ряд уникальных мыслей. Если психология структуралистов представляла сознание как сумму отдельных элементов, своего рода душевных дискретных атомов, то для Джемса "первичным фактом" выступает поток сознания как непрерывная динамичная целостность. Членить ее – то же, что "резать ножницами воду".
Другая важная характеристика сознания – его селективность: в нем всегда имеет место отбор одних состояний и отклонение других. Джемс обращается к основным, по его мнению, определяющим процессам выбора – вниманию и привычке; он уделяет много места процессу категоризации информации, поступающей из внешнего мира. Для этих разделов книги как раз характерно соединение как бы устремленных в будущее тенденций и в то же время устаревших к настоящему сведений и представлений. Идеи Джемса о природе сознания, памяти, внимания отчасти можно обнаружить, например, в арсенале современной когнитивной психологии, в созвучном аспекте на новом экспериментальном уровне обратившейся к этим проблемам.
В главе, посвященной личности, Джемс выступает как сторонник ее широкого определения: не только через ее структуры и связи между структурными элементами. В этом отношении традиции нашей отечественной психологии в подходе к личности созвучны взглядам Джемса. Вот что пишет об этом, например, С.Л.Рубинштейн:
"...В.Джемс отмечал, что личность человека составляет общая сумма всего того, что он может назвать своим. Иначе говоря: человек есть то, что он имеет... В известном смысле и мы можем, конечно, сказать, что трудно провести грань между тем, что человек называет самим собой, и кое-чем из того, что он считает своим. То, что человек считает своим, в значительной мере определяет и то, чем он сам является. Но только это положение приобретает у нас иной и в некотором отношении противоположный смысл. Своим человек считает не столько те вещи, которые он себе присвоил, сколько то дело, которому он себя отдал, то общественное целое, в которое он себя включил" (Основы обшей психологии. Т. II. М., 1989. С. 243).
Развитые Джемсом положения о личности в целом оказали большое влияние на становление многих областей дальнейших персонологических исследований, например самосознания, самооценки, уровня притязаний и пр.
Одна из ярких и широко известных страниц психологии Джемса – его теория эмоций. Эта теория была разработана в одно время независимо друг от друга двумя исследователями – В.Джемсом в 1884 г. и Н.Н.Ланге в 1885 г. – и вошла в историю психологии под названием теории Джемса-Ланге. Вот ее краткая классическая формулировка, данная Джемсом:
"...Мы опечалены, потому что плачем; приведены в ярость, потому что бьем другого; боимся, потому что дрожим..."
Л.С.Выготский в историко-психологическом исследовании "Учение об эмоциях" подчеркивает парадоксальность этой теории по сравнению с классической. Парадокс в том, "что она выдвинула в качестве причины эмоций то, что прежде считалось ее следствием" (т. 6. С. 103). Органические изменения в ней рассматриваются как прямая причина, источник и самое существо эмоционального процесса. Кстати, с этим тезисом связан развернутый вариант названия теории – "органическая теория эмоций".
Мы остановимся кратко на основных моментах обстоятельного анализа Выготским теории Джемса-Ланге, поскольку, по существу, они весьма показательны и современны, хотя относятся к началу 30-х гг. нашего века. Внеся небольшие поправки, связанные с временем, отделяющим нас от возникновения этой теории, сегодня можно повторить слова Выготского в ее адрес: созданная более века назад теория дожила до наших дней, "несмотря на разрушительную критику, которой она подверглась с разных сторон" (там же, с. 95). Порожденная ею дискуссия продолжается до настоящего времени, причем сама теория стала "тем образцом, – отмечают многие современные исследователи, – на который равнялись авторы в разработке альтернативных представлений" (Вилюнас В.К. Психология эмоциональных явлений. М., 1976. С. 11).
Останавливаясь на вопросе о том, что обеспечило теории Джемса-Ланге долгое "исключительное господство", Выготский отмечает два обстоятельства. Первое связано с характером ее представления, в котором находит отражение общая манера изложения "душевного движения" у Джемса. Эта теория, пожалуй, единственная, которая с полной логической последовательностью, доходящей до парадоксальности, удовлетворительно разрешает вопрос о природе эмоций с такой видимой простотой, с такой убедительностью, с таким обилием повседневно подтверждающихся, доступных каждому фактических доказательств, что невольно создается иллюзия ее истинности и неопровержимости. Второе обстоятельство, по мнению Выготского, состоит в следующем:
"...Эта теория при объяснении эмоций выдвигает на первый план их органическую основу и потому импонирует как строго физиологическая, объективная и даже единственно материалистическая концепция эмоций и чувствований. Здесь снова возникает удивительная иллюзия, которая продолжает существовать с поразительным упорством, несмотря на то, что сам Джемс позаботился о том, чтобы с самого начала разъяснить свою теорию как теорию, не обязательно связанную с материализмом" (т. 6. С. 96).
