ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
По степени совершенства монахов разделяют на два разряда: так называемый малый образ, в котором облекаются монахи в мантию, и великий образ, в котором облекаются в схиму. Соответственно этому и жизнь монашескую разделяют на деятельную и созерцательную. Разряд послушников составляет степень только приготовительную к монашеству. Послушники по достаточном испытании хотя иногда облекаются в рясофор (то есть рясу и камилавку с клобуком), но обетов монашеских не дают, чем отличаются от монахов, которые торжественно в церкви дают обеты целомудрия, безбрачной жизни, нестяжательности и послушания. Сообразно со степенью совершенства каждого из этих трех разрядов назначаются и занятия разные.
От всякого послушника по вступлении в монастырь, как показывает само имя, требуется прежде и больше всего послушание настоятелю монастыря и тому старцу, который назначается в руководителя ему, послушание во всем с отвержением своей воли и разумения. Послушание, по словам одного опытного подвижника, есть первая заповедь новоначальным, потому что оно подавляет гордость, рождает смиренномудрие и бывает дверью любви к Богу. Как Адам пал от гордости, проявившейся в пре-слушании заповеди Божией, увлек с собой и все потомство свое в бездну погибели, так, напротив, Господь Иисус Христос для спасения людей от грехов и погибели смирил Себя до образа раба, был послушлив Богу Отцу даже до смерти... крестной (Фил. 2, 8) и тем даровал послушным, верующим в Него жизнь вечную. Потому-то последователям Христовым и нужно прежде всего научиться послушанию, которое побеждает диавольскую гордость и служит верным путем ко всякой добродетели.
Преподобный Кассиан говорит, что в египетских монастырях первым главным правилом было требование послушания старшим с отвержением или умерщвлением своей воли. Многими опытами дознано, что монах, особенно молодой, пока не научится посредством послушания умерщвлять свою волю, не в состоянии будет побеждать в себе гнев, печаль, вожделения плоти и другие страсти, ни приобрести истинное смирение сердца, ни пребывать в согласии и единодушии с братиями, даже не будет и оставаться долго в монастыре. Потому непременно требуется от всякого послушника, чтобы ничего не делал по своей воле, без ведома старших, а делал только то, что прикажет настоятель или старец-руководитель. А искусный настоятель или руководитель сначала всегда назначает делать дела черные, низкие, которые бы не давали пищи тщеславию, гордости, напротив, подавляя их, смиряли, например, служить на кухне, рубить дрова, носить воду, копать землю и т.п. Чаще назначают послушнику делать дела, совершенно противные его склонностям, расположениям или особенно тяжелые для самолюбия, чтобы тем скорее подавить самолюбие и худые склонности. Например, один старец своему послушнику, поступившему в монастырь из знатного, богатого дома и получившему хорошее научное образование, велел десять корзин на своих плечах носить по улицам города, где его знали, и продавать, хотя в этом и не было нужды, продавать не все вдруг, а по одной, чтобы дольше продлилось это тяжелое для самолюбия дело. Послушник, несмотря на знатность своего рода и на низость этого дела, по смирению в точности исполнил приказание своего старца. Иногда для испытания послушности приказывают послушникам делать такие дела, которые с первого взгляда кажутся бесполезными, бестолковыми и даже противными нравственности; так, святой Антоний Великий велел Павлу Препростому плести из ветвей корзины и опять расплетать, как худо сделанные, или выливать воду из колодца на землю без всякой видимой пользы и цели. Один старец для испытания приказал своему послушнику выбросить из окна кувшин с маслом, которое нужно было для собственного употребления и больше негде было достать его. Послушник, не рассуждая о том, что масло самим нужно и что оно напрасно погибнет, в точности исполнил приказание старца. Один авва поутру в пятницу, в которую древние монахи постились до вечера, приказал послушнику идти в сад и есть смоквы. Послушник ради поста не пошел и после спрашивал старца, почему он дал ему такое приказание, которое, по-видимому, противно монастырским правилам. Старец отвечал, что отцы сначала говорят братиям не прямо, а более наоборот, и если видят, что братия исполняют такие приказания, тогда прямо говорят истину, уверившись, что братия послушны во всем. Не поручают послушнику таких дел, которыми может он тщеславиться, гордиться, напротив, приказывают вопреки его желанию делать такие дела, в которых он неискусен, неловок, часто ошибается и приводит себя в стыд перед другими. Если же замечают в послушнике высокоумие, тщеславие постом или другими подвигами благочестия, то запрещают ему читать книги, держать строгий пост, вычитывать каноны, молитвы и вообще делать такие дела, которые доставляют пищу высокоумию, тщеславию, гордости. Вообще упражняют послушника в подвигах самоотвержения, чтобы скорее научить его смирению, без которого нельзя исправить худые наклонности и никакое доброе дело не будет иметь цены, а только будет воспитывать внутреннего фарисея.
