<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>

Сюзен Гордон

ИНКАУНТЕР-БИЗНЕС

Gordon S. The encounter business. – In: S. Gordon. Lonely in America. N.Y., 1976., p.274-284

Вместо предисловия к русскому переводу

"Ныне миллионы американцев встретились, прошли курс и обсудили свой образ жизни с помощью одного из видов групповой терапии..., используемых для развития личности явно здоровых людей".

("Нью-Йорк Таймс", 13.01.1974)

"Вы робеете, готовясь к выступлению перед аудиторией? Неуверенно чувствуете себя в компании? Наконец, сложно находите общий язык с коллегами? Значит, вам нужно обратиться в мастерскую общения экспериментального хозрасчетного объединения психологов "Контакт".

Пожалуй, это первое подобное объединение в стране, цель которого научить каждого желающего стать смелее и раскованнее, проще находить взаимопонимание с окружающими людьми... Объединение создано при Дворце культуры Московского производственного объединения "Каучук".

("Советская культура", 19.01.1988)

У вас есть всего четыре минуты. Как утверждает д-р Леонард Зунин, психиатр и популярный руководитель инкаунтер-групп, то впечатление, которое вы произведете за этот короткий отрезок времени, определит все то, что произойдет в дальнейшем. Зунин называет эти четыре минуты "контактным барьером". Преодолев барьер, говорит Зунин, вы положите конец болезни №1 нашего времени – одиночеству. Но как это сделать? Прочтите книгу Зунина "Контакт: первые четыре минуты" (Нью-Йорк, 1973), а еще лучше прочтите книгу и запишитесь в одну из Контактных Мастерских в стиле инкаунтер.*

* Слово "инкаунтер" можно перевести как "столкновение". Имеется в виду один из групповых методов психотерапии и развития личности, основанный на "столкновении" участников с их переживаниями. Принятый в советской психологической литературе перевод термина "инкаунтер-группа" – "группа встреч" – не отражает специфики данного метода. – прим. пер.

Прежде всего купите книгу. И проверьте себя по вопроснику контактности. Если вы согласны с приведенными ниже утверждениями, с контактностью у вас все в порядке:

"Я легко могу заговорить с человеком вне зависимости от того, знакомы мы или нет. Знакомясь с новым человеком, я пытаюсь вызвать его доверие, отдавая при этом себе полный отчет в своих словах и действиях. Во время беседы с незнакомым человеком я стараюсь дать ему понять, что отметил для себя те особые качества, которыми он обладает" (стр. 266).

Если же вы согласны со следующими утверждениями, вам необходима помощь:

"После общения с незнакомым человеком я нахожу, что мои установки и ожидания существенно повлияли на характер нашей встречи. Мне трудно проявлять интерес к незнакомым предметам, о которых говорят другие люди. Как правило, добрая половина моих предположений относительно человека, с которым я встречаюсь впервые, впоследствии не подтверждается" (стр. 267).

Тем, чья контактность требует ремонта, в Мастерских д-ра Зунина предлагают ряд простых упражнений, позволяющих взобраться на "четырех китов контактности", а именно – обрести уверенность в себе, творческий подход к общению, внимательность к партнеру и уважение к нему. Так, здесь практикуют упражнение "Привет", в ходе которого партнеры учатся с различной интонацией и различным выражением лица говорить друг другу "привет". Существуют также упражнения "До свидания", "Рукопожатие" и упражнение, в котором вы учитесь делиться с партнером своим впечатлением о нем и его поведении.

После того, как вы овладеете приемами, изложенными в упомянутой книге д-ра Зунина, вам никогда уже не придется быть одиноким. По мнению д-ра Зунина, несмотря на безличный характер нашей культуры, люди страдают от одиночества единственно по причине своей неопытности:

"Большинство людей, страдающих от одиночества, не предпринимают никаких попыток от него избавиться. Несмотря на наш торопливый век, реальная почва для одиночества отсутствует. Сегодня существует гораздо больше возможностей встретить другого человека, познакомиться и завязать с ним отношения, чем когда-либо с тех пор, как единственными собеседниками Адама и Евы были Бог да змий. Для этого есть две причины: 1) в настоящее время на Земле живет больше людей, чем когда бы то ни было в истории человечества, 2) технический прогресс предоставляет нам фактически неограниченную мобильность и средства связи" (стр. 8).

Книга Зунина и его Контактные Мастерские – это лишь один из моментов необычайно широкого "Движения за осуществление возможностей человека" (далее мы будем говорить просто о "Движении"), ежегодно вовлекающего миллионы американцев в различные группы, курсы лекций, уикенды и недельные сборы по "интенсивному" межличностному обучению. Лидеры Движения полагают, что обретаемые здесь знания и умения позволяют решить проблему одиночества и анонимности, порождаемую прогрессирующей дегуманизацией нашего общества.

Истоки Движения столь же многообразны, как и его методы.*

* Движение за осуществление возможностей человека (Human Potential Movement) – слишком широкое явление, чтобы можно было однозначно указать на его теоретиков. Я все же упоминаю ряд мыслителей, идеи которых выражают ведущие тенденции указанного Движения. Я называю их "лидерами", несмотря на то, что многие из вовлеченных в Движение лиц не разделяют их взглядов.

Его вдохновителями были в том числе Курт Левин, Абрахам Маслоу, Фредерик Перлз, Вильгельм Рейх, Карл Роджерс, Уильям Шюц. Начало Движения, относимое к концу сороковых годов, было связано с ростом интереса представителей общественных наук к изучению сферы человеческих отношений и проблеме тренировки навыков общения. Считается, что первая инкаунтер-группа возникла при Национальной тренировочной лаборатории, когда фокус интересов одной из групп по формированию у руководящих работников навыков общения сместился на изучение взаимодействий, возникающих между людьми в рамках самой группы. Начиная с пятидесятых годов "неструктурированные группы, сосредоточенные на собственной динамике", – как определяет инкаунтер-группы Карл Роджерс в книге "Об инкаунтер-группах" (Нью-Йорк, 1970), – стали возникать по всей стране.

Цель Движения состоит в том, чтобы содействовать осознанию и высвобождению потенций, скрытых в человеческих существах. Полагая такое самоосознание ключом к здоровой жизни, Движение призывает людей "соприкоснуться со своими чувствами". Сознавая свои физические и эмоциональные состояния, человек может более полно переживать себя и других людей. Полнота переживания своего Я приводит к пиковым переживаниям, описанным Абрахамом Маслоу в книге "На подступах к психологии бытия"; или к радости, как об этом пишет Уильям Шюц в следующем отрывке из своей книги "Радость": расширение человеческого осознания" (Нью-Йорк, 1967):

"Философия, которая служит точкой опоры для последующего рывка к реализации потенциальных возможностей человека, – это философия честности и открытости. Человек должен обладать стремлением к самопознанию, к открытию себя, – причем открытию не только для себя самого, но и для других людей. Он должен выражать и исследовать свои чувства, обнажая дремлющие доселе и подчас мучительные пространства своей психики с верой в то, что боль в конце концов уступит место освобождаемым ею потенциям радости и творчества. Это обнадеживающая и вместе с тем устрашающая перспектива; это путь, нередко сопровождаемый агонией, но как правило приводящий к экстазу" (стр. 14).

Соприкосновение со своим телом и своими чувствами составляет первый шаг на пути к радости. Но для того, чтобы обрести полноту радости, человек должен установить связь с другими, ибо, как говорит Шюц, "мы существа общественные, а это предполагает, что взаимодействие между людьми идет на пользу всем его участникам". И действительно, вовлекаясь в Движение, человек узнает себя в глазах других.

Созданию условий для осознания себя в процессе взаимодействия с другими людьми и служат инкаунтер-группы. Здесь обучают приемам, которые позволяют преодолеть одиночество, навести мосты между собой и другими, между собой и неизведанными глубинами своей души. Инкаунтер-группы многолики: они возникают, например, под вывеской Т-групп (целевых тренировочных групп), групп обучения восприимчивости, контактных мастерских, кружков для холостых и незамужних, Синэнона, групп гештальт-терапии, трансакционного анализа и "организационного развития". И все же, несмотря на это многообразие, можно выделить несколько основных отличительных черт, свойственных любым формам инкаунтер-групп. Как правило, это небольшие группы, состоящие из восьми-пятнадцати членов, – хотя приемы из арсенала инкаунтер-групп используются и в группах, насчитывающих до сотни и более участников. Обычно у группы имеется руководитель, ведущий; однако функция его состоит скорее в том, чтобы способствовать внутригрупповому взаимодействию, нежели управлять им, как это предполагается в рамках традиционных представлений о руководстве. Карл Роджерс указывает, что в задачу ведущего или "пособника" (фасилитатора) входит поощрять группу к "открытому обмену мнениями", постоянно обращать внимание ее членов на "процесс и динамику непосредственного межличностного взаимодействия". Пособник может быть одновременно и членом группы, принимая участие во всем происходящем.

