ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
§1. Человечество возникло в ходе развития природы. Как биовид оно принадлежит биосфере – сфере жизни, существующей на Земле. Планета Земля занимает среднее положение в Солнечной системе. Солнце – рядовая звезда, расположенная где-то на периферии галактики Млечного пути. Вместе со своей соседкой – туманностью Андромеды и целым рядом других небольших галактик она входит в сверхскопление Девы. Подобные сверхскопления составляют грандиозное здание Вселенной, в масштабах которой наша планета представляет собой микроскопически малое образование. Но, несмотря на это, именно на ней появилось и существует сегодня человечество.
§2. В отличие от всех других образований природы, человечество представляет собой ту её часть, посредством которой она осознаёт самое себя. Человечество, следовательно, – это собственный агент природы, глазами и умом которого она познаёт себя и руками которого преобразует себя. В этом продолжающемся уже на протяжении десятков тысячелетий акте её самопознания сама природа выступает в роли познаваемого объекта, а человечество – в роли познающего её субъекта. Но поскольку человечество, взятое само по себе, также является вполне материальным образованием, то, соответственно, оно познаёт не только свою мать-природу, но и само себя. Природа и человечество в своём единстве составляют мир как таковой.
§3. Обретаемые человечеством знания являются достоянием всех людей. Сознание каждого человека наполнено ими и состоит из них. Без знаний сознания не существует. Об этом же говорит и сама этимология этого слова: со-знание. Каждое новое поколение людей в процессе своего воспитания, обучения и образования осваивает все ранее накопленные человечеством знания и только благодаря этому становится его составной частью. Факты естественной мауглизации однозначно говорят о том, что человеческий ребёнок, выросший вне общества, среди диких животных, является человеком лишь по своему внешнему облику, но не по сути.
§4. Деятельность человека, направленная на познание окружающего мира, включает в себя ряд последовательных ступеней. Первой из них является акт непосредственного восприятия нами какого-либо реального предмета. Из воспринятых ощущений в нашем сознании формируется идеальный образ данного предмета. Затем мы присваиваем этому образу имя (название), благодаря чему делаем его достоянием своего мышления. Далее мы всесторонне изучаем данный предмет, в ходе чего выявляем все его внутренние части и элементы, которым также даём названия. Благодаря этому мы насыщаем представляемый нами образ предмета всем присущим ему содержанием, а своё мышление – выражающими его словами.
§5. Слово, закреплённое за предметом, становится его именем. Посредством произнесения имени – неважно, будет ли оно произнесено нами вслух или про себя, – на поверхность нашего сознания тут же всплывает обозначаемый им образ предмета. Сами слова не имеют имён, поскольку каждое из них само есть имя. Благодаря именам содержание представляемых нами образов становится доступным для нашего мышления. Иначе говоря, чувственно воспринимаемый нами мир предметов делается достоянием нашего мышления только посредством слов.
§6. Чем чаще мы рассуждаем о каком-либо предмете, тем плотнее его образ сливается с его именем. При упоминании имени такого предмета нашему сознанию (нашему Я) уже не требуется вызывать в своём представлении его образ, оно и без того хорошо знает, о чём идёт речь. В результате свыкания с именами предметов наше мышление делается всё более безобразным, работающим уже только с одними словами-именами. Из-за этого нам даже начинает казаться, что окружающий нас мир есть нечто одно, а те понятия и определения, посредством которых мы его мыслим, – нечто иное.
Однако истина состоит в том, что все используемые нами слова являются только именами окружающих нас предметов. Никакого другого назначения у них нет. Поэтому тот мир, в котором мы живём, и те слова-имена, посредством которых мы его выражаем, представляют собой одно и то же содержание. Разница сохраняется лишь в том, что реальный мир существует вне нас, тогда как его идеальные определения – представляемые нами образы предметов и их имена – находятся внутри нас, в нашем сознании. Конечно, в нашем языке присутствуют и такие слова, которые обозначают не существующие, а лишь воображаемые нами предметы, либо вообще ничего не обозначают, но это уже проблема второго плана.
§7. Мышление происходит посредством слов. Соединяя слова между собой, мы создаём мысли. Слова образуют ткань нашей мысли, а человеческий язык в целом является телом мышления. Только слова придают мыслям действительное существование, и мышление лишь в той степени способно отражать содержание предметного мира, в какой оно оперирует словами.
§8. Ход развития нашей мысли предопределён её направленностью на познаваемый нами предмет. Не существует пустого, беспредметного мышления. Оно всегда занято каким-либо предметом и нацелено на постижение его понятия. Деятельность нашего мышления и её результат – постигнутое нами понятие предмета – в себе суть одно и то же. Мышление познаёт понятие предмета и воплощается в нём (в постигнутом им понятии).
