ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
...Принимание чего-либо на веру, исключение критического претворения и развития есть тяжкий грех, а для того, чтобы претворять и развивать, "простого истолкования", очевидно, недостаточно. Разногласие между теми марксистами, которые стоят за так назыв. "новую критическую струю", и теми, которые стоят за так назыв. "ортодоксию", состоит в том, что те и другие в разных направлениях хотят претворять и развивать марксизм: одни хотят оставаться последовательными марксистами, развивая основные положения марксизма сообразно с изменяющимися условиями и с местными особенностями разных стран и разрабатывая дальше теорию диалектического материализма и политико-экономического учения Маркса; другие отвергают некоторые более или менее существенные стороны учения Маркса, становятся, напр., в философии не на сторону диалектического материализма, а на сторону неокантианства, в политической экономии – на сторону тех, кто приписывает некоторые учения Маркса "тенденциозности" и т.п. Первые обвиняют за это вторых в эклектизме и, по моему мнению, обвиняют совершенно основательно. Вторые называют первых "ортодоксальными", и, употребляя это выражение, никогда не следует забывать, что оно дано противниками в полемике, что "ортодоксальные" отвергают не критику вообще, а лишь "критику" эклектиков...
Ленин В.И. Некритическая критика. – Полн. собр. соч., т. 3, с. 634-635.
В области философии ревизионизм шел в хвосте буржуазной профессорской "науки". Профессора шли "назад к Канту", – и ревизионизм тащился за неокантианцами, профессора повторяли тысячу раз сказанные поповские пошлости против философского материализма, – и ревизионисты, снисходительно улыбаясь, бормотали (слово в слово по последнему хандбуху), что материализм давно "опровергнут"; профессора третировали Гегеля, как "мертвую собаку", и, проповедуя сами идеализм, только в тысячу раз более мелкий и пошлый, чем гегелевский, презрительно пожимали плечами по поводу диалектики, – и ревизионисты лезли за ними в болото философского опошления науки, заменяя "хитрую" (и революционную) диалектику "простой" (и спокойной) "эволюцией"; профессора отрабатывали свое казенное жалованье, подгоняя и идеалистические и "критические" свои системы к господствовавшей средневековой "философии" (т.е. к теологии), – и ревизионисты пододвигались к ним, стараясь сделать религию "частным делом" не по отношению к современному государству, а по отношению к партии передового класса.
Какое действительное классовое значение имели подобные "поправки" к Марксу, об этом не приходится говорить – дело ясно само собой. Мы отметим только, что единственным марксистом в международной социал-демократии, давшим критику тех невероятных пошлостей, которые наговорили здесь ревизионисты, с точки зрения последовательного диалектического материализма, был Плеханов.
Ленин В.И. Марксизм и ревизионизм. – Полн. собр. соч., т, 17, с. 19-20.
Махизм, как разновидность идеализма, объективно является орудием реакции, проводником реакции. Борьба с махизмом "внизу" не случайна, а неизбежна, поэтому в такой исторический период (1908-1910 годы), когда "наверху" мы видим не только "богомольную Думу" октябристов и Пуришкевичей, но и богомольных кадетов, богомольную либеральную буржуазию.
Ленин В.И. Наши упразднители. – Полн. собр. соч., т. 20, с. 129.
Платформа впередовцев характеризуется тремя следующими особенностями. Во-первых, из всех групп и фракций нашей партии впервые выдвигает она философию и притом под прикрытием псевдонима. "Пролетарская культура", "пролетарская философия" – вот что стоит в платформе. Скрывается под этим псевдонимом махизм, т.е. защита философского идеализма под разными соусами (эмпириокритицизм, эмпириомонизм и т.д.).
Ленин В.И. О фракции "впередовцев". – Полн. собр. соч., т. 19, с. 312.
В наше время в области науки, философии, искусства выдвинулась борьба марксистов с махистами. По меньшей мере смешно закрывать глаза на этот общеизвестный факт. "Платформы" следует писать не для затушевания разногласий, а для разъяснения их.
Неловко же выдают себя наши авторы цитированным местом платформы. Всем известно, что на деле под "пролетарской философией" имеется в виду именно махизм, – и всякий толковый социал-демократ сразу раскроет "новый" псевдоним. Не к чему было и выдумывать этот псевдоним. Не к чему прятаться за пего. На деле самое влиятельное литераторское ядро новой группы есть махистское, которое считает не-махистскую философию не-"пролетарской".