Несмотря на то, что типичные инкаунтер-группы собираются лишь на непродолжительное время – от нескольких часов до нескольких недель, – заинтересованные лица, согласно Карлу Роджерсу, могут извлечь из них значительную пользу благодаря глубине испытываемых здесь переживаний:

"В усиленной группе, предоставляющей большую свободу в условиях слабой структурированности, индивид постепенно проникается чувством безопасности до такой степени, что находит возможность снять некоторые из своих масок и блоков психологической защиты; входя в более непосредственные, чувственно окрашенные отношения (в которых обнажаются его глубинные проблемы) с остальными членами группы, он начинает лучше понимать как самого себя, так и других людей; он изменяет свое поведение и отношение к происходящему; и, наконец, его повседневные отношения с окружающими становятся более эффективными" (см.: "Обучение восприимчивости и групповые встречи: введение". Под ред. Р.Сироки, Е.Сироки и Шлосса. Нью-Йорк, 1971, стр. 12).

Повышение эффективности человека в межличностных отношениях – такова основная специализация инкаунтер-групп, и именно такого рода обучение рассматривается Движением как наиболее подходящее средство для борьбы с одиночеством человека. Поскольку традиционные способы встречи и завязывания отношений в условиях нашего общества не работают, возникает необходимость в разработке новых методов знакомства. "В виду того, что непосредственные связи, свойственные гомогенным сообществам прошлого, члены которых разделяли одинаковые интересы и ценности, у нас утрачены, мы должны сегодня развивать в себе талант совместного сожительства сознательно", – говорит д-р Уилберт Р. Сайкс, манхэттенский психиатр. "Поэтому мы нуждаемся в разработке новых методов распознавания ценностных ориентаций конкретного человека, в совершенствовании нашей способности видеть людей и слышать, что они говорят". Таким образом, одна из целей инкаунтер-групп состоит в сокращении "ознакомительного" периода межличностных отношений.

Существует ряд хорошо отработанных приемов, посредством которых Движение учит освобождаться от масок, отделяющих людей друг от друга. Прежде всего, мы должны научиться жить здесь и сейчас (эта идея в значительной степени обязана своей популярностью работам Фредерика Перлза), а не забываться в анализе прошлых событий или в планах на будущее. Для того, чтобы начать сосредотачивать свою жизнь в здесь и сейчас, Перлз предлагает людям высказываться о собственных чувствах к себе и своему окружению, то есть об эмоциях, переживаемых в данный момент, используя слова "здесь" и "сейчас". Взаимодействия в инкаунтер-группах также сосредоточены на здесь и сейчас – на том, что происходит во время данной конкретной встречи. Последнее предполагает осознание не только словесного, но и несловесного уровня общения, так называемого "языка тела". Осознанию себя и других способствуют упражнения, помогающие людям действительно видеть друг друга, – вроде тех, что применяют в группах, руководимых известной на всю страну Эмили Коулмен.

"Да, у меня есть много упражнений. Прежде всего я заставляю людей смотреть друг на друга, сознавая то, что они видят. А затем осознать, что у каждого из нас имеется целостная система желаний и предубеждений, определяющая наши отношения с другими; осознав ее, мы обретаем возможность расширить репертуар присущих нам форм общения с незнакомыми людьми. Далее следует прикосновение. Я пытаюсь помочь людям осознать то, что они сообщают и узнают посредством прикосновения. Учу прикасаться, равно как и уклоняться от прикосновения. Кроме того, существуют упражнения для речи и слуха, долженствующие научить людей по-настоящему слушать, а также говорить то, что они действительно хотят сказать. Однако все это представляет собой сложный и продолжительный процесс".

Еще один метод обучения жить здесь и сейчас выражается в призыве воздерживаться от излишних расспросов во время встречи с другим человеком. Пользуйтесь повествовательными, а не вопросительными предложениями, – рекомендуют лидеры Движения. Слишком большое число вопросов говорит о том, что вы пытаетесь закрыться от собеседника.

Чтобы быть открытым и честным, вы должны встретиться лицом к лицу со своими чувствами. Это один из основных принципов Движения. В инкаунтер-группах людям нередко предлагают в течение нескольких минут молча смотреть друг на друга и сознавать при этом все, что они чувствуют. Затем партнеров просят рассказать друг другу, о чем они думают. Указанный прием облегчает взаимораскрытие. Последнее предполагает сообщение партнеру как о возникающих в связи с ним ожиданиях и желаниях, так и о непосредственных чувствах. Джек Крикмор, директор Промежуточных Курсов в Беркли, штат Калифорния – учреждения, организующего воскресные встречи в стиле инкаунтер для вдовых и разведенных, полагает, что одним из путей к избавлению от одиночества служит обучение способности говорить "я хочу":

"Наш подход к одиночеству состоит в том, чтобы определить, чего именно я хочу: и если я хочу ответной любви, если я хочу иметь друзей, если я хочу заботы и участия, а рядом со мной никого нет, то мы по всей вероятности имеем дело с коммуникативной проблемой. И первое, что нужно сделать, – сказать об этом вслух: "Я одинок". Сказать "я хочу". Говоря "я хочу" и указывая, что именно, вы ни к чему не обязываете окружающих. Вы снимаете с них напряжение, порождаемое неопределенностью. Не бегите от своего одиночества, ощутите его подлинный вкус и поделитесь им с другими людьми, – тем самым вы вырываетесь из власти одиночества, и оно уже вам больше не помеха".

Поскольку ваши нужды известны, другое лицо получает возможность предоставить вам то, в чем вы нуждаетесь. Изобретатель широко применяемой в инкаунтер-группах методики "парования" (pairing) Джордж Бах говорит, что предание гласности наших потребностей и ожиданий предупреждает недоразумения, столь характерные для традиционных межличностных отношений, в которых партнеры общаются посредством масок, скрывающих действительные цели и желания двух запутавшихся людей.

Еще один метод, предлагаемый Бахом и другими лидерами Движения, состоит в немедленном обращении к вопросам симпатии и антипатии. Поэтому упражнения, выполняемые в инкаунтер-группах, могут быть рассчитаны на то, чтобы помочь людям высказать все, что они друг о друге думают. Если вы находите, что ваш партнер отличается некоторыми странностями, говорит Бах, скажите ему об этом. Если у вас возникло какое-то мнение по поводу его личности, говорит д-р Зунин, поделитесь с ним этим мнением. Вы должны выражать не только положительные, но и отрицательные эмоции, не только радость, но и гнев. Благодаря такой практике люди учатся быть более гибкими в своих реакциях и восприятиях, они перестают теряться в догадках и обращаются к действительности.

Разумеется, честность и открытость связаны с определенным риском. Признавая это, лидеры Движения считают, что предлагаемые ими упражнения и приемы научат людей идти на такой риск не только внутри группы, но и за ее пределами. Однако для того, чтобы обрести способность идти на риск в отношениях с людьми, человек должен предварительно обрести навык доверия к людям, научиться доверять им. Во многих инкаунтер-группах – таких, как ночные "группы открытых дверей", что собираются каждую пятницу в центре роста "Топанга" в Лос-Анджелесе, – одним из первоочередных упражнений является упражнение для развития доверия. Группа разбивается на небольшие кружки. Один человек становится в центре круга с закрытыми глазами, а затем падает назад или в сторону на руки остальным участникам, которые должны подхватить его в самый последний момент. В центр круга по очереди становятся все участники.

Другое схожее упражнение – "ходьба доверия", когда один из партнеров, закрыв глаза, предоставляет другому вести себя. Предполагается, что "слепой" партнер регрессирует в детское состояние, в котором он был зависим от руководства взрослых. Переживая это возвращение к более ранней стадии развития, человек учится тому, чему не научился в детстве – доверять другим.

Призывая к полноте проявления эмоций, в инкаунтер-группах не поощряют интеллектуальный анализ последних. Отвлеченно рассматривая свои чувства и теоретизируя по их поводу, мы покидаем "здесь и сейчас" и прячемся за маску слов. Перлз назвал интеллектуальный анализ "дерьмом слонячим", т.е. обузой тяжкой и более чем бесполезной, – и многие лидеры Движения приняли это определение. Как пояснил один из руководителей центра роста "Топанга", беды нашего мира связаны с тем, что "люди слишком много думают и слишком мало чувствуют. Если бы президент Никсон поменьше думал, а больше жил чувствами, обошлось бы без Уотергейта". Личностные, равно как и политические Уотергейты предупреждаются призывом к людям быть как можно более непосредственными, погрузиться в мир чувств и переживать жизнь, а не рассуждать о ней.

Говорится, что упомянутые выше приемы и упражнения, наряду со многими другими, способствуют повышению приспособляемости человека. При этом в инкаунтер-группах вы учитесь не выгодным "игровым комбинациям" и "ролям", позволяющим обставлять других "игроков", – вы учитесь быть искренними. Хотя состояние открытости миру называется различными лидерами Движения по-разному, почти все они настаивают на том, что оно позволяет людям получить от жизни то, чего они хотят.

Бах полагает, что благодаря обретаемым в его группах умениям, их участники могут стать "притягательными людьми", то есть людьми "с притягательным взглядом и открытым сердцем", а Джон Крикмор говорит, что умения, обретаемые на Промежуточных Курсах, делают людей более "встречеготовными":

"Демистифицировав одиночество и предоставив его самому себе, вы сможете начать по-деловому улаживать свою жизнь... Займитесь своей жизнью, а не своим одиночествам, – в этом и заключается путь к избавлению от одиночества. Вступив на этот путь, вы недолго останетесь одинокими.

