ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
Поскольку в данном контексте дается лишь эмпирическое описание основных свойств образа, вопрос о теоретической трактовке понятий не рассматривается (см. Веккер, 1974).
Предметность перцептивного образа
Несмотря на то что понятие предметности образа часто употребляется в психологической литературе, оно остается чрезвычайно расплывчатым по содержанию. Дело, однако, в том, что теоретической неопределенностью этого понятия в значительной мере определяется отсутствие в экспериментальной психологии четко очерченного круга феноменов и характеристик, относящихся к категории предметности. Из множества разнородных фактов в данном контексте отобраны и отнесены к свойству предметности лишь основные экспериментально выявленные феномены, выражающие специфику максимально структурированного перцептивного образа по сравнению с сенсорным именно по показателю предметности в конкретном значении этого слова, т.е. характеристики отражения предмета как пространственно обособленной, отдельной физической вещи. Такая ориентировка обусловлена тем, что перцептогенез представляет собой, как показано выше, поэтапное развертывание именно образа внутренней структуры, или внутренней метрики, отдельной вещи как объекта отражения.
Первый прямо относящийся к этому аспекту принципиальный феномен – выделение фигуры из фона – был экспериментально изучен и описан Э. Рубином. Феномен заключается в том, что все перцептивное поле, прежде всего поле зрения, отчетливо расчленяется, как это непосредственно демонстрируют известные образцы так называемых двойственных изображений, на разнородные части (рис. 5).
Рисунок 5. "Фигура" и "фон" (по Э. Рубину)
К одной из них относятся фигура или предмет, которые, по выражению Э. Рубина, обладают характером вещи (Dingcharakter), к другой – фон, на котором вещь воспринимается и который, в отличие от предмета, обладает характером материала (Stoffcharakter). Это противопоставление феноменологически выражается прежде всего в том, что предмет воспринимается как расположенное на переднем плане, замкнутое и отграниченное целое, фон же – как неограниченное, неопределенное и простирающееся вокруг и позади предмета поле. Таким образом, фигура, по словам С. Л. Рубинштейна (1989), "обладает как бы большей предметностью". Фундаментальный характер такой разнородности и противостояния этих двух компонентов, или основных "блоков", перцептивной структуры демонстративно обнаруживается в том, что если предмет и фон меняются местами, то часть, бывшая ранее фигурой и ставшая фоном, сразу утрачивает свою очерченность и приобретает неопределенный, бесструктурный характер. Так, белая ваза на рисунке (или белый крест) начинают восприниматься как однородный неструктурированный "материал" (Stoff).
Основное эмпирическое содержание феномена заключается, таким образом, в том, что перцептивная структура расчленяется на образ пространства, в котором находится и к определенной координате которого относится данный предмет, и на образ самого предмета. Именно второй компонент в его отчлененности от первого и в своей внутренней расчлененности и составляет ту "существенную добавку", которая приобретается на собственно перцептивном уровне в отличие от уровня сенсорного. Результат добавления этого собственно перцептивного компонента обнаруживает себя в расчленении структуры сенсорно-перцептивного поля на два "слоя", первый из которых – общий пространственно-временной фон – представляет исходный сенсорный уровень как необходимую "сцену" и фундамент собственно психической организации процесса, а второй выражает перцептивную надстройку – воспроизведение конкретных объектов как разыгрывающихся на этой сцене событий. Из этой вычлененности предмета как замкнутого обособленного целого вытекает упоминавшаяся уже выше особая роль восприятия формы в организации именно перцептивного образа, поскольку форма воплощает целостно-пространственную структуру данной вещи. Именно поэтому форма является одним из главных эмпирических воплощений перцептивной структуры как целостного "гештальта". Этим же определяется и значение контура как "раздельной грани двух реальностей" (И. М. Сеченов), или линии, извне и изнутри ограничивающей данную форму.
В описанных феноменах свойство предметности характеризует пространственно-предметную структурированность перцепта, иногда обозначаемую как свойство структурности восприятия. Между тем, это специфически вторичное (как и константность) свойство получает свое выражение не только в пространственновременной структуре образа, но и в других его первичных характеристиках – в интенсивности и модальности. Существенный экспериментальный факт, очень отчетливо воплощающий в себе проявление свойства предметности образа в области его интенсивностной характеристики, выявлен, как и феномен выделения фигуры из фона, в контексте исследований гештальтпсихологии, в частности в работах Гельба. Этот факт заключается в различии величины разностного порога на фоне и на фигуре. При этом более низкие пороги обнаружены на фоне, а более высокие на фигуре.