Так и надо было сказать, если хотели говорить об этом в платформе: новая группа объединяет людей, которые будут бороться против не-"пролетарских", т.е. не-махистских теорий в философии и искусстве. Это было бы прямое, правдивое, открытое выступление всем известного идейного течения, выступление на борьбу с другими течениями. Когда идейной борьбе придают важное значение для партии, то именно с прямым объявлением войны и выступают, а не прячутся.
И мы будем звать всех к определенному, ясному ответу на прикрытое выставление философской борьбы с марксизмом в платформе. На деле именно борьбу с марксизмом прикрывают все фразы о "пролетарской культуре". "Оригинальность" новой группы та, что она в партийную платформу внесла философию, не сказав прямо, какое именно течение в философии она защищает.
Ленин В.И. Заметки публициста. – Полн. собр. соч., т. 19, с. 250-251.
Книга "Очерки философии марксизма" сугубо обострила давние разногласия среди беков по вопросам философии. Я не считаю себя достаточно компетентным по этим вопросам, чтобы торопиться выступать печатно. Но следил я всегда за нашими партийными прениями по философии внимательно, – начиная с борьбы Плеханов против Михайловского и К° в конце 80-х и до 1895 года, затем борьба его же с кантианцами 1898 и след. годы (тут уже я не только следил, но частью и участвовал, как член редакции "Зари" с 1900 года), наконец, борьба его же с эмпириокритиками и К°.
За сочинениями Богданова по философии я следил с его энергетической книги об "Историческом взгляде на природу", каковую книгу штудировал в бытность мою в Сибири. Для Богданова эта позиция была лишь переходом к другим философским взглядам...
Летом и осенью 1904 г. мы окончательно сошлись с Богдановым, как беки, и заключили тот молчаливый и молчаливо устраняющий философию, как нейтральную область, блок, который просуществовал все время революции и дал нам возможность совместно провести в революцию ту тактику революционной социал-демократии (= большевизма), которая, по моему глубочайшему убеждению, была единственно правильной.
Философией заниматься в горячке революции приходилось мало. В тюрьме в начале 1906 г. Богданов написал еще одну вещь, – кажется, III выпуск "Эмпириомонизма". Летом 1906г. он мне презентовал ее и я засел внимательно за нее. Прочитав, озлился и взбесился необычайно: для меня еще яснее стало, что он идет архиневерным путем, не марксистским. Я написал ему тогда "объяснение в любви", письмецо по философии в размере трех тетрадок. Выяснял я там ему, что я, конечно, рядовой марксист в философии, но что именно его ясные, популярные, превосходно написанные работы убеждают меня окончательно в его неправоте по существу и в правоте Плеханова. Сии тетрадочки показал я некоторым друзьям (Луначарскому в том числе) и подумывал было напечатать под заглавием: "Заметки рядового марксиста о философии", но не собрался. Теперь жалею о том, что тогда тотчас не напечатал. Написал на днях в Питер с просьбой разыскать и прислать мне эти тетрадки.
Теперь вышли "Очерки философии марксизма". Я прочел все статьи, кроме суворовской (ее читаю), и с каждой статьей прямо бесновался от негодования. Нет, это не марксизм! И лезут наши эмпириокритики, эмпириомонист и эмпириосимволист в болото. Уверять читателя, что "вера" в реальность внешнего мира есть "мистика" (Базаров), спутывать самым безобразным образом материализм и кантианство (Базаров и Богданов), проповедовать разновидность агностицизма (эмпириокритицизм) и идеализма (эмпириомонизм), – учить рабочих "религиозному атеизму" и "обожанию" высших человеческих потенций (Луначарский), – объявлять мистикой эгельсовское учение о диалектике (Берман), – черпать из вонючего источника каких-то французских "позитивистов" – агностиков или метафизиков, черт их поберет, с "символической теорией познания" (Юшкевич)! Нет, это уж чересчур. Конечно, мы, рядовые марксисты, люди в философии не начитанные, – но зачем уже так нас обижать, что подобную вещь нам преподносить как философию марксизма! Я себя дам скорее четвертовать, чем соглашусь участвовать в органе или в коллегии, подобные вещи проповедующей.
Ленин В.И. Письмо А.М.Горькому, 25 февраля 1908 г. – Полн. собр. соч., т. 47, с. 141-143.