На Земле живут четыре миллиарда людей: половину из них составляют мужчины, а половину – женщины, причем обе половины обладают естественной привлекательностью друг для друга. Не встречаться же им друг с другом почти невозможно – для этого нужно жить отшельником. Поэтому задача Промежуточных Курсов, призванных помочь людям поправить свою одинокую жизнь, состоит в том, чтобы развить у них качество, называемое нами встречеготовностью. Вместо того, чтобы организовывать им встречу с другими людьми, мы развиваем у них стремление к такой встрече. Именно ваша встречеготовность позволит вам встретиться с человеком, которого вы ищете. Если вы встречеготовны, то можете заговорить с человеком на автобусной остановке, в кафе, в зале ожидания, в магазине – и нет числа тому множеству людей, с которыми вы можете познакомиться, будучи встречеготовными".

Предполагается, что благодаря "встречеготовности", "притягательности" или искушенности в методах заведения знакомств у вас появляется возможность выбора. Как пишет в своей книге "Парование" (Нью-Йорк, 1970) д-р Бах, "открытый и искренний человек наверняка сможет успешно сблизиться с кем угодно. Это позволяет ему просмотреть возможности, предоставляемые отношениями с самыми различными людьми. Ибо не только с философской, но и с психологической точки зрения все люди – жители одной деревни и могут относиться друг к другу по-родственному" (стр. 137).

Обладая соответствующими умениями, вы можете не только завязывать отношения, но и безболезненно прерывать их. Умение говорить о том, что вы хотите, означает, в том числе, что вы можете прекратить связь, если не хотите большее ее поддерживать. Своевременное прекращение связи, пишут Аллен и Мартин в своей книге "Близость" (Нью-Йорк, 1971), значительно уменьшает боль расставания.

"Завершение отношений, воспринимаемое нередко как событие трагическое, наверняка будет переживаться не так остро, если между партнерами существует не только физическая, но и эмоциональная близость. Последнее предполагает, что они достаточно честны в своих взаимоотношениях, чтобы реалистически оценить их перспективы, – а также достаточно сопереживают друг другу, чтобы принять уход партнера без ненужных упреков и обид. Не менее важно и сознание того, что лишь творческий союз способствует развитию личности. Все это позволит им вступить в отношения с другими людьми, не утратив ни веры в себя, ни реалистичности ожиданий относительно возможностей, предоставляемых новой связью" (стр. 142).

Умения, обретаемые в инкаунтер-группах, позволяют человеку легко и быстро сходиться с людьми, и столь же быстро и легко расставаться с ними. А скорость в наш изменчивый век фактор весьма существенный. По словам Леонарда Зунина, сегодня необходимо ускорить процессы, обусловливающие возникновение дружественных отношений, и, по возможности, процессы перерастания их в отношения брачные".

Развитие способности приспосабливаться к переменам рассматривается лидерами Движения в качестве одной из основных его задач. Карл Роджерс, например, пишет следующее: "Как нам представляется, значение инкаунтер-групп состоит прежде всего в том, что они помогают индивиду приспосабливаться к переменам, В настоящее время становится очевидным, что один из центральных вопросов, стоящих перед современным и будущим человечеством, – это вопрос продолжительности периода адаптации человеческого организма к изменениям окружающей среды, вызванным научно-техническим прогрессом... Уже сейчас последним задается такой темп изменений, для восприятия которого человеческий организм недостаточно приспособлен. Участие же в инкаунтер-группах значительно облегчает указанную задачу, помогая людям осознать присущее им чувство перемен и воспользоваться заключенными в последних конструктивными возможностями" (Об инкаунтер-группах, стр. 177-178).

Полагая, что осознание человеческих чувств – это единственно верный путь к разрешению социальных проблем. Роджерс утверждает, что осознание и выражение присущего людям чувства перемен позволяет противостоять нестабильности нашего мира.

По словам Баха, методы, разрабатываемые Движением в условиях все нарастающего темпа перемен, помогут людям развить способность к "моментальному сближению" с другими лицами не только внутри, но и за пределами инкаунтер-группы. Это "моментальное сближение" позволит ослабить чувство одиночества, вызванное высокой мобильностью населения. Признание неповторимости, уникальности каждой человеческой личности ведет к возникновению атмосферы взаимной заботы и терпимости. Покидая инкаунтер-группу, человек обретает чувство общности с другими людьми. Обретение же чувства общности способствует преодолению отчуждения.

Как пишет Роджерс в цитируемом выше произведении, "чем больше будет шириться Движение, – чем больше индивидов начнет переживать себя неповторимыми и обладающими свободой выбора личностями, в которых глубоко заинтересованы другие неповторимые личности, – тем больше обнаружится путей к гуманизации тех бесчеловечных сил, носителями которых мы в настоящее время являемся. Индивид будет уже не просто связной серией фактов, хранящихся в памяти компьютера, – он будет личностью и будет проявлять себя как личность. А это, разумеется, вызовет далеко идущие последствия.

В данном отношении инкаунтер-группы могут рассматриваться как средство, способствующее осознанию и преодолению изоляции и отчуждения современного человека. Личность, которая входит в сущностное соприкосновение с другой личностью, прорывает тем самым свою изоляцию. Последнее не обязательно влечет за собой избавление от одиночества, но по крайней мере показывает человеку, что одиночество не является обязательным элементом его существования, что он может вступать в содержательный контакт с другим существом. Поскольку же отчуждение – одна из наиболее тревожных сторон современной жизни, предоставляемые инкаунтер-группами возможности имеют большое значение" (стр. 176).

Итак, предполагается, что в инкаунтер-группе царит дух "семьи единой", дух взаимной заботы и поддержки. Обретаемое же здесь умение воссоздавать такую теплую обстановку может быть использовано затем и за пределами группы, позволяя воспроизводить внутригрупповую атмосферу во внешнем мире.

Разумеется, основная проблема, которая возникает на пути достижения указанной цели, заключается в следующем: как построить мост через пропасть, разделяющую внутренний мир инкаунтер-группы и внешний мир реальных общественных отношений? Лидеры Движения отвечают на этот вопрос различно – согласно своему пониманию причин возникновения социальных проблем и путей их разрешения. Несмотря на многообразие бытующих здесь мнений, их можно условно разделить на две группы, представляющие левое и правое крыло Движения.

Почти все лидеры Движения считают одиночество специфическим недугом нашего времени. Лидеры правого крыла полагают, что одиночество вызвано не дегуманизацией человеческих отношений, порожденной конкретной политической системой, а именно неумением людей воспользоваться благами этой системы. Им присуща глубокая вера в потенции нашего общества. Америка для них – это общество изобилия с безграничными возможностями для самоосуществления. Америка – это нечто вроде огромного универмага, в котором имеются все возможные типы отношений, способные удовлетворить потребности любого человека. Проблема же состоит в том, что люди либо не знают, как добраться до нужного им отдела универмага, либо не знают языка и неспособны изъясняться с продавцами. Одиночество – это но психологическая, не социологическая, и не политическая проблема; это коммуникативная проблема.

Люди страдают, не зная, чего они хотят, и не умея выразить свои нужды и потребности. Джек Крикмор предлагает один простой способ разрешения подобных проблем: нужно взять, да хоть что-нибудь сделать.

"Я не думаю, что это социальная проблема. Если вы учительница младших классов, работающая в коллективе, который состоит преимущественно из таких же учительниц, как и вы, и если вы хотите познакомиться с мужчиной, то смените работу. Если вас не удовлетворяет работа с женщинами и детьми, если вы хотите чего-то иного, какого черта вы здесь учительствуете? Разве нет других мест? Вы могли бы встретить мужчину, преподавая в каком-нибудь техникуме, на каких-нибудь курсах повышения квалификации и т.д. Я не вижу в этом проблемы. Что вы делаете для изменения своего бедственного положения? Нет ведь никаких физических барьеров, которые бы не позволяли людям встретиться друг с другом".

Лидеры левого крыла полагают, что причина недуга заключена в самой структуре нашего общества. Одиночество это продукт антигуманной культуры, основная движущая сила которой – стремление к наживе и личному успеху – препятствует развитию человека. Однако когда речь заходит о путях гуманизации Америки, левых становится трудно отличить от правых. Как для первых, так и для вторых проблема социальных преобразований сводится к проблеме преобразования личных установок. Никакая политическая перестройка для этого не нужна, поскольку Революция будет революцией сознания. Вдохновляясь идеями Вильгельма Рейха, левые полагают, что если все прямо говорят, чего они хотят, если все правильно относятся к происходящему и открыто выражают свои эмоции, все будет в порядке. Если методы инкаунтер-групп проникнут в сферу производства и управления, в школы и высшие учебные заведения, то возникнет совершенно новое общество, которое Карл Роджерс называет "личностно-ориентированным обществом".

"Я полагаю, что по мере распространения духа инкаунтер-групп он будет все менее зависеть от специфических форм организованной групповой работы. Ведь речь идет попросту о свободном выражении мыслей и чувств по поводу любого личностно-значимого вопроса. Потребуется известное воображение, чтобы представить себе промышленность и университеты, проникнутые духом Движения. И, конечно же, еще больше его потребуется, чтобы представить себе преображенный бюрократический аппарат государственного управления! Однако в этом нет ничего невозможного.

Я не считаю, что организация в принципе неспособна служить благу личности" (Об инкаунтер-группах, стр. 175).