То обстоятельство, что величина порога и обратно пропорциональная ей величина чувствительности входят в качестве одной из детерминант именно в интенсивностную характеристику образа и тем самым так или иначе обусловливают последнюю, не нуждается в дополнительных пояснениях. Самый факт различия величины порога на предмете и на фоне является по своему существу в такой же мере прямым выражением сенсорно-перцептивной "двуслойности" интегрального образа в области интенсивностной характеристики, в какой исходный феномен выделения предмета из фона воплощает наличие этих двух "пластов" в области пространственно-временной структуры образа. Общий пространственный фон представлен уже на сенсорном уровне и поэтому является более первичным компонентом образа, обеспечивающим возможность отнесенности образа к определенной координате внешнего пространства. Естественным выражением исходной роли сенсорного фона или поля является, по-видимому, и факт более низкой величины порога и, соответственно, более высокой чувствительности именно на фоне. Выделение и различение элементов внутри объекта имеет значение вторичного фактора по сравнению с обнаружением самого объекта и его локализацией на фоне, т.е. во внешнем пространстве.
Таким образом, эти факты обнаруживают органическую взаимосвязь пространственно-временных и интенсивностных характеристик в рамках общего свойства предметности сенсорно-перцептивного процесса. Поскольку выделение предмета из фона как исходное выражение свойства предметности по существу заключает в себе их противопоставление, т.е. определенного рода контрастирование, естественно ожидать, что проявления свойства предметности в области модальных характеристик зрительного образа могут быть обнаружены в области феноменов цветового контраста.
Соответствующие факты в этой области психофизиологии действительно имеются. К их числу нужно прежде всего отнести распространение цветового одновременного контраста на всю воспринимаемую фигуру. Контрастный цвет как бы "разливается" (Рубинштейн, 1988) по всему пространству фигуры, если она не расчленена. Но "достаточно разбить эту фигуру на какие-либо две части, – пишет С. Л. Рубинштейн, – чтобы линия, разделяющая фигуру на две фигуры, явилась преградой для распространения контраста. Целый ряд опытов подтверждает это положение" (там же). Такая линия раздела между двумя фигурами является границей сопротивляющихся цветовых полей, у которой действие контраста является максимальным и выражается в феномене так называемого краевого контраста. На внутренние же части предметно обособленных полей контраст распространяется слабее. Если индуцирующая цветовая поверхность сама служит лишь частью определенной предметной структуры, то действие контраста возрастает.
Все эти экспериментальные факты ясно показывают, что модальные характеристики, как и интенсивностные, ведут себя резко по-разному, в зависимости от того, взаимодействуют ли компоненты сенсорно-перцептивного поля внутри образа предмета или между образом предмета и образом внешнего по отношению к данному предмету фонового пространства. Внутрипредметная структура образа, или структура, воспроизводящая внутреннюю метрику его объекта, проявляет себя во взаимосвязях модальных характеристик перцепта таким же обособленным и единым образованием, как и во взаимоотношениях его интенсивностных и пространственно-временных характеристик. Во всех этих трех основных характеристиках образ предмета противостоит образу фона, что и выражается в различиях величин соответствующих параметров (локализация, пороги, цветовой тон).
Последний момент, на который важно указать в контексте данного описания эмпирических проявлений свойства предметности, не получил своего выражения в каком-либо специальном показателе или отдельном экспериментальном факте, а вытекает в качестве общего итога из упомянутой выше органической взаимосвязи пространственновременных, интенсивностных и модальных характеристик перцепта как психического изображения объекта. Момент этот заключается в том, что, в отличие от всех существующих ныне физических или технических форм сигналов-изображений (механический отпечаток, фото-, теле– или киноизображение), в которых пространственные характеристики (например, величина или форма) могут быть обособлены от модальных и интенсивностных и представлены независимо от последних, в перцепте пространственно-временные, модальные и интенсивностные характеристики необособимы друг от друга. В зрительном образе форма необособима от цвета и светлоты, в осязательном – от твердости, гладкости, упругости и т. д. Это создает специфику предметности психического изображения, благодаря которой внешний предмет представлен в образе в такой полноте своих объективно взаимосвязанных свойств, что возникает иллюзия отождествления предмета и образа.
