<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>


ДУХОВНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ

Он сказал, что его гуру слишком великий человек, чтобы его описывать; сам он уже многие годы является его учеником. Учитель, продолжал он, дает свои поучения с помощью грубых ударов, сквернословия, оскорблений и противоречивых поступков, однако многие важные персоны, добавил он, являются его последователями. Сама жесткость его обращения заставляет людей думать, встряхнуться, повернуть фокус внимания, и это необходимо, так как большинство людей находится в сонном состоянии и нуждается во встряске. Этот учитель говорил самые ужасные вещи о Боге, кроме того, ученики его, по-видимому, регулярно пили, как и сам учитель, который порядочно выпивал при всякой еде. Поучения его, тем не менее, носили глубокий характер, одно время они хранились в тайне, а теперь становятся доступными для всех.

Лучи позднего осеннего солнца лились в окно, и был слышен гул оживленной улицы. Умирающие листья ярко блестели, воздух был свежий и бодрящий. Как во всех городах, здесь царила атмосфера уныния и невыразимой печали – таким контрастом свету вечера; и искусственная веселость лишь усиливала это грустное чувство. Мы как будто забыли, что значит быть естественным, свободно улыбаться; наши лица закрыты тревогами и заботами. А листья сверкали на солнце, и облако прошло мимо.

Даже в так называемых духовных движениях поддерживаются социальные разделения. Как горячо мы приветствуем лицо, имеющее высокое звание, и предоставляем ему место в первом ряду! Как теснятся последователи вокруг знаменитости! Как мы жаждем отличий и ярлыков! Эта жажда отличий выливается в то, что мы называем духовным ростом, – те, кто близко, и те, кто далеко; отсюда иерархическое разделение на учителя и посвященного, на ученика и только еще начинающего. Это желание вполне понятно и в известной степени может быть оправдано в повседневной жизни. Но когда те же самые условия переносятся в мир, где эти глупые различия вообще не имеют никакого значения, становится ясно, как глубоко мы обусловлены нашими желаниями и влечениями. Если не обладать пониманием этих страстных желаний, совершенно бесполезно искать освобождения от гордости.

"Однако, – продолжал он, – мы нуждаемся в руководителях, гуру, учителях. Вы, может быть, стоите вне этого, но мы, обыкновенные люди, нуждаемся в них; иначе уподобимся потерянным овцам".

– Мы выбираем наших лидеров, политических и духовных, исходя из собственного хаоса, поэтому и на них лежит печать хаоса. Мы требуем, чтобы нам льстили, чтобы нас утешали и поощряли, давали удовлетворение; вот почему мы выбираем такого учителя, который дает нам то, чего мы жаждем. Мы не ищем реального, мы стремимся к чувству удовлетворения и ощущениям. Для прославления нашей личности нам необходимо, чтобы мы создавали руководителя, учителя; мы чувствуем себя потерянными, смятенными и тревожными, когда отрицаем личность. Если у вас нет реального учителя в этом мире, вы создаете учителя, находящегося где-то далеко, скрытого от всех и таинственного. Первый подвержен различным физическим и эмоциональным влияниям, второй – самодельный, созданный вами самими идеал; но и тот и другой – результат вашего выбора; выбор же неизбежно опирается на ваши личные склонности и предрассудки. Вы, быть может, предпочитаете дать более достопочтенное и благозвучное наименование вашему предубеждению, но поймите, что выбор ваш исходит от собственной неразберихи и личных влечений. Если вы ищете удовлетворения, вы, естественно, найдете то, что хотите; но не будем называть это истиной. Истина проявляется, когда желание удовлетворения, жажда ощущений приходят к концу.

"Вы не убедили меня в том, что я не нуждаюсь в учителе", – сказал он.

– Истина – не предмет аргументации и убеждения; она – не результат обмена мнениями.

"Однако учитель помогает мне преодолевать жадность и зависть", – настаивал он.