Несмотря на то, что представители различных течений Движения прилагают значительные усилия, чтобы отличаться друг от друга, их основополагающие представления о динамике социальных преобразований различаются чисто терминологически. Левые называют грядущие перемены революцией сознания, а правые изменением сознания. Правые рассматривают одиночество как личную проблему человека, никак не связанную с социальными условиями его существования. Будучи частным делом, эта проблема может быть разрешена только частным порядком. Разрешение личных проблем, как указывает Эмили Коулмен, автоматически разрешит все общественные проблемы: "Мы первопроходцы. Мы должны показать людям со всей очевидностью, что перед ними качественно новая ступень жизни. И что ступив на нее, они обретут неисчислимые блага. Я уверена – если вы поможете им осознать, что они могут получить то, что им нужно, люди перестанут ломиться в открытую дверь и насилие пойдет на убыль".

Левые полагают, что проблема одиночества более сложна и включает в себя как персональный, так и социальный аспекты. Но опять же, разрешена она должна быть личными усилиями. Как и правые, они считают, что правильное приложение идей Движения сотворит гармоничный мир. Желание властвовать над другими людьми исчезнет: личные потребности людей станут общими; если же возникнет конфликт, то полное осознание его природы неизбежно приведет к его разрешению. Как левые, так и правые считают социальную среду всего лишь ареной взаимодействия независимых индивидов.

*   *   *

За последние десять лет идеи Движения обрели необычайную популярность. В каждом крупном городе Соединенных Штатов Америки имеется свой центр роста. Разновидность инкаунтер-групп, называемая "группы открытых дверей для одиноких", не только помогает развивать осознание, но осуществляет также функцию службы знакомств. В промышленном производстве применяются групповые методы так называемого "организационного развития", способствующие поддержанию благоприятного психологического климата на предприятиях. Инкаунтер-группы создаются при церквах, равно как и при университетах. А движение сексуальных свобод использует групповые методы для раскрепощения людей в половом отношении. Эмили Коулмен создает в Лос-Анджелесе крупную "коммуну роста", члены которой смогут практиковать методы инкаунтер-групп в условиях совместного проживания. Популярность же таких признанных центров роста, как Исален и Кайрос велика сегодня как никогда.

Миллионы одиноких американцев, многие из которых считают участие в Движении альтернативой своему отчужденному существованию, верят, что навыки, обретаемые в инкаунтер-группах, помогут им избавиться от одиночества. Людей, стремящихся к дружескому общению, привлекает обещанная инкаунтер-группами "моментальность" обретения сознательности и близости в отношениях. Очевидно, такая быстрота выгодно отличает групповые методы от прежних методов психотерапии, также предполагавших развитие сознательности и способности сближаться с людьми. До того, как возникли инкаунтер-группы, человеку приходилось идти со своими проблемами в кабинет психотерапевта. Однако индивидуальная психотерапия, – в особенности, психоаналитической ориентации, – это сложный, продолжительный и дорогостоящий процесс. Кроме того, психоанализ не дает никаких гарантий успеха. Люди же в своем безнадежном одиночестве чувствуют, что не в силах дожидаться результатов в течение месяца, тем более года или двух.

Напротив, инкаунтер-группы нередко обещают за сорок восемь часов произвести такой эффект, которого психоанализ не дал бы и за пять лет. Более того, сознательность в инкаунтер-группах развивается в процессе непосредственного взаимодействия с людьми. При этом вы можете не только преуспеть в самопознании, но и встретить человека, отношения с которым не оборвутся за пределами группы. Вы можете убить сразу двух зайцев: глубже постичь природу своих эмоций и приобрести партнера. Разумеется, подобная перспектива представляется одиноким людям гораздо более привлекательной, нежели посещение психиатра, которого все равно придется покинуть по истечении часа. Поэтому заверения различных лидеров Движения, подобных цитируемому ниже Джорджу Баху, привлекают в инкаунтер-группы все больше людей:

"Наша философия близких отношений может быть выражена следующей формулой: один плюс один равно трем. Эти три суть мужчина, женщина и их взаимоотношения. Мы полагаем, что определяющую роль играет средний элемент, который подобен огню между углями, – сила взаимодействия, возникающая между членами пары. Хотя человеку могут понадобиться годы, чтобы познать себя самого, его можно очень быстро научить понимать свои отношения с окружающими.

Взаимоотношения представляют собой эффективный инструмент самопознания. С другой стороны, в процессе сознательной перестройки, нацеленной на улучшение своих отношений с окружающими, обнажается и изживается подавленный страх и агрессивность. Для тех, кто способен входить в близкие отношения с людьми, необходимость в психоанализе отпадает. А большинство на это способны" (Парование, стр. 26).

Итак, инкаунтер-группы вполне могут осуществлять функцию службы знакомств. Одинокие люди знают, что в группе можно встретить доступного партнера. Кроме того, встречаясь в инкаунтер-группе, люди не несут на себе позорного клейма, связанного с посещением психиатрической клиники. Действительно, нелегко признаться, и прежде всего самому себе, что ты нуждаешься в психиатрической помощи. Групповая же работа в стиле инкаунтер рассматривается как признанное средство развития личности. Развиваться гораздо престижнее, нежели лечиться.

*   *   *

Многие из тех, кто вовлекся в Движение с надеждой измениться или встретиться с другими людьми, будут клятвенно заявлять об эффективности используемых здесь методов. Они скажут, что изменились, что их отношения с людьми улучшились, и что проводя вечер или выходной день в инкаунтер-группе они чувствуют себя не так одиноко. Люди начинают сознавать особенности своего поведения или свои поведенческие навыки. Они делятся своими чувствами с другими людьми и испытывают облегчение, изливая им душу. Многие из тех, с кем я говорила об их переживаниях в инкаунтер-группах, считали важнейшим из сделанных ими здесь открытий осознание того факта, что у других людей также имеются проблемы. Как сказал один молодой, человек, "благодаря участию в работе инкаунтер-группы я почувствовал себя значительно лучше: слушая жизнеописания всех этих людей, я осознал, насколько мое положение лучше, чем у них. Мне было приятно узнать, что по сравнению с другими я не так уж плох".*

* Аналогичный способ разрешения проблемы одиночества, когда человек попросту забывает о ней, состоит в том, чтобы "заняться чужими проблемами". Людей призывают искать страждущих и растворять себя в благотворительных мероприятиях. Чем хуже положение человека, который нуждается в помощи, тем лучше. Рядом с ним помощник может почувствовать незначительность своих собственных проблем. Очевидно, такого рода решение ставит благодетеля в зависимость от объекта своей благотворительности; лишаясь его, он вновь обрекает себя на одиночество.

Наконец, инкаунтер-группа может дать временное ощущение принадлежности к человеческой общности, спаянной теплом разделенных чувств. В Исален, например, съезжаются народ со всей страны, желая насладиться прекрасным побережьем Биг-Сура и испытать чувство близости с ранее незнакомыми людьми. Фред, торговец недвижимостью, который время от времени наезжает в Исален, считает, что это того стоит. "На весь уикенд мы буквально погрузились в чувства. Там было около восемнадцати человек, и мы были по-настоящему близки друг другу. Кроме того, я повстречал там одну симпатичную девушку из Флориды и взял ее к себе на денек – это было здорово".

Инкаунтер-группы особо результативны для зажиточных клиентов, способных воплощать в жизнь любые из осенивших их здесь прозрений. Так, тридцатисемилетний архитектор с восточного побережья Соединенных Штатов рассказал, что опыт, полученный в Исалене, позволил ему осознать, что он не хочет жить на Востоке и успешно делать карьеру. В действительности он хочет жить на Западе, на берегу океана, в доме. построенном по его собственному проекту. Воодушевленный уверенностью, обретенной в Исалене, он осуществил эту мечту. Опыт групповой работы помог ему изменить свою жизнь к лучшему. Но это изменение стало возможным благодаря наличию у него определенных средств. А что произошло бы с тридцатипятилетним рабочим-автостроителем, отцом четырех детей, который бы решил, что он не хочет работать на конвейере? В этой связи интересно отметить, что Роджерс в своей книге "Об инкаунтер-группах" отмечает отсутствие выраженного интереса к феномену инкаунтер-групп у менее зажиточных слоев населения. По мнению Роджерса, это объясняется тем, что указанной социальной прослойке попросту некогда заниматься расширением эмоциональных горизонтов. Возможно, другая причина состоит в том, что группы не интересуются проблемами, которые возникают у малоимущих граждан при осуществлении жизненных перемен, внушенных им совместным групповым переживанием.

*   *   *

Итак, инкаунтер-группы не принимают во внимание социальное положение участников: но это лишь одна из многих опасностей, с которыми может столкнуться одинокий человек, ищущий утешения в Движении. К числу других опасностей относится неподконтрольность ведущих, отсутствие дальнейших контактов после завершения работы группы и, наконец, нередко обнаруживаемая ведущими и участниками неопределенность представлений о задачах группового взаимодействия – осуществляется ли оно исключительно в целях развития участников или имеет также терапевтическую направленность.