§9. Познать предмет – значит понять его во всём многообразии его содержания. Соответственно, понятие предмета складывается из многих его определений, выражающих его многогранное содержание. Но поскольку один и тот же предмет может рассматриваться нами и как нечто само по себе целое, и в то же время как часть какого-либо более крупного целого (более крупного предмета), постольку его понятие может выступать также и в роли определения понятия того предмета, частью которого он является.
Всё то, что в одном случае мы называем определениями, а в другом – понятиями, представляет собой один и тот же материал нашего мышления. Будет ли этот материал выступать в качестве понятия или, наоборот, в качестве определения, зависит от той точки зрения, которую мы в данный момент занимаем. Если нас заинтересует, например, университет в целом, то в этом случае все составляющие его факультеты и студенты будут рассматриваться нами в качестве определений его понятия. Если же нас заинтересует вся система образования, существующая в данном городе, то в этом случае университет будет выступать уже в качестве одного из определений её понятия.
Соответственно, когда мы говорим о том, что мы мыслим окружающий нас мир посредством его понятий и определений, то это не следует понимать в том смысле, что наше мышление располагает двумя разными видами используемых им материалов. Понятия и определения неотделимы друг от друга и по ходу наших размышлений постоянно переходят друг в друга. То, что сначала рассматривалось в качестве понятия, затем может выступать в роли определения какого-либо другого понятия, и наоборот.
§10. Но как из разрозненных определений можно вывести понятие предмета? Если говорить о конкретных вещах (предметах) природы, данных нам в опыте, то здесь дело обстоит достаточно просто. Имея их в своём непосредственном восприятии, мы так или иначе – через наблюдение, сравнение или эксперимент – приходим к пониманию того, что они собой представляют в своём непосредственном единичном значении.
Однако все единичные предметы находятся в многообразных связях друг с другом. В своём взаимоопосредованном единстве они образуют целостные системы. Данные системы также не существуют изолированно от остального мира. Подобно игрушке матрёшке, они являются частью какой-либо системы более высокого уровня, которая, со своей стороны, предопределяет их содержание и строение. Поэтому для того, чтобы выявить суть какого-либо конкретного предмета, мы должны познать ту систему в целом, которой он принадлежит. После этого мы сможем вернуться к своему конкретному предмету, но уже с пониманием его единичной роли в контексте постигнутой нами целостности.
§11. Поскольку любая единичная вещь в мире в конечном счете принадлежит либо природе, либо человечеству, постольку именно они являются предельными, или абсолютными предметами нашего познания. Однако в отличие от конкретных вещей, которые мы имеем в своём восприятии, абсолютные предметы познания – природа и человечество – выходят за рамки нашего непосредственного опыта. Их невозможно охватить руками или окинуть взором. А это значит, что метод их познания должен быть иным, нежели метод познания тех единичных вещей, которые даны нам в опыте.
§12. Метод познания таких абсолютных предметов – природы и человечества – связан с выведением их всеобщих определений. Происходит это тем образом, что всё множество каких-либо одинаковых предметов выделяется в отдельную группу и всем им даётся одно всеобщее определение. Например, все известные нам реки мы выделяем в одну группу и даём им одно всеобщее определение – река как таковая. Подобным образом мы разводим по группам и все другие единичные предметы, благодаря чему выводим их всеобщие понятия. Например: воробьи, сороки, попугаи являются птицами. Тополь, клён, дуб – это деревья.
§13. Всеобщие определения занимают среднее положение. Они находятся между множеством единичных предметов, которые мы имеем в своём непосредственном восприятии, и той областью (системой) наличного мира, мыслимой в целом, которой все эти предметы принадлежат. С одной стороны, данные определения являются всеобщими по отношению к тем конкретным предметам, благодаря действительному существованию которых мы их получили. С другой стороны, они являются всеобщими по отношению к той мыслимой нами системе, в рамках которой все эти предметы существуют. В силу последнего обстоятельства всеобщие определения способны характеризовать собой всю такую систему в целом. Например, данная берёза является деревом. Деревья относятся к растениям. Царство растений представляет собой одно из определений понятия биосферы – сферы жизни, которой принадлежат все живые организмы планеты, включая и данную берёзу.
§14. Причём, согласно всё тому же принципу матрёшки, уровень общности таких всеобщих определений может либо возрастать, либо понижаться. Например: деревья, кустарники, травы являются растениями. В свою очередь, растения, животные, грибы являются живыми организмами. Предельными же являются те всеобщие определения, которые характеризуют собой абсолютные предметы нашего познания – природу и человечество. Соответственно, для каждого из них в нашем сознании содержится своя группа всеобщих определений. Есть группа определений, принадлежащих природе, и есть группа определений, принадлежащих человечеству.
