ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
Заснеженные деревья создают предчувствие Рождества.
Неспособные ощущать странность своего существования, привыкшие к самим себе, мы ждем Нового Года с ничем не обоснованной, но от этого не менее приятной надеждой.
Сочувствую тем, у кого надежды нет.
Мне кажется, что в тех местах, где на Рождество нет снега, праздник не может быть таким же радостным, как у нас.
Я знаю, что это не так, но Правда и Неправда мирно сосуществуют в моей душе, которая образовалась, в частности, играя в снежки.
Там, в душе, у Правды и Неправды – другие и совершенно равноправные – ни одно из них не обидно – имена.
Это не другие слова, имена тут надсловесны, они – из Метаязыка.
Потому что если те, кому предстоит его освоить – не сверхлюди, а мы, тогда в нас должны быть его зачатки, мы уже имеем с ними дело, их можно найти.
– Например, искусство! – пробиваю я словом, если говорить красиво, утренний туман.
– И вообще, всё, что позволяет нам почувствовать себя вместе: пусть косноязычие, но отнюдь, отнюдь не немота!
Мне показалось, что я гребу веслом по поверхности:
– Язык слов, язык искусства, а вот еще Метаязык – что нового в этом слове?
– Новое средство общения! – нашелся я, будто объяснил.
Много бумажных цветов и красных флагов. Школа собралась на майскую демонстрацию. Пока мы не двинулись, а только стоим веселой, хулиганящей колонной. Веселясь со всеми, я не забываю испытывать неразделенность чувства к особи, чей затылок время от времени разглядываю.
Прозвучала команда "шагом марш", и духовой оркестр грянул, Строим людям счастье, счастье на века. Это совершенно неважно, что трубач фальшивит, зато барабан, барабан – и движение в ногу...
– Мы! Все вместе!
Я подумал, что по мере того, как наши знания и численность растут, косноязычие общения становится все более опасным.
Кто может поручиться, что спокойное время – это не просто антракт, пока в инфернальных недрах копится энергия для нового коллективного экстаза? Современная нам ирония не гарантирует иммунитета. Да и где оно, это спокойное время? Всегда где-нибудь льется кровь.
– Надо спешить, – беспокоится моя сущность, – от внушающего ужас единства толпы – к настоящему единству!