Послушник, со своей стороны, должен исполнять приказания настоятеля или своего старца с готовностью, то есть исполнять тотчас, без лености, без отговорок, служа с доброй волей или усердием, как Господу, а не как человекам (Еф. 6,7). Усердный послушник не знает медлительности, не откладывает до завтра. Хотя бы для самолюбия или чувственности противно было что-нибудь, но послушник должен, так сказать, переломить себя, перенести, препобедить все неприятности; даже чем труднее и неприятнее возлагается на него какое-нибудь поручение, тем с большим усилием должен принуждать себя к этому и с большею готовностью исполнять. Надобно исполнять всякое приказание в простоте, говорит апостол: Повинуйтесь... в простоте сердца вашего, как Христу (Еф. 6, 5). Приказание настоятеля или руководителя не должно взвешивать на весах собственного суждения. Совершенному послушанию свойственно не рассуждать, что и для чего приказывается, а в простоте, без всякого сомнения, мнительности, верно, в точности исполнять приказание. Когда в приказании настоятеля нет ничего противного Закону Божию, то безрассудно было бы всякий раз с мелочной мнительностью подвергать его суждению, с подозрением исследовать причины и цель всякого приказания. Такое послушание не принесет никакой пользы. В лице настоятеля и руководителя надобно представлять Самого Иисуса Христа, и приказания их исполнять как волю или заповедь Божию, с уверенностью, что на Страшном Суде Бог потребует отчет не от него, а от настоятеля и руководителя.
Послушники, испытанные в расположении к монастырской жизни, в усердии к подвигам самоотвержения, с согласия настоятеля торжественно в церкви дают пожизненные обеты целомудрия, безбрачной жизни, нестяжательности и послушания, облекаются в мантию и тем обязываются к большей строгости в жизни, к большим подвигам самоотвержения, к более ревностному служению Богу. Главное занятие и главная обязанность у всех монахов с послушниками есть служение Богу, спасение души. Тогда как миряне большую часть времени проводят в попечении о нуждах тела и общежития или о прихотях и в пустых занятиях и самое малое время посвящают на служение Богу, монахи большую часть времени употребляют на служение Богу. Этого требует достопоклоняемое величие Божие, верховное владычество Бога над миром (право как Творца и Промыслителя), наша всецелая зависимость от Бога, долг благодарности за получаемые блага, душевная польза, вечное спасение, блаженство наше.
После церковного богослужения предметом занятия монахов служат: келейная молитва в определенные часы; чтение Священного Писания и писаний святых отцов, в которых излагаются наставления, как побеждать страсти, приобретать добродетели, каким путем лучше достигать вечного спасения; частое размышление о спасительных предметах; ежедневное испытание своего нравственного состояния, постоянное наблюдение за своими помыслами, желаниями, чувствованиями с заботой подавлять страсти, не пропускать ни одного случая, обстоятельства, встречи с братиями или сторонними, чтобы не воспользоваться ими для проявления какой-либо добродетели, для образования нравственного характера.
Бог часто попускает разные искушения именно для нравственных целей, нужно только правильно понимать их и пользоваться ими для очищения страстей и утверждения в себе добрых расположений. Для этого монахи, конечно, пользуются всеми средствами, какие указаны выше, особенно соблюдают постоянное воздержание, а по временам – строгий пост как для обуздания плотских склонностей, так и для облегчения духовной деятельности, особенно молитвы.
Краткая молитва устная и умственная также должна начинать и сопровождать всякое дело монаха. Пост и молитва составляют для монаха как бы два крыла, которыми облегчается шествие по поприщу подвижничества. Хотя и монахи, как не бесплотные существа, имея нужду в пище, одежде, жилище и некоторых удобствах жизни, должны трудиться для удовлетворения этим потребностям, особенно новоначальные, молодые, крепкие здоровьем, и трудятся, как и миряне, но с тем различием, что миряне смотрят на свою работу как на главное дело жизни и работают большей частью по побуждениям корыстолюбия, чтобы как можно более приобрести себе собственности, и лишнее приобретение часто употребляют на прихоти, роскошь; а монахи трудятся не по побуждениям корыстолюбия, а по послушанию настоятелю, который каждому монаху назначает известную работу, потому исполняют работ как заповедь Божию, не для своей личной выгоды, а для общей монастырской потребности; тем каждый работающий монах служит с любовью и для пользы монашествующей братии, для их успокоения, и оттого труд каждого монаха имеет нравственную цену, как бескорыстное дело послушания, услужливости и любви, и вместе служит случаем проявить и другие добрые расположения или добродетели: нелицемерное усердие, аккуратную точность, верность, честность и т.п. Телесный труд нужен и для утомления тела, для подавления плотского вожделения. Даже и преуспевающие в духовной жизни, и немощные телом по временам занимаются каким-нибудь рукоделием – как для избежания праздности и скуки, вредной для души и тела, так и для того, чтобы после напряженной душевной деятельности в продолжительной молитве и размышлении дать отдых органам мышления (мозгу), чтобы иначе не подвергнуться расстройству здоровья. Иногда и на строгих подвижников нападает по зависти бесовский дух уныния, от которого душа изнемогает, становится неспособна ни к молитве, ни к внимательному чтению и размышлению. В такое тяжелое время советуют заняться рукоделием с памятованием вездеприсутствия Божия, как научил этому ангел Антония Великого во время хождения его по пустыне от душевной тяготы. А когда душа бывает бодра, то во время, назначенное для молитвы или поучения в Законе Божием, по словам святого Лествичника, не следует браться за рукоделие.
