ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
Во вселенной есть вибрации или силы, которые воздействуют на нас и предлагают нам знание подлинной сущности, которое наши органы чувств не могут нам дать. Признание этого факта было бы началом революции в психологии (Charles Richet, 1923)
Во время моей стажировки как детского психолога я два года работала с молодым человеком, описанным в информационном массиве как шизоидный и страдающий слуховыми галлюцинациями. Лечение было направлено главным образом на совершенствование навыков общения этого умного и застенчивого юноши, и в первые 18 месяцев я не видела никаких признаков того, что он мог бы слышать то, чего не слышу я. Позже произошел экстраординарный случай.
В тот день мой разговор с Уолтером протекал не гладко, главным образом потому, что я уделяла ему только часть своего внимания; другая часть все еще была занята недавним инцидентом, не имеющим отношения к делу, и человеком, на которого я была очень сердита. Во время нашего разговора Уолтер все больше отвлекался, пока в конце концов стал выглядеть так, как будто прислушивался к самому себе. Вдруг он сказал с большим чувством, что за реальным обычным миром нашего разговора есть другой, пугающий мир, и что он слышит голоса, приходящие оттуда. Я не слышала этих голосов, но было ясно по тому, как дрожал Уолтер, что он был неподдельно напуган тем, что он слышал. Немного погодя он согласился рассказать мне, что передавали голоса: неистовые проклятия.
На первый взгляд может показаться, что в этом рассказе нет ничего удивительного. Но слова, которые Уолтер слышал из пугающего мира, полностью совпадали с проклятиями, которые я во время нашего разговора мысленно произносила во второй половине своего внимания. Как будто голоса Уолтера буквально повторяли то, что я мысленно произносила. Я лишилась дара речи.
Я не рассказала детскому психологу, который был моим наставником, что у Уолтера в тот день были галлюцинации. Я не пыталась также объяснить, что случилось в действительности: у меня не было слов для описания этого переживания, в моей профессии не было для этого слов, и я боялась говорить об этом.
Это случилось 20 лет назад. Теперь я знаю (хотя никто об этом не упоминал во время моего обучения), что такие случаи, напоминающие пси, были описаны другими психотерапевтами. Подобные сообщения обнаруживают некоторые обстоятельства: часто инциденты касаются информации, скрытой от сознания врача или настолько личной, что он чувствует затронутой самую суть; такие случаи бывают чаще при сильной положительной передаче и ослабленном внимании врача к пациенту, а также когда терапевтический контакт подходит к концу; они преобладают у пациентов, диагноз которых предполагает возможность психопатического эпизода (Ehrenwald, 1977; Ullman, 1977; Wolman, 1986; Silverman, 1988).
Теперь я думаю (хотя не могу быть уверена), что могла бы помочь Уолтеру, если бы сухо сказала, что слова, которые он слышал, соответствовали моим мыслям. В моей профессии все еще отсутствует терминология для описания таких инцидентов, а также нет системных исследований в этой области. Психология и психиатрия, с одной стороны, и парапсихология, с другой, всегда проявляли мало энтузиазма при исследовании данных, полученных другой стороной.
Кажется, что изменение этой ситуации пошло бы на пользу тем, кто страдает от проблем психического здоровья. Было высказано предположение, что имеет место корреляция между активным, удовлетворительным образом жизни слышащих голоса и их парапсихологической и/или спиритуалистической системой взглядов на свой опыт (Нееrу, 1989). В надежде на расширение дискуссии об этих взглядах эта глава является попыткой дать краткое изложение истории отношений между пси, психологией и психиатрией.
До возникновения психологии и психиатрии психические и мистические переживания были общим элементом в понимании человеческой природы и психического здоровья во многих обществах. В дохристианских политеистических и монотеистических обществах было общепризнано, что внутренняя жизнь чело
века может быть доступна для того, что считалось пророческим, и для таких чудес, как необъяснимая передача знаний или целительной энергии. Следы таких верований были найдены в древних греческой и египетской культурах, также как в раннем христианском гностицизме. Сократ позволял руководить своей жизнью демону, голосу мудрости, который он не воспринимал как выражение собственных мыслей. Он знал также, что ясновидение (или яснослышание и тому подобные восприятия) может сочетаться с безумием; другими словами, человек с таким восприятием плохо приспособлен к рутинным требованиям обычных пространства и времени, как, например, жрицы из Дельф и Додони. Сократ описал этот род безумия как имеющий божественное происхождение.
