ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
Я пытаюсь практиковать форму внимательности, присущую гурджиевской практике самовспоминания, уже в течение нескольких лет. Хотя мне и не удалось развить ее в той степени, как мне хотелось бы, она была для меня очень ценной, так как я стал более полно и реалистично сознавать мир вокруг себя и работу своего собственного ума. Однако основным недостатком практики самовспоминания у меня было то, что она не была непосредственно связана с сердцем.
Интеллектуально я понимал, что устранение препятствий для естественного функционирования с помощью самонаблюдения и самовспоминания в конечном счете приведет к возможности естественного развития любви и сострадания, и я отметил в себе определенный рост в этом направлении. Но поскольку я вообще считаю, что я чересчур интеллектуален и мне слишком недостает любви и сострадания, то я нетерпелив, и мне всегда хотелось более активно поощрять в себе развитие этих аспектов.
Гурджиевские методы не поощряют активное развитие любви и сострадания до тех пор, пока человек не посвятит годы практике более фундаментальных аспектов работы. Если любовь и сострадание культивировать с самого начала, до того, как вы обрели достаточное понимание своих ума и чувств, это вероятнее всего приведет лишь к увеличению количества иллюзий, которые будут поддерживать вашу ложную личность.
Во введении к этой книге мы уже рассматривали аналогию с человеком, который хотел бы выращивать красивые цветы и полезные овощи. Он слышал о том, что существуют "эффективные удобрения" и хочет приобрести себе такие же. Однако если вы посмотрите на его участок, вы увидите, что он весь зарос сорняками. В этом случае нет никакого смысла применять удобрения и сеять какие-то ценные семена: сначала нужно провести довольно большую работу по очистке участка от сорняков. На самом деле, рассказывать такому человеку об удобрениях, прежде чем он избавится от сорняков – это даже хуже, чем не делать вообще ничего. Идея "удобрений", то есть духовных практик, оказывается волнующей не только для нашей сущности, но и для многих частей нашей ложной личности. Применение удобрений на этой стадии приведет к усилению роста сорняков.
Это рассуждение мне вполне близко и понятно как с чисто интеллектуальной точки зрения, так и на основании личного опыта. В моей жизни было слишком много случаев, когда действия, которые я считал проявлением и развитием любви и доброты, оказывались удобрением сорняков моего бессознательного, автоматизированных частей моей ложной личности. Полнота внимания, самонаблюдение и самовспоминание – это вещи безусловно необходимые. Уравновешенное развитие всех трех основных аспектов нашего существа – телесно-интуитивного ума, интеллектуального ума и эмоционального ума, – также является необходимым. Тот тип самонаблюдения и самовспоминания, сторонником которого был Гурджиев, как и определенные формы телесной работы, непосредственно способствуют развитию телесно-интуитивного и интеллектуального ума, а поскольку получаемые при этом открытия используют энергию автоматизированного функционирования ложной личности, то такая практика создает условия для сердца. Однако я всегда ощущал, что в основной гурджиевской работе, как я ее знал, не хватает упражнений, более непосредственно направленных на раскрытие сердца.
В 1984 году мне представилась благоприятная возможность посетить две лекции почтенного Согьяла Ринпоче, ведущего учителя тибетского буддизма на Западе. Основной темой лекций Ринпоче была внимательность – не только как специальная медитативная практика, но, что более важно, и как полнота внимания в повседневной жизни. Параллели с идеями Гурджиева о необходимости самонаблюдения и самовспоминания были совершенно очевидны, но еще больший интерес вызвали у меня мысли Ринпоче о необходимости активного развития сострадания в общем контексте практики внимательности. Я не полностью понимаю его идеи в плане их всеобъемлющего развития в традиции тибетского буддизма, но тем не менее я хотел бы поделиться здесь тем, как я их воспринимаю, вместе с моим собственным психологическим пониманием сущности сострадания, в надежде, что это может быть полезным для других.
Отметим, что в тибетском буддизме эти практики являются частью общей идеи развития внимательности. И я подозреваю, что те методы и понятия, которые я опишу ниже, не будут давать желаемого эффекта, если они будут использоваться без принятия обязательства постоянно работать над расширением полноты внимания по отношению к самому себе и к миру. Эти методы могут оказаться не столь эффективными, а иногда могут даже сыграть роль удобрения для сорняков, так что пользоваться ими нужно с осторожностью.
Что такое сострадание? Стандартные словари указывают на происхождение этого слова (по-английски "compassion") от латинских корней com – "вместе с ", и pati – "переносить или страдать", и объясняют его как осознанную симпатию к страданиям других людей и желание помочь им. Печальным приметой нашего времени является то, что в большом энциклопедическом словаре по психологии, к которому я обратился в поисках более полного объяснения, слово сострадание даже не упоминается, что нашло свое отражение и в большинстве учебников психологии.
Конечно, мы действительно не можем дать сколько-либо точного определения сущности сострадания. Это, прежде всего, качество эмоционального разума, тогда как слова относятся, в первую очередь, к интеллектуальному разуму. Однако мы можем сказать кое-что о сострадании, что было бы созвучно соответствующим чувствам.
