ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
Текст продолжается, но дрожь "верю – не верю" остается.
В сознании собственных пределов, что остается, кроме смирения?
Я думал о Замысле, "как нам дано его понять" – и ничего не пришло на ум, кроме Идеи Выживания.
Есть ли у нас основания полагать, что Замысел отдан нам в руки?
Какие, наконец, основания думать, что нам дано понять весь Замысел, а не только ту его часть, что предназначена для понимания?
Пока мир несомненно познаваем, потому что знания и опыт позволяют устанавливать взаимодействие причин и следствий – в частности, познавать устройство Молекулы.
Ученые удивляются, что строение мира оказывается в соответствии с математическими абстракциями науки, для которой слово "материя" в наши времена столь же бессмысленно, как и слово "чудо".
Трудно не разделить удивление ученых – и в то же время непонятно, чему удивляться, если мозг специально устроен так, чтобы вместить адекватное отражение мира – чтобы можно было в нем выжить.
Умозрение реалий приводит к появлению странного чувства всеобщей предопределенности.
Странное чувство не может не быть странным, потому что всё отдельно происходящее – как и приходящие мысли – случайно, однако в основанном на случайностях процессе угадывается направление.
Появлению странного чувства способствует, в частности, неожиданная легкость, с которой мы создали Новую Биологию и переняли у Молекулы технику создания Воплощений.
Пытаясь разобраться в странных чувствах, Фрейд нашел в себе смелость взять свечу и забраться в темную пещеру. Его путевые заметки свидетельствуют, что пещера внутри нас не снится, а существует, что она извилиста и бездонна.
Тем не менее, Профессор не заблудился, а вышел наружу. Он показал, что нитью Ариадны в потемках психики служит встроенное в нас Влечение к сексу – залог самосохранения Молекулы.
Женщина, прочитавшая мою предыдущую книгу, сказала обо мне, меня не зная:
– Наверное ему с женщинами очень не везло.
В какой-то момент времени, особенно если выпить, я расстроганно соглашусь. В другое время буду спорить из обиды за всех "моих" женщин.
Но что бы я ни делал, для них я останусь виртуальным существом.
В частности, я буду рыбкой в аквариуме, которую оценивают "на активность": щупальца липкого цветка, готового схватить рыбку, реагируют на движение воды.
Это не помешает мне быть и другой малой тварью – скажем, мышью, вылезшей из норки и излучающей тепло. У змей в жало встроен сенсор тепла. Это очень помогает им в охоте.
Никто не собирается меня есть, но сверхчувствительный прибор не умеет бездействовать: он следит, сколько тепла еще во мне.
Мир в тонах теплоты выглядит иначе, чем в видимом свете.
Мне показалось, что для женщин мужская активность – опасные игры на детской площадке мира.
– Так почему же нет великих философов среди женщин? – спрашиваю себя.
– Потому что в их мире даже великие философы – дети. Пока за ними присматриваешь – некогда философствовать.
Проще всего сказать, что женщиной управляет Сестра-Душа. Однако я сознаю ограниченность своих мужских представлений:
– Выше головы не прыгнешь.