ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
<<<
ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
Некоторые из приведенных положений (в частности, от IX до XIX включительно) можно лучше уяснить, схематически изобразив способы функционирования Я в рамках личности. Всякое схематическое изображение сложного материала тяготеет к упрощению и кажется более завершенным, нежели это есть на самом деле. Поэтому последующий материал нужно воспринимать с критической осторожностью, учитывая границы его применимости.
Рисунок 1. Личность как целое
| Структура Я | Сфера опыта |
Предлагаемую схему можно понять только в соотношении с определением каждого элемента.
Личность как целое. Общая схема предполагает рассмотрение структуры личности как целого. На рисунке 1 представлена личность в состоянии психологической напряженности.
Сфера опыта. Данный круг представляет поле непосредственных переживаний, сенсорных и внутренних. Его можно было бы сравнить с общим полем психических явлений у ребенка. Сюда входит все, что переживается индивидом. Это подвижная и изменяющаяся сфера.
Структура Я. Этот круг охватывает понятия, определяющие структуру или концепцию себя, существующие у человека представления о себе, которые включают модели восприятий, характеристик и установок индивида, а также связанные с ними значения. Структура Я доступна осознанию.
Зона I. Внутри этого участка феноменального поля представления о себе конгруентны, то есть согласуются с данными сенсорных и внутренних переживаний.
Зона II. Эта зона представляет участок феноменального поля, в котором содержится искаженный в символизации социальный или какой-либо иной опыт, воспринимаемый как часть личного опыта индивида. Восприятия, представления, полученные от родителей и других субъектов окружения, воспринимаются в данном феноменальном поле как продукт сенсорных данных.
Зона III. Эта область охватывает сенсорные и внутренние переживания, не допускаемые в сознание по причине их несовместимости со структурой Я.
Буквы в кругах можно рассматривать как элементы опыта. Наполняя их конкретным содержанием, можно дать объяснение функционирования личности. Рассмотрим сначала, в определенном смысле, менее благополучную ситуацию, представленную на рисунке 1.
(а) "Я совсем не приспособлен к тому, чтоб обращаться с техникой, что служит одним из свидетельств моей неприспособленности вообще". Эта навязанная извне концепция, смысл которой индивид позаимствовал у родителей. Приведенное высказывание показывает, что его содержание воспринимается так, будто речь идет о непосредственном сенсорном опыте неудачи в обращении со всеми этими вещами, но это не так. Реальный опыт был таким: "Родители считают меня неприспособленным к обращению с техникой", а искаженная символизация придала ему значение "я не приспособлен к обращению с техникой". Главная причина искажения состояла в необходимости защиты от угрозы утраты важной части структуры Я – "родители меня любят". Отсюда появляется чувство, которое можно схематически выразить следующим образом: "я хочу признания от своих родителей и, следовательно, должен чувствовать себя таким, каким они меня считают".
(b) "Я терплю неудачу, когда имею дело с техникой". Это непосредственный опыт, который переживался неоднократно. Переживания здесь ассимилированы в структуру Я, ибо совместимы с ней.
(c) Опыт успешного осуществления сложной технической процедуры. Речь идет о такого рода сенсорном опыте, который несовместим с представлениями о себе. Поэтому он не может быть допущен непосредственно в сферу сознания. Человек не может воспринять ощущения типа "я переживаю успех от осуществления сложной технической процедуры", потому что такое восприятие было бы дезорганизующим для структуры Я. В данном случае представляется почти невозможным полное блокирование этого опыта от его попадания в сферу сознания, так как сенсорные данные очевидны. Поэтому он "предвоспринимается" как угрожающий и допускается в сознание в таком искаженном виде, который позволяет устранить угрозу для структуры Я. В итоге этот опыт представляется в сознании в таком примерно виде: "просто повезло", "все само собой стало на свои места", "я бы не смог повторить это и через миллион лет". Эта искаженная символизация могла бы занять место в зоне II нашей схемы, ибо она совместима с представлениями о себе. Подлинный же опыт не попадает в область сознания в форме точной символизации и поэтому остается в зоне III.
Возьмем другой пример, на сей раз обратившись к опыту мисс Хар.
(d) "Я не испытываю по отношению к своему отцу ничего, кроме ненависти, и в этом я морально права". Мать мисс Хар была брошена мужем, и неудивительно, что дочь интроецировала это чувство, такую концепцию отношений и соответствующую ей оценку, как обусловленные якобы ее собственным сенсорным и внутренним опытом.