Сострадание требует развития нескольких качеств. Одно из них – достаточная широта самопознания: если вы не переживаете, не распознаете и не понимаете всей широты возможного человеческого опыта в самом себе, вам будет трудно распознавать и адекватно понимать все эти состояния в других людях. Если вы, например, никогда не признавали в себе гнева, то вы не можете адекватно понимать, что это такое и как он проявляется в других людях, или симпатизировать тому, как он объединяет другие содержания ума, так что они воспринимаются как причины для оправдания возникновения гнева и подпитывают его дальнейшее развитие.
Второе требование для развития сострадания – это эмпатия. Эмпатия представляет собой способность распознавать состояние мышления или чувствования другого человека, плюс способность хотя бы частично пережить такое же состояние в самом себе. Таким образом, эмпатия связана с самопознанием. Например, распознавать, что кто-то находится, например, "в депрессии", можно было бы и холодным, чисто интеллектуальным путем. Вы могли бы усвоить, что определенное выражение лица, положение тела и манера говорить обычно означает, что человек "находится в депрессии". Но если вы, кроме этого, знаете на эмоциональном уровне из своего собственного опыта, что означает испытывать депрессию, то это ведет вас к эмпатии, сопереживанию. Это не обязательно означает, что вы должны испытывать столь же подавленное состояние, как человек, находящийся в депрессии, которому вы сопереживаете, но вашему сознанию должно быть доступно основное эмоциональное знание.
Современная психология всегда считала эмпатию функцией, приобретаемой на поздних стадия развития, но недавние исследования позволяют предположить, что она начинает развиваться с самых первых лет жизни. Можно было бы сказать, что это врожденная часть нашей сущностной природы. Частично она может быть связана и с телесно-инстинктивным разумом, так что подражание позам и выражениям других людей помогает нам почувствовать то, что чувствуют они.
Третьим требованием для развития сострадания является желание помогать страдающим существам уменьшить свои страдания. Сам я чувствую, что это желание совершенно естественно, оно является частью нашей сущности, которую естественным образом пробуждает эм-патическое восприятие страданий других. От сознавания этого нашего естественного желания помогать другим нас удерживают различные формы защиты, которые мы обсудим ниже.
Эффективное сострадание и разумность
Четвертое требование для эффективного сострадания следует из того факта, что сострадание должно проявлять себя в согласии с разумом. Сострадание – это не просто преувеличенная эмпатия, при которой вы очень сильно чувствуете все отрицательные эмоции другого человека. Если бы это было так, то сострадание могло бы искалечить нас, добавляя к нашим собственным страданиям страдания других людей и, вероятно, приводя к тому, что вы были бы пойманы в ловушку неадекватного поведения этих страдающих людей, что только продлевало бы и усугубляло их страдания. Разумное и эффективное сострадание включает в себя:
Чтобы проиллюстрировать это на примере, представим себе человека, тонущего возле берега. Предположим, что вы достаточно хорошо плаваете для того, чтобы рискнуть оказать помощь в таких обстоятельствах, и сострадание подталкивает вас к тому, чтобы прыгнуть в воду и вытащить тонущего на берег. Но предположим, что вы не уверены, что умеете плавать настолько хорошо, чтобы пытаться помогать человеку в такой ситуации. Прыгать в этом случае в воду – это, конечно же, благородно, но глупо, так как вместо одного человека утонут двое. Если вы добавите к состраданию разум, то прежде чем прыгать в воду, вы осмотритесь по сторонам. Может быть, на глаза вам попадется спасательный круг или другой подходящий предмет, который вы сможете бросить тонущему человеку, или же захватить с собой, прыгая в воду. Может быть, поблизости есть другой человек, который плавает лучше, чем вы, и который сможет помочь.
Предположим, что вы прыгаете в воду и спасаете тонущего человека. Он очень благодарен вам, и вы, естественно, исполнены чувства гордости за ваш благородный акт сострадания. Через неделю вы снова видите этого ж человека тонущим и взывающим о помощи, и снова спасаете его. Предположим, вы узнали о том, что этого человека уже не раз спасали при таких обстоятельствах, потому что он не позаботился научиться плавать, но опять идет на глупый риск. Будете ли вы продолжать испытывать сострадание к нему и снова спасать его, если это означает, что он так и не поймет последствий своей глупости?
Непосредственные и глубинные причины страдания
Непосредственной причиной страданий тонущего человека является то, что он оказался в воде и подвергается опасности утонуть, а глубинной причиной его страдания является незнание (или нежелание знать) того, что ему опасно заходить в воду, коль скоро он не умеет плавать. Спасая его, вы проявляете свое сострадание, но с, другой стороны, вы не даете этому человеку осознать глубинную причину его страдания. А если он не осознает эту глубинную причину, есть вероятность того, что однажды поблизости не окажется никого, кто сможет спасти его, и он утонет. Не будет ли в этом случае проявлением большего сострадания сказать ему, что в следующей раз вы не будете пытаться спасать его, и что ему лучше было бы научиться плавать, или же не лезть в воду. Или, может быть, вы могли бы спасти его и в следующий раз, но при этом рискнуть немного помедлить, чтобы он как следует наглотался воды и получил пугающий и болезненный опыт, который мог бы заставить его более разумно отнестись к глубинной причине его страдания и изменить ее. Стоит ли ради этого рисковать, что он может действительно наглотаться воды и утонуть из-за вашего (продиктованного состраданием) промедления?
