Сноски

1. До Гегеля, Фейербаха и Конта включительно.

2. Деятельность при этом фиксируется и понимается через сознание, т.е. ровно в той мере и в том виде, в каком она выступает в созерцательных данностях сознания, являющихся планом и мотивом самой деятельности, ее продуктов; это отождествление деятельности и сознания есть одно из "базовых мысленных уравнений" всего классического философствования – в том числе и домарксова материализма. Узость такого приравнения проявилась – разрушительным для теории образом – лишь в последующем, постклассическом развитии философии конца XIX и XX в.

3. Заметим, кстати, что дело здесь не только в определенном идеале познания, но и в выполнении познанием, как оно практиковалось, определенных социально-критических и просветительных задач. На это четко указывал К. Маркс, анализируя социальную и экономическую мысль данной эпохи.

4. Продолжая эту линию, Спиноза разъяснял, что сущность круга дана (и одновременно постигается) актом его вычерчивания. У Канта уже более завершенная формула: содержание, сущность предмета есть правило его образования, конструкции. Предельным образом такой связи постижения субъектом мира с постижением им в себе мысли об этом мире (где воспроизведение предмета совпадает с сущностным складыванием воспроизводимого) является божественный intellectus archetypus. Этот образ витает почти над всей классической эпистемологией и теорией познания, над попытками обоснования методов и форм объективного познания.

5. Сам субъект здесь фигурирует лишь в качестве абстрактно-божественного модуля универсальной познавательной перцепции, который не имеет собственной плотности, "тела": это просто чистая способность сознавания, взятая в предельном виде.

6. Это относится и к случаю, когда объектом является внутренний мир субъекта: индивид прозрачен для себя в сознании.

7. В рамках этой рефлексивной конструкции сознания в классическую эпоху был разработан специфический аппарат и техника философского мышления, особые способы аргументации и доказательства, отличные от конкретно-научных и характеризующие именно философский подход к опыту. Дело не только в том, что онтологические представления, посылки и допущения получались через представления о сознании, о самосознательно контролируемой деятельности и что в этом смысле в классической философии мы всегда имеем дело с онтологией сознания. Дело в том, что сами способы философской аргументации и доказательства оформлялись вокруг выбора в сознании некоторой абсолютной данности, первородно и аподиктически свидетельствующей о всякой истине. Это почва, которую до сих пор не покинула вся европейская буржуазная философия. Сама разработка техники философии именно как философии самосознания оказалась источником сакрального мифа философии как "первофилософии", как единственной аподиктической, самое себя обосновывающей дисциплины.

8. Лишь гораздо позже, в XX в., у ученого мог возникнуть вопрос: не есть ли я тоже массовидный субъект? – и появиться особая, отличная от простого познания, задача утверждать свою немассовидность. Деятели же классической культуры никак не могли считать целью своего интеллектуального труда и жизни достижение и сохранение самодеятельной и самобытной индивидуальности – она сама собой разумелась. Уже тем, что они занимались познанием и исследованием, утверждалась их индивидуальность и свобода по отношению к государству, общественным структурам, массовым верованиям и традициям. Им вполне достаточно было выполнять позитивные задачи познания, которому они предавались со всей страстью первооткрывателей.

9. Можно сказать, что в философии Гегеля как никогда последовательно идеологизируется позиция сознательного человека в мире ("мыслитель", "философ" есть просто предельный образ сознательного человека).

10. Возможность спиритуализации представлений о "законе", "необходимости" и т.п. была всесторонне реализована идеализмом, но аналогичные тенденции дают о себе знать также в различных формах абстрактного материализма и позитивизма этого времени (например, у Конта), хотя эксплицитно и сознательно никогда не формулируются.

11. Здесь мы сталкиваемся с первичной самомистификацией мыслителя-классика, которая была выявлена и описана Марксом в "Святом семействе" и "Немецкой идеологии" под названием "идеологии" или "идеологического метода".

12. Лишь в классической литературе (исключительно интересно в этом отношении творчество Л. Толстого) самопознание впервые приобретает экзистенциальный смысл, истолковывается как процесс поисков неотъемлемой внутренней веры, отличающей данного индивида и первичной по отношению ко всем сознательно выработанным его представлениям, к сознательному и самотождественному "я". Или, скажем, позднее у Пруста такой экзистенциальный поиск (отразившийся, кстати, на изменении традицией ной формы романа) предполагает неотъемлемую, "отличительную" внутреннюю веру как первичную по отношению к "потерянному времени", к рассеянному существованию.

13. Этот неожиданный поворот всей темы самосознания особенно отчетливо представлен в экзистенциалистской философии. Как самостоятельное идейное течение экзистенциализм сформировался в 20-40-х годах нашего века. У поколения западной интеллигенции, пережившего первую мировую войну, подъем фашизма, гитлеровскую оккупацию, "философия существования" вызвала интерес прежде всего потому, что поставила в центр внимания проблему критических, кризисных ситуаций, пыталась рассмотреть человека в его "хождениях по мукам", в претерпевании жестоких исторических испытаний, Однако интерес к экзистенциализму не исчез и после второй мировой войны. Более того, именно в этот период, когда в странах Запада уже не существовало ни оккупационных режимов, ни массового террора фашистского типа, увлечение экзистенциалистской философией стало поистине повальным. Многие сугубо эзотерические, сугубо непопулярные ее категории проникли в массовую литературу самых различных видов и жанров, стали достоянием "общего языка культуры". Главной причиной этой новой влиятельности "философии существования" было то, что она давала возможность осмыслить в качестве критической, "предельной" ситуации не только социальные катастрофы, но и обычную, относительно стабильную, функционально-сбалансированную жизнь в современном обществе.

14. Вот как характеризует эту позицию аналитической философии ее известный комментатор Т. Хилл: "Современная философия в последнее время, касаясь проблемы познания, рассматривает эту проблему не с точки зрения исследования отношения между познающим и познаваемым и не с точки зрения оправдания гипотез, а прежде всего с точки зрения выявления значений или анализа языковых выражений" (Т. И. Хилл. Современные теории познания. М., 1965, стр. 363).

15. Ph. Frank. Modern Science and its Philosophy. Cambridge, 1949, p. 37.