Мы ожидали поезда, и было поздно. На платформе было грязно и шумно, воздух едкий. Много людей ждали поезда, как и мы. Плакали дети; мать кормила грудью ребенка. Продавцы выкрикивали названия своих товаров, разносчики предлагали чай и кофе. Это было весьма суетливое и шумное место. Мы ходили взад и вперед по платформе, наблюдая собственные шаги и движение жизни вокруг. Подошел человек и стал говорить на ломаном английском языке. Он сказал, что уже некоторое время наблюдает за нами, что ему хотелось бы сказать нам что-то. С большим чувством он дал обещание вести в дальнейшем чистую жизнь и с этого момента никогда больше не курить. Он сказал, что не получил образования, так как был всего лишь мальчиком-рикшей. У него был выразительный взгляд и приятная улыбка.
Вскоре подошел поезд. В вагоне нам представился какой-то человек. Это был известный ученый, который знал много языков и мог свободно приводить цитаты на разных языках. Он был в годах, полон знаний, хорошо обеспечен и честолюбив. Он говорил о медитации, однако создавалось впечатление, что его слова не опираются на собственный опыт. Его богом были книги. Его отношение к жизни носило отпечаток традиции и приспособленчества; он верил в ранний, заблаговременно устроенный брак и в строгий уклад жизни. Он был полон сознания собственной касты или класса и настаивал на различии в интеллектуальных способностях разных каст. Он был как-то пуст, несмотря на свои знания и положение.
Солнце садилось; поезд проходил по чарующей местности. Стада возвращались домой, и пыль искрилась золотом. Над горизонтом нависли огромные темные тучи; были слышны отдаленные раскаты грома. Какую радость несут зеленые поля, и как красиво стоит это селение в складках извилистых гор! Спускалась тьма. Большой голубой олень пасся на полях; он даже не поднял головы, когда поезд прогрохотал мимо него.
Знание это вспышка света между двумя состояниями тьмы; но знание не может подняться или выйти за пределы этой тьмы. Знание обязательно для техники, как уголь для паровой машины; но оно не может войти в область неведомого. Неведомое не может быть поймано в сеть известного. Знание должно отойти, чтобы проявилось неведомое; но как это трудно!
Наше бытие в прошлом, наша мысль основана на прошлом. Прошлое это то, что стало известным; ответ со стороны прошлого всегда окутывает настоящее, неизвестное, неведомое. Неизвестное это не будущее, это настоящее. Будущее это лишь прошлое, которое пробивает себе путь через неизвестное, неведомое настоящее. Эту брешь, этот промежуток заполняет перемежающийся свет знания, который покрывает пустоту настоящего; но как раз в этой пустоте таится чудо жизни.
Склонность к знанию подобна всякой другой склонности; она дает возможность избавиться от страха пустоты, одиночества, крушения, страха быть ничем. Свет знания это тонкий покров, под которым лежит тьма, куда ум не может проникнуть. Ум страшится неведомого, поэтому ищет убежища в знании, в теориях, надеждах, воображении. Но само знание это препятствие для понимания неведомого. Отбросить знание означает призывать страх; а отрицать ум, который представляет для человека единственное орудие познания, означает стать открытым и для радости, и для скорби. Совсем не так просто отбросить знание. Быть в неведении не означает быть свободным от знания. Неведение это отсутствие осознания себя; а знание это такое неведение, когда нет понимания путей "я". Понимание "я" это свобода от знания.
Свобода от знания может быть только тогда, когда мы поймем процесс собирания и мотивы накопления. Желание накопления не что иное, как желание быть в безопасности, желание определенности, желание иметь твердую уверенность. Такое желание обрести уверенность через отождествление, через осуждение и оправдание является причиной страха, а страх разрушает всякое общение. Когда существует общение, нет необходимости в накоплении. Накопление равнозначно сопротивлению; знание усиливает это сопротивление. Преклонение перед знанием одна из форм идолопоклонства, оно не разрешит противоречий и скорби нашей жизни. Покров знания скрывает, но никогда не может освободить нас от постоянно возрастающих внутренних смятений и скорби. Пути ума не ведут к истине и ее счастью. Знать значит отрицать непознаваемое.