Такого рода вопросы не имеют легких ответов. Я использовал этот пример для того, чтобы проиллюстрировать, как разумное и эффективное сострадание должно подходить к тому, чтобы порой позволять людям страдать, если это заставляет их обратить внимание на коренные причины их страдания.
Быть сострадательным – естественно, равно как и приносит удовлетворение, и в то же время сострадание является крайне редким проявлением человеческого поведения. Почему так? Давайте рассмотрим некоторые препятствия состраданию.
Отвергание нашей любви в детстве
Всем нам приходилось любить кого-нибудь и пытаться предлагать свою любовь этому человеку, сталкиваясь при этом с тем, что нашу любовь великодушно отвергали. Подобные переживания нас чрезвычайно огорчают, особенно когда они происходят в детстве. Вследствие этого все мы эмоционально травмированы (и напуганы), когда речь идет о том, чтобы открыто действовать из любви и великодушия. На самом деле, чтобы избегать болезненных переживаний при отвергании этой нежной, живой и любящей части нашей души мы создаем активные защиты, чтобы жить, скрываясь за ними.
Когда вы даете что-то от души, вы открыты и уязвимы. Вы в этот момент являетесь вашей глубочайшей сущностью. Когда это стремление давать отвергают, вы чувствуете себя отвергнутым на очень глубоком уровне. Предположим, ребенком вы настолько сильно любили свою мать, что вдруг решили отдать ей самую ценную для вас вещь, чтобы показать, как вы о ней заботитесь. Это "самое ценное" могло быть, например, мертвой лягушкой, которую вы прятали в ящике под кроватью целую неделю. Для вас эта лягушка прекрасна, и даря ее матери вы действовали, исходя из полной открытости и подлинной любви. Однако для вашей матери эта полуразложившаяся лягушка казалась мерзкой и отвратительной, и она кричала: "Убери сию же минуту эту гадость из дома и выбрось ее в мусорный ящик! А потом тщательно помой свои руки! Ты отвратительный маленький мальчик! И когда ты научишься вести себя как следует?"
Подобный опыт может быть опустошительным. С сегодняшней точки зрения взрослого человека вы понимаете, почему ваша мать поступала таким образом и прощаете ей это, но когда это происходило вы не были взрослым, и, будучи ребенком, вы понимали и усваивали совершенно другие вещи. Вы усвоили, что если вы действуете спонтанно, основываясь на чувстве любви, это создает для вас неприятности. Что вы, должно быть, ошибались насчет того, что такое любовь, иначе вы бы не получили подобной реакции от человека, который, как вы полагаете, должен был вас любить. Что вы не можете полагаться на свое собственное суждение в важных вопросах. Что вы противный маленький мальчик. Что вы тупы, поскольку вы так медленно учитесь вести себя как следует. Что спонтанность в любви приводит к тому, что вас отвергают, и приносит вам боль и смятение. Что спонтанность вообще опасна.
Многим из наших детских переживаний был свойствен такой драматизм, а многие другие хотя и не были столь драматичными, но происходили гораздо чаще. Стоит ли удивляться, что со временем вы отгораживаетесь от своей подлинной сущности? Вы постепенно утрачиваете соприкосновение со своей сущностью и заменяете его "безопасным" поведением, привычками и заученными чувствами. Однако "безопасность" вашей защиты иллюзорна, поскольку любая позиция, которая изолирует вас от знания того, что действительно происходит в вашем мире, ведет к поступкам, заведомо обреченным на неудачу. И теперь в вашей жизни постоянно присутствует скрытая тревога, порождаемая новой заботой: а что, если защита рухнет?
Попытки достижения неуязвимости
Вы больше не хотите страдать и предпринимаете попытки достичь неуязвимости. К сожалению, вам обычно это слишком хорошо удается, и вы отгораживаетесь от естественных любви и сострадания настолько основательно, что ваша жизнь становится глухой и скучной. В игру вступают многие защитные механизмы, которые Гурджиев называл "буферами", и о которых мы говорили в главе тринадцатой, и ваше естественное жизненное начало оказывается у вас украденным и автоматически преобразованным в привычные восприятия, мысли, чувства и телесные движения ложной личности. Вы можете хотеть быть сострадательным и любящим в своей взрослой жизни, и вы можете даже пытаться быть таким, но вы не можете почувствовать ничего. И, что еще хуже, вы уклоняетесь на тот ошибочный субъективный путь, который предлагает вам ложная личность, испытывая те патологически искаженные формы "любви", на принятие которых вы были обусловлены в детстве, так что подлинные сострадание и любовь полностью отсутствуют. Сказать, что это ведет к стерильной, неполноценной жизни с массой бесполезных и бессмысленных страданий означало бы приукрашивать действительное положение дел.