Целостность перцептивного образа
Уже в рамках описания свойства предметности по существу был затронут ряд феноменов, непосредственно примыкающих к феноменологическому выражению свойства целостности перцептивного образа. И такое взаимопроникновение не случайно, поскольку предметность и целостность органически взаимосвязаны. Поэтому воплощающие их эмпирические факты получены в контексте исследований одного и того же экспериментально-психологического направления – гештальт-психологии. Если предметность характеризует различие в типе связи между элементами перцепта внутри образа отдельного предмета, с одной стороны, и связями этих внутрипредметных элементов с внешнефоновыми – с другой, то целостность выражает общую специфику соотношения между любыми элементами перцепта и его интегральной структурой.
Целостность относится, таким образом, не к различиям во взаимосвязях разных частей друг с другом, а именно к отношениям этих разных частей к целому. Гештальтпсихологией эмпирически выявлены два основных естественно вычленяющихся здесь аспекта – влияние целого на восприятие частей и факторы объединения частей в целое. Главное эмпирическое существо открытого гештальтизмом феномена целостности перцептивного образа относится к первому аспекту и заключается в доминировании целостной структуры перцепта над восприятием его отдельных элементов. Экспериментальный материал свидетельствует о наличии нескольких различных проявлений такого доминирования. Первая из форм доминирования целостной структуры над ее элементами выражается в том, что один и тот же элемент, будучи включенным в разные целостные структуры, воспринимается по-разному. Это отчетливо демонстрируется характером восприятия двойственных изображений (рис. 6).
Рисунок 6. Различия в восприятии одних и тех же элементов
Так, один и тот же элемент на рисунке 6, никак не меняя собственных пространственных характеристик, воспринимается в структуре лица молодой женщины как очертание нижней части щеки, а в структуре лица старой женщины – как крыло носа. Другой элемент, воспринимаемый как часть лица молодой женщины, видится как ухо, а в качестве части лица старой женщины – как глаз. В этих феноменах изменения характера восприятия отдельных элементов определяющее влияние той структуры, в состав которой данный элемент входит, столь отчетливо представлено, что не нуждается ни в каком дополнительном описании и пояснении.
В указанном случае доминирует пространственная характеристика целостной структуры, в частности форма объекта, что выражается в изменении восприятия пространственной же характеристики элемента.
Однако такого рода детерминирующее влияние целого проявляет себя в области модальных характеристик перцепта. Так, по данным Фукса, один и тот же средний желто-зеленый кружок видится как зеленый, если он воспринимается в окружении сине-зеленых кружков, и как желтый, если он воспринимается в структуре из желтых кружков.
Вторая форма доминирования целостной структуры перцепта над его отдельными элементами выражается в том, что если заменить отдельные элементы, но сохранить соотношения между ними, то общая структура образа остается неизменной. Так, еще Х. Эренфельс подчеркнул, что при проигрывании одной и той же мелодии на разных инструментах или в разных регистрах она воспринимается как та же самая. Между тем, в каждом из таких вариантов проигрывания все звуки изменяются по характеристикам высоты и тембра. Эта независимость восприятия всей структуры от изменения характеристик ее отдельных элементов и выражает вторую форму примата целого над частями. В области зрительной перцепции эта форма доминирования отчетливо демонстрируется таким, например, фактом, как сохранение общей структуры восприятия изображения при замене пространственных характеристик его отдельных элементов, которые могут быть представлены точками, черточками, кружками, крестиками и т.д. (рис. 7).
Рисунок 7. Доминирование целого над частями при замене элементов образа
Автономность целостного гештальта здесь проявляется столь же отчетливо, как и в первой форме его доминирования. Наконец, третья форма преобладания целого над частями получает свое выражение в хорошо известных фактах сохранения интегральной структуры при выпадении ее частей. Так, в штриховых изображениях воспроизведения нескольких точек контура человеческого лица все же достаточно для его целостного восприятия (рис. 8).
Рисунок 8. Целостное восприятие лица вопреки выпадению
Известны также факты помехоустойчивости восприятия строки печатного текста при наложении помех на 85% ее площади. Общий смысл эмпирических фактов, воплощающих в себе все перечисленные формы доминирования, заключается в том, что конкретные характеристики отдельного элемента перцепта ограничены в собственных степенях свободы и детерминируются и даже предопределяются тем местом, которое этот элемент занимает в общей структуре гештальта. Поэтому одни и те же элементы ряда элементов его контура в разных гештальтах воспринимаются поразному, а различие элементов в одном и том же гештальте не меняет восприятия общей структуры.