§15. В своей совокупности все определения, принадлежащие природе или человечеству, представляют собой тот материал, в котором уже потенциально содержится их понятие. Но чтобы обрести это понятие, необходимо облечь их – природу или человечество – в одежды, скроенные из их же собственных всеобщих определений. Но как можно сшить эти одежды? Как привести разрозненные определения к их единству, чтобы в итоге получить из них понятие природы или человечества? Ответ на этот вопрос и составляет содержание нашей науки – грамматики разума.
§16. Если, допустим, мы выстроим всеобщие определения в алфавитном порядке, то в результате получим простую энциклопедию. Если выстроим их по времени их введения в научный оборот, то получим историю научных открытий. Если – по месту их появления, то в результате определим степень заслуг той или иной страны в деле развития научного знания. Но ни в первом, ни во втором, ни в третьем случае мы не получим понимания природы и человечества. Не получим по той простой причине, что все три названные принципа упорядочения всеобщих определений имеют по отношению к ним самим внешний и случайный характер.
§17. Систематизация всеобщих определений должна быть осуществлена на основе внутренних содержательных связей, существующих между ними. Но эти связи не так просты. Они имеют многосторонний и многоуровневый характер. Поэтому, чтобы следовать по данному пути, нам необходимо выяснить, в какой последовательности мы должны выстраивать содержательную вязь всеобщих определений, чтобы в итоге получить понятие интересующих нас предметов – природы и человечества? Такое знание может быть обретено нами только в том случае, если мы научимся мыслить понятие в его чистом виде.
§18. Чистое понятие, или понятие в чистом виде – это то общее, что присуще понятиям различных предметов. Если каждый конкретный предмет имеет своё собственное понятие, то, следовательно, у всех у них (у их понятий) должно быть что-то общее между собой. Вот это их общее содержание как раз и представляет собой то, что мы называем понятием в его чистом виде или чистым понятием. Наша задача заключается в том, чтобы выявить это чистое понятие и научиться мыслить его само по себе, в его освобождённом от всякой чувственной формы виде. Это и даст нам знание той последовательности, в соответствии с которой мы должны систематизировать всеобщие определения природы и человечества, с тем чтобы в итоге получить их понятие.
Приведём ещё такой пример. Из факта существования множества реальных деревьев мы выводим их общее понятие – дерево как таковое. Далее мы говорим, что любое дерево, согласно своему понятию, должно иметь: листья, корень, ствол, ветки, и т.д. Точно таким же образом мы должны поступить и в отношении понятий как таковых, принадлежащих различным предметам природы. Все они – суть понятия. Если их (понятия различных предметов) сравнить между собой и выявить в них то общее, что им всем присуще, то в результате мы получим общее понятие самих понятий как таковых, или понятие в его чистом виде. Да, такое понятие не имеет наглядной образной формы, какую имеет, например, общее понятие дерева. Но тем не менее оно (чистое понятие) в неявной форме всегда присутствует в нашем сознании, и наша задача состоит в том, чтобы найти его в себе и познать его развитую форму.
§19. В общих чертах чистое понятие означает, что любой предмет представляет собой некую целостность, которая состоит из частей, а её части – из элементов. Не бывает целого без частей, как не бывает частей без элементов. Понять предмет – значит выявить все составляющие его части и элементы и познать их необходимость. На языке определений чистого понятия целое называется всеобщностью, части – особенностью, а элементы – единичностью. Например, университет в целом представляет собой некую всеобщую в себе систему, состоящую из своих особенных частей – факультетов, которые, в свою очередь, состоят из единичных элементов – студентов. Для того чтобы получить понятие университета, требуется выявить в нём все три названные определения, а затем связать их мыслью воедино.
§20. Однако тремя указанными определениями не исчерпывается суть процесса познания. Для того чтобы при их посредстве мы могли помыслить понятие познаваемого нами предмета, необходимо прежде выявить в самом реальном предмете все его части и элементы. Только за счёт такой предварительной работы по изучению данного предмета наше мыслящее Я получит тот реальный материал, который позволит ему наполнить эти определения (всеобщее, особенное и единичное) конкретным содержанием. Но ещё раньше этого (!) нам необходимо обнаружить сам предмет, необходимо найти его в окружающем нас мире и отделить от остальных предметов.
§21. В результате вся процедура постижения понятия какого-либо реального предмета распадается на три последовательных этапа. На первом этапе мы обнаруживаем сам предмет по факту его бытия в этом мире. На втором этапе мы исследуем его внутреннее содержание и строение, а также его внешние связи (§9). И только после этого мы переходим к третьему этапу его познания, где мысленно выстраиваем собственно его понятие как таковое.
Такова общая последовательность развития нашего мышления в ходе познания нами понятий реальных предметов. Соответственно, каждому из указанных этапов развития нашего мышления присуща своя внутренняя закономерность, которую нам также необходимо знать.