Избегание боли некомпетентности
Есть и другая важная причина, для того, чтобы оставаться защищенными и закрытыми наглухо. Как в детстве, так и во взрослом возрасте мы имели опыт, когда мы были сострадательными, чувствовали страдания других и пытались помочь, и это не работало. Будучи неумелыми, наши попытки помочь другим ни к чему не приводили, и мы добивались лишь того, что страдали сами.
Как легко развить в себе чувство: "Ничего не замечай, ничего не чувствуй, и ты не будешь испытывать боль" такова столь широко распространенная в наше время идея невмешательства.
В предыдущих главах мы уже обсуждали психологический процесс отождествления, – то, как бессознательное и привычное добавление чувства "Я!" или "Это я!" к некоторым содержаниям ума наделяет эти вещи гораздо большей психологической и эмоциональной силой. Например, информация об эгоизме может рассматриваться более эффективно и объективно, когда я думаю об эгоизме какого-то постороннего человека, а не о своем собственном.
В нашем уме имеется огромное количество накопленной информации. Некоторая часть этой информации окрашена чувством "я" – например, "это мое ценное понимание священного" вместе более адекватного "это одно из многих возможных пониманий священного". Наши защитные механизмы первоначально развивались для защиты нашей жизненной и подлинной сущности, но с годами они начинают автоматически защищать почти все, чему оказалось приписано качество "я". То, что было когда-то попытками беспомощного ребенка защитить свою сущность, становится автоматизированным стилем (по большей части, бессознательного) эмоционального и интеллектуального функционирования, который без всякой необходимости ограничивает наше существование.
Поэтому, будучи взрослым человеком, вы хотите быть открытым и сострадательным, но не знаете, как это делать. Наши страхи и наши укоренившиеся привычки умственного и эмоционального функционирования отделяют нас от той части нашей сущности, которая порождает любовь и сострадание. Хотя вы можете пытаться иметь дело с очевидными и сознательными страхами в отношении открытости, справиться с укоренившимися привычками и бессознательными страхами гораздо труднее. Это требует сочетания различных форм внимательности, добровольной уязвимости и личностного роста, подобного тому, о котором обычно говорится в психотерапевтическом контексте, и ослабления процесса отождествления.
Когда вы становитесь внимательным, наблюдая и вспоминая самого себя, будучи все более чувствительным к природе вашего реагирования на мир, это может дать вам растущее понимание того, как функционирует ложная личность, равно как и большую восприимчивость к вашим подлинным, сущностным чувствам. Такая внимательность будет постепенно растворять некоторые препятствия состраданию: многие из наших автоматизированных конструкций и защит меркнут в свете большего осознания. Он также может высветить для вас и другие аспекты вашей личности, которые нуждаются в более целенаправленной работе. Поскольку тему внимательности мы уже очень широко обсуждали в этой книге, сейчас нам нет необходимости останавливаться на этом подробнее.
Хотя уязвимость кажется в высшей степени нежелательным качеством, она абсолютно необходима для того, чтобы в полной мере восстановить свою подлинную сущность. Когда вы были маленьким ребенком, вы на самом деле были чрезвычайно уязвимым. Как мы уже обсуждали в предыдущих главах, ваше физическое выживание, равно как и ваше психологическое благополучие, в то время полностью зависели от ваших родителей. Отсутствие у вас жизненного опыта придавало абсолютное качество тому, что говорили и делали ваши родители, и это чрезвычайно усиливало их власть любить вас и (сознательно или бессознательно) причинять вам боль.
Поскольку ваши собственные возможности были малы, а возможности ваших родителей были поистине огромны, то стоит ли удивляться, что время от времени та боль, которую они причиняли вам, была чрезвычайно большой? Может быть, иногда вы даже думали, что можете умереть от этих психологических травм. Друзья и чужие люди, часто действовавшие с гораздо меньшей любовью или даже гневом по отношению к вам, чем те, что испытывали ваши родители, также временами доставляли вам сильную боль. Поэтому нет ничего удивительного в том, что те защиты, которые вы создали, были очень мощными: вы чувствовали, что боретесь за свою жизнь, и во многих случаях так оно и было.
Психологическая привычка бороться за свою жизнь бессознательно осталась с вами. Это подобно тому, как будто вы когда-то получали удары от гигантов и оделись в толстые латы, чтобы защитить себя. Вы продолжаете носить эти толстые латы, но вы уже выросли и сами стали гигантом, и эти латы вас сильно стесняют.
