ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
В нашем клиническом материале эпилепсия с феноменами психосенсорных нарушений и психического отчуждения наблюдалась в 12-ти случаях. Данные атипично протекающие формы эпилепсии по своей симптоматике и характеру течения в значительной степени совпадают с наблюдениями других авторов.
Приводим эти наблюдения:
17. Больной П., 25 лет, учитель, атлетоидного сложения. Патологии в роду нет. Развивался в раннем детстве правильно. В возрасте 6 лет отмечались несколько раз кратковременно протекающие припадки с судорогами и полной потерей сознания. Учился в школе, а затем в институте хорошо. По характеру был несколько замкнутым, упрямым, раздражительным, склонным к резким аффектам. Два года тому назад появились упорные головные боли сдавливающего характера, бессонница, приступы внезапно наступающей тревоги, растерянности и страха. Во время этих приступов, длящихся 5-10 минут, окружающая обстановка в его глазах изменялась, казалась чуждой, нереальной; люди "были какие-то неживые, их глаза казались стеклянными и дикими". Перед этими состояниями внезапно появлялись странные неприятные ощущения в области позвоночника, – "что-то у позвоночника поднимается вверх, окутывает голову, бросает в жар и пот". Правая сторона головы постоянно казалась отекшей, оплывшей и нечувствительной. Больной говорил: "одна сторона головы безумная, а другая здоровая, с помощью этой стороны и работаю". Временами, идя по улице, вдруг испытывает изменение окружающего: улицы и дома кажутся незнакомыми, в это время с трудом ориентируется в пространстве. В этом году у больного эти состояния учащаются: на фоне переживаний отчуждения сноподобного характера часто возникают кратковременные острые приступы психосенсорных расстройств.
В клинике: со стороны соматики и нервной системы особых отклонений у больного не обнаруживается. Малообщителен, раздражителен, временами возникают без особого повода аффекты злобы и гнева. Правильно и критически расценивает свои болезненные переживания, которые всегда вызывают тревогу и страх смерти, резкое беспокойство. Постоянно кажется, что он во сне, какая-то преграда отделяет его от внешнего мира. Во время острых приступов окружающие предметы кажутся настолько странными, чуждыми и ненастоящими, что при виде их он впадает в состояние ужаса. Люди кажутся ему в это время нереальными, безжизненными манекенами, куклами. Их действия как будто ненужные, бесцельные. Часто задает себе вопрос: "Зачем люди работают?". "Зачем все это существует?". И в то же время ясно понимает нелепость этих вопросов. Постоянно кажется, что он умирает, но в то же время возникает в голове странная уверенность, что тело его никогда не умрет, оно будет вечно существовать и страдать. Во время приступов испытывает нереальность и чуждость своего тела; руки как будто становятся короткими, пальцы толстыми и отвратительными; голова временами увеличивается до огромных размеров. Голос кажется чужим, исходящим не из собственного тела. Не ощущает акта дефекации. Иногда переживает раздвоение своей личности: "Во мне как будто существует два "я", которые друг другу противоречат. Кажется, что себя вижу извне, со стороны или сзади". У больного отмечаются изменения переживания движения в пространстве и времени. "Иду я по улице, и, странное дело, кажется, будто я топчусь на месте, а вперед не двигаюсь; приду к своему товарищу, посижу несколько минут, и кажется, что я просидел несколько часов. Мне постоянно кажется, что время не движется, что мир не меняется, люди, и в том числе и я, никогда не изменимся". Прошедшие дни в памяти куда-то проваливаются. Периодически испытывает "полнейшую пустоту в сознании". Как будто все мысли растерял. Эти состояния сопровождаются тягостными, мучительными страданиями. Дома больной пытался отравиться мышьяком. Исчез интерес, чувство любви и дружбы к родным, окружающим людям и вообще к жизни.
В клинике состояние больного постепенно улучшилось.
В данном случае больной, несомненно страдавший в детском возрасте судорожными припадками эпилептического характера, через длительный период времени вновь заболевает; однако вместо припадков судорожного характера возникают кратковременно протекающие состояния психосенсорных нарушений типа психического отчуждения и сенестопатий. В дальнейшем возникают постоянного характера переживания отчуждения сноподобного характера, на фоне которых внезапно наступают острые приступы дереализации, деперсонализации, нарушения схемы тела и метаморфопсии.
Особенно характерны психосенсорные расстройства пространственных и временных отношений.
Указанные приступы не сопровождались значительными изменениями ясности сознания.
18. Больной А., 33 лет, столяр, находился в клинике с 7 февраля по 28 апреля 1938 года.