(e) "Я переживала отвращение к отцу при общении с ним". Встречаясь с отцом, она сталкивалась с элементами его поведения, которых не одобряла. Это был непосредственный сенсорный опыт, совместимый со структурой Я и ассимилированный ею. Здесь все согласуется с общей структурой ее представлений о себе.
(f) Опыт положительных чувств к отцу. Такие переживания случались, но были совершенно несовместимы с общей структурой ее представлений о себе. Поэтому они не попадали в сферу сознавания. В сознании они появлялись лишь в чрезвычайно искаженном виде. Она может допустить восприятие типа: "в ряде случаев я оказываюсь похожа на отца, и мне стыдно". Кроме того она утрирует свою ненависть к отцу, что служит защитой от проникновения в сознание таких переживаний. Этот вывод можно сделать извне ее феноменального поля. Об этом свидетельствует тот факт, что иногда, как об этом будет сказано ниже, она может быть способна воспринять это уже изнутри собственной системы координат.
Пожалуй, можно дать еще одну иллюстрацию интроекции оценок из области культуры.
(g) "Я считаю гомосексуальное поведение ужасным". Здесь переживание социальной установки другими искаженно воспринимается как оценка, основанная на собственном опыте.
(h) "Я испытываю отвращение к гомосексуальному поведению". В рамках определенного специфического опыта сенсорные и внутренние реакции были неприятными и неудовлетворяющими. Будучи совместимы со структурой Я, эти переживания ассимилируются в ней.
(i) Случайное переживание гомосексуальных влечений. Таковые не попадают в сферу сознавания, ибо оказали бы дезорганизующее воздействие на "я".
Многие стороны представлений о себе не содержат столь очевидных расхождений, как в трех приведенных выше примерах, и могут быть представлены следующим образом:
(j) "Я слышу, как другие говорят, что у меня высокий рост, но и из других источников я знаю, что они считают меня высокой. В данном случае установка других не навязывается, просто речь идет о восприятии того, что есть, о сенсорном опыте, который разворачивается в поле социальных отношений и точным образом символизируется.
(k) "Я ощущаю, себя высокой по сравнению с другими".
(l) "Я очень редко попадаю в такую группу, в которой чувствую себя ростом ниже, чем другие".
Описания j, k, l представляют три разных вида сенсорных данных, каждый из которых допускается в сознание. Установки других воспринимаются отстраненно, не как собственный опыт, данные о высоком росте, полученные через сенсорный опыт, принимаются к осознанию, а случайное противоречивое свидетельство также сознается и определенным образом влияет на представления о себе. Таким образом, у индивида есть единая, надежная концепция себя – человека, превышающего ростом большинство людей, – основанная на нескольких типах данных, допускаемых к осознанию.
Полученная картина, представленная на рисунке 1, позволяет сделать вывод, что в этом схематическом индивиде таится сильная потенциальная психологическая напряженность. Наблюдается значительное несоответствие между сенсорным и внутренним опытом организма и структурой Я. Причем то, что содержит опыт, не попадает в сферу сознавания, а структура Я допускает осознание и того, что не соответствует действительности. Почувствует ли этот схематический индивид в себе разлад психологической регуляции или нет – будет зависеть от окружающей среды. Если окружение поддерживает "квазиэлементы" его структуры Я, он никогда не будет отдавать себе отчет относительно силы напряжения, таящегося в его личности, будь он даже личностью "уязвимой". Если культура оказывает достаточно мощную поддержку его концепции себя, то и он к самому себе станет относиться позитивно. Он будет переживать напряженность и тревогу, ощущать свою психологическую неадекватность лишь в той мере, в какой культура или преобладающие сенсорные данные дадут ему хотя бы смутное ощущение несоответствия внутри своей личности. Такие же осознание или тревога могут появиться и в исключительно благоприятных условиях, если границы самоорганизации индивида не столь строги, а опыт (обычно не попадающий в сферу сознавания) может восприниматься размыто. Чем бы ни вызывалась такая тревога или беспокойство, в таком состоянии он будет склонен всячески приветствовать психотерапевтическое вмешательство. Рассмотрим на основании схемы, что происходит в процессе терапии.
Рисунок 2. Личность как целое
| Структура Я | Сфера опыта |
На рисунке 2 изображен наш схематический индивид после успешно проведенной терапии. Определения кругов и зон остаются прежними, но очевидно, что теперь они находятся в другом соотношении; структура Я в данном случав более соответствует сенсорному и внутреннему опыту индивида. Специфические формы изменения соотношений можно проследить, обратившись снова к схематическим элементам ранее описанного опыта. Последние реорганизовались в поле восприятий следующим образом:
(a) "Я понимаю, что родители чувствовали мою неприспособленность в обращении с техникой, и что это вызывало у них отрицательную оценку".