Какие-либо механизмы, регулирующие допуск к руководству инкаунтер-группами отсутствуют: едва ли не каждый может повесить вывеску, назначить цену и стать "профессиональным" ведущим. Разумеется некомпетентность кадров – проблема общая для всех профессий, призванных помогать людям: плохие врачи или учителя также встречаются сплошь и рядом. Но отличительную черту Движения составляет именно полнейшее отсутствие каких бы то ни было критериев профессиональной пригодности и процедур отбора ведущих. Поэтому некомпетентность последних становится здесь центральной проблемой.

В недавно проведенном научном исследовании Нортон А.Либерман, Ирвин Д.Ялом и Мэтью Б.Майлз попробовали оценить эффективность инкаунтер-групп и выяснить, какое они оказывают влияние на участников. В своей книге "Инкаунтер-группы: первые факты" (Нью-Йорк, 1973) эти авторы отмечают, что если критики Движения нередко вообще отказываются признавать какую-либо пользу подобных групп, то апологеты и руководители групп не видят ничего, кроме их положительных сторон:

"Другой крайностью является тенденция игнорировать или не принимать во внимание факты отрицательных последствий участия в инкаунтер-группах. Многим ведущим едва ли известно об их жертвах. С клиентами они контактируют интенсивно, но непродолжительно; как правило, участники группы в дальнейшем не встречаются, так что никаких сообщений о непредвиденных реакциях на групповое взаимодействие не поступает. Более того, некоторые руководители отвергают медицинскую или психиатрическую трактовку вредных последствий участия в группах. Они утверждают, что создание чувства дискомфорта, которое заставляет участников впоследствии обращаться к профессиональной помощи, – это не опасность, таящаяся в инкаунтер-группах, а их непосредственная задача" (стр. 6-7).

По причине отсутствия последующих контактов, ведущий видит только то, что делается внутри группы, и лишь изредка узнает, что происходит с участниками после того, как те покидают группу и возвращаются к "обычной жизни".

Изучая последствия инкаунтер-групп, Либерман с соавторами обнаружил, что "в некоторых из этих групп фактор риска был значительным". По их словам, многие участники стали "жертвами" группового взаимодействия.

"Жертвами мы называем тех участников, чей опыт групповой работы оказался деструктивным. Во время и/или после завершения работы группы они чувствовали себя менее комфортно, чем прежде, и/или применяли дезадаптивные формы психологической защиты, причем указанные изменения носили довольно устойчивый характер. По нашему мнению, ответственность за эти отрицательные последствия должна быть возложена в конечном счете на инкаунтер-группы" (стр. 174).

Ведущие инкаунтер-групп редко получают сведения о своих жертвах из первых рук. Многие ведущие национального масштаба разъезжают по всей стране, проводя группы в различных центрах роста. При этом, как правило, они имеют дело с заезжими участниками, прибывшими в центр издалека и отовсюду. Как только группа завершает работу, индивидуальная реакция участника на групповое взаимодействие становится его личной проблемой и никого более не интересует. Психиатр или психолог, к которому он обращается впоследствии за помощью, оказывается подчас единственным, кто узнает о случившемся.

Подобное безразличие к последствиям групповой работы в какой-то мере оправдывается так называемой доктриной ответственности. Согласно этой теории, взятой на вооружение многими ведущими, инкаунтер-группа призвана научить индивида нести за себя ответственность. Групповое взаимодействие не предполагает никакого конкретного результата. Вы сами должны извлечь из него то, что вам нужно. И если вы испытываете чувство подавленности, ведущий за это не в ответе. Он лишь облегчает протекание группового взаимодействия, так что за его действия отвечает кто угодно, кроме него самого. Но как говорит психолог-практик из Беркли Пол Баум, инкаунтер-группы призваны учить не безразличию, а участию:

"Настрой многих из этих групп задается изначальным отказом ведущего нести ответственность за кого-либо из участников. Вам говорят, что вы сами должны отвечать за происходящее. Это неплохая идея – идея принятия ответственности за то, что с тобой происходит; но сама по себе она недостаточна, поскольку упускает из виду одну важную вещь, а именно, участливо-сострадательное отношение к тому, что происходит с другими людьми".

Проблема ответственности за происходящее в группе и его дальнейшие последствия осложняются неопределенностью психотерапевтического статуса групп, равно как и неопределенностью состава участников. Многие инкаунтер-группы заявляют, что они занимаются не психотерапией, а проблемами "нормальных" людей. Другие говорят, что инкаунтер-группы выполняют психотерапевтическую функцию и вполне пригодны для "невротиков". Проблема групп первого типа состоит в том, что обычный индивид быть может быть недостаточно искушен в толковании понятий "нормы" и "невроза".

На той встрече в центре роста "Топанга", в которой я принимала участие, подобная неопределенность была очевидной. Группа состояла главным образом из холостых и разведенных мужчин и женщин: они пришли сюда в надежде встретить партнера и приятно провести вечер. Однако у некоторых участников имелись серьезные проблемы, лежавшие явно вне сферы компетенции группы. Одна женщина сказала, что недавно вышла из больницы, где провела целый год. Она попала в автомобильную катастрофу, в которой из-за нее погибли двое людей, да и сама она едва не лишилась жизни. Фактически, она пережила клиническую смерть. Члены группы участливо выслушали ее, но ни один из них, включая ведущего, не знал как ответить на этот скрытый крик о помощи. Ее быстро оттеснили, перейдя к проблемам попроще.

Другой член группы, молодой человек, был очень напряжен и держался особняком. По-видимому, он боялся выразить свои чувства и быть отвергнутым: тем не менее, он вмешался в разговор и пожаловался, что сколько ни старается, не может почувствовать себя в группе "как дома". Молодая женщина пожурила его, упрекнув в чувстве жалости к себе. Он нервно потирал руки, и вид у него был такой, словно его ударили. Он по-своему пытался растождествиться со своими чувствами и раскрыться присутствовавшим. "Я просто не могу раскрыться, – сказал он, хотя мне очень хотелось бы". "Допустим, – возразила она, так в чем же дело? Вместо того, чтобы прямо сказать группе, чего ты хочешь, ты пытаешься вызвать у нас чувство симпатии. Почему бы тебе не отбросить свою жалость к себе и не осознать, что ты слишком много с собой носишься? Почему бы тебе не взглянуть правде в глаза?". Глядя на юношу, мне показалось странным, что кто-то мог подумать, будто он слишком много с собой носится; мне показалось странным и то, что эта незнакомка так много о нем знает. Молодой человек окончательно умолк и группа перешла к следующему "сущностному соприкосновению". Ведущий даже не попытался выяснить, в чем состояла проблема. Могла ли такого рода инкаунтер-группа способствовать росту этого молодого человека?

Как правило, от желающих записаться в инкаунтер-группу не требуют заполнения подробных психодиагностических опросников. Правда, в некоторых центрах роста отсеивают тех, кто нуждается в психотерапевтической помощи, и направляют их к врачу. Но достаточно ли поверхностного контакта с человеком, чтобы выяснить, в чем собственно он нуждается? Лишь опытный руководитель может определить, что кандидат в группу пребывает на грани психического срыва. А недостаток таких опытных руководителей как раз и составляет проблему Движения.

Карл Роджерс заметил, что хотя групповая работа представляет людям огромные возможности для изменения к лучшему, ею можно злоупотреблять:

"Прежде всего я должен признать, что его [развитие группового движения] могут без особого труда прибрать к рукам эксплуататоры, которые выходят на ниву групповой работы с корыстными целями меркантильного или психологического порядка. Здесь могут начать задавать тон неудачники и "сильные личности", любители покрасоваться перед людьми или поманипулировать ими – все те, кто стремится к власти или признанию" (Об инкаунтер-группах, стр. 172).

Роджерс полагает, что возможность злоупотребления идеями групповой работы исходит от самовлюбленных эгоистов, которые желают пользоваться ближними, а не помогать им. Разумеется, такие люди существуют. Неэффективность инкаунтер-групп может объясняться и тем, что ведущих интересует главным образом доход, приносимый клиентами, а не исцеление последних. Однако факт остается фактом: существенными недостатками страдает сама философия Движения за осуществление возможностей человека.

Чтобы определить, является ли Движение должным средством для борьбы с эпидемией одиночества, следует выяснить два ключевых вопроса: Достигает ли оно провозглашаемых целей, – действительно ли оно помогает людям понять свои чувства, способствует росту доверия, сближает, порождает дух сотрудничества? Касается ли оно социальных причин одиночества?

Движение полагает, что ключом к избавлению от одиночества служат отношения с другим лицом, а ключом к отношениям с другим лицом служит самоосознание. Противопоставляя себя обществу, в котором человеческие чувства подавляются во имя дела и разума, движение заявляет, что раскрепощенность и свободное выражение чувств служит залогом психического здоровья. Прямой и открытый человек, знающий чего он хочет, сознающий свои ожидания и способный доверять другим, представляет собой здоровую самоактуализирующуюся личность.

Что ж, помочь людям осознать себя и научить их выражать свои эмоции – цель действительно достойная. Вопрос состоит в том, действительно ли методы инкаунтер-групп позволяют людям глубже себя понять. Является ли осознание своих чувств достаточным средством для разрешения эмоциональных проблем? Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо будет рассмотреть их в свете психоаналитической теории, из которой заимствована (вопреки энергичным утверждениям обратного) значительная часть идей и методов Движения.