– Может ли кто-либо другой, как бы он ни был велик, помочь осуществить в вас перемену? Если он может – это означает, что внутри вас не произошло никакого изменения, на вас лишь оказали влияние, вы попали в подчинение. Это влияние может продолжаться длительное время, тем не менее, никакой перемены не произошло, вы лишь подавили себя. Но независимо от того, вызвано ли подавление завистью или оно происходит в силу так называемого духовного влияния, вы продолжаете находиться в рабстве, вы нeсвободны. Нам нравится находиться в рабстве, мы любим, чтобы нами кто-то обладал, будь это учитель или кто-нибудь другой, так как такое подчинение гарантирует безопасность; учитель становится убежищем. Обладать – значит быть обладаемым, но обладание – это не свобода от жадности.

"Я должен сопротивляться жадности, – сказал он. – Я должен преодолеть ее, сделать любые усилия, чтобы уничтожить ее, и тогда все будет так, как надо".

– Из того, что вы говорите, следует, что вы уже в течение многих лет пребываете в конфликте с жадностью, и тем не менее не освободились от нее. Не говорите, что вы не пытались действовать достаточно решительно, как обычно говорят в этих случаях. Можете ли вы понимать что-либо с помощью конфликта? Преодолеть – не значит понять. То, что вы преодолеваете, неизбежно придется преодолевать снова и снова, но то, что вы полностью поняли, – от этого вы свободны. Для того чтобы понять, необходимо осознать процесс сопротивления. Сопротивляться значительно легче, чем понимать, к тому же мы с малых лет приучены к сопротивлению. Когда мы сопротивляемся, нет необходимости в том, чтобы наблюдать, обдумывать, иметь общение. Сопротивление – показатель косности ума. Ум, который сопротивляется, замкнут в себе, он не способен к восприимчивости, к пониманию. Понять пути сопротивления гораздо важнее, чем освободиться от жадности. Вот вы не прислушиваетесь к тому, что сейчас говорится; вы перебираете в уме ваши различные обязательства, которые возникли за годы борьбы и сопротивления. Вы теперь связаны обязательствами, о которых, быть может, читали лекции и писали; вы собрали друзей; вы сделали вклад на имя вашего учителя, который помог вам организовать сопротивление. Поэтому ваше прошлое не позволяет вам прислушаться к тому, что было сказано.

"Я и согласен и не согласен с вами", – заметил он.

– Как раз это и показывает, что вы не слушаете. Вы взвешиваете и сравниваете ваши обязательства с тем, что сейчас было сказано. Вот это и называется не слушать. Вы боитесь слушать, а это означает, что вы находитесь в конфликте, соглашаясь и в то же время не соглашаясь.

"Вы, может быть, и правы, – сказал он, – но я не могу выкинуть все, что я накопил, – друзей, знания, опыт. Я знаю, что должен отойти от всего, но я просто не могу, и это так".

Теперь конфликт внутри него будет еще больше, чем когда-либо, ибо если вы однажды осознали то, что есть, хотя бы против, воли, и отвергаете это ради своих обязательств, у вас возникает глубокое противоречие. Это противоречие выражается в двойственности. Не возможно перекинуть мост, соединяющий противоположные желания; если же создан какой-то мост, то это – сопротивление, являющееся согласованностью. Только в понимании того, что есть, существует свобода от того, что есть.

Странный факт, что последователям нравится, когда их бранят и ими руководят, мягко или грубо. Они думают, что грубое обращение является частью их обучения, тренировки на пути к духовному успеху. Желание, чтобы вам причиняли боль, грубо вас встряхивали – это часть наслаждения, которое человек может испытывать, причиняя боль другому; и эта взаимная деградация руководителя и его последователя есть результат жажды ощущений. Из-за желания все больших ощущений вы становитесь последователем, сами создаете руководителя, гуру, и ради этого нового удовольствия готовы жертвовать, мириться с дискомфортом, оскорблениями и обескураживанием. Все это есть часть взаимной эксплуатации, не имеет ничего общего с реальностью и никогда не приведет к счастью.



<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>
Библиотека Фонда содействия развитию психической культуры (Киев)