Суть идеализма в том, что первоисходным пунктом берется психическое; из него выводится природа и потом уже из природы обыкновенное человеческое сознание. Это первоисходное "психическое" всегда оказывается поэтому мертвой абстракцией, прикрывающей разжиженную теологию. Например, всякий знает, что такое человеческая идея, но идея без человека и до человека, идея в абстракции, идея абсолютная есть теологическая выдумка идеалиста Гегеля. Всякий знает, что такое человеческое ощущение, но ощущение без человека, до человека, есть вздор, мертвая абстракция, идеалистический выверт. Именно такой идеалистический выверт и проделывает Богданов, когда созидает следующую лестницу:
Ощущений (человеческих) без человека не бывает. Значит, первая ступень есть мертвая идеалистическая абстракция. По сути дела перед нами здесь не всем знакомые и обычные человеческие ощущения, а какие-то выдуманные, ничьи ощущения, ощущения вообще, ощущения божеские, как божеской стала у Гегеля обыкновенная человеческая идея, раз ее оторвали от человека и от человеческого мозга.
Первую ступень долой.
Вторую тоже долой, ибо психического до физического (а вторая ступень стоит у Богданова раньше третьей) не знает ни один человек, не знает естествознание. Физический мир существовал раньше, чем могло появиться психическое, как высший продукт высших форм органической материи. Вторая ступень Богданова есть тоже мертвая абстракция, есть мысль без мозга, есть разум человека, оторванный от человека.
Вот если выкинуть вовсе прочь обе первые ступени, тогда, и только тогда, мы можем получить картину мира, действительно соответствующую естествознанию и материализму. Именно:
"Область подстановки, – пишет Богданов, – совпадает с областью физических явлений; под явления психические ничего подставлять не требуется, ибо это – непосредственные комплексы" (XXXIX).
Вот это и есть идеализм, ибо психическое, т.е. сознание, представление, ощущение и т.п. берется за непосредственное, а физическое выводится из него, подставляется под него. Мир есть не-Я, созданное нашим Я, – говорил Фихте. Мир есть абсолютная идея, – говорил Гегель. Мир есть воля, – говорил Шопенгауэр. Мир есть понятие и представление, – говорит имманент Ремке. Бытие есть сознание, – говорит имманент Шуппе. Физическое есть подстановка психического, – говорит Богданов. Надо быть слепым, чтобы не видеть одинаковой идеалистической сути в различных словесных нарядах...
Если природа есть производное, то понятно само собою, что она может быть производным только от чего-то такого, что больше, богаче, шире, могущественнее природы, от чего-то такого, что существует, ибо для того, чтобы "произвести" природу, надо существовать независимо от природы. Значит, существует нечто вне природы и, притом, производящее природу. По-русски это называется богом. Философы-идеалисты всегда старались изменить это последнее название, сделать его абстрактнее, туманнее и в то же время (для правдоподобия) ближе к "психическому", как "непосредственному комплексу", как непосредственно данному, не требующему доказательств. Абсолютная идея, универсальный дух, мировая воля, "всеобщая подстановка" психического под физическое, – это одна и та же идея, только в различных формулировках. Всякий человек знает – и естествознание исследует – идею, дух, волю, психическое, как функцию нормально работающего человеческого мозга; оторвать же эту функцию от определенным образом организованного вещества, превратить эту функцию в универсальную, всеобщую абстракцию, "подставить" эту абстракцию под всю физическую природу, – это бредни философского идеализма, это насмешка над естествознанием.
Материализм говорит, что "социально-организованный опыт живых существ" есть производное от физической природы, результат долгого развития ее, развития из такого состояния физической природы, когда ни социальности, ни организованности, ни опыта, ни живых существ не было и быть не могло. Идеализм говорит, что физическая природа есть производное от этого опыта живых существ, и, говоря это, идеализм приравнивает (если не подчиняет) природу богу. Ибо бог есть, несомненно, производное от социально-организованного опыта живых существ.
Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм. – Полн. собр. соч., т. 18, с. 238-241.
С четырех точек зрения должен подходить марксист к оценке эмпириокритицизма.
Во-первых и прежде всего, необходимо сравнить теоретические основы этой философии и диалектического материализма. Такое сравнение, которому были посвящены три первые главы, показывает по всей линии гносеологических вопросов сплошную реакционность эмпириокритицизма, прикрывающего новыми вывертами, словечками и ухищрениями старые ошибки идеализма и агностицизма. Только при абсолютном невежестве относительно того, что такое философский материализм вообще и что такое диалектический метод Маркса и Энгельса, можно толковать о "соединении" эмпириокритицизма с марксизмом.