Фрейдовский анализ эмоциональных проблем основывается на теории бессознательного. Согласно этой теории, человек не понимает себя, поскольку существенная часть его внутреннего мира закрыта, непроницаема для сознания. В бессознательной сфере хранятся подавленные воспоминания о неприемлемых чувствах и побуждениях. Для того, чтобы узнать о существовании такого рода воспоминаний и влечений, говорит Фрейд, одного желания недостаточно: подобным же образом невозможно избавиться от своих проблем, всего лишь пожелав этого. Чтобы стать "лучше", человек должен отпереть чулан бессознательного, рассмотреть его содержимое в свете сознания и построить новое Я, способное посредничать между желаемым и действительным.

Первый шаг состоит в изучении языка бессознательного, которое проявляется в снах, оговорках, шутках, проч. Анализ этого языка в процессе психотерапии ведет к подлинному осознанию себя и самопониманию. Это чрезвычайно сложный процесс, ибо Я и сверх-Я прибегают ко всякого рода уловкам, чтобы воспрепятствовать сознательным усилиям человека раскрыть секреты бессознательного.

Без такого анализа выражение чувств оказывается не более чем "выпусканием пара", которое приносит облегчение, позволяя разрядить отрицательные эмоции, но отнюдь не освобождает от них. Человек может описать свои чувства и пережить их во всей полноте, однако это не объясняет и не разрешает его проблем.

В процессе анализа пациент может прочувствовать эти проблемы, а затем проработать их. С помощью психотерапевта он как бы заново переживает психологические конфликты раннего детства и порожденную ими тревогу. То, что было подавленным, проникает в сознание и завладевает умом. Перенося на психотерапевта свои архаические чувства и представления о мире, пациент не только вербализирует соответствующие конфликты, но действительно переживает первоначально вызванные ими эмоции. Такой перенос отношения позволяет пациенту и психоаналитику интерпретировать бессознательное или, по словам Фрейда, делать бессознательное сознательным, – что, в свою очередь, позволяет пациенту избавиться от значительной части своего эмоционального багажа. Но все это, согласно Фрейду и его последователям, требует времени – иногда года, а нередко и более.

Многие лидеры Движения настаивают, что психоанализ с его интеллектуальным подходом – это "дерьмо слонячье" или, в лучшем случае, "дерьмо собачье". Психоанализ – не способ раскрытия чувств, но способ их сокрытия. Фрейдистские приемы рассчитаны на то, чтобы сосредоточить человека на своем прошлом, наделить пациента методом, посредством которого он мог бы избегать настоящего. Вот как развенчивают анализ прошлого Перлз, Хефферлайн и Гудмен:

"Позвольте нам подвести итог, сравнив процедуру "здесь и сейчас" с подходом Фрейда и Адлера.

Эти два человека, в силу присущей им личностной специфики, делали упор, соответственно, на прошлом и на будущем. Работая с невротиками, они, каждый по-своему, потакали желанию пациентов закопаться в прошлом или прикрыть себя будущим. Обращение к прошлому осуществляется с целью выявления "причин" и тем самым оправдания настоящей ситуации. Никто не отрицает того, что настоящее вырастает из прошлого, однако проблемы настоящего не могут быть разрешены, скажем, путем осуждения родителей за ошибки, допущенные ими в воспитании" (Гештальт-терапия. Нью-Йорк. 1962, стр. 38).

Подобная примитивизация тем более поразительна, если принять во внимание психоаналитическую подготовку самого Перлза. Сомнительно, мог ли он не осознавать абсурдность утверждения, согласно которому поиск причин непременно служит потаканием пациенту. Фрейд полагал, что истоки неврозов восходят к детству и младенчеству, и что любая серьезная попытка разрешения невротических проблем предполагает поэтому пересмотр ранних годов жизни. Говорить, что данный процесс осуществляется лишь затем, чтобы возложить на родителей пациента ответственность за его нынешнее вложение, означает заведомо ложно преподносить теорию Фрейда.*

* Интересно, что Карен Хорни обвиняла Фрейда в обратном, а именно, в чрезмерных симпатиях к родителям пациентов.

В то время как Перлз упрекает Фрейда в потакании пациентам, их желанию жить в прошлом, Фрейд, напротив, сталкивался со значительным сопротивлением пациентов, которое было обусловлено именно их нежеланием копаться в прошлом. Пациент может жить в воображаемом прошлом, но задача психоанализа как раз в том и состоит, чтобы преодолеть воображаемое и обнаружить, что было в действительности.

Большинство представителей левого крыла Движения усматривает свою задачу в том, чтобы заставить людей выражать свои чувства. Разрядка чувств рассматривается ими как универсальное средство от всех человеческих проблем и отождествляется с самоосознанием. Участник успешно проводимой инкаунтер-группы доводится до такого состояния, когда системы его психологической защиты рушатся и на поверхность выходят подавленные воспоминания и сопутствующие им эмоции. Едва это происходит, цель считается достигнутой. Никто не проводит человека по лабиринту значений освобожденных эмоций, никто не помогает ему в них разобраться. Группа приступает к обработке следующего участника.

Таким образом, групповая работа завершается там, где начинается психоанализ. Разумеется, узнать, что ты чувствуешь, гораздо легче, чем понять причину своих чувств. Многие люди знают, что они чувствуют. И хотя они зачастую стыдятся раскрывать свои чувства, самораскрытие группе ведет не более, чем к осознанию приемлемости своих чувств. Доверившись группе и ощутив себя признанным группой, человек может испытать временный "кайф", но его проблемы останутся неразрешенными. Поэтому высказанный Перлзом упрек в потакании может быть адресован самой групповой практике. Как заметила одна молодая женщина, прошедшая через несколько инкаунтер-групп: "Нас просили говорить партнеру то, что нам хотелось бы услышать о самих себе, вроде того, что мы красивые, умные и так далее. Мы должны были заниматься этим в течение двух минут. Но что толку, если кто-то будет говорить мне, будто я красива, когда я чувствую себя уродиной? Я не нуждаюсь в том, чтобы выслушивать подобное. Я хочу это чувствовать".

Колесящие по стране руководители инкаунтер-групп нередко сообщают, что те, кто испытал однажды впечатляющий катарсис группового взаимодействия, появляются в группах опять и опять, желая повторить представление. Можно утверждать, что в этих случаях групповое взаимодействие не только не разрешило проблем человека, но превратилось в одну из них.

Кроме того, инкаунтер-группа завершается на стадии, соответствующей начальному этапу формирования переноса в психоанализе. Фрейд полагал, что психическая энергия, высвобождаемая во время переживания сильных эмоций, сосредотачивается на каком-то объекте – человеке, предмете, идее, образе и т.д.; тем самым данный объект как бы заряжается или "катектируется" психической энергией индивида, становится для него значимым. В процессе психоанализа пациент катектирует психотерапевта, и это служит началом формирования переноса. Однако в инкаунтер-группе, ориентированной на "эмоциональный взрыв", высвобождение психической энергии рассматривается скорее как конечный, нежели как отправной пункт. С точки зрения вышеизложенной идеи катексиса, участник группы остается в подвешенном состоянии. Он пережил сильные эмоции, сосредоточив высвобожденную психическую энергию на руководителе и членах группы, которых больше никогда не увидит. В дополнение к тому, что проблемы его были обнажены, но не проработаны, это может повлечь за собой серьезные последствия, такие как психический срыв или желание найти в своем повседневном окружении какое-то лицо, на которое можно было бы направить энергию, адресованную руководителю группы.

В тех инкаунтер-группах, которые ориентируются на упражнения и приемы наработки навыков общения, – то есть группах правого крыла Движения – развитие самоосознания даже еще менее вероятно, чем в группах, ориентированных на высвобождение эмоций. Такие приемы взаимодействия с людьми как "парование", "сближение" и тому подобные служат не более чем фиговым листом для проблем, коренящихся в бессознательном. В группах, которые увлекаются этими приемами, функциональная роль бессознательных процессов игнорируется полностью. Вам предлагают попросту задуматься о своих проблемах и устранить их путем упражнений. Вы научитесь доверять людям, если будете просто смотреть кому-то в глаза, если закроете глаза и позволите кому-то водить вас за руку или если будете говорить кому-то, что он вам нравится. Вы сможете сбросить маску, если только захотите. Остается неясным, однако, почему вы одели маску, почему неспособны довериться людям и раскрыться им даже в такой обстановке, где все располагает к доверию. Отрицая бессознательное, трудно ответить на эти вопросы.

Признав, что причины чисто личностных наших проблем лежат, по крайней мере частично, в сфере бессознательного, нам придется признать и тот факт, что самоосознание нельзя обрести путем механического выполнения упражнений, разработанных исходя из отрицания этого скрытого царства. Приемы такого рода не учитывают действия механизмов психологической защиты, противостоящих любым попыткам проникнуть в тайны внутреннего мира.