В обоих случаях эффект определяется не самими по себе характеристиками данного элемента, а именно его местом в общей структуре, что и выражает эмпирическое существо первого из аспектов соотношения целого и частей. Хотя гештальт-психология в своих теоретических позициях исходила из изначальности и первичности целого по отношению к элементам, в ее экспериментальном материале – в полном соответствии с несомненным общенаучным положением о том, что целое состоит из элементов и поэтому в каких-то своих характеристиках неизбежно от них зависит – содержатся факты, воплощающие второй аспект этого соотношения – зависимость способов группировки элементов в целое от характеристик самих элементов. Эксперименты выявляют несколько факторов или эмпирических законов такой группировки элементов в целостную структуру. Факторы эти следующие:
Эти факторы представлены в экспериментальной психологии и приведены в настоящем перечне лишь в виде простого феноменологического описания, но уже самое предварительное и поверхностное эмпирическое обобщение сразу же позволяет выделить общие черты, в рамках которых проявляется специфика каждого из них. По сути дела все они воплощают в себе модификации фактора однородности или общности элементов по различным признакам.
Так, фактор близости представляет общность элементов по положению в одной и той же "окрестности" пространства.
Фактор замкнутости очевидным образом выражает общую принадлежность элементов к одной и той же предметно обособленной, вещной структуре.
Фактор хорошей формы, наиболее неопределенный в отношении критериев объединения (что значит "хорошая" форма?), по существу заключает в себе проявление геометрической однородности или общности. Окружность есть линия, все точки которой обладают общим свойством одной и той же удаленности от центра. Прямая есть совокупность отрезков с одинаковой (нулевой) кривизной. Ритмичность, периодичность, симметричность также заключают в себе проявление таких признаков общности по определенным пространственным или временным признакам. Таким образом, принадлежность к классу "хороших" форм действительно, как это явствует из самого эмпирического материала, определяется однородностью элементов данной формы по какому-либо из их геометрических признаков.
Фактор коллективного движения представляет проявление однородности по кинематическим признакам – общей величине и направлению вектора скорости.
Наконец, фактор, который фигурирует в экспериментальной психологии под именем однородности, выражает действительно однородность или общность, но по наиболее зримым и очевидным пространственным или модальным характеристикам объединяемых элементов (форма, цвет).
Таким образом, все выделенные факторы, на основе которых элементы связываются в целостную структуру, суть не что иное, как разные частные формы общего объединяющего их начала – однородности по какому-либо из пространственно-временных или модальных признаков. Но однородность есть выражение ограниченности разнообразия. Связывание элементов в группы по их однородным признакам реализует, тем самым, тенденцию ограничения разнообразия формирующихся структур или тенденцию уменьшения числа степеней свободы отдельных элементов. Организация группировок частей в целое осуществляется в таком направлении, чтобы количество степеней свободы частей оказалось минимизированным.
Так, результат уже самого предварительного эмпирического обобщения приводит к заключению, что в обоих аспектах феномена целостности – доминировании целостной структуры перцепта над ее отдельными элементами и факторах объединения элементов в целое – в разных модификациях проявляет себя одна и та же общая тенденция, состоящая в минимизации количества степеней свободы отдельных элементов. Но это и есть по самому своему существу выражение природы целостности. Всякая форма целостности какой-либо структуры – физического тела как совокупности молекул, организма как совокупности клеток тканей и органов или сигнала как совокупности элементарных состояний своего носителя – есть не что иное, как связанность компонентов этой структуры, физически выражающаяся в ограничении взаимной независимости компонентов или в уменьшении количества их степеней свободы. За разнообразием фактического материала, представляющего оба аспекта организации перцептивного гештальта, стоит, таким образом, единая феноменологическая закономерность, легко обнаруживаемая уже в контексте эмпирического описания, как бы непосредственно под самой его поверхностью.
Последний момент, который целесообразно в этом описании подчеркнуть, заключается в том, что в обоих рассмотренных аспектах феномена целостности реализующая ее тенденция минимизации количества степеней свободы элементов проявляется и в пространственно-временных, и в модально-интенсивностных их характеристиках. Так, доминирование интегральной структуры перцепта выражается в изменении восприятия формы, цвета или светлоты отдельного компонента, а группировка элементов в целое совершается по признакам геометрической, кинематической или модально-интенсивностной однородности. В перечне факторов объединения элементов модальные и интенсивностные характеристики представлены меньше по той простой причине, что в силу трехмерности пространства количество конкретных признаков, в которых выражена однородность элементов, значительно больше, чем соответствующее количество конкретных модальных и интенсивностных характеристик. В итоге есть основания заключить, что целостность, как и константность и предметность, является свойством "второго порядка", т. е. свойством основных первичных характеристик образа – пространственно-временных и модально-интенсивностных.
Обобщенность перцептивного образа
Обобщенность занимает особое место в перечне свойств перцептивного образа и в общей совокупности основных эмпирических характеристик психических процессов. Не случайно в данном описании это свойство представлено последним. Заключая рассматриваемый здесь перечень свойств восприятия, она входит затем во все последующие списки основных эмпирических характеристик психических процессов разных уровней организации в качестве "сквозного" свойства, обладающего в рамках структурной общности специфическими чертами в каждом из процессов.
В дальнейшем анализе перестройка этой специфики обобщенности будет служить одним из важнейших показателей особенностей организации каждого из процессов. В данном контексте рассматривается первая из форм этого сквозного свойства – обобщенность максимально адекватного перцептивного образа, которая, как это будет видно из дальнейшего анализа, не является, однако, простейшей и исходной. С точки зрения взаимосвязей характеристик внутри данного перечня описание обобщенности вытекает из нижеследующих оснований. Все предшествующие характеристики определяются, по крайней мере в основных своих проявлениях, внутренними связями компонентов данного конкретного перцепта в его непосредственном отношении к объекту. И хотя, конечно, прошлый опыт так или иначе включается в формирование любого перцепта и воздействует на него, однако по отношению к вышерассмотренным характеристикам такое влияние является вторичным и обратным, а не главным и определяющим (поскольку эти характеристики выражают именно внутренние взаимосвязи элементов данного перцепта в его отношении к объекту). Даже такое свойство образа, как сохранение его интегральной структуры при выпадении ее элементов, несомненно связанное с участием прошлого опыта, облегчающего заполнение пустот, в основном определяется все же внутренними связями наличных компонентов перцепта, которые, ограничивая степени свободы каждого из отдельных элементов, предопределяют тем самым характер заполнения пустых мест.
Именно исходя из первичного характера всех описанных выше свойств, определяемых непосредственным отношением данного перцепта к его объекту, они и создают исходную основу того перцептивного материала, который образует состав прошлого опыта, оказывающего в качестве апперцепции обратное влияние на структуру каждого последующего отдельного перцепта. Принципиально иным характером обладает соотношение внутренних связей элементов данного конкретного перцепта и внешних связей этого же перцепта с "апперцепирующей массой" или прошлым опытом в области свойства обобщенности.
Обобщенность первичного, и в частности перцептивного, образа заключается в том, что отображаемый единичный объект-раздражитель, выступая в адекватном перцептивном образе во всей своей индивидуальной специфичности, вместе с тем воспринимается в качестве представителя класса объектов, однородных с данным по каким-либо признакам. Эта отнесенность к классу, составляющая существо свойства обобщенности перцептивного образа, получает свое объективное выражение в однородных исполнительных реакциях в ответ на действие разных экземпляров данного класса, а на специфически человеческом уровне – в однородных и адекватных словесных реакциях, обозначающих разные единичные представители данного класса одним и тем же словом. Но содержанием данного актуального перцепта может быть только конкретный единичный объект, воздействующий на рецепторный аппарат. Ни другие представители данного класса, ни класс в целом в содержании актуального образа данного объекта представлены быть не могут. Отдельные образы других представителей класса ("столов", "деревьев" или "человеческих лиц") или интегративный общий "портрет класса" могут лишь входить в содержание прошлого опыта, апперцепирующего данный актуальный перцепт.
Поэтому тот факт, что воспринимаемый единичный объект представляет класс, неизбежно выводит свойство обобщенности за пределы внутренних связей элементов данного перцепта в его непосредственном отношении к объекту и вводит в сферу внешних, межобразных связей или связей актуального восприятия с прошлым опытом. В этом пункте берет свое начало вопрос о связи восприятий – первичных образов, с представлениями – вторичными образами (краткому анализу которых посвящен следующий подраздел).
Вместе с тем, так как класс представлен в опыте образами других своих экземпляров или эталонным суммарным портретом, в этом же пункте возникает вопрос об операционном составе узнавания представителя данного класса в индивидуальном образце, т.е. вопрос о структуре и механизмах операции сличения с эталоном. Поскольку, однако, обобщенность здесь рассматривается как свойство перцептивного образа, т.е. как самый факт отнесенности данного воспринимаемого единичного представителя к классу, в настоящем исходном эмпирическом описании свойств перцепта все эти вопросы оставлены за пределами анализа, а представлены лишь эмпирические свидетельства самого наличия обобщенности, т.е. феномена представленности класса в перцептивном образе.
В экспериментальной психологии выявлены виды и зоны вариаций свойств тест-объекта, в пределах которых, несмотря на изменения отдельных характеристик тестобъектов и на воспроизведение этих изменений в адекватном перцепте, сохраняется отнесенность воспринимаемого образа к одному и тому же классу, т.е. обобщенность образа остается без изменений. Возможны два способа экспериментального варьирования свойств перцепируемых тест-объектов. Первый из них заключается в изменении параметров индивидуального тест-объекта до пределов, за которыми этот объект перестает восприниматься как представитель того же самого класса. Так, Н. Н. Волков (1950) описывает методический прием изменения геометрических характеристик архитектурных форм или внутренних пространств и прослеживания соответствующей динамики перцептивных образов. Если такое внутреннее пространство, имеющее обычный формат комнаты, подвергнуть вытягиванию в длину, то "после какой-то обычной формы, близкой по контуру основания к квадрату, мы долго еще будем воспринимать одно и то же качество, качество "комнатности", пока, наконец, комната не вытянется настолько, что мы увидим не комнату, а коридор. Начнем сужать коридор – долго еще будет коридор, пока не увидим щель. Вернемся к нашей комнате и будем поднимать потолок. Настанет момент, когда мы увидим себя в колодце" (Волков, 1950).
Промежуток изменений индивидуального тест-объекта, в котором он продолжает восприниматься как носитель одного качества и тем самым как представитель одного и того же класса, и есть зона обобщенности перцептивного образа. Н. Н. Волков справедливо подчеркивает, что, хотя такого рода обобщенность несомненно связана со словом и понятием, в своей исходной основе это есть именно перцептивная обобщенность, поскольку она определяется структурой наглядного образа и не совпадает с обобщенностью понятия. Если рассмотренный выше первый способ выявления границ зоны обобщенности основан на интраиндивидуальном изменении свойств данного тест-объекта, то второй способ заключается в интериндивидуальном изменении этих свойств, т.е. в экспонировании разных индивидуальных представителей одного и того же класса. В этом случае ряд различных единичных экземпляров статически представляет вариации общего свойства класса в разных принадлежащих ему объектах.
Так, Н. Н. Волков приводит данные по восприятию ряда четырехугольников с различными величинами углов и длиной сторон (рис. 9 а) и ряда треугольников с различной величиной сторон и со срезанными углами (рис. 9 б).
Рисунок 9. Зона обобщенности образа (по Волкову)
Учащиеся при восприятии четырехугольников (см. рис. 9 а) отнесли к группе параллелограммов трапецию и исключили из нее прямоугольник.
Такой характер восприятия свидетельствует о том, что наглядная зона обобщенности "косых" фигур не совпадает с объемом понятия "параллелограмм". Факты отнесения всех фигур (рис. 9 б) к классу треугольников вопреки явно надпороговой величине срезанных углов и, следовательно, вопреки принадлежности двух из этих фигур к классу шестиугольников ясно показывают, что структура перцептивной обобщенности не определяется и порогами различения.. Н. Н. Волков делает обоснованный вывод о том, что "зона не есть объем понятия, зона не есть и область между двумя порогами различения" (там же).
Мы, таким образом, имеем здесь дело не с элементарносенсорной и не с мыслительной, а действительно с собственно перцептивной обобщенностью. То обстоятельство, что зона обобщенности не совпадает с областью, находящейся между двумя порогами различения, дополнительно свидетельствует, что при переходе от одного представителя класса к другому соответствующие перцептивные образы, изменяясь со сменой экземпляров данного класса, вместе с тем сохраняют (в обычных условиях восприятия приведенных рисунков) максимальную адекватность своим объектам.
При обычных условиях восприятия рисунков перцептивные образы последних находятся внутри диапазона полной константности, и поэтому каждый из образов является и остается по своей структуре метрическим инвариантом своего объекта. В качестве метрического инварианта все эти перцепты конгруэнтны своим объектам и тем самым воспроизводят всю индивидуальную специфичность структуры каждого из них. Поэтому объем класса, ко всем представителям которого может быть отнесена пространственная структура образа, взятая целиком, во всем ее единичном своеобразии, практически равен одному объекту – именно тому, который в данном образе отображен.
Исходя из этого, обобщенность перцепта, измеренная объемом класса, ко всем представителям которого целостная структура перцепта может быть полностью отнесена, внутри диапазона полной константности, или метрической инвариантности, является минимальной из возможных (поскольку для целостной структуры образа объем класса равен единице). Однако благодаря наличию общих компонентов в целостных структурах метрически инвариантных образов разных представителей данного класса (например, класса "косых фигур") обобщенность, будучи минимальной, не является нулевой. Она имеет место, и объект каждого из рассматриваемых перцептов воспринимается как представитель класса всех экземпляров, которым соответствуют общие компоненты целостной структуры различных единичных образов.
Как в области пространственно-временных, так и в области модальных характеристик перцепта сохраняется отнесенность воспринимаемых объектов к общему для них классу, несмотря на изменения образов, остающихся адекватными, полностью константными по отношению к своим объектам – разным единичным представителям одного класса. Эта сохраняющаяся внутри зоны обобщенности образа отнесенность к одному и тому же классу представляет собой прямой аналог константности; но в отличие от собственно константности, реализующей внутрииндивидуальное постоянство образа, обобщенность представляет межиндивидуальную или внутриклассовую константность. Подчеркнем еще раз, что обобщенность, как и константность, предметность и целостность, проявляется и в пространственно-структурных и в модально-интенсивностных характеристиках образа. Поскольку на этом сквозном свойстве, проходящем через разные психические процессы, заканчивается данный перечень основных эмпирических характеристик перцептивного образа, можно сделать заключение, что этот перечень самим ходом рассмотрения входящих в него параметров оказался по существу расчлененным на две подгруппы (см. схема 6).
Схема 6. Эмпирические характеристики перцептивного образа
В первую из них входят первичные, основные свойства образа, составляющие, так сказать, его фактуру или "ткань" – пространственно-временные и модальноинтенсивностные характеристики. Без них вообще не существует сенсорно-перцептивного образа как частной психической формы сигнала информации. Во вторую подгруппу входят свойства, представляющие специфические особенности первичных свойств и поэтому обозначенные как производные, или свойства "второго порядка". Сюда относятся константность, предметность, целостность и обобщенность, каждая из которых действительно проявляет себя во всех первичных (и пространственно-временных и модально-интенсивностных) характеристиках. Этот набор характеристик и представлен не схеме 6.
Признаки вторичного образа, или
представления:
неустойчивость, фрагментарность, обобщенность
Поскольку представления воплощают в себе один из видов памяти, к ним необходимо будет вернуться в соответствующей главе, посвященный общему анализу процессов памяти. В данном же подразделе рассматриваются лишь те аспекты, которые составляют необходимую предпосылку для последующего анализа природы психики.
Следующий шаг продвижения от перцептивных процессов вперед ведет от первичных (сенсорно-перцептивных) образов к образам вторичным, т.е. к извлеченным из памяти первым сигналам", которые воспроизводят прошлые первичные образы и тем самым изображают объекты, в данный момент не Бездействующие на рецепторную поверхность анализатора. Этот переход диктуется как всей логикой предшествующего анализа, так и местоположением вторичных образов в системе психических процессов.
Представления есть необходимое посредствующее звено, смыкающее первосигнальные психические процессы, организованные в форму образов различных видов, и второсигнальные мыслительные или рече-мыслительные психические процессы, составляющие уже "специально человеческий" уровень психической информации. Уже рассмотрение такого важнейшего свойства первичных образов, как обобщенность, которая не случайно завершает перечень эмпирических характеристик перцепта и является "сквозным" параметром всех психических процессов, привело к вопросу о необходимой взаимосвязи восприятия и памяти.
Поскольку обобщенность образа выражает отнесенность отображаемого в нем объекта к определенному классу, а класс не может быть содержанием актуального, т.е. в данный момент совершающегося, отражения, обязательным посредствующим звеном здесь является, как упоминалось, включенность апперцепции, т.е. образов, сформированных в прошлом опыте и воплощенных в тех извлекаемых из памяти эталонах, с которыми сличается каждый актуальный перцепт. Такие эталоны и есть вторичные образы, или представления, аккумулирующие в себе признаки различных единичных образов. На основе этих признаков строится "портрет класса объектов", и тем самым обеспечивается возможность перехода от перцептивно-образного к понятийно-логическому отображению структуры класса предметов, однородных по какой-либо совокупности своих признаков.
Исследование вторичных образов сталкивается с существенными трудностями как в исходном пункте анализа – при описании их основных эмпирических характеристик, так и на этапе теоретического поиска закономерностей, определяющих организацию данной категории "первых сигналов". Эти методические трудности вызваны в первую очередь отсутствием наличного, непосредственно действующего объекта-раздражителя, с которым может быть прямо соотнесено актуальное содержание представления. Помимо того, из-за отсутствия непосредственного воздействия представляемого объекта само представление является трудно поддающейся фиксированию "летучей" структурой. В связи с этим экспериментальнопсихологическое исследование вторичных образов, вопреки его теоретической и прикладной актуальности, несоизмеримо отстает от изучения первичных, сенсорноперцептивных образов. Здесь очень мало "устоявшегося" эмпирического материала, а имеющиеся данные чрезвычайно фрагментарны и разрознены. В качестве необходимой эмпирической базы теоретического поиска мы приведем лишь суммированные результаты систематизации этих эмпирических данных, представленные не в виде их детального описания, а в виде перечня основных характеристик вторичных образов (схема 7), сопровождаемого лишь минимумом необходимых пояснений и ссылок на литературу.
Схема 7. Эмпирические характеристики вторичных образов
Этот минимум дополнений к каждой из характеристик сводится к следующему:
Схема 8. Пространственно-временная структура вторичных образов
Так, пространственный массив, охватываемый единым топографическим представлением ("карта-обозрение" Ф. Н. Шемякина), превосходит по угловым размерам объем перцептивного поля, а представление об отдельном объекте может охватывать те компоненты или стороны последнего, которые при непосредственном восприятии находятся за пределами поля зрения.
Такого рода акцент топологической схемы, патологически усиленный расстройствами памяти, вскрыт также в исследованиях нарушений памяти и наглядно представлен в соответствующих рисунках больных (Тонконогий, Цуккерман, 1965).
Этим заканчивается первая подгруппа перечня основных эмпирических характеристик вторичного образа, охватывающая его пространственно-временную структуру, модальность и интенсивность. За этой подгруппой первичных характеристик, как и в случае перцептивных образов, следует вторая подгруппа эмпирических характеристик вторичных образов. В нее входят характеристики, представляющие собой результат перестройки и специфическую модификацию первичных и в своей основе общих для всякого образа параметров соответственно его данной конкретной форме.
Производный характер второй подгруппы характеристик по отношению к первичным эмпирическим характеристикам представления выражается в том, что неустойчивость, фрагментарность и обобщенность, как и их перцептивные гомологи – константность, целостность и обобщенность, охватывают все три первичных параметра вторичного образа: пространственно-временную структуру, модальность и интенсивность. Неустойчивость выражается в колеблемости не только пространственных компонентов образа, относящихся к форме, величине и т.д., но и его модальных характеристик, например цветотоновых ("мерцание цвета" в представлении) и интенсивностных (колебание яркости).
Фрагментарность также проявляется в выпадении как пространственно-временных компонентов образа (частей или деталей фигуры или фона), так и его модальноинтенсивностных характеристик (оттенков цвета, тембра или специфических особенностей воспроизведения механических свойств в осязательном представлении). Такой же тройственный состав имеет и обобщенность представлений, которая обнаруживает себя как "портрет" не только класса фигур, но и класса свойств качественно-модальных (цветов, тонов, проявления упругости и т.д.) и интенсивностно-энергетических (яркость, сила). Все эти три характеристики – неустойчивость, фрагментарность и обобщенность – являются, таким образом, действительно выражением модификаций первичных параметров представления.