Предположим, что вы прогуливаетесь с любимым вами человеком по лесу и внезапно видите мертвую лягушку. Вы всегда увлекались биологией, а поскольку у вас в детстве не было того конкретного опыта, связанного с мертвыми лягушками, который мы использовали выше в качестве примера, то вы подбираете ее и показываете человеку, с которым вы гуляете, спонтанным жестом, отражающим желание поделиться одной из самых замечательных в мире вещей. Вы можете получить еще один вариант реакции, вроде: "Сию же минуту убери от меня эту гадость, выбрось ее и вытри руки! Ты как противный маленький ребенок! И когда ты вырастешь?" В зависимости от того, в какой степени работает защитный механизм ложной личности, вокруг того, что осталось от вашей подлинной сущности более или менее плотно сомкнется защитная броня, и вы можете либо начать кричать и спорить, либо холодно отстраниться и почувствовать обиду и (или) гнев. Но в действительности (1) Вы не маленький ребенок, а взрослый человек. (2) Вы вполне компетентный взрослый, который может позаботиться о себе, и которому нет нужды более чем слегка обижаться на такие нападки. (3) По сравнению с вашими нынешними ресурсами взрослого человека это очень незначительная атака, вы способны пережить и когда вас прямо отвергают. Если вы уязвимы, вам нет нужды отказываться от своих чувств. В этом, конечно, нет ничего приятного, но вы вполне можете с этим справиться. На самом деле, вы способны справляться и с гораздо более сильными нападками. Поэтому ваша броня защитных механизмов вам не нужна. (4) Используя сопереживание, разум и сострадание, вы можете понимать, что чувствует любимый вами человек и догадываться, почему он испытывает такие чувства (социальное обусловливание и/или травматический личный опыт). При этом, не отрицая реальности его чувств, вы осознаете, что он не может их не испытывать. У вас нет необходимости чувствовать, что вас обидели до глубины души, так как воспринимать это как нападение лично на вас – это все равно, что считать дождь нападением на вас со стороны природы. Любимый вами человек реагировал в этом случае чисто механически, следуя своему обусловливанию.
Разумное сострадание позволит вам сопереживать с любимым вами человеком, и вы уберете лягушку, чтобы устранить непосредственную причину расстройства, затем умело извинитесь и, быть может, даже поможете своему спутнику понять, почему вид мертвой лягушки вызвал такие неприятные чувства. Возможно, так удастся устранить глубинную причину этих неприятных чувств.
Позволяя себе быть уязвимым, вы таким образом устраняете необходимость в большинстве из ваших автоматических защитных механизмов, и это позволяет вам быть более открытым и сострадательным к другим людям.
Иногда внимательности и уязвимости бывает недостаточно. Некоторые виды нападок, даже если на самом деле они не являются чем-то значительным, столь сильно травмируют вас, что вы не можете уделять внимание реальности или чувствовать сострадание: вы должны либо отступать, либо нападать, и ваши защитные механизмы начинают преобладать над вашими намерениями. Иногда помощь и понимание со стороны друга может помочь нам преодолеть эти блоки, но иногда это не удается. Это тот случай, где могут быть полезными методы, применяемые в западной психотерапии.
Хороший психотерапевт – это обученный и подготовленный человек, который находится "над" вашими иллюзиями и проблемами, так как он (или она) видят эти проблемы более объективно. С помощью такого психотерапевта, который должен быть умным и сопереживающим человеком, вы можете увидеть и почувствовать те вещи, которые вы в ином случае не способны видеть и чувствовать. В обмен на непосредственно переживаемую боль столкновения с тем в себе, чего вы всегда избегали, вы получаете доступ к его глубинной причине и устраняете годы страданий, через которые вам пришлось бы пройти в ином случае.
Поскольку наши защиты проявляются, когда мы чувствуем, что нападению подвергается наше "Я", снижение интенсивности и частоты процесса отождествления создает более расслабленный тип умственного и эмоционального функционирования, который позволяет естественным состраданию, любви и разуму действовать более эффективно. Есть два способа уменьшения нашего чувства "я" – это самовспоминание и различные методы медитации.
Самовспоминание снижает интенсивность процесса отождествления. При обычных обстоятельствах вы способны уделять чему-либо лишь ограниченное количество внимания. Если вы не способны хотя бы в малой степени намеренно управлять своим вниманием, оно по большей части идет туда, куда его отвлекают обстоятельства момента, на которые предсказуемым и автоматическим образом реагирует ложная личность. Если позаимствовать термины из традиционной психологии, можно сказать, что мы являемся "побуждаемыми стимулами", реактивными, а не подлинно активными.
Когда вы практикуете самовспоминание, вы намеренно направляете ваше внимание таким образом, что одновременно уделяете активное внимание тому, что происходит снаружи и внутри вас, равно как и удерживаете в уме определенный объект (такой как, например, ваши руки или ноги). Простой акт произвольного направления внимания туда, куда вы хотите, означает, что меньшее количество энергии внимания становится доступно для ложной личности, а также для процессов отождествления и механизмов защиты. Помимо специфических изменений в функционировании вашего ума, это снижает степень автоматической защиты, которая возникает от слишком сильного чувства своего "я" и приводит к большей степени сопереживания и сострадания к другим людям. Традиционная буддистская практика постоянного уделения части ума наблюдению за процессом дыхания, даже в повседневной жизни, сходным образом понижает чувство вашего "я" за счет отвлечения энергии от процесса отождествления.
Медитативные практики, выполняемые в специально выделенное для этого время, а не в процессе повседневной жизни, также могут вести к временному ослаблению процесса отождествления. Например, если вы проводите пятнадцать минут, сидя неподвижно и спокойно наблюдая за своим дыханием, можно считать, что в эти пятнадцать минут ваш ум заполнен простым, эмоционально нейтральным переживанием своего дыхания, а не той обычной умственно-эмоциональной деятельностью, которая усиливает ложную личность и ее многочисленные отождествления. В своих лекциях Согьял Ринпоче подчеркивал, что сострадание лучше всего пытаться практиковать сразу после того, как вы посвятили некоторое время медитации. На самом деле, для начинающих (то есть практически для всех нас) это может быть один из тех немногих случаев, когда практика сострадание будет действительно эффективной.