Пренебрежение глубинными психологическими образованиями делает сомнительным утверждение, согласно которому инкаунтер-группы способствуют развитию участливых отношений между людьми, учат их ценить неповторимость партнера. Говорится, что у всех нас имеются определенные эмоциональные проблемы – неспособность доверять людям, страх быть отверженным, потребность быть любимым и т.д. Однако неповторимость лиц, имеющих сходные проблемы, обусловлена не формой этих проблем, но их содержанием, – их происхождением и развитием в течение конкретного жизненного пути. Именно этот путь, наша далеко не всегда очевидная личная история делает нас нами. За короткое время работы инкаунтер-группы люди нередко демонстрируют присущие им общие черты – свое одиночество или подавленность, – а не свою неповторимость, уникальность "как" и "почему" своего одиночества или подавленности. Игнорируя сложность личностных проблем, их происхождение и объяснение, многие инкаунтер-группы пренебрегают не только процедурами, необходимыми для разрешения этих проблем, но и средствами, при помощи которых люди узнают и понимают друг друга в действительности. Притязая на достижение эмоциональных глубин, большинство представителей Движения вместе с тем утверждают образ одномерного человека, весьма узкую трактовку человеческой натуры. Следствием этого являются поверхностные представления о доверии, принятии риска, близости, общности, отношениях с другими людьми и отношениях с миром. Ввиду поверхностного характера указанных представлений, попытки руководствоваться ими за пределами группы вряд ли приведут к ожидаемым результатам.

Карл Роджерс обещает, что инкаунтер-группа обеспечит ту подлинную близость человеческих отношений, которой участники группы могут быть лишены в своей обыденной жизни:

"Но какая психологическая потребность влечет людей в инкаунтер-группы? Я полагаю, стремление к чему-то такому, чего человек не находит ни на работе, ни в церкви, не говоря уже о школе или колледже, нечто такое, чего он не находит, как это ни печально, даже в своем семейном кругу. Это стремление к искренним отношениям с людьми; отношениям, допускающим спонтанное выражение чувств без предварительной цензуры и досмотра; отношениям, в которых могут быть разделены глубокие переживания, как радости, так и печали: отношениям в которых можно решиться опробовать новые формы поведения; короче говоря, отношениям, в которых нет недомолвок и все приемлемо, и где тем самым становится возможным дальнейший рост" (Об инкаунтер-группах, стр. 11-12).

Близость порождается доверием и способностью идти на риск. Если вы научитесь говорить людям, что о них думаете, если вы научитесь выражать другим участникам группы испытываемые вами по отношению к ним чувства, то увидите, что такое выражение эмоций вполне приемлемо. Вы убедитесь, что ваши негативные высказывания не повлекут за собой конец света. Теоретически это должно будет помочь вам решиться на подобный риск и за пределами группы – в отношениях с друзьями, родителями, возлюбленными, сотрудниками и начальством. Разумеется, проблема состоит в том, что риск в "настоящей" жизни существенно отличается от риска в инкаунтер-группах.

Те, кто участвует в инкаунтер-группе, как правило, не знакомы. Ранее они не встречались, и в дальнейшем также могут не встретиться. Все, чем вы рискуете, сказав незнакомому человеку что-то неприятное, это ощущение временной неловкости: незнакомые люди не вызывают у нас особых эмоций. Иначе обстоит дело с теми, кто нам близок. Сказать своему мужу или жене, что вас не устраивает какие-то стороны ваших взаимоотношений, – совсем не то же самое, что сказать незнакомому человеку о вашем раздражении, вызванном какими-то его действиями. В первом случае могут быть разрушены глубокие отношения, во втором вы серьезно ничем не рискуете.

Кроме того, во многих инкаунтер-группах риск отрицательных высказываний опосредствован молчаливой договоренностью между членами и руководителями группы говорить лишь приятные вещи. Один молодой человек, посетив в Исалене несколько инкаунтер-групп, которые рекламировали новые способы знакомства с людьми, отметил:

"Происходившее было совершенно неестественным из-за многочисленных предписаний, указывавших, как вы должны себя вести. Знаете, – допускаются лишь утвердительные высказывания и тому подобное. Но как можно познакомиться с человеком, говоря лишь то, что ты о нем думаешь? Кроме того, я обнаружил, что в некоторых группах поощрялась неискренность, поскольку в них полагалось говорить только комплименты. В связи с этим я пережил ужасный один момент. Под конец нам было предложено разбиться на пары, а затем обнимать друг друга, гладить по голове и так далее, сообщая партнеру, что вы думаете об этих объятиях и поглаживаниях. Процедура была настолько неестественной, что я не стал принимать в ней участие. А когда все занялись делом, выяснилось, что одна девушка осталась без напарника. Так что пришлось нам стать партнерами. Вот только она была горбата. Что же мне было, – говорить, как приятны прикосновения к ее горбу?"

Приятие риска предположительно влечет за собой доверие к людям. Создается впечатление, однако, что понятие доверия трактуется многими группами весьма поверхностно. Доверие возникает во взаимоотношениях между людьми с течением времени. Одно дело довериться кому-то в искусственной обстановке инкаунтер-группы, где руководитель и другие члены группы смогут разрядить ситуацию, и совсем другое – на работе или дома, где в случае чего удар придется брать на себя.

Более того, принятая инкаунтер-группами трактовка доверия предполагает, по-видимому, что все люди по природе своей достойны доверия. Конечно, неплохо было бы, если бы люди больше доверяли друг другу, – подобное пожелание представляет собой закономерную реакцию на бытующую традицию взаимного недоверия. Трудно понять, однако, почему нужно доверять всем без разбора и полагаться на тех, кто этого не заслуживает.

Качество близких отношений, возникающих во многих инкаунтер-группах, также представляется сомнительным. Нам говорят, что мы сближаемся с другими людьми, разделяя с ними свои чувства, и что именно в этом процессе наша неповторимая индивидуальность, будучи по достоинству оценена, становится предметом любви другой неповторимой индивидуальности. Преимущество инкаунтер-группы состоит в том, что близость здесь возникает почти мгновенно. Мы избавляемся от необходимости долго ждать, пока кто-нибудь не надумает познакомиться с нами поближе.

По словам руководителей инкаунтер-групп, сама атмосфера группы побуждает людей отказаться от своих масок и защитных реакций. Да, но если эти люди ранее не знали друг друга, и если сближение между ними происходит мгновенно, как они могут отличить лицо от маски? Могут ли они быть уверены в том, что одна защита попросту не заменила другую? Чтобы проникнуть за фасад, которым люди прикрывают свои чувства, нужно проделать большую работу. И хотя руководители инкаунтер-групп убеждают нас, что их методики "срывают маски", может возникнуть вопрос: откуда им известно, что человек, ранее им незнакомый, сбросил маску? Все мы по своему опыту знаем, как трудно отличить подлинное от напускного.

Людям, которые торопятся по-настоящему кого-то узнать и быть по-настоящему понятыми, очень хочется верить, что этого можно достичь в самый короткий срок. Между тем идея мгновенной близости таит ряд подвохов, в чем нередко убеждаются люди, "влюбившиеся" на инкаунтер-группах. Будучи очарованы ведущим, теплой атмосферой и прекрасным сценарием, они вступают в романтические связи – лишь затем, чтобы убедиться, что за пределами группы все обстоит иначе.

Молодая женщина из Калифорнии стала жить с мужчиной, с которым она познакомилась в уикенд на инкаунтер-группе. В той особой обстановке ночных купаний голышом и костров на берегу, в обществе ведущего и других членов группы, принимавших живое участие во всестороннем обсуждении причин возникновения связи между нею и ее новым любовником, она ощутила к нему чувство необычайной близости. После нескольких часов знакомства он оказал, что хотел бы состариться рядом с нею, и она ответила ему тем же. Вдохновленные этим первым порывом, они начали жить вместе. Однако вскоре действительность дала о себе знать, и их отношения выродились во взаимные обиды и подозрительность. Оказалось, что в жизни все обстоит далеко не так, как в инкаунтер-группе, и что порожденные там чувства не в состоянии сосуществовать с повседневными жизненными заботами. Что ж, в конце концов они сами отвечали за то, что произошло с ними в группе. И если у них имелись какие-то иллюзии, винить некого.

Слова "мгновенная" и "близость" едва ли не противоположны по смыслу. Быть в близких отношениях с человеком означает иметь с ним определенный опыт общения. Участливое отношение к человеку также предполагает нечто большее, чем минутное знакомство. Можно ли испытывать действительное участие, если вы человека не знаете? И тем не менее Леонард Зунин, например, считает, что участливый вид позволит вам встретить людей, с которыми в дальнейшем у вас может возникнуть контакт (см. Контакт..., стр. 58).

Создается впечатление, что тот вариант участия и близости, которому обучают во многих инкаунтер-группах, совершенно безразличен к предмету участливого отношения, личности другого человека. Похоже, тут исходят из того, что непременным условием участливых отношений между людьми служит их полная взаимодоступность и неразборчивость.

Подобное отсутствие избирательности в группе может отрицательно сказываться на переживании близости. "Пройдя через эти общие объятия на инкаунтер-группах, я обнаружила, что ощущаю себя все такой же одинокой", – сказала одна двадцатипятилетняя женщина из Лос-Анджелеса. – "Я полагаю, что практика общих объятий полезна для людей, неспособных обнять любого человека, но для меня это проблемы не составляет. Я могу обнимать людей, однако нравится мне обниматься не со всеми. Напротив, в инкаунтер-группах предполагается, что обниматься с людьми приятно вне зависимости от того, испытываете ли вы к ним какие-то чувства или нет. Такие беспорядочные объятия нисколько не улучшают моего состояния".

Похоже, что призывая людей открыться всем и каждому, Движение призывает их приспособиться к своей дегуманизированной среде, "притопить" свои личные желания и потребности в интересах оптимального функционирования безликого социального механизма.

