ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
<<<
ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
Если же эта сила не утверждена в своей сущности, гуны существуют, и в наитончайшей из них – саттве, которая есть чистой ясностью, – отражен пуруша. Это отражение и будет вышеупомянутой силой, явленным "зрящим", Ишварой. Сила "инструмента зрения" (даршанашакти, II.6) или саттвы состоит в проявлении пуруши, себя самой и остальных гун. "С одной стороны" проявляются саттва, раджас и тамас; все это служит объектом зрения для проявляющегося с другой стороны пуруши, который выступает в данном случае явленным, наличным "зрящим". Таким образом, "возникает" сознание (читта). В этом наичистейшем сознании имеет место акт, называемый "видением" (даршана), различающим познанием (вивекакхьяти), и тогда говорится, что гуны, или зримое, служат для освобождения (апаварга) силы истинного субъекта от "смотрения", от бытия "зрящим" этого предмета зрения.
Ниже этого уровня сознания идет состояние неведения (авидья), для которого свойственно отождествление зрящего со зримым. Началом неведения служит ложное познание гун как абсолютно устойчивых и постоянных, хотя в состоянии кайвальи их нет, они исчезают или не существуют (что, получается, одно и то же, раз гуны познаются в своей сущности лишь в предпоследнем состоянии, а в высшем состоянии их нет). В состоянии неведения кажется, что саттва есть чистое бытие, состояние абсолютного удобства (сукха) и абсолютное "я", хотя все это можно приписать только самому пуруше (сравн. II.5).
В состоянии "видения" или различающего познания уже есть "предчувствие" того еще более высокого состояния, в котором существует лишь (единственно, кевалам) пуруша, так как сознание уже окрашено им. Благодаря авидье сила инструмента зрения отождествляется с силой истинного зрящего (II.6), не различается пратьяя (наполнение явленной сферы сознания) или отражение, саттва и пуруша (III.35). Об этом состоянии говорится, что гуны (зримое) служат для переживания (наслаждения, бхога), но в качестве переживающего в данном случае выступает уже не сам явленный зрящий, чистое отражение пуруши, а сфера сознания, называемая асмитой; в этом состоянии чистое сознание как бы внушило себе, что оно субъект, "я". Объектом его восприятия выступают уже не сами гуны, а лишь тонкие элементы. Желание (рага), действие (карма) и его последствия возникают и существуют лишь "ниже" этого состояния. Там появляются многочисленные манасы (умы) или читты (сознания), произведенные асмитой и ею возбуждаемые, заимствуя у нее свет (джйотис) и ощущение "себя" (сравн. I.36). Из тонких возникают грубые элементы, начала так называемых физических предметов; на еще более низком, рассеянном уровне индивидуального сознания эти предметы представляются как бы пребывающими вовне, внешними (бхайя), ибо сознание "связалось" или даже отождествилось с одним из них, называя его "моим телом".
Ясно, что исходя из текста "Йогасутр" нельзя сказать, как возник мир. Автор не занимается подобными проблемами не только потому, что его интересуют прежде всего практические цели и задачи, но, может быть, и потому, что считает вопрос о причинах появления мира, столь характерный для максималистической европейской философии, порождением поверхностной сферы человеческого ума, манаса; напротив, он желает указать путь к утолению иной жажды, корни которой уходят вглубь нашей природы.
В сфере же, согласно нашему пониманию, чисто философской, он рассказывает нам, как выглядит реальность на разных уровнях сознания, что представляет собой познание, а также какова природа инструмента сознавания. О высшем, надсознательном состоянии он говорит немного, возможно даже вообще не хочет говорить, дабы не обеднить, не ограничить эту наивысшую реальность. В отличие от других систем, исходной точной его философии есть не внешний опыт, не физическое, и не внутренний опыт – акты или сущности сознания, – но чувство "я", субъект любых форм опыта. Хотя в философии своей он ставит сознательное над физическим, истинный объект остается запредельным вплоть до высшего уровня сознания, а истинный субъект пребывает как вне этого объекта и вне любых форм сознания.
Нет никаких оснований принимать то утверждение, что пуруша в "Йогасутрах" представляет собой некое сознание-в-себе или самосознание, как в классической санкхье или веданте Шанкары. Не следует также думать, что кайвалья, будучи состоянием бессознательным, подобна состоянию камня. Если высшему сознательному состоянию свойственно всеведение и власть над всем миром, который коренится, заключается в сознании, то через посредство высшего бессознательного состояния автор подводит нас к чему-то еще более совершенному, чему-то абсолютно новому.
Нельзя принять и дуализм санкхьи, так как гуны, согласно "Йогасутрам", существуют и не существуют, – следовательно, не вполне реальны.
Нельзя принять и то утверждение, что причиной гун есть сила (шакти) пуруши, ибо сила эта не является актом пуруши. По-видимому, ее основой служит сознание, которое, окрашиваясь, отражает пурушу; это отражение и называется силой пуруши. Следовательно гуны с необходимостью предшествуют возникновению отражения пуруши, явленного зрящего или силы пуруши. При этом сам пуруша пассивен, активно сознание; оно само отражает его в себе. О силе тут говорится, что она "смотрит". Эта сила – "сила пуруши" только в том смысле, что она представляет собой его отражение.
С одной стороны, существование явленного зрящего обусловлено гунами, а именно саттвой. С другой, явленный зрящий есть условием существования гун, так как их сущность (атман) служит именно ему; самому пуруше гуны не служат, для него их нет.
Ранее упоминалось, что ниже асмиты лежит желание (рага) как дальнейшее следствие неведения. Согласно IV.10, это желание постоянно, вечно. Следовательно, вечна и асмита; тем более, вечны гуны и явленный зрящий. Но это вечность некой относительной реальности. С точки зрения кайвальи, ни гуны, ни явленный зрящий не существуют, существует лишь пуруша. По-видимому, пуруша – это своеобразный абсолют. Он есть окончательной реальностью, сущностью, бытием, субстанцией...
Но, с другой стороны, пуруша не есть причиной относительной реальности, он совершенно не смешиваем с нею. Тем не менее, явленный зрящий, будучи отражением пуруши, имеет что-то от его природы, а гуны, в свою очередь, существуют для этого отражения. Поэтому некая связь между пурушей и относительной реальностью все же имеется.
В данный момент трудно провести более обстоятельный синтез онтологии "Йогасутр"; на это можно будет отважиться только после решения еще ряда проблем. Поэтому в подзаголовке книги указано, что это лишь "попытка новой интерпретации".