Мы рассмотрели то, что может препятствовать открытости и состраданию, достаточно подробно потому, что понимание препятствий к чему-либо автоматически подсказывает способы обходить или обезвреживать их. Обучение определенной форме медитации, которая уменьшает наше чувство "Я", является косвенным способом создания условий для естественного проявления большего сострадания. Обучение быть внимательным в повседневной жизни, достаточно доверять себе, чтобы намеренно быть уязвимым, а также использование той помощи, которую предлагает психотерапия для работы с некоторыми явлениями, препятствующими свободному умственному и эмоциональному функционированию, точно так же создает условия для более частого и естественного действия сострадания. Что же еще мы можем сделать?
Было бы прекрасно, если бы вы могли просто принять решение: "С этого момента я буду сострадательным и открытым", но, как вы уже знаете, это оказывается не так легко. Именно по этой причине Согьял Ринпоче и употребил фразу "вежливое сострадание". Вы достигнете большего успеха, если попытаетесь постепенно выработать свой путь быть сострадательным, чем если будете пытаться получить все это сразу.
Одна из практик, о которой упоминал Ринпоче, предполагает вызывание в себе чувства сострадания, основанного на ваших более ранних переживаниях, когда вы чувствовали, что вас любит другой человек. Мы приведем краткое описание этой практики. Как мы уже обсуждали выше, ее лучше всего выполнять когда ваш процесс отождествления не столь интенсивен, как обычно, так что наиболее подходящим будет время сразу же после того, как вам удалось (помните, медитация не всегда работает) с помощью определенной медитативной практики достичь спокойного состояния ума, равно как и время после периода удачной практики самовспоминания.
Когда вы первый раз приступите к этой практике, вы либо вообще не сможете продвинуться за пределы второй стадии, либо сразу же перейдете к стадии 4. Не пытайтесь перескакивать сразу к более продвинутым стадиям, если вам не удается выполнить предыдущие шаги – в ином случае вас может постичь неудача, что усилит все бывшие у вас раньше защитные механизмы. Не обязательно добиваться полного совершенства на каждой из стадий, но постарайтесь всякий раз достигать хотя бы некоторого успеха перед тем, как переходить к следующей стадии.
Далай Лама советовал сходную практику для активного развития сострадания. Та форма практики, которую предлагал Его Святейшество, начинается с признания той необычайной доброты, которую проявила ваша мать, родив и вырастив вас, а затем переходит к попытке видеть матерей во всех существах, матери, чтобы почувствовать к ним доброту и близость. Я понимаю заложенный здесь принцип, однако мои психологические знания двойственной природы отношений матери и ребенка убеждают меня отдавать предпочтение методу, который предлагает Согьял Ринпоче. Пусть эта практика будет основана на образе человека, который имел к вам более однозначно положительное отношение, чем те, что были у большинства людей со стороны их матерей, чтобы ваш образец любящего человека не ызывал у вас никаких бессознательных отрицательных ассоциаций.
Тон Лен – название тибетской практики, которую Согьял Ринпоче предлагает для развития большей открытости и сострадания. Она может быть использована как способ обозрения неприятных или проблематичных событий, происходивших в течение дня, для того чтобы открыть ваш ум и позволить ему выбирать будущий ход событий на основе сострадания. Так же как и в случае предварительной практики, описанной выше, лучше заниматься этим после успешной медитации или самовспоминания, когда ваше чувство "я" ослабевает.
Я считаю, что такие практики, как Тон Лен, или подобные им, способны в значительной степени перестроить структуру нашего ума. Вместо того, чтобы постоянно накапливать запас полностью отрицательных воспоминаний о ситуациях, в которых вы не проявили сострадание – которые, естественно, будут усиливать ваше убеждение, что жизнь оказывается довольно неприятной вещью, и что вы не являетесь и не можете быть сострадательным человеком – вы перерабатывает ваши воспоминания, позволяя проявиться состраданию. Отрицательные стороны воспоминаний не отвергаются – это было бы патологией, – но переносятся в такой контекст, в котором можно увидеть альтернативу сострадания.
Наиболее важным результатом, конечно, является повышение вашей чувствительности к возможностям проявления сострадания, так что они становятся доступными вам в реальном времени, как только начинает возникать следующая неприятная ситуация, а не после нее.
А теперь перейдем к более сложной задаче...
Часто бывает трудно развить в себе обычную терпимость к другим людям, не говоря уже о сострадании: с ними порой бывает так трудно! Терпеть отрицательные проявления других людей, не пытаясь все время их исправлять и не попадаясь понапрасну в их ловушку – это действительно реальное достижение. Но мы все же можем не только научиться большей терпимости, но и развить в себе способность к состраданию.
Однако куда как труднее научиться принимать самого себя и развить сострадание к самому себе.