В самом деле, описанное выше отношение к людям, пропагандируемое многими инкаунтер-группами, относится к числу типично невротических. Карен Хорни отмечает, что "одной из характерных черт невротика нашего времени служит его чрезмерная зависимость от одобрения или признания других людей. Все мы хотим нравиться и ощущать, что нас ценят, однако невротическая зависимость от одобрения других лиц несоразмерна с действительным значением этих людей для невротика. Хотя все мы стремимся понравиться людям, к которым испытываем расположение, невротик одержим жаждой признания и одобрения всех лиц независимо от того, как он сам к ним относится и придает ли он какое-то значение их мнению вообще" (Невротическая личность нашего времени, стр. 35-36).

Далее, способно ли одобрение и признание незнакомых людей утешить одинокого человека, или же он страдает все-таки из-за отсутствия постоянных связей?

Вместо того, чтобы способствовать становлению подлинно близких отношений между людьми, многие инкаунтер-группы подменяют настоящие отношения "как бы" отношениями. Джулиус Генри заметил, что это "как бы" создает у людей иллюзию, будто они получают именно то, что им нужно. И хотя в действительности они получают не более чем подделку, весь уклад нашего общества рассчитан на то, чтобы убедить людей в ее подлинности (см. Дж. Генри. Культура против человека. Нью-Йорк, 1965). Так что поощряя "как бы" отношения, инкаунтер-группы действуют вполне традиционно.

Если бы инкаунтер-группы создавали между людьми устойчивые связи, возможно они тем самым действительно способствовали бы разрешению проблемы одиночества. Однако типичная инкаунтер-группа создает лишь временные связи. По словам Фреда, это было нечто из ряда вон выходящее – ощущать близость с людьми в течение сорока восьми часов, но больше он этих людей никогда не видел. То, что он и многие другие получают в инкаунтер-группах, – это своеобразный "чувствозаменитель", наподобие заменителя беременности, упоминаемого Олдосом Хаксли. Описанное в его романе "О дивный новый мир" общество будущего давало женщинам возможность пережить искусственное чувство беременности, удовлетворяющее их естественную потребность. Испытав действие заменителя, женщина возвращалась к обычной жизни, а когда природа опять давала о себе знать, процесс повторялся. Инкаунтер-группы предлагают своим участникам аналогичный чувствозаменитель. Людей, испытывающих потребность в любви, любят в течение нескольких часов или по выходным дням – и они довольны. А затем они возвращаются к обычной жизни в равнодушном обществе.

"Занимайся своим делом" – подобного рода этика, пропагандируемая многими лидерами Движения, не способствует близости человеческих отношений. Перлз в своих наставлениях по гештальт-терапии рекомендует, например, невовлеченную близость. Люди попросту закатывают вечеринку. Если она что-то дает – прекрасно, а если нет, то и не надо. Разумеется, людям свойственно избегать вовлеченности, понуждающей их к полному самоотречению. И все же выдвигаемый многими лидерами Движения идеал человеческих отношений, в которых люди остаются совершенно свободными, и тем не менее открытыми и доверчивыми, – идеал этот представляется с трудом.

Понятие общности, используемое многими руководителями инкаунтер-групп, столь же противоречиво, как и понятие близости. Инкаунтер-группы утверждают общность чувств. Все люди – наши ближние, ибо все они испытывают одни и те же чувства. Мы живем в мировой деревне, так что мы не должны чувствовать себя одиноко. Действительно, люди могут испытывать те же чувства, что и мы, и теоретически мы можем связаться о любым из жителей нашей "мировой деревни", но это абстрактное понятие, популяризованное Маклюэном, неспособно воссоздать тот тип человеческой общности, который был разрушен современным индустриальным обществом. И чувство пустоты, гложущее одинокого человека, но развеется знанием о том, что где-то во Франции кто-то так же одинок. Не обязательно развеется это чувство и встречей с группой незнакомцев, которые уже больше никогда не увидят друг друга.

В обществе, сократившем время человеческих контактов до минимума, инкаунтер-группа предлагает человеку едва ли не то же самое, И покидая группу, люди могут ощущать себя еще более одинокими, чем до ее посещения. Если группа проходит удачно, они разряжают здесь свои отрицательные эмоции и делятся своими мыслями с другими людьми: но затем каждому из них приходится возвращаться в свою пустую квартиру, так и не получив никакого метода привнесения в свою жизнь опыта, обретенного в инкаунтер-группе.

Идеологи Движения полагают, что его этика роста способствует гармонизации отношений между Я и другими, между Я и миром. В такой гармонии не будет места для диссонанса, именуемого одиночеством. Однако трактовка Я, нашедшая свое отражение в литературных произведениях и практике групповой работы многих лидеров Движения, наводит на мысль, что речь идет скорее о редуцированном варианте Я, впавшего в детство, нежели о Я растущем и развивающемся. Мы можем убедиться в узости данной трактовки, рассмотрев используемую движением модель отношения между Я и другими, а также отношения Я к социальным преобразованиям.

Самораскрытие, согласно теориям лидеров Движения, не просто обеспечивает устойчивость отношений между людьми, – оно само может создавать эти отношения. Если вы открыты, люди будут тянуться к вам и раскрываться вместе с вами. Если вы верите людям, они будут верить вам. Если вы рискнете на это, они рискнут также. Джордж Бах с соавтором пишут в "Паровании" следующее:

"В конце концов ваш возлюбленный, не имея возможности проявлять себя таким, каков он есть, начинает испытывать скрываемое обычно даже от самого себя чувство обиды и ощущение того, что он попал в ловушку.

Система парования имеет дело с теми же страхами, но она не закрывает на них глаза, а работает с ними. Едва начинается работа со страхами, они перестают быть препятствием для любви и близости. Если человек умеет обращаться со своими страхами, ему нет нужды прятаться от них и всего с ними связанного. Если человек благодаря этому обретает способность быть искренним, такую же способность обычно проявляет его партнер. Ибо искренность порождает доверие и уверенность" (стр. 27-28).

Подобной же точки зрения придерживаются Джек Крикмор и Эмили Коулмен, полагая, что обретение навыков человеческих отношений – таких, например, как умение сообщать о своих потребностях – обеспечит удовлетворение этих потребностей другим лицом. Создается впечатление, что эти идеи совершенно безразличны к натуре и желаниям другого.

Представленная выше точка зрения на отношения между Я и другими людьми сформировалась под влиянием идей Вильгельма Рейха – психиатра, который считал осознание и удовлетворение полового желания вернейшим путем к психическому здоровью и общественному благосостоянию. Чарльз Райкрофт в своей книге "Вильгельм Рейх" критикует его концепцию полового удовлетворения за то, что в ней, помимо всего прочего, не учитывается желание другого лица:

"Я все же должен признаться, что меня лично немного коробит от его (Рейха) трактовки полового влечения исключительно в терминах повышения внутреннего напряжения субъекта, безотносительно к желательности – и желаниям – объекта, а также от его пассажей о космическом стремлении к единению с "потусторонним" при неспособности сказать что-либо о стремлении к любимому человеку" (стр. 91).

По утверждению Райкрофта, Рейх полностью игнорирует желания другой стороны. Эта критика в значительной степени может быть отнесена и к философии Движения. Хотя здесь и утверждается, что близость возникает между двумя желающими того партнерами, фактически подразумевается не столько отношения между двумя субъектами, сколько отношения между субъектом и объектом. Другие рассматриваются как дополнение к Я, продолжение Я. Если я хочу, я получу; если я верю, мне будут верить; если я рискну, то и другие рискнут; если я буду готов к встрече, меня встретят. Похоже, многие сторонники инкаунтер-групп считают, что другие не существуют вне желаний Я, – подобно тому как младенец считает фигуру матери продолжением, внешним орудием своих желаний. Отождествление желания с получением, не принимающее в расчет субъективные потребности других людей, низводит этих людей до уровня вещей – простых объектов, функция которых состоит в удовлетворении желаний и прихотей Я. Разумеется, лидеры Движения обходят эту проблему, заявляя, что потребности у всех людей одинаковы. Возможно, так оно и есть, но потребности людей не всегда совпадают по месту и времени. Отождествление желаний Я с желаниями окружающих вырабатывает у него нарциссическое видение мира. Только в данном случае Я видит свое отражение не в лужах, а в глазах других людей.

Обращаясь к выработанной Движением трактовке отношения Я к социальным преобразованиям, мы обнаруживаем те же ограниченные представления. В мире будет мир, если вы будете в миру с самими собой. Вдохновляясь выдвинутой Рейхом идеей революции сознания, участники Движения полагают, что если люди будут правильно думать и чувствовать, все будет в порядке. Мы можем проиллюстрировать эту философию преобразований следующим отрывком из книги Рейха "Слушай, маленький человек":

"– Не бойся, не так уж плохо быть опорой общества.

– Но что мне делать, чтобы стать опорой общества?

– Ничего нового. Просто продолжай делать то, что ты делаешь; возделывай поле, работай молотом, лечи пациентов, готовь детей в школу... Просто продолжай делать то, что ты делал и хотел бы продолжать делать в дальнейшем – работай, дари счастливое детство детям, люби жену по ночам. Если ты будешь сознательно и целенаправленно осуществлять эту программу, войн больше но будет" (стр. 