Вечерний свет отражался в воде, и деревья казались темными на фоне заходящего солнца. Переполненный автобус прошел мимо, за ним проехал большой автомобиль, в котором сидели хорошо одетые люди. Пробежал малыш; он катил обруч. Женщина с тяжелой ношей остановилась, чтобы ее поправить, и затем продолжала свой утомительный путь. Юноша на велосипеде поздоровался с кем-то и поспешил домой. Еще несколько женщин прошли мимо; какой-то мужчина остановился, зажег сигарету, бросил спичку в воду, посмотрел вокруг себя и зашагал дальше. Никто, по-видимому, не обратил внимания на краски, бежавшие по воде, и на темные деревья, вырисовывавшиеся на закатном небе. Прошла девочка с маленьким ребенком; она разговаривала с ним и показала на темнеющие воды, чтобы позабавить и развлечь его. В домах зажглись огни, и вечерняя звезда начала свой путь по небу.
Существует скорбь, которую мы едва-едва осознаем. Мы знаем скорбь и боль внутренней борьба и смятения, мы знаем тщетность и страдания неосуществленных надежд; мы знаем полноту радости и ее преходящий характер. Мы знаем собственные печали, но не прислушиваемся к скорби другого. А разве мы можем ее осознать, если мы замкнуты в собственных несчастьях и тяжелых переживаниях? Разве мы можем почувствовать тяготы другого, если наши сердца изношены и неподвижны? Скорбь исключает других, изолирует человека и действует разрушительно. Как быстро вянет улыбка! Все как будто кончается скорбью и предельной отчужденностью.
Она была чрезвычайно начитанной, способной и непосредственной, изучала естественные науки и вопросы религии, внимательно следила за современной психологией. Несмотря на свой юный возраст, она уже была замужем со всеми обычными невзгодами, присущими браку, добавила она. Теперь она свободна и полна стремления найти нечто большее, чем обычную обусловленность, найти свой собственный путь за пределами ума. Ее исследования открыли для ее ума возможности за пределами сознания и совокупного опыта прошлого. Она сказала, что присутствовала на нескольких наших беседах и почувствовала, что источник, общий для всех великих учителей, остается живым. Она слушала с большим вниманием и поняла значительную часть сказанного; а теперь пришла, чтобы обсудить вопрос о неизмеримом и проблему времени.
"Что это за источник, пребывающий вне времени, состояние бытия вне поля деятельности мысли? Что такое это вечное нечто, этот дух творчества, о котором вы говорили?"
Возможно ли осознать вневременное, вечное? Что является критерием его осознания? Как вы его отличите? С помощью чего могли бы его измерить?
"Мы можем судить только по его действиям, проявлениям".
Но суждение это процесс времени. И можно ли судить о действиях вневременного, подходя к ним с мерой времени? Если мы поймем, что означает время, это, быть может, позволит проявиться вневременному; но возможно ли дискутировать о том, что есть вечное? Если бы даже мы оба его осознавали, разве могли бы мы вести разговор о нем? Мы можем об этом говорить, но наше переживание не будет переживанием вневременного. О нем нельзя говорить и с ним невозможно общаться иначе, чем средствами времени; но слово не сам предмет, и с помощью времени, очевидно, невозможно понять вневременное. Вневременное, вечное это то, что приходит, когда время прерывается, когда его нет. Поэтому рассмотрим лучше, что мы понимаем под временем.
"Существуют различные формы времени: время роста, время, связанное с расстоянием, время как движение".
Есть хронологическое, а также психологическое время. Время роста это малое, которое становится большим; это повозка, которая совершенствуется до реактивного самолета; это дитя, которое становится взрослым. Небеса наполнены явлениями роста так же, как и наша земля. Это очевидный факт, и отрицать его было бы нелепо. Время как расстояние является более сложным.
"Известно, что человек одновременно в двух различных местах может быть; в одном месте в течение нескольких часов и в другом в течение нескольких минут в рамках того же самого периода времени".
В то время, как мыслящий остается на одном месте, мысль может уноситься и действительно уносится весьма далеко.
"Я говорю не об этом явлении. Было установлено, что человек, как физическое существо, одновременно находился в двух местах, значительно удаленных одно от другого. Но оставим это; наша проблема время".