Ритуалы, выполнявшиеся в греческих и египетских храмах, наводят на мысль, что люди в те времена предполагали присутствие определенной силы и знания об исцелении в том, что теперь называется подсознанием, а тогда понималось в более духовном, религиозном плане. После подготовки больного ритуальным очищающим песнопением его в сновидениях мог посетить дух божественного целителя (обычно у греков Асклепий и Имхотеп – у египтян). Этот целитель либо излечивал больного прикосновением во сне, либо объяснял, какое действие необходимо для исцеления. Согласно некоторым источникам, тексты египетских папирусов также обнаруживают знание определенных трансцедентальных способов умственной концентрации: образ света использовался для контакта с богами и овладения через этот контакт знаниями.
Подобным образом аккумулировали знания о человеческих страданиях и об их исцелении религии Дальнего Востока. Йогасутры Патанджали, которые были сформулированы, возможно, во II столетии, – богатый источник информации о психическом и духовном измерениях человеческого существа. Патанджали определяет йогу как контроль мыслей-волн в уме или (в другом переводе) как ограничение колебаний мозгового вещества (своего рода наука о психическом здоровье). Целью контроля мыслей-волн является осознание в человеческих существах божественного присутствия и общение с ним: постижение этого кладет конец страданию (самадхи). Одна из восьми ветвей йоги, концентрация, может привести к росту сиддхи или к тому, что мы могли бы назвать психической энергией. Патанджали приводит описание сиддхи, но добавляет, что это энергии в земном состоянии, но препятствия для самадхи.
Основатели западных монотеистических религий (Моисей, Иисус и Мухаммед) слышали голоса, неслышные для других. Являются эти откровения свидетельством их святости или безумия, я оставляю на суд читателей (мы знаем, что современники Иисуса временами считали его одержимым). Однако в тех частях мира, где эти монотеистические религии стали господствующими, несмотря на гонения, уцелела идея, что божественное может быть открыто в человеческом сознании и предоставить благоприятные возможности для эволюции. Эта идея распространялась как отдельными личностями, так и группами – приверженцами суфизма в исламских странах, каббалистами у евреев, и (намного позже ранних гностиков) розенкрейцерами, масонами и квакерами в христианских странах.
Гонения были особенно сильны против тех, кто верил в колдовство, предсказания и черную магию2. До самого возникновения психологии и психиатрии церковь претендовала на право определять и судить этих людей в соответствии с четырьмя основными категориями: причисление к лику святых (канонизация), одержимость, ересь и колдовство3. Жанна д'Арк, которая слышала голоса, была заживо сожжена в 1431 году; до самого последнего момента власти пытались заставить ее отказаться от утверждения, будто она слышала голоса святых, но они были на самом деле реальными для нее. Около 1600 года Бруно также был сожжен на костре за утверждение, что у людей есть божественные (и, следовательно, магические) способности, которые могут быть раскрыты благодаря тренировке памяти. Около 1700 года подобные взгляды выразил Gichtel в Германии, но его наказание ограничилось тем, что его пригвоздили к позорному столбу, сослали и запретили заниматься профессиональной адвокатской деятельностью. Пятьюдесятью годами позже Swedenborg в Швеции сумел четко сформулировать эти же идеи и оставаться государственным деятелем, несмотря на весьма подозрительное отношение значительной части общества к тому, что он слышал голоса. В это время западное общество стояло на пороге возникновения психологии и психиатрии.
В начале XIX столетия венский/парижский врач Mesmer пытался помочь своим нервно-больным пациентам, применяя магнетизм. Он подошел к лечению с позиции, которая была необычна для того времени: он сделал серьезное описание того, что его пациенты чувствовали в своем теле4. В результате он высказал ряд предположений, в которых выразил свое убеждение в существовании тонкой невесомой жидкости, заполняющей всю Вселенную и таким образом связывающей все сущее (планеты, растения и людей). Предполагалось, что у людей эта связь со всемирным флюидом имеет место главным образом в нервной системе; препятствия приливам и отливам этого флюида в теле могут привести к заболеванию. Намагничивание влияет на циркуляцию флюида в теле и может, как считал Mesmer, непосредственно излечивать нервные заболевания, а также другие недомогания.
Один из его учеников, de Puysgar, подчеркивал значение воли и веры человека в магнетизацию и в трансоподобное состояние, продемонстрированное некоторыми магнетизированными субъектами. Иногда в таком трансе пациенты испытывали пси- подобные инциденты: например, пациент мог описать природу своего заболевания и прописать лекарства или поведение, которые могли привести к исцелению – точно как в записях о ритуалах в храмах стран Средиземноморья.
Этот транс-магнетизм распространился затем в Голландии и в Германии. В этих странах магнетический транс описывался как проявляющийся постепенно: вначале внимание, сфокусированное на обычном сенсорном восприятии, становится более ограниченным; человек может стать нечувствительным к физической боли и очень поддающимся внушению (например, более чувствительным к внушению галлюцинаций). Это может быть увеличение ясности внутреннего видения, когда пациент может рассматривать свое тело внутри и определять, что именно принесет исцеление. Это могут быть также телепатические сеансы, ограниченные вначале людьми из ближайшего окружения пациента. В конце концов может быть такая глубина транса, которая открывает доступ к универсальной ясности, состояние восприятия, не связанное со временем и пространством, которое человек может переживать как экстаз. Такая крайняя степень транса случается нечасто: в одном тексте 1815 года подсчитано, что универсальная ясность и экстаз случаются только у одного человека из 100. Состояние транса, описанное этими авторами, поразительно схоже с Йогасутрами Патанджали такое подобие не может быть совпадением.
Когда Mesmer и de Puysgar начинали свои опыты, инквизиция во Франции уже доживала, а в Нидерландах наблюдали за последним судом над колдуном. Волнение, вызванное этими двумя влиятельными фигурами, несомненно, было связано с тем, что они открыто выдвигали и утверждали на практике еретические приемы, равносильные колдовству. В Париже широко распространились карикатуры, изображающие магнетизеров на метлах, римская же инквизиция вынесла приговор магнетизму не ранее 1840 года.
Теперь многие рассматривают этот период как младенчество гуманитарных наук и психотерапии. Произошло нечто очень важное: Mesmer, от имени развивающейся медицины, потребовал признания за собой права определять психическое здоровье, завладевая традиционной прерогативой духовенства. Ellenberg написал (1970 г.) прекрасную историческую новеллу, прослеживающую развитие представления о подсознательном, начиная с событий этого периода. Он показал, как развивалось понимание воздействия внушением и понимание важности качества контакта между целителем и пациентом, а также, как при переходе в следующее столетие все э/го перерастало в концепцию психотерапии. Но начиная с 1830 годов, из главного потока прогресса выпали некоторые важные элементы: искусство магнетизирования и так называемые чудеса состояний глубокого транса. Около 1900 года они были изгнаны в сферу парапсихологии.
В XIX веке возродился интерес к народному целительству, а некоторые прямые исторические преемники раннего магнетизма пользовались чрезвычайной популярностью: спиритуализм, вновь основанное Christian Science movement (Движение христианской науки) и исследования немецкого химика Рейхенбаха в области духовной энергии.
Один из друзей Рейхенбаха, физик и философ Фехнер, иногда воспринимал ауры, которые он характеризовал как эфирные тела. Многие теперь считают даже, что Фехнер основатель психологии. После личного кризиса он развил пантеистический взгляд на действительность, который включал паранормальный феномен и духовные переживания. Он полагал, что каждое индивидуальное сознание связано с универсальной энергией, которая распространена не только в пространстве, но и во времени. Этот взгляд подобен представлениям Патанджали и тем, которые разделяли некоторые философы XIX столетия, а также два других ранних психолога: голландский Heymans и известный William James, согласно которому:
... имеется сплошная среда космического сознания, в которой наш коллективный разум плавает как в материнском море или в резервуаре. Наше обычное сознание ограничено приспособлением к нашему внешнему земному окружению, но заграждение местами слабое, и воздействия из потустороннего мира временами просачиваются, показывая общую связь, которая не может быть доказана иным образом (James, 1909).
Французский пионер психодинамической психиатрии Pierre Janet развил родственную идею: он полагал, что все когда-либо существовавшее продолжает существовать, но на таком уровне и таким образом, что остается вне человеческого понимания; он полагал, что однажды для людей может стать возможным познание истории с помощью этой среды. Однако мало что в его впечатляющей работе говорит о его вере в то, что человеческое сознание или бессознательное – открытая система, связанная с большим целым. В течение короткого времени, оставаясь философом, он проводил опыты по внушению на расстоянии (интерпретированные другими как телепатическое внушение) со здоровой женщиной5, но вообще говоря, его больше интересовала работа с психически больными людьми. Ради этого он начал изучать медицину и стал талантливым психиатром, которому мы во многом обязаны современным пониманием того, как человек может страдать от расщепления личности и как внушение может помочь восстановить контакт между частями личности. К этому времени он уже не ставил вопрос о том, может ли чрезвычайная восприимчивость, которую он обнаружил у некоторых людей (такая, как восприимчивость к внушению на расстоянии), повышать их подверженность психическим заболеваниям, а также не интересовался тем, как такие люди могли предохраняться от нежелательных впечатлений. Он полагал, что массаж – это полезное дополнительное лечение, когда психологические трудности отображаются мускульными спазмами, которые он считал застывшими эмоциями. Он видел в религии нечто, способное усилить моральное состояние личности, но несовместимое с более научным подходом к действительности.
В тот самый год, когда Janet сообщил о внушении на расстоянии, группа ученых из Оксфорда опубликовала гораздо более обширное исследование пси-подобных инцидентов (Gurney, Myers и др., 1886). Они описали около 700 случаев экспериментальной и спонтанной телепатии, часть которых относилась к главным фигурам в истории гипноза, таким как Libault, Elliotson, Esdaile и Richet. Результаты этого исследования показали, что спонтанная телепатия намного чаще встречается между людьми, связанными эмоционально, и когда принимающий информацию расслаблен, а передающий ее возбужден или находится в опасности. Я полагаю, что это заключение важно для всех, кто профессионально связан с людьми, испытывающими трудности.
В первой половине XX столетия психологи больше всего были заняты такими предметами, как чувственное восприятие и теория познания. Позднее последняя оказалась особенно полезной для понимания терапевтических отношений, хотя сознание (оставляя в стороне космическое сознание) оказалось на это время совершенно вне внимания психологов. Какое-то время парапсихология поддерживала связь со специалистами по уходу, поскольку Myers, Hyslop и Prince прилагали усилия для того, чтобы понять возможную взаимосвязь между пси-подобными инцидентами и психической болезнью, в частности – дезинтеграцией личности. Однако, к 1925 году эта связь была утрачена, а парапсихология сведена к лабораторной исследовательской работе с карточками.
Возможно, наиболее перспективный путь исследования с точки зрения интеграции этих двух областей был предложен психодинамической психиатрией. Фрейд считал, что феномен религии можно удовлетворительно объяснить скрытыми желаниями, – человеческая беспомощность породила страстную потребность иметь сильного отца. Однако спорные вопросы парапсихологии были центральными в расхождениях между Фрейдом и Юнгом: хорошо известен призыв Фрейда к Юнгу не погрузиться в грязный поток оккультизма. Менее известно, что Фрейд вскоре после этого высказывания стал членом Society for Psychical Research (Общества психических исследований) и оставался им до самой своей смерти. В последние два десятилетия своей жизни Фрейд гораздо больше симпатизировал гипотезе о телепатии как о возможном феномене в курсе психоанализа.
В течение всего этого времени, как бы ни расходились интересы у психологии и психиатрии, у них было одно общее аналитический и до некоторой степени детерминистический, механистический взгляд на развитие человека: проблемы, имеющие место в настоящем, обычно рассматривались как результат предшествующего процесса познания и/или бессознательных психологических травм. Вследствие этого предубеждения была почти упущена другая важная истина – тот факт, что интегрирующие и самоисцеляющие силы могут быть найдены в настоящем и даже в бессознательном пациента. Юнг (1963), Maeder (1949) и Assagioli (1965), каждый по-своему, подчеркивали наличие этих творческих сил в людях, испытывающих душевные страдания; каждый из них допускал также большую или меньшую открытость бессознательного, придерживаясь предшествующих воззрений таких психиатров, как Fechner, Heymans и James. Быть может, это не случайное совпадение, что все они прошли часть своего обучения в больнице у такого психиатра, как Блейлер, который был широко известен как один из немногих, кто мог создать благотворные отношения для лечения больных в состоянии психоза.
Юнг считал, что архетипы (которые могут проявляться в пси- подобных инцидентах) возникают из коллективного бессознательного с большей частотой во время психотических эпизодов. Maeder пытался найти для каждого больного мудрый и целительный древний образ, который он уподоблял Сократовскому демону; он считал, что должное применение этого направляющего образа в психотерапии может значительно сократить время, необходимое для проведения курса лечения. Оба они, Юнг и Maeder, придерживались мнения, что видения больного могут являться откровениями целебной мудрости, а иногда – телепатическими восприятиями и сверхчувственными предвидениями-знаниями, которые сильно напоминают описания глубокого транса в древних храмах и описания, сделанные в XIX веке. Assagioli проявил замечательную чувствительность в своей лечебной работе с целительными символами и с проецированием высшего "Я" пациентов на их психотерапевтов, кумиров и возлюбленных. В 1930-е годы он писал о духовном развитии и связанных с ним психических заболеваниях. Он подчеркивал, что важно быть исключительно внимательным и деликатным при любой попытке открыть бессознательное больного, который проявил телепатическую чувствительность; он предупреждал, что бессознательное такого субъекта может содержать информацию, которая не является частью его личной истории и которая может быть разрушительной для самосознания личности.
Со времени окончания второй мировой войны имело место освежающее взаимное влияние теорий и методов лечения в психологии и психиатрии. Третья, гуманистическая сила ввела понятие саморегулирования и таким образом содействовала восстановлению более творческого взгляда на сознание и бессознательное. Это был период, в течение которого мы на Западе должны были отказаться от нашего колониального высокомерия и переоценить духовные традиции Востока с их глубокой психологической мудростью и признать общие особенности, присущие целительным ритуалам "третьего мира", целительству медиумов и психотерапии.
Это привело к современному возрождению практики, связанной с народным целительством, с по крайней мере двумя наиболее важными особенностями: применение ориентированных на тело приемов для решения проблем психического здоровья и тренировка в различных способах восприятия действительности сознанием – весьма характерные черты, от которых психология и психиатрия XIX века пытались отказаться в годы увлечения магнетизмом. Теперь имеется огромное количество знаний о медитации и проводятся исследования (как пациентами, так и психиатрами) ее целительных возможностей (Shapiro и Walsh, 1984; Kwee, 1990). В 1969 году парапсихологи получили научное признание American Association for the Advancement (Американской Ассоциации Научного Прогресса).
Однако все еще есть необходимость в исследовании вопросов, касающихся как психического здоровья, так и парапсихологии: это вопросы, которыми исследователи в значительной степени пренебрегали из-за старого раскола между двумя отдельными отраслями знаний, но которые могут быть весьма полезны для понимания и лечения психических заболеваний. Нам нужно исследовать, например: может ли и каким образом психическая чувствительность (сознательно или как-то иначе) и духовное или трансцендентное измерения способствовать психологическому замешательству или психопатологии; может ли психологическая травма повысить психическую чувствительность6; может ли обладание такой чувствительностью и/или обученность в духовной области помогать людям, имеющим проблемы с психическим здоровьем; может ли практика в духовной области и/или более тонкие подходы к телесной энергетике (включая приемы самопомощи) быть полезной для восстановления душевного равновесия.
Личные знания и понимание тех, кто слышит голоса, необходимы для этого процесса, и эта книга содержит широкий спектр описаний их опыта. Ясно, что есть огромная разница между слышанием угнетающего голоса, который передает пугающие или пагубные послания, и слышанием голоса, который дает полезную информацию и может творчески влиять на жизнь слышащего. В Resonance Foundation тем, кого смущают голоса, которые они слышат, предлагают как минимум одну важную возможность: открыто поделиться этими переживаниями. Я заканчиваю эту главу тем, что в недалеком будущем могут быть еще новые возможности для тех, кого беспокоят их голоса: мы в нашей организации полностью открыты для самой широкой дискуссии об опыте, касающемся трансцендентного, так называемого экстрасенсорного и духовного. В процессе распространения информации о нашем опыте атмосфера откровенности может привести к удивительным открытиям. Психологи и психиатры могут многое почерпнуть из личных знаний своих пациентов – в конце концов, это уже произошло.
Примечания
[1] В парапсихологии "пси" – это собирательное наименование, применяемое для обозначения таких психических феноменов, как телепатия, экстрасенсорное восприятие, экстрасенсорное предвидение и психокинез.
[2] Колдовство – это смесь того, что мы назвали бы сегодня народной медициной, внушением и, возможно, психокинезом. Современным эквивалентом предсказывания были бы ясновидение и сверхчувственное восприятие. Черная магия была подобна тому, что мы теперь знаем как спиритизм.
[3] Чести канонизации удостаивались те благочестивые люди, которые не представляли опасности для церковной власти и могли бы даже содействовать росту ее престижа; поэтому святые могли совершать чудеса, за которые других преследовали.
Состояние одержимости, в соответствии с Rituale Exorcistarum (Ритуалом изгнания духов), могло характеризоваться следующим: говорение или понимание слов на иностранном языке, который никогда не изучался; доступ к информации об отдаленных или скрытых объектах (это включало бы также сверхчувственное восприятие) и сверхъестественную силу выражения. Считалось, что все эти чудеса – результат принудительной и нежелательной связи с дьяволом; поэтому одержимость рассматривалась как болезнь, которую можно было излечить изгнанием духов и молитвой.