Я пробовал давать своим студентам трудные задания на саморазвитие, часто включающие в себя наблюдения их отрицательных сторон, которые могли быть весьма неприятными. Меня всегда впечатляло то, как напряженно они работали над выполнением этих заданий. Были также случаи, когда я давал студентам задания пытаться быть милыми к самим себе – что столь же важно для саморазвития. Это были не какие-то сложные задания, а, в сущности, довольно простые вещи – например, посмотреть в зеркало и улыбнуться себе, или думать что-то приятное о себе на протяжении пяти минут в день.
Сопротивление таким заданиям хорошо относиться к самим себе оказалось поистине огромным! Студенты забывали все, что касалось выполнения этих упражнений. И даже после настойчивых и многократных напоминаний они находили всевозможные причины (рациональные объяснения) по которым у них не было времени для того, чтобы хотя бы пять минут в день хорошо относиться к самим себе. Работа над теми чувствами, которые скрывались за этим сопротивлением, обычно показывала, что у студентов есть глубоко укорененное убеждение, что они не заслуживают того, чтобы вообще кто-нибудь к ним хорошо относился. Под этим "кем-нибудь", естественно, подразумевались и они сами, причем, нередко, в первую очередь, они сами, по причине ощущавшегося ими недостатка собственной ценности. У некоторых людей подобные чувства бывают значительно более сильными, чем у других, но в той или иной степени с ними сталкивается почти каждый.
То, что мы таим в себе сильную неприязнь к самим себе и отвергаем самих себя, не вызывает удивления в свете того, что мы говорили о процессе окультуривания. Всех нас не один раз отвергали, отвергали по совершенно непонятным для нас причинам. Наши сущностные чувства неоднократно обесценивались, и мы учились отождествляться с социально желательными аспектами себя и разотождествляться с теми, которые не соответствуют согласованной реальности. Было совершенно естественно в результате этого выработать общее представление о себе типа: "То, чем я по своей основе являюсь, недостаточно хорошо, оно плохо. Меня могут любить и принимать, только если я стараюсь правильно вести себя и не действовать спонтанно". Это общее отрицательное чувство действовало в сочетании с более специфическими отрицательными чувствами по отношению к отдельным аспектам нас самих, которые мы воспринимали как плохие. Мы действительно очень сильно защищены против важных частей нашей сущностной природы.
Гурджиев наблюдал такой же тип сопротивления по отношению к отказу от кажущейся надежности ложной личности и согласованного транса. Он упоминал о том, что его ученики с радостью выполняли неприятные задания, требующие поистине героических усилий, сознательно и намеренно принимая страдания с надеждой на то, что это будет способствовать их росту, но когда он предлагал им отказаться от своих страданий, это была совсем другая история!
Обсуждая ложную личность и сущность в главе пятнадцатой, мы отмечали, что сущность нуждается в подпитке и заботливом отношении, чтобы она снова могла начать расти. Практика самонаблюдения позволит вам начать соприкасаться с ранее отвергавшимися аспектами вашей сущности, отличая их от ложной личности. Затем вы должны будете намеренно уделять им энергию и внимание, чтобы они росли. Вам придется хорошо относиться к самому себе! Когда возникает сопротивление, его следует наблюдать, понимать и в конце концов преодолевать.
Практика самонаблюдения и самовспоминания является общим способом уделения внимания своей сущности. Внимание является энергией, и намеренное уделение внимания вашей сущности является способом ее подпитывания. В конце концов, ведь вы уделяете внимание только тому, что представляет для вас ценность, так что вы сами должны иметь для себя ценность, если вы уделяете себе внимание.
Иметь сострадание к самому себе – это жизненно важная задача. Самонаблюдение в его различных формах со временем приведет нас к такому глубокому пониманию самих себя, о котором мы не могли даже мечтать. Важнейшей частью этого понимания будет осознание того, насколько чистой и удивительной является ваша сущность. На этом пути самопознания вам придется сталкиваться с сопротивлением, когда вы будете воспринимать отрицательные части самого себя, но этот процесс того стоит.
До тех пор пока вы не научитесь понимать и испытывать сострадание к самому себе, вся ваша терпимость, любовь и сострадание по отношению к другим людям будут покоиться на очень шатком основании.
Я не буду пытаться давать подробные советы в отношении эмоционального развития, поскольку сам являюсь чрезмерно интеллектуальным человеком, но я предложу пару простых, но достаточно мощных упражнений, которые полезны для подпитывания вашей сущности и для развития симпатии к самому себе.
Эти упражнения следует выполнять время от времени, примерно раз в неделю. Они, в общем, вызывают вполне приятные ощущения. Это прекрасно, но помните, что ваша цель состоит в пробуждении и в достижении подлинного самосознания. Это требует длительного самонаблюдения и самовспоминания. Поскольку большая часть этого означает обращение внимания на неприятные аспекты вас самих и окружающей реальности, не отвергайте удовольствие, но и не подменяйте им подлинное знание. Вспомним еще раз:
Нет Бога, кроме Реальности.
Искать Его в другом месте
Это деяние Грехопадения.
Это упражнение следует выполнять, лежа в теплом, относительно темном и удобном месте, где вас никто не потревожит.
Это упражнение иногда может вызывать очень сильные эмоции. Если необходимо, вам следует изменить ход его выполнения, чтобы удерживать свои эмоциональные проявления в таких границах, когда вы можете от них чему -то научиться.