С точки зрения Выготского, уязвимость рассматриваемой теории связана прежде всего с тем, что она сформулирована, "опираясь на повседневное наблюдение, интроспективный анализ и чисто спекулятивные построения" (там же, с. 102). Проведенный им углубленный анализ теории "с точки зрения ее фактической состоятельности" обнаружил, что она "не выдерживает критики фактов при первой же попытке ее экспериментального исследования" (там же, с. 113). Выготский также обращает внимание, что не достигнута основная цель устремлений этой теории – "преодоление интеллектуализма в учении об аффектах, нахождение того специфического признака, который отличает эмоциональное состояние от чисто познавательных, интеллектуальных состояний сознания" (там же, с. 154-155).
Многие исследователи Джемса обычно отмечают противоречивость его теоретических представлений. И это справедливо; причем сам Джемс считал, что состояние психологии его времени не располагало к полной определенности и однозначности. Например, Выготский отмечает "шатание Джемса в окончательном изложении собственной теории", рассматривая это как свидетельство "внутренней ограниченности и противоречивости классической формулировки его гипотезы..." (там же, С. 154). Однако, определяя важную грань значения подхода Джемса и Ланге, Выготский писал: "Их гипотеза уже по одному тому исторически оправдала себя, что породила ряд исследований и тем толкнула научную мысль на открытие не известных до того явлений действительности, которые сами уже предопределили направление для движения теоретической мысли" (там же, с. 132), Мы не имеем возможности останавливаться здесь на современных достижениях активно развивающейся области психологического исследования эмоций. Подчеркнем лишь, что актуальной остается задача, сформулированная Выготским более полувека назад: "Мы встали перед необходимостью создать новую теорию для новых фактов, противопоставить ее старой теории и включить в нее все то истинное и выдержавшее фактическую проверку, что заключалось в гипотезе Джемса и Ланге" (там же).
Анализируя современное состояние этой области, можно присоединиться к приведенному высказыванию. Отметим лишь, что своеобразное "подкрепление" рассматриваемая теория эмоций получает в сфере широкой современной практики психокоррекционной работы. Мы имеем в виду тенденцию коррегировать нарушенные душевные состояния посредством работы, в частности с конкретными их внешними, в том числе органическими, проявлениями. Можно упомянуть и соответствующие эффекты из области современной психофармакологии.
В своем Предисловии переводчика к "Психологии" Джемса на русском языке И.И.Лапшин замечает, что Джемс-психолог и Джемс-философ представляют две почти совершенно самостоятельные личности. Пожалуй, это справедливое замечание. Хотя Джемс не избегает обращений к философским проблемам в своих психологических работах, философское творчество – это уже другие годы и другие страницы его жизни. В истории философии Джемс не менее известная и значительная фигура, чем в истории психологии. Он один из родоначальников философской системы прагматизма. Собственно философский период его деятельности следует за психологическим и связан с выходом таких его известных философских работ, как "Философские концепции и практические результаты" (1898), "Прагматизм" (1907), "Значение истины" (1909) и др. Несомненно взаимное влияние этих двух периодов жизни и деятельности Джемса. С одной стороны, в его психологии можно обнаружить следы становления будущей философской системы взглядов, а с другой – в философии, возможно, показательно само обращение к теории познания, проблемам истины, субъективистский крен в их осмыслении.
Джемс неоднократно в своей "Психологии" отмежевывается от философии материализма и прямо пишет: "Моя точка зрения не может быть названа материалистической". Тем не менее нельзя сказать, что автор вовсе порывает с материализмом. По крайней мере, как уже отмечалось, он исходит из признания независимого от сознания существования материального мира. Душа же предстает у него как субстанция, в определенном смысле обособленная от материального мира. Далеко не всегда автору удается расчленить психологические факты и метафизику, как этого ему хотелось бы: "Но в качестве психологов нам нет никакой надобности вдаваться в метафизику. Психология имеет дело только с теми или другими состояниями сознания. Доказывать существование души – дело метафизики или богословия, но для психологии такая гипотеза субстанциального единства является излишней". Во многих конкретных вопросах позиция Джемса действительно оказывается не материалистической. Показательна в этом отношении, например, глава, посвященная воле. Как замечает Л.С.Выготский, Джемс "должен был сделать, правда самый незначительный, как и подобает прагматисту, заем духовной энергии у божественного fiat – да будет, – которым сотворен мир и без помощи которого Джемс не видел возможности научно объяснить волевой акт" (т. 3, с. 66).
Большой интерес представляет и опыт Джемса по трансляции психологических знаний учителю, описанный в его книге "Беседы с учителями о психологии", которую можно рассматривать как одно из первых пособий по практической психологии. Сведения о "здании нашего духа" – вот что, по мнению Джемса, в первую очередь может дать психология учителю. "Моим главным желанием было заставить учителей понять духовную жизнь ученика, как некоторое активное единство, каким он сам ее чувствует, и, если возможно, сочувственно воспроизвести ее в воображении", – так определяет Джемс свою задачу. Речь идет не только о развитии объектного видения ученика, т.е. о видении как бы извне, со стороны, но и о необходимости учителю компетентного взгляда изнутри – с позиции самого ученика.
Подытоживая сказанное, хотелось бы порадоваться вместе с читателем подарку, который мы получаем благодаря переизданию этой книги, приуроченному к столетней годовщине со времени, ее первого выхода.
Л.А.Петровская, доктор психологических наук