Ересь и колдовство не исключали друг друга: как еретики, так и колдуны могли быть приговорены к смерти. Ересь заключалась в провозглашении веры, не соответствующей доктрине церкви; такая вера могла основываться на чудесах, а могла быть инспирирована сенсорными и интеллектуальными восприятиями. Однако такие чудеса считались результатом добровольной связи с дьяволом.
[4] Mesmer сообщает, что одна из его первых пациенток ощущала почти болезненный острый поток вначале во всех направлениях в животе, который затем внезапно устремлялся в обе ноги. Те, кто обучался современной телесно ориентированной психотерапии, могут опознать то, что упоминается теперь как "заземление". Однако, во времена, когда жил Mesmer, научный и социальный климат был весьма неблагоприятным для любого признания об этих переживаниях. Большая часть историков согласна с тем, что период между 1500 и 1800 годами характеризовался растущим отчуждением от физического и тактильного опыта, включая сексуальность, и что голоса женщин (которые склонны быть более чувствительными к своим внутренним телесным переживаниям, чем мужчины) становились все молчаливее по мере того, как уменьшались их возможности получения образования.
[5] Итоги этих экспериментов подвел также Richet (1923), который принимал участие в некоторых из них.
[6] Эта гипотеза была ранее сформулирована Ferenczi в 1930-е годы.
Ссылки
Achterberg, J. (1985) Imagery in Healing: Shamanism and Modern Medicine; New Science Library, Boston.
Assagioli, R. (1938) Spiritual Development and its Attendant Maladies; Hibbert Journal, vol. 36; reprinted as chapter 2 in Assagioli's Psychosynthesis (1965); Penguin.
Colquhoun, J. C. (1833) Report of the Experiments on Animal Magnetism; reprinted 1975 by Perspectives in Psychical Research, New York.
Edge, H. L; Morris, R. L; Palmer,].; Rush, J. H. (1986) Foundations of Parapsychology; Routledge, London and New York.
Ehrenwald, J. (1977) Psi, Psychotherapy and Analysis; in Wolman, B. (Ed.) Handbook of Parapsychology; McFarland, London.
Ellenberger, H. F. (1970) The Discovery of the Unconscious; Basic Books, New York.
Gurney, E.; Myers, F.; Podmore, F. (1918) Phantasms of the Living; Kegan Paul, London.
Heery, M. W. (1989) Inner Voice Experiences: an exploratory study of thirty cases; Journal of Transpersonal Psychology, vol. 21, no. 11, pp. 73-82
James, W. (1909) The Final Impressions of a Psychical Researcher; originally published in the American Magazine, October 1909; reprinted in Mishlove (1975).
Janet, P.; see Pierre Janet and Psychological Analysis; in Ellenberger (1970).
Jones, E. (1957) Sigmund Freud, Life and Works, vol. 3, pp.402-436; Basic Books, New York.
Kwee, M. G. Т. (1990) Psychotherapy, Meditation and Health. A cognitive-behavioural perspective; East-West Publications, London & The Hague.
Maeder, A. (1949) Selbsterhaltung und Selbstheilung; Waldstadt, Einsiedein.
Masson, J. M. (1984) The Assault on Truth; Farrar, Straus and Giroux, New York.
Mishlove, J. (1975) The Roots of Consciousness: psychic liberation through history, science and experience; Random House, New York.
Patanjali (1969) The Yoga Aphorisms of Patanjali, with a commentary by Swami Prabhavanda; Vedanta Soc., New American Library, New York.
Reichenbach, K. von: Letters on OD and Magnetism; in Regush, N. M. (Ed.), New York.
Richet C. (1923) Trait de Metapsychique; Librairie Flix Alcan, Paris.
Shapiro, D. K, Walsh R. N. (1984) Meditation: classic and contemporary perspectives; Aldine, New York.
Silverman, S. (1988) Correspondences and Thought- Transference during Psychoanlysis; Journal of the American Academy of Psychoanalysis, vol. 16, no. 3, pp.269-294.
Ullman, M. (1977) Psychopathology and Psi Phenomena; in Wolman, B. (Ed.) Handbook of Parapsychology; McFarland, London.
Wolman, B. (1986) Protoconsciousness and Psychopathology; in Wolman, В., Ullman, M. (Eds.) Handbook of States of Consciousness; Van Nostrand Reinhold Company, New York.