(b) "Мой собственный опыт многократно подтверждает эту оценку".
(c) "Однако у меня все-таки есть некоторые умения в этой области".
Заметим, что один опыт (с), как уже ранее описывалось, в этот раз допущен в сферу сознания и соорганизован со структурой Я. Другой же опыт (а) больше не воспринимается в искаженной форме, а берется в виде сенсорных данных об отношении со стороны других.
(d) "Я чувствую, что мать ненавидит моего отца и ожидает, чтобы и я относилась к нему так же".
(e) "В некоторых своих проявлениях и в определенных обстоятельствах мне мой отец не нравится".
(f) "Вместе с тем в некоторых случаях и в каких-то поступках он мне нравится, – оба эти переживания мои и вполне приемлемы".
Здесь снова навязанные извне установки и ценности воспринимаются такими, какими они есть, и при символизации больше не искажаются. Чувства, ранее несовместимые с представлениями о себе, могут интегрироваться в структуру Я, так как она стала объемнее и способна включить их. Переживания оцениваются в связи с удовлетворением, которое они дают, а не в зависимости от мнений других. Возможно, здесь было бы полезно упомянуть фрагменты из "истории болезни" мисс Хар для понимания того, что процесс достижения такой цельности проходит болезненно и нестабильно, что поначалу он вызывает страх и неуверенность при допущении в сферу сознавания всех сенсорных данных, а сохранение оценочной области внутри Я означает, что в вопросе о ценностях первоначально существует значительная неопределенность.
Позиции g, h, i остаются неизменными. Их следует рассматривать как схематическое представление того факта, что терапия никогда не обеспечивает полного соответствия структуры Я и переживаемого опыта, никогда не проясняет все интроекции (навязываемые извне установки), никогда не исследует полностью всю зону не допускаемых в сознание переживаний. Если клиент глубоко усвоил, что у него есть возможность свободно допускать в сферу сознавания весь сенсорный опыт без искажений, он может по-разному относиться к своим повторяющимся гомосексуальным импульсам (i), а навязанную ему культурную установку просто признать таковой. Если же в дальнейшем происходит акцентуация на этом вопросе, то можно продолжить терапию.
Остаются без изменений надежно укорененные представления индивида о своем росте и другие стабильные представления о себе (j, k, I),
Можно кратко отметить некоторые личностные характеристики, представленные на рисунке 2.
Снижается потенциальная напряженность или тревога, личность становится психологически менее уязвимой.
Сужаются возможности актуализации угрозы, так как структура Я становится более объемной, гибкой и проницаемой. В связи с этим реже возникают ситуации типа защитных.
Развивается способность к адаптации в любой жизненной ситуации, потому что поведение строится уже на более полном знании соответствующих сенсорных данных, а переживания искажаются реже и все чаще допускаются в сферу сознания.
После терапии клиент чувствует, что больше контролирует себя и более умело решает жизненные проблемы. Как показывает эта диаграмма, в сознание проникает больше релевантного опыта, поддающегося рациональному выбору. Клиент реже переживает свое поведение как "не свое".
Вторая схема представляет основания "более полного восприятия себя", переживаемого клиентами. Все больше данных всего опыта организма непосредственно включается в структуру Я, или точнее, Я готово проявить себя в целостном опыте организма.
Индивид, представленный на рисунке 2, становится более благожелательным к другому человеку, в большей мере способен его понять как самостоятельную и уникальную личность вследствие ослабления потребности быть в постоянной защитной готовности.
Под влиянием терапии индивид формирует собственные оценки опыта, используя все релевантные данные. Таким образом, он обретает гибкую и адаптивную систему ценностей, опирающуюся на прочную основу.
В этой главе была предпринята попытка представить теорию личности и поведения, основанную на нашем опыте и исследованиях в области клиентоцентрированной терапии. Эта теория в основе своей феноменологична и опирается главным образом на объяснительный конструкт "концепции себя". Согласно этой теории, суть личностного развития состоит в достижении принципиального соответствия между феноменальным полем опыта и концептуальной структурой представлений о себе, что обеспечивает освобождение от чувства тревоги, от реальной и потенциальной внутренней напряженности. В результате формируется индивидуализированная система ценностей, во многом совпадающая с ценностной системой каждого представителя человеческого рода, обладающего надлежащей психологической регуляцией.
Было бы неразумно надеяться, что все гипотезы этой теории окажутся верными. Однако если они станут стимулом для последующих углубленных исследований динамики человеческого поведения, то хорошо послужат своему предназначению.