Выберите одно из любимых вами музыкальных произведений общей продолжительностью от пятнадцати до двадцати пяти минут. Не используйте музыку с вокалом, чтобы не погружаться в смысл слов. Лучше всего подходит текучая, умиротворяющая музыка.
Включите звук и потратьте минуту или две, чтобы просто расслабиться.
Теперь воспринимайте музыку обеими вашими ступнями. Обращайте внимание на все ощущения, которые будут возникать в ступнях, и осторожно позвольте музыке присутствовать в этих ощущениях. Не пытайтесь это форсировать: нет никаких особо специфических ощущений, к которым вы непременно должны стремиться. Так же как в утреннем упражнении, описанном в главе восемнадцатой, мягко переместите свой ум в ступни. Чувствуйте все, что там происходит, и "слушайте" музыку, звучащую у вас в ступнях.
Пусть вас не волнуют интеллектуальные доводы, что на самом деле вы слышите ушами, а не ступнями. Это все равно не так – ведь на самом деле вы слышите своим умом. Важно то, что желая слышать музыку в какой-либо из частей вашего тела, вы будете переживать процесс слышания/чувствования в этом месте. Музыка помогает вам сосредоточить внимание на приятных, положительных чувствах в определенной части вашего тела, в которой вы ее слышите. Наслаждайтесь музыкой в ваших ступнях, и тем ощущениями, которые там возникают.
После того, как пройдет примерно минута, переместите свое внимание на икры ног, от лодыжек до колен. Направьте внимание на те ощущения, которые возникают там, и воспринимайте музыку в этой части вашего тела. Наслаждайтесь музыкой в ваших икрах и ощущениями в ваших икрах.
Затем, примерно через минуту (точное время не имеет принципиального значения) перенесите внимание на ваши бедра и ощущайте и слушайте там.
Двигайтесь через все тело с такими же минутными интервалами в следующем порядке: половые органы; таз, при этом обращая особое внимание на область, расположенную на два пальца ниже пупка; живот, грудная клетка и спина (однако не сосредоточивайтесь очень сильно на области сердца), затем плечи, верхняя часть рук, средняя часть рук, ладони, шея, лицо и, наконец, кожа головы.
Затем на минуту сосредоточьте внимание на пространстве внутри головы.
После этого воспринимайте музыку своим сердцем. Результатом этого, вероятно, будут сильные положительные чувства, в особенности если вы выбрали подходящую музыку. Погрузитесь в эти ощущения и наслаждайтесь ими.
Наконец, распространите ощущение и слушание музыки, а также все положительные чувства, которые у вас связаны с сердцем, на все тело. После того, как пройдет минута или две, пусть концентрация вашего внимания ослабеет, просто пребывайте в расслабленном состоянии до тех пор, пока музыка не закончится. Когда музыка стихнет, медленно встаньте – если вы резко подниметесь после пребывания в расслаблении, вы можете потерять сознание. Снова начинайте практику самонаблюдения и самовспоминания. Живите!
Приведенная выше последовательность частей тела, которыми вы можете слушать музыку, не является единственно полезной, так что свободно пробуйте для себя различные последовательности. Просто включайте в это все ваше тело.
Для тех, кому хотелось бы иметь более специфическое руководство в этом упражнении, я создал специальную фонограмму, в которой музыка сопровождается командами. Более подробная информация об этой музыкальной программе содержится в Приложении, посвященном рекомендованной литературе.
Утреннее упражнение в симпатии к самому себе
Это несколько видоизмененная форма утреннего упражнения, описанного в главе восемнадцатой. Его нужно делать примерно раз в неделю. В особенности полезно отмечать все те сопротивления, которые возникают в отношении выполнения этого упражнения.
Непосредственно перед началом выполнения упражнения подумайте: "Я нравлюсь себе". Хотя бы немного это почувствуйте. Пусть хотя бы небольшая улыбка появится у вас на лице.
Затем, проходя через привычные этапы вашего обычного утреннего упражнения, сохраняйте улыбку на лице; эмоционально улыбайтесь внутри себя частям своего тела, по мере того, как вы их ощущаете. Так же, как и в упражнении с музыкальным телом, не пытайтесь слишком принуждать себя или пытаться действовать нарочито. Просто мягкая физическая и эмоциональная улыбка, мягкая симпатия, и не более.
Многие из нас настолько мало нравятся самим себе, что для них действительно может быть трудно провести несколько минут, намеренно уделяя внимание самому себе и намеренно испытывая симпатию к себе, однако каждому вполне доступно нравиться себе по крайней мере немножко – а со временем и очень нравиться.
Как утреннее упражнение в симпатии, так и упражнение с музыкальным телом можно сделать гораздо более мощными, предложив вам любить себя, а не просто нравиться себе. Однако это может вызвать и гораздо большее сопротивление, так что просто симпатизируйте себе. Когда вы сможете практиковать эти упражнения, испытывая чувство любви к себе, вы значительно приблизитесь к развитию сострадания к самому себе и к другим.
Развитие сострадания к самому себе и к другим необходимо для правильного понимания того, что ложная личность должна умереть.