Но при всех частных занятиях надобно иметь в виду главную цель монастырской жизни и к ней все направлять. О цели монашеского подвижничества авва Моисей Египетский говорит так. Конец (finis) наших обетов есть Царство Божие, или Царство Небесное; а назначение наше, то есть цель (scopus), есть чистота сердца, без которой невозможно достигнуть оного конца. По апостолу, конец нашего подвижничества есть жизнь вечная, как говорит он: Плод ваш есть святость, а конец – жизнь вечная (Рим. 6, 22), а цель – чистота сердца, которую апостол справедливо назвал святостью, без которой нельзя достигнуть выше-показанного конца. Апостол как бы сказал, что цель ваша есть чистота сердца, а конец – жизнь вечная. Следовательно, все, что может вести нас к этой цели, то есть к чистоте сердца, с полным усердием и должно исполнять, а что отвлекает от нее, того должно удаляться, как вредного и гибельного. Для этой цели мы оставляем родителей, родину, достоинства, богатства, мирские увеселения и все удовольствия, все для этой цели должно нам делать и желать: в пустыню удаляться, посты, бдения, труды, чтение и прочие добродетели должно совершать, чтобы посредством их хранить сердце наше чистым от всех вредных страстей и достигнуть совершенства любви, которая состоит в чистоте сердца. Ибо что иное значит не раздражаться, не завидовать, не превозноситься и прочее (см. 1Кор. 13, 4-7), как не то, чтобы иметь сердце совершенно чистое и хранить его от страстных возмущений. Ради них (то есть поста, бдения, чтения и прочего) никак не должны мы предаваться печали или гневу, негодованию, для истребления которых они должны быть совершаемы. Ибо не столько плода от чтения, сколько ущерба от презрения брата. Потому-то пост, бдение, отшельничество, чтение Священного Писания должно исполнять для главной цели – чистоты сердца, которая есть любовь, и для них не должно нарушать сей главной добродетели, при которой в нас не будет никакого недостатка, хотя бы по нужде и было опущено что-нибудь из помянутых подвигов – поста, бдения и прочего; напротив, без этой главной добродетели все будет бесполезно, хотя бы и все прочее сделали, потому что пост, бдение, занятие Священным Писанием, отвержение всего имущества не составляют совершенства, а только служат средствами к совершенству.
Монахи, довольно преуспевшие на поприще деятельной жизни,* то есть в очищении себя от пороков и страстей, в исправлении своих нравов, в приобретении смирения и любви, переходят на путь жизни созерцательной, облекаются в великий ангельский образ – схиму, причем снова произносят прежние монашеские обеты, обязываются исполнять их с большей строгостью, больше отрешаются от мира и от всего земного. Они подражают древним отшельникам, которые после довольного подвижничества в общежительном монастыре по желанию более строгого подвижничества уходили в сокровенные места пустыни, одиноко жили в келье в постоянном безмолвии и молитве, в монастырь приходили только в субботу, воскресенье и праздники, приобщались Святых Тайн и после богослужения тотчас возвращались в свои уединенные жилища.
* К такой жизни относятся дела покаяния, пост, бдение, молитвы, дела обращения и спасения ближних, или дела милосердия духовного, и дела вещественной благотворительности, разные услуги ближним.
При нынешних обстоятельствах невозможно удаляться в пустыню и сокровенно жить одному, особенно в северных холодных странах; ныне вместо пустынножительства при некоторых монастырях устроены скиты, в которых больше тишины, нежели в монастырях, правила постничества, безмолвия строже соблюдаются, лишних мирян, особенно женщин, не пускают, в церкви богослужение совершается только в воскресные и праздничные дни, а в простые дни вместо церковного богослужения по особому правилу монахи для большего безмолвия вычитывают каноны и молитвы утром и вечером в своих кельях. Ныне в скитах живут и простые монахи, более благоговейные, даже послушники для услуживания старцам и исполнения разных должностей по церкви и трапезе. А схимники, отказавшись от всех внешних дел и должностей, оставляют даже и должность священнослужения по чувству смирения и, оставив все заботы о внешней жизни, постоянно пребывают в своей уединенной келье в безмолвии, наблюдении за своими помыслами, поучении в Законе Божием, размышлении о Божественных предметах, в духовной молитве, богомыслии, вообще ведут жизнь созерцательную.