Анамнез: в роду у матери больного были периодические длительные расстройства настроения, во время которых она была угнетена, плакала. Были суицидальные попытки. Дед по матери злобный и жестокий. Отец алкоголик. Брат и сестра вспыльчивые и раздражительные. Больной второй по счету, до двух лет развивался нормально; в дошкольном возрасте был тих и робок, в школьном возрасте стал живее и общительнее. Взрослым по характеру стал жесток, тверд, аккуратен, упорен, настойчив, придирчив, придерживался принципа – каждая вещь должна иметь свое место. Учился с трудом, плохо, окончив 4 класса, стал работать столяром. Болел с 15 лет ревматизмом, периодически обострявшимся. В 1920 году брюшной тиф, с 1924 года малярия, в 1928 году один припадок с общими судорогами и потерей сознания. Женат, имеет одного ребенка. В 1922 году первое дистимическое расстройство; в течение полутора лет была неприятная тоска, злоба, угнетенное состояние возникало приступообразно, работать продолжал. В 1929 году в течение года все было "немило", были мысли – "зачем жить на свете", работал с трудом. В это время у больного внезапно наступали своеобразные состояния: появлялась головная боль, головокружение, внезапно перед глазами больного появлялись образы как бы "киноленты", окружающий мир менялся, становился необычным, свет ярким, насыщенным, люди иными, очень большими, в красивых одеждах. Больной не узнавал улицы, по которой шел, не знал, где он находится, а когда приходил в себя, обнаруживал, что попал в совершенно другое место, а не туда, куда шел первоначально. В такое время, идя по улице с товарищами, больной продолжал свой разговор с товарищами и в то же время вел беседы с новыми необычными людьми; поэтому у товарищей появлялось впечатление, будто бы больной "заговаривается". Такие состояния длились от несколько мгновений до нескольких часов, начинались и прекращались внезапно. Субъективно состояния переживались больным как нечто приятное, "новый мир лучше, там я не чувствую болезни, там не надо спешить, тот мир яркий, ощутимый", – говорит больной. Во время этих состояний себя больной чувствует также иным, соответственно новой обстановке, но его "я" воспринимается как собственное. Постепенно настроение больного улучшалось, и эти состояния стали очень редкими и кратковременными, но держатся по настоящее время. До 1934 года больной хорошо работал и чувствовал себя относительно здоровым. С 1934 года периодически беспричинно, на несколько месяцев появляется тоска с примесью злобы, хочется кого-то ударить, кому-то сделать больно. Больной стал терять интерес к окружающему, безразличен к работе и родным, будучи целиком поглощенным своими переживаниями и ощущениями. Стал напряжен, злобен, постоянно добивается лечения. Появился ряд неприятных ощущений в теле: "На сердце камень, в ногах натянуты струны, которые дрожат и т.п.".
Объективно: со стороны неврологического статуса, – повышение вегетативной возбудимости. Органических симптомов нет.
В клинике: больной привязчив, обстоятелен, прилипчив. Преобладает раздражительно-тоскливое настроение с примесью злобы. Высказывает обильное количество разнообразных ипохондрических жалоб, постоянно недоволен обстановкой, лечением и отношением к себе персонала, у больного имеются разнообразные психосенсорные расстройства, появляющиеся пароксизмально. Больному кажется, что нос у него уменьшается, делается маленьким. Порой тело больного кажется большим и легким – "идя по земле не чувствую ее, словно что-то меня поддерживает". Временами же больному кажется, что на него давит огромная тяжесть, под влиянием которой тело сжимается, внутренности обрываются, ноги врастают в землю. Изменяются восприятия окружающего мира, свет кажется необычно ярким, то внезапно темнеет, словно среди дня наступают сумерки. За последнее время образные представления больного поблекли, иногда вместо целостного образа у больного в представлении вырисовывается только нижняя половина, верхнюю половину образа представить не может. Эти состояния также появляются приступообразно.
Эмоционально-аффективная сфера больного насыщенная, больной склонен к длительному удержанию и накоплению аффекта. За время пребывания в клинике состояние больного не улучшилось.
Данный своеобразный случай эпилепсии с наличием внезапных дистимических и психосенсорных расстройств дает нам возможность установить, что пароксизмально наступающие состояния отчуждения с наличием изменения ясности сознания выступают в форме особого проявления эпилептических эквивалентов.
Характерно, что дереализация окружающего и своей личности выступает в форме гипернасыщенности и яркости восприятий только в ином аспекте. Окружающее меняется в глазах больного, вся обстановка приобретает характер необычайности, яркости, аффективной насыщенности с явлениями метаморфопсии, микро- и макро пени, изменениями схемы тела и нарушения субъективного переживания пространственных и временных отношений.
Все эти нарушения происходят на фоне неясного сознания; они носят характер насыщенно приятных переживаний, доходящих до экстатических, грезовых состояний, без последующей их амнезии. Однако у больного временами бывают и другие состояния, происходящие при относительно ясном сознании: больному кажется, что он то увеличивается, то уменьшается, то становится легким, невесомым, то чувствует такую страшную тяжесть, что будто внутренности обрываются и ноги врастают в землю. Эти состояния сопровождаются мучительными страданиями.
Подобные явления отчуждения соматопсихического характера при эпилепсии описывал еще Гризингер. Гуревич также наблюдал ряд случаев психосенсорной формы эпилепсии. Пароксизмально наступающие психосенсорные приступы он относит к особым состояниям, которые выступают без тотальных нарушений сознания я без последующей амнезии и проявляются в эндогенных изменениях со стороны восприятий, в виде нарушения психосенсорного синтеза, а также мышления и аффективности. В случаях, где психосенсорные нарушения как бы доминируют в картине заболевания, речь идет о благоприятно, вяло текущей психосенсорной форме эпилепсии. Автор считает, что у некоторых психиатров, имеющих наклонность к расширению границ шизофрении, часто данная психосенсорная форма эпилепсии идет под диагнозом шизофрении.
Гауг в своей работе отмечает, что при эпилепсии феномены отчуждения возникают только в том случае, когда она не сопровождается выраженной деменцией. Наблюдения показывают, что эти состояния возникают или перед, или после, или вместо припадка. Таким образом, они могут выступать или в форме ауры, или как эквиваленты, или как послеприпадочное состояние. Явления деперсонализации при эпилепсии наблюдали Жане, Энар, Шильдер, Гауг и др.