Вчерашний день, который использует сегодняшний для перехода в завтрашний, прошлое, которое через настоящее течет в будущее, все это есть единое движение времени, а не три различных движения. Мы знаем время как хронологическое и психологическое, как рост и становление. Существует рост семени, развивающегося в дерево, существует также процесс психологического становления. Рост достаточно ясен, поэтому мы пока не будем его разбирать. Психологическое становление предполагает время. Я есть это, а в будущем стану тем, используя время как путь, как средство; то, что было, становится тем, что будет. Мы хорошо знакомы с этим процессом. Итак, мысль есть время; мысль, которая прошла, и мысль, которая появится; то, что есть, и идеал. Мысль есть продукт времени; без процесса мышления времени не существует. Ум это создатель времени, он сам время.
"Да, это, очевидно, так. Ум это тот, кто создает время и пользуется им. Без мыслительного процесса времени не существует. Но возможно ли выйти за пределы ума? Существует ли состояние, которое не связано с мыслью?"
Постараемся вместе раскрыть, существует такое состояние или нет. Есть ли мысль, когда проявляется любовь? Мы можем думать о ком-нибудь, кого мы любим; когда наш друг отсутствует, мы думаем о нем, мы смотрим на его фотографию или портрет. Разлука с близким заставляет нас думать.
"Вы хотите сказать, что в состоянии единства прекращается мысль и существует только любовь?"
Единство подразумевает двойственность, но наш вопрос не в этом. Является ли любовь процессом мысли? Мысль от времени, а разве любовь связана со временем? Мысль связана со временем; а вы спрашиваете, возможно ли освободиться от связывающего аспекта времени.
"Но ведь должно быть так, иначе было бы невозможно творчество. Творчество возможно, когда прекратился процесс непрерывности. Творчество это новое. Это новые видения, новые изобретения, новые открытия, новые формулировки, это не непрерывное продолжение старого".
Непрерывность это смерть для творчества.
"Но каким образом можно покончить с непрерывностью?"
Что мы понимаем под непрерывностью? Что создает непрывность? Что соединяет один момент с другим, подобно тому, как нить соединяет отдельные бусины в ожерелье? Миг это новое, но это новое поглощается старым, и благодаря этому создает цепь непрерывности. Всегда ли имеется новое, или существует лишь опознание нового старым? Если старое опознает новое, разве тогда остается новое? Старое может опознать лишь свою собственную проекцию; оно может назвать ее новым, но это не новое. Новое нельзя опознавать; это состояние, в котором отсутствует опознавание, ассоциации. Старое создает для себя непрерывное благодаря собственным проекциям; оно никогда не в состоянии познать нового. Новое можно перевести на язык старого, но новое никогда не может сосуществовать со старым. Переживание нового есть отсутствие старого. Опыт и его выражение это мысль, идея; мысль переводит новое в термины старого. Именно старое и создает непрерывность; старое это память, слово, которое есть время.
"Как же возможно покончить с памятью?"
Возможно ли это? Сущность, которая желает покончить с памятью, сама кузнец памяти; она неотделима от памяти. Ведь это так, не правда ли?
"Да, создающий усилие рожден памятью, мыслью. Мысль есть результат прошлого, сознательного или подсознательного. Но что же надо делать?"
Прошу вас, послушайте, и тогда вы естественно, не прилагая усилий, сделаете то, что необходимо. Желание это мысль; желание кует цепь памяти. Желание есть усилие воли, ее действие. Накопление путь желания; накапливать значит создавать непрерывность. Собирание опыта, знаний, власти, вещей образует непрерывность; а если вы отказываетесь от всего этого, вы тоже создаете непрерывность, но только негативным образом. Оба вида непрерывности позитивная и негативная подобны. Центр, который накапливает, это желание, желание иметь больше или меньше. Этот центр есть "я", которое стоит на разных уровнях в зависимости от степени личной обусловленности. Любое проявление активности со стороны этого центра ведет лишь к дальнейшему продлению его существования. Всякое движение ума это создание оков времени; оно стоит на пути творчества как препятствие. Вневременное не пребывает там, где проявляется память с ее оковами времени. Безграничное нельзя измерить с помощью памяти, опыта. То, что не имеет имени, существует только тогда, когда опыт, знание полностью прекратились. Только истина освобождает ум от его собственной зависимости.