Во-вторых, необходимо определить место эмпириокритицизма, как одной очень маленькой школки философов-специалистов д среди остальных философских школ современности. Начав с Канта, и Мах и Авенариус пошли от него не к материализму, а в обратную сторону, к Юму и к Беркли. Воображая, что он "очищает опыт" вообще, Авенариус на деле очищал только агностицизм от кантианства. Вся школа Маха и Авенариуса идет к идеализму все более определенно, в тесном единении с одной из самых реакционных идеалистических школ, так наз. имманентами.
В-третьих, надо принять во внимание несомненную связь махизма с одной школой в одной отрасли новейшего естествознания. На стороне материализма неизменно стоит подавляющее большинство естествоиспытателей как вообще, так и в данной специальной отрасли, именно: в физике. Меньшинство новых физиков, под влиянием ломки старых теорий великими открытиями последних лет, под влиянием кризиса новой физики, особенно наглядно показавшего относительность наших знаний, скатились, в силу незнания диалектики, через релятивизм к идеализму. Модный физический идеализм наших дней такое же реакционное и такое же кратковременное увлечение, как модный физиологический идеализм недавнего прошлого.
В-четвертых, за гносеологической схоластикой эмпириокритицизма нельзя не видеть борьбы партии в философии, борьбы, которая в последнем счете выражает тенденции и идеологию враждебных классов современного общества. Новейшая философия так же партийна, как и две тысячи лет тому назад. Борющимися партиями но сути дела, прикрываемой гелертерски-шарлатанскими новыми кличками или скудоумной беспартийностью, являются материализм и идеализм. Последний есть только утонченная, рафинированная форма фидеизма, который стоит во всеоружии, располагает громадными организациями и продолжает неуклонно воздействовать на массы, обращая на пользу себе малейшее шатание философской мысли. Объективная, классовая роль эмпириокритицизма всецело сводится к прислужничеству фидеистам в их борьбе против материализма вообще и против исторического материализма в частности.
Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм. – Полн. собр. соч., т. 18, с. 379-380.
Третий сюжет философия. Я очень сознаю свою неподготовленность к этой области, мешающую мне выступать публично. Но, как рядовой марксист, я читаю внимательно наших партийных философов, читаю внимательно эмпириомониста Богданова и эмпириокритиков Базарова, Луначарского и др. – и все мои симпатии они толкают к Плеханову! Надо же иметь физическую силу, чтобы не давать себя увлечь настроению, как делает Плеханов! Тактика его – верх пошлости и низости. В философии он отстаивает правое дело. Я – за материализм против "эмпирио-" и т.д.
Можно ли, должно ли связывать философию с направлением партийной работы? с большевизмом? Думаю, что теперь этого делать нельзя. Пусть наши партийные философы поработают еще некое время над теорией, поспорят и... договорятся. Я бы стоял пока за отделение таких философских споров, как между материалистами и "эмпирио-", от цельной партийной работы.
Ленин В.И. Письмо А.М.Горькому, 7 февраля 1908 г. – Полн. собр. соч., т. 47, с. 134-135.
Насчет философии приватно: не могу Вам вернуть комплиментов и думаю, что Вы их скоро назад возьмете. А у меня дороги разошлись (и, должно быть, надолго) с проповедниками "соединения научного социализма с религией" да и со всеми махистами.
Ленин В.И. Письмо А.В.Луначарскому, 16 апреля 1908 г. – Полн. собр. соч., т. 47, с. 155.
Вы должны понять и поймете, конечно, что раз человек партии пришел к убеждению в сугубой неправильности и вреде известной проповеди, то он обязан выступить против нее. Я бы не поднял шуму, если бы не убедился безусловно (и в этом убеждаюсь с каждым днем больше по мере ознакомления с первоисточниками мудрости Базарова, Богданова и К°), что книга их – нелепая, вредная, филистерская, поповская вся, от начала до конца, от ветвей до корня, до Маха и Авенариуса. Плеханов всецело прав против них по существу, только не умеет или не хочет или ленится сказать это конкретно, обстоятельно, просто, без излишнего запугивания публики философскими тонкостями. И я во что бы то ни стало скажу это по-своему.