§22. Но последовательность развития мышления – это только одна сторона его деятельности. Другой стороной является наличие в нём того материала, посредством которого оно (мышление) только и может осуществлять своё движение вперёд. Как мы уже говорили, пустого, беспредметного мышления не бывает. Что касается природы и человечества, то у каждого из них имеются свои собственные определения, посредством которых мы их мыслим. А имеются ли такие собственные определения у чистого понятия, посредством которых мы могли бы его мыслить? Да, имеются, и называются они категориями.
Согласно этимологии этого слова (от греч: высказывание, обвинение, признак), а также той дефиниции, которую дал им Аристотель, категория означает то конкретное, что мы высказываем о предметном мире, что мы утверждаем в отношении него. Таковыми являются всеобщие признаки предметов, т.е. те признаки, которыми обладают все окружающие нас предметы. Все они имеют количественные и качественные параметры, форму и содержание, а также единичное, особенное и всеобщее значение и т.д. Такие универсальные признаки предметов представляют собой тот всеобщий материал, посредством которого наше мышление постигает их понятия.
§23. Всеобщие признаки предметов – категории, мыслимые в их чистоте, являются собственными определениями чистого понятия. Все они также присутствуют в нашем сознании, где составляют свою собственную группу, отличную от определений природы и определений человечества. А это значит, что все те определения и понятия, которые наполняют наш разум, подразделяются на три группы:
Другими словами, все те определения, которыми мы располагаем, относятся либо к чистому понятию, либо к природе, либо к человечеству. За пределами этих групп никаких других определений оставаться не должно.
§24. Соответственно, для того чтобы навести порядок в содержании нашего разума, мы должны сначала разделить весь массив всеобщих определений по трём указанным группам. Затем каждую группу определений систематизировать в самой себе. При этом начинать мы должны с определений чистого понятия. Если мы выявим ту последовательность категорий, в какой они применяются нашим мышлением при познании реальных предметов (§20), то в результате мы получим понятие самого чистого понятия. А далее, опираясь уже на это понятие (на своё умение его мыслить), мы сможем систематизировать определения природы и определения человечества, в результате чего получим их понятия.
§25. В отличие от определений природы и определений человечества, которые выявлялись и изучались главным образом частными науками, определения чистого понятия (категории) по преимуществу выявлялись и исследовались самой философией. Причём историческая последовательность введения их в научный оборот в общих чертах предвосхищает их логическую последовательность, которую устанавливает наука о чистом понятии (логика). Такое совпадение логической последовательности применения категорий с исторической последовательностью их введения в научный оборот получило название принципа единства исторического и логического подхода в развитии научного знания.
Из этого принципа вытекает, в частности, что сформировавшаяся наука представляет собой итог всего предшествующего пути своего развития. Она является снятым результатом всей своей истории. В отношении философии это означает, что нельзя смотреть на её историю как на нагромождение каких-то самобытных философских учений, между которыми существуют только различия. Весь многовековой путь развития философии следует рассматривать как историю одной науки, творимой единым человеческим разумом, где каждое отдельное учение представляет собой лишь одну из ступеней её общего развития.
§26. Но в этом принципе имеется и обратная сторона. Сама история развития какой-либо науки может быть понята только после того, как эта наука оформится в развитую научную систему и тем самым станет собственно наукой. Соответственно, и история развития философии может быть представлена в разумном виде только при условии достижения ею развитой научной формы и исходя из этой формы. "Одно дело – ход возникновения и подготовительные работы какой-нибудь науки, и совсем другое – сама эта наука"3. Свою развитую научную форму философия впервые обрела только в "Энциклопедии философских наук" Гегеля. Однако поскольку все эти годы его учение оставалось непонятым, постольку сегодня мы не имеем ещё истории науки философии как таковой.
§27. Как же тогда следует называть все те книги по истории философии, которые имеются на сегодняшний день? Их содержание соответствует более тому, что у собственно историков (специалистов по общей истории человечества) называется историографией. Это вспомогательная историческая дисциплина, которая изучает и описывает источники, содержащие отдельные исторические сведения: летописи, предания, остатки материальной культуры и т.д. Подобным образом и в существующих сегодня книгах по истории философии излагается скорее не сам ход её формирования как науки, а лишь описываются в хронологическом порядке труды, содержащие отдельные философские положения (категории), а также биографии их авторов.
Для нас это означает, что помимо лекций по истории философии, оставленных нам самим Гегелем, других книг, рассказывающих об истории создания той науки, с которой нам теперь предстоит познакомиться, не существует. По этой причине, уважаемый читатель, подспорьем для Вас здесь могут послужить только тексты работ самого Гегеля, а также Ваша доверие своей собственной способности мыслить.
§28. Грамматика разума содержит три раздела, в которых, соответственно, рассматриваются следующие понятия: