ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
Вместо классического термина "акт" мы использовали выражение "действительность". Мы не воспользовались словами с латинским звучанием "потенция" и "акт", но ввели другие слова – "возможность" и "действительность". Сущность есть возможность, существование – действительность. Бог является полной действительностью, всей действительностью. Классическая формула гласит: Бог есть "actus purus" (чистый акт), это значит, что Бог является самой действительностью, является полнотой осуществления (выражение "совершенство" происходит от слова "осуществление"). Мы можем поэтому получить верные выводы из этих наиболее фундаментальных утверждений: если Бог является полнотой действительности – в Нем нет возможности. Мы здесь говорим о возможности в смысле причины, конституирующей каждое сотворенное естество, но не как о возможности быть тем-то и тем-то. В смысле причины в Боге возможности нет. Однако, когда речь заходит о существовании, св. Фома утверждает ясно: "In Deo... non est potentia ad esse" (Против язычников I, 16, 1) – в Боге нет возможности существования, в Нем есть "esse" во всей своей действительности. Также обстоит дело и со всеми качествами Бога. Как самосущностное существование Бог должен быть бытием максимально совершенным, ибо "secundum modum quo res habet esse est suus modus in nobilitate" – благородство, совершенство естества зависит от способа, которым это естество существует (Против язычников 1, 28, 2). И так как Бог является чистым существованием, существованием самосущностным, полным – он есть и самое совершеннейшее естество.
У св. Фомы – философа – нет сомнений в том, что существование совпадает с добром. Это важное утверждение. Все, что есть, без всяких исключений является добром. Без единого исключения! Поэтому Бог как самосущностное существование должен быть максимально добрым. Он является истинным добром. Позиция Платона противоположна: у Платона Бог есть добро и прежде всего добро. У св. Фомы же, напротив, он является существованием и поэтому добром. Существование здесь является причиной добра. Бог также является истиной, ибо истина – вопреки мнению всей философии нового времени – в гораздо большей степени связана с вещами, нежели с человеческой мыслью о них. Истина – это соответствие мысли и действительности, но истина есть в действительности, а именно в существовании. Поэтому, когда Иисус Христос говорит о себе: "Я есмь путь и истина и жизнь" (Ин. 14, 6), он выражает самую квинтэссенцию качеств Бога. Путь – это добро, но вместе с добром истина и жизнь. Почему путь является добром? Потому что добро является тем, к чему все стремится.
Из этих очень простых оснований, которые принимает св. Фома, он делает ряд выводов. Как чистая действительность, как "actus purus" Бог не может быть сложным, из этого следует его абсолютная простота. Мы здесь снова встречаемся с теологической трудностью, о которой мы уже упоминали. Речь идет о сочетании абсолютной простоты с множественностью Лиц в Троице. Бог должен быть совершенно прост, он не может быть реально сложен, потому что сложность возникает только там, где есть и возможность и действительность и где сущность отлична от существования. Но если Бог абсолютно прост, он должен быть духом. "Бог есть Дух", – говорит Иисус Христос самаритянке (Ин. 4, 21). Здесь мы снова находим "revelabile", философскую истину, которая равным образом является истиной Откровения.
Всякое телесное естество сложно. Сотворенный дух, как мы увидим, также является сложным, согласно св. Фоме, но менее сложным, нежели тело. Бог же абсолютно прост, потому что он есть вершина духовности. То, что мы познаем в вещах как простое и духовное, является лишь слабым отблеском этих черт Бога. Мы уже говорили, что особенности, которые мы находим в мире, являются лишь слабым отблеском особенностей Бога. Животное не является личностью, но человек является личностью, и мы более или менее отдаем себе отчет в том, почему мы говорим о человеке как о личности. Точно так же, утверждая в человеке наличие духовного элемента, мы говорим, что мы находим в человеке лишь далекий отблеск того, что максимально и полностью является действительностью в Боге. На основании этого мы можем сказать, что Бог должен бесконечно более интенсивным образом обладать тем, что является сущностью духа. Сущность же духовной жизни – познавание и любовь. Поэтому, согласно св. Фоме, Богу свойственны три основные истинные качества, которые были названы в словах Иисуса Христа: "Я есмь путь и истина и жизнь" (Ин. 14, 6), то есть желание (или любовь), познание и жизнь. Это три фундаментальные качества Бога. В этих выводах св. Фомы бросается в глаза логичность и последовательность. Если самые простые, самые первые основания мысли св. Фомы будут приняты и продуманы, то из них с неизбежностью следует вывод, который является комментарием к словам Христа, приведенным выше.
Познание Бога должно быть максимально. В "Сумме теологии" мы читаем: "Cum Deus sit in summo immaterialitatis equitur quod ipse est in summo cognitionis" – "Поскольку Бог является вершиной нематериальности, духовности, то он также является вершиной познаваемости" (I, 14, I). Мы упоминали уже, что для св. Фомы сущностью духовной жизни является познание и воля, а поэтому чем выше степень духовности, тем выше степень познания. Разные зверюшки обладают высокими способностями познания, но не имеют того духовного познания, которым обладает человек. Далее мы увидим, в чем здесь состоит разница. Если вера нам говорит, что существуют ангелы, то духовное естество, ангел, должен иметь познавательную способность гораздо более сильную, нежели человек. Бог, будучи "in summo immaterialitatis" – вершиной нематериальности, является и "in summo cognitionis" – вершиной познания. Первым предметом познания для Бога является Он Сам. Так как из Него, как из самосущностного существования, как из первопричины вытекает все остальное, то поэтому Бог, познавая Себя, должен досконально познавать все вещи.
При жизни св. Фомы работали знатоки аристотелизма, которые интерпретировали Аристотеля совершенно иначе, нежели св. Фома. Они рассуждали приблизительно так: Если Бог является духом (для Аристотеля Бог, как чистый акт, должен был быть духом), то он как дух познает только то, что духовно. А поэтому Он не познает отдельных, конкретных и телесных вещей. Он не должен унижать Себя познанием всей этой мелочи, материальной путаницы. Знатоки Аристотеля, интерпретируя его в духе Аверроеса (великого арабского философа, который проник тогда в латинский мир как комментатор Аристотеля и комментарии которого во многих пунктах несовместимы с христианской мыслью), утверждали, что Бог не может познавать все, но ограничен в своем познании родами и видами. Поэтому Бог познает только род людской и заботится только о людском роде, но не об отдельном человеке. Он заботится только о животных вообще, но его не интересует единичный зверь. Св. Фома совершенно иначе, нежели Аристотель, понимал существование как сущность Бога. Св. Фома понимает Бога как существование и сердцевину всякого отдельного существования, а существование всегда особенно, конкретно, а не обще. Поэтому Бог должен познать все, что существует; все, что существенно от него зависит, и поэтому особенно все конкретные естества, мельчайшие и самые несовершенные естества. Все должно быть предметом познания Бога, потому что Бог является не только целевой причиной мира, что признавали также и аверроисты, но и причиной действующей, источником существования. Поэтому, утверждает св. Фома, Бог должен быть Провидением, ибо Провидение заботится не только о мире в целом, но о всяком мельчайшем творении в этом мире. Все подлежит познанию Бога и Божьей воле. Провидение – это подробнейший план, а также доскональнейшее следование каждому мельчайшему пункту этого плана. Мы вернемся к этому вопросу при обсуждении проблемы зла.
Бог познает все сразу. Мы сталкиваемся здесь с головокружительно глубокой проблемой времени. Вечность – это не время, которое не имеет конца, вечность это вневременность. Это следует очень глубоко себе уяснить. Мне представляется, что это вопрос неизмеримо существенный даже для внутренней жизни. И поэтому – потому, что Бог есть во вневременности и как бы содержит в себе и обнимает собой сразу все времена, все то, что совершается в течение миллиардов лет, – поэтому все существует в Боге сразу, и Он видит это одновременно. Он познает также все то, что существует, что продолжается хотя бы на самый малый промежуток времени, потому что оно существует в Боге как в своем корне и источнике. В этом содержится и великое утешение. Человек, который будет участвовать в вечности, найдет в Боге абсолютно все. Ничто не пропадает, нет ни единой пропавшей вещи, ни одного воспоминания, которое прошло уже навсегда. Исполнятся те слова Апокалипсиса, что не будет слез, ни плача, ни стона, потому что все, что есть зло – есть небытие, и оно перестает существовать. Остается только то, что есть, и оно есть в Боге непреходяще (см. Отк. 21, 4).
Ибо Бог познает все сразу в недвижной вечности.
Бог не является сложным, он абсолютно прост. Это следует из того, что он является Духом. Мы великолепно отдаем себе отчет в том, что сами мы сложны. Мы знаем, что познание является в нас чем-то иным, и чем-то иным является в нас воля. Познание происходит из некоторого особенного источника, который мы называем интеллектом. Желание же является движением воли. В нас существует различие между волей и интеллектом. И хотя я есть я, который и познает, и хочет, но я отдаю себе отчет в том, что я – сложен. В Боге этого нет. Бог не имеет способностей, не имеет интеллекта и воли, хотя в Старом Завете Бог не раз представляется очень по-человечески: что Он якобы хочет, что Он якобы имеет пристрастия, гневается, не исполняет того, что сам постановил, не хочет чего-либо и т. д. Это все метафорические представления. Бог сам является познанием и желанием. Философским языком мы говорим, что познание и желание в Боге – субстанциальны, или что они отождествляются с Ним самим. Мы уже знаем, что Бог прежде всего должен познавать самого себя. Он сам является для себя предметом познания и познает в себе все. Точно так же обстоит дело и с волей Бога.
Бог должен желать или должен любить прежде всего себя, а в себе Он любит все. Здесь св. Фома поднимает замечательную тему платоновской философии – добро разлито само в себе. Бог, желая добра или, другими словами, любя Себя, – хочет передать Себя жизни. Это основополагающая причина творения. Мы вернемся к этому, когда будем говорить об отношении Бога к миру. Бог не может хотеть, а поэтому не может и любить противоречивую вещь. Противоречивые вещи, например, квадрат, который одновременно является треугольником, или нечто, в чем одновременно сосуществуют две противоречивые черты, – не могут быть предметом желания, любви Бога. Однако все, что существует, без единого исключения, – любимо Богом, потому что существует его волей. Здесь следует подчеркнуть важное обстоятельство: св. Фома утверждает, что Бог любит сотворенные вещи не в силу того, что они хороши: творение существует и представляет собой благо именно потому, что Он его любит. Своей волей и своей любовью Бог творит добро вещей, творит их существование.
Здесь мы снова открываем новую "revelabile", новую "sublimis veritas", как говорит св. Фома, новую восхитительную, изумительную истину: Бог отождествляется с истиной и любовью. В этих рассуждениях св. Фома приходит к словам из Первого послания св. апостола Иоанна: "Deus caritas est" – Бог есть любовь (4, 8). Так же, как Бог является истиной, точно так же Бог является любовью, и своей любовью Он обуславливает существование всего. Этому нет никаких исключений – даже злой дух не существовал бы, если бы он не был предметом любви Бога. Дух злой, дух взбунтовавшийся является моральным злом. Но в той степени, в какой он существует, он есть добро, он является предметом любви Бога, ибо иначе он бы не существовал [16]. Всякое без исключения естество является предметом любви Бога. Бог своей любовью создает всякое естество благим, как в порядке природы, так и в порядке милости: в обоих порядках благость является следствием любви Бога.
Если мы рассматриваем эти три предмета: благо, истину и жизнь, то поистине все, что мы можем сказать о жизни Бога, является следствием того, что уже было нами сказано. Мы зачастую имеем неглубокое и поверхностное понимание жизни. Следует помнить, что полнота жизни не является только лишь совокупностью биологических и чувственных функций человеческого организма. Прежде всего, полнота жизни возможна как самое совершенное действие тех двух функций, которые определяют жизнь духовную, а именно познание и любовь. Это и есть полнота жизни.
Уже св. Августин в своих исследованиях старался показать, как собственная жизнь Троицы пульсирует в познании и любви. Св. Фома также поднимает эту тему. Действие в этих двух областях, то есть реализация познания и любви, исполняется наиболее полным образом в Боге без последовательно друг за другом следующих этапов. Поэтому если мы говорим, что в Боге есть полное совершенство и полная действительность, то это не значит, что в Боге есть застой. Напротив, в Боге есть максимум динамизма. Для нас является тайной то, как этот динамизм может реализоваться не в некоторых этапах, последовательно наступающих друг за другом во времени, но как бы в единой вспышке, которая является абсолютно единой и несоставной.
Эти рассуждения приводят св. Фому к очень основательному утверждению, что Бог, реализуя вышеперечисленные качества, а именно познание и любовь, которые, очевидно, отождествляются с Ним самим, является по своей сущности счастливым. Что Он является счастьем и единственной причиной счастья для всякой сотворенной вещи.
Св. Фома утверждает: "Deus per essentiam suam est beatus quod nulli alii competere potest" (Против язычников I, 102, 4) – "Бог по своей сущности является счастьем, которое не принадлежит ничему иному". Никто по своему существу не может быть счастлив, но может быть счастлив только в той мере, в какой он приближается к Богу, то есть к Тому, Кто является самим счастьем. Потому что Он есть "per essentiam beatus", что означает – по сущности своей является счастьем. Другими словами, Бог как путь, истина и жизнь отождествляется со счастьем. Поэтому и св. Августин имел основания сказать в своей "Исповеди", что если человек ищет хотя бы кусочек счастья, то в действительности он ищет Бога, хотя он не отдает себе в этом отчета. Даже если человек ищет счастье на ложных и самых ошибочных путях, в действительности он ищет Бога, ибо каждая частичка счастья является отблеском Бога, Который в сущности своей является счастьем. Поэтому, даже если бы он и не имел ни малейшего понятия об этом, был бы атеистом и врагом Бога, взыскуя счастья, он ищет, в сущности, того, что причастно Богу. Св. Августин развил эту мысль в "Исповеди".