Какое же тут "примирение" может быть, милый А. М.? Помилуйте, об этом смешно и заикаться. Бой абсолютно неизбежен. И партийные люди должны направить свои усилия не на то, чтобы замазывать или откладывать или увертываться, а на то, чтобы практически необходимая партийная работа не страдала. Об этом Вам надо позаботиться, и %;, русских беков помогут Вам в этом и большое спасибо скажут.
Как это сделать? "Нейтральностью"? Нет. Нейтральности в таком вопросе быть не может и не будет. Если можно говорить о ней, то разве в условном смысле: надо отделить всю эту драку от фракции. До сих пор писали "на стороне", вне фракционных изданий, пишите и дальше так. Только таким образом фракция не будет ангажирована, не будет впутана, не будет вынуждена завтра, послезавтра решать, голосовать, т.е. превращать драку в хроническую, затяжную, безысходную.
Ленин В.И. Письмо А.М.Горькому, 24 марта 1908 г. – Полн. собр. соч., т. 47. С. 151.
...Разговаривать с людьми, пустившимися проповедовать соединение научного социализма с религией, я не могу и не буду. Время тетрадок прошло. Спорить нельзя, трепать зря нервы глупо. Надо отделить от партийных (фракционных) дел философию: к этому обязывает и решение БЦ.
Ленин В.И. Письмо А.М.Горькому, 16 апреля 1908г. – Полн. собр. соч., т. 47, с. 155.
Считать истину инструментом познания – значит переходить уже по сути дела на сторону агностицизма, т.е. покидать материализм. В этом, и во всем основном, прагматисты, махисты, эмпириомонисты – одного поля ягода.
Ленин В.И. Письмо Н.Е.Вилонову, 7 апреля 1910 г. – Полн. собр. соч., т. 47, с. 246.
Не знаю, способны ли Богданов, Базаров, Вольский (полуанархист), Луначарский, Алексинский научиться из тяжелого опыта 1908-1911? Поняли ли они, что марксизм штука посерьезнее, поглубже, чем им казалось, что нельзя над ней глумиться, как делывал Алексинский, или третировать ее как мертвую вещь, как делали остальные? Ежели поняли – тысячу им приветов, и все личное (неизбежно внесенное острой борьбой) пойдет в минуту насмарку. Ну, а ежели не поняли, не научились, тогда не взыщите: дружба дружбой, а служба службой. За попытки поносить марксизм или путать политику рабочей партии воевать будем не щадя живота.
Я очень рад, что нашлась дорога к постепенному возврату впередовцев именно через "Правду", которая непосредственно их но била. Очень рад. Но именно в интересах прочного сближения надо теперь идти к нему медленно, осторожно. Так я написал и в "Правду". На это должны направить свои усилия и друзья воссоединения впередовцев с нами: осторожный, опытом проверяемый, возврат впередовцев о т махизма, отзовизма, богостроительства может дать чертовски многое. Малейшая неосторожность и "рецидив болезни махистской, отзовистской и up." – и борьба вспыхнет еще злее... Не читал новой "Философии живого опыта" Богданова: наверное, тот же махизм в новом наряде...
Ленин В.И. Письмо А.М.Горькому, январь 1913 г. – Полн. собр. соч., т. 48, с. 140-141.
А в "Правде" видали? Алексинский пишет добре и пока не скандалит! Удивительно! Послал один "манифест" (почему он вошел в "Правду"). Не поместили. И все же {???} не скандалит. У-ди-ви-тель-но! А Богданов скандалит: в "Правде" № 24 архиглупость. Нет, с ним каши не сваришь! Прочел его "Инженера Мэнни". Тот же махизм = идеализм, спрятанный так, что ни рабочие, ни глупые редакторы в "Правде" не поняли. Нет, сей махист безнадежен, как и Луначарский (за его статью спасибо). Ежели бы Луначарского так же отделить от Богданова на эстетике, как Алексинский начал от него отделяться на политике... ежели бы да кабы...
Насчет учения о материи и ее строении вполне с Вами согласен, что писать об этом надо и что это хорошее средство против "яду,' который сосет русская бесформенная душа". Только напрасно зовете Вы этот яд "метафизикой". Его надо звать идеализмом и агностицизмом.
А то ведь метафизикой махисты называют материализм! И как раз куча виднейших современных физиков по случаю "чудес" радия, электронов и т.п. протаскивает боженьку – и самого грубого и самого тонкого, в виде философского идеализма,
Ленин В.И. Письмо А.М.Горькому, февраль 1913 г. – Полн. собр. соч., т. 48, с. 161.