ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
<<<
ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
Книга профессора Э. Корета была избрана нами для перевода в первую очередь по той причине, что автор предлагает читателю хотя и краткое, но систематическое изложение метафизики. Именно этот момент и определил наш выбор учебника по метафизике, потребность в котором, по-видимому, давно уже ощущается.
Один из главных принципов перевода данной книги заключается в точности и даже некоторой буквальности перевода не только основных понятий и терминов, но и практически всего текста. Метафизика – это не только "культура разума" (Кант), но и глубоко традиционная для университетского образования дисциплина, и как раз отдавая должное традициям метафизического мышления, нашедшим выражение и в определенной специфике языка, при переводе мы практиковали буквальность, пусть даже в ущерб удобочитаемости и литературности текста учебника. Оставляя недостатки и просчеты предложенного читателю перевода на совести переводчика, ниже мы посчитали необходимым специально оговорить некоторые наиболее типичные проблемы, с которыми пришлось столкнуться.
Во-первых, мы пытались выдержать традиционность перевода на русский язык философской классики: Платона, Аристотеля, Канта, Гегеля. Поэтому Aufheben переводилось как "снятие"; "упразднение", Vergehen чаще всего переводилось словом "исчезновение", но также и как "прехождение"; "прихождение" же стало эквивалентом для das Kommen, Wollen переведено как "воление".
Во-вторых, наиболее трудными для перевода были сложные слова, найти русский эквивалент которых удавалось не всегда. В силу этого мы переводили: Gesamtwissenschaft – "целокупная наука" или, в зависимости от контекста – "совокупная наука", Aktvollzug – "исполнение акта", Geistvollzug – "исполнение духа" ("реализация" представлялась менее удачной в силу целого ряда причин). Seinsgeltung – "значимость бытия" или же "бытийная значимость", Seinsgehalt – "содержание бытия", иногда же – "бытийное содержание", что, собственно, означает "содержание бытия в сущем"; не исключено, что прообразом здесь может быть аристотелевское "to ti esti", переводившееся на русский язык и как "суть веши", и как "наличное что". Seibsterfahrung пришлось перевести как "опыт-себя", дабы сохранить и "опыт", и "самость"; по аналогии переводилось semsmäßig – "бытийно-соразмерный". Sich-Wollen и Sich-Wissen мы передали, соответственно, как "воление-себя" и "знание-себя". "Целеустремляемость" и "целеуверенность" соответствуют стоящим в оригинале Zielstrebigkeit и Zielsicherheit.
В-третьих, были определенные трудности в точном переводе отдельных рядов слов – как правило однокоренных, – которые имеют далеко не техническое значение. В таких случаях мы вынуждены были иногда прибегать к не всегда желательному словотворчеству. Безусловно, на первом месте здесь стоит die Frage – "вопрос" и связанные с этим: das Fragen, Fragende, Antrage, Gefragte, befragen, что в переводе на русский язык дало: "вопрошание", "вопрошающий", "запрос", "непрошеное", "спрошенный", "опрашивать". Переведя Wirken как "действие", Wirkung – как "действование", Mitwirken – "со-действие" (дабы с помощью дефиса подчеркнуть совместность действия), мы вынуждены были Handeln и Handlung варьировать, исходя из контекста, от "поступков" до "действований" и "дела". Целый ряд не всегда удобопереводимых и удобочитаемых выражений с приставками vor или voraus, которые, в силу их предметной значимости, необходимо было сохранить, пришлось оставить в буквально "немецкой" форме. А именно, Vorwissen переведено как "предзнание", vorgegeben – "предданный", vorausliegen – "предлежать" или "преднаходиться". "Актуировать" и "актуирование" вновь выявляет свою "немецкость", однако предпочтение использовать именно их коренится в различении actus и actualitas, где традиционное "актуализировать" отображает именно последнее.
В-четвертых, практически непереводимыми оставались отдельные дистинкции и оппозиции, функции которых далеко превосходят "технический" характер. В таких случаях, разумеется, говорить о переводе можно лишь как о переложении. Практически невозможным было передать немецкое разведение Übel и Böse – "естественного зла" и "морального зла".
Архаизация, по-видимому, мало помогла бы здесь. Поэтому мы будем вынуждены в обоих случаях оставить "зло", хотя, по возможности, Böse переводилось прилагательной формой "злой", "злое". Различение Ziel и Zweck очень условно отобразилось в выбранных соответствиях: "цель" и "назначение". Не менее условной была и дистинкция trennen – scheiden ("отделять" – "разделять"), причем с самого начала мы отказались от использования глагола "разъединять", ибо он имплицирует "единство". Переводить Ermöglichung, Verwirklichung, Zustandekommen одним словом "осуществление" представлялось нежелательным, и если для Ermöglichung в глагольной форме можно было найти соответствие "делать возможным", то субстантивной формы не нашлось. Двояким вышел перевод для Hinordnung [aul] – "направленность [на]" и, исходя опять-таки из контекста, "расположенность [к]". Двояко также пришлось перевести оборот in Potenz zu – как "способность" [к], и как "возможность", "потенция" по отношению к действительности. Freigeben мы переводили преимущественно как "высвобождение". Для прилагательного erstrebbar так и напрашивалось "устремляемый", однако русское слово выражает противоположную направленность устремления. Поэтому мы были вынуждены передать его словом "влекущий", осознавая, конечно, его приблизительность. Логически-метафизическое различие daß и was, которое традиционно переводится как "то что" и "что", в русском тексте практически перестает быть различием. Именно с этим различием связана дистинкция Dasein – Sosein (existentia – essentia). Избегая словотворчества в данном, принципиальном для целой традиции, пункте, мы избрали, по всей видимости, наиболее простой путь: "существование" – "сущность". Такой вариант перевода оправдан еще и тем обстоятельством, что на английский язык Sosein, как правило, переводят essence. Однако в некоторых случаях словотворчества избежать все-таки не удалось. Так, Da-Seiende – So-Seiende переведено парой "существующее-сущее" – "сущностно-сущее".
Из двух соображений мы оставили без перевода греческие и латинские цитаты. Во-первых, в большинстве случаев они переведены и, более того, интерпретированы самим автором. Во-вторых, и, пожалуй, это главное – точный перевод этих цитат не всегда совпадает с изложением Э. Корета, подчас трудно определить, то ли автор интерпретирует цитату, то ли цитата призвана подтвердить мысль автора.
У Э. Корета мы встречаем стандартную систему цитирования, которая оставлена без изменений (напр., KrV А/В – Кант, "Критика чистого разума", А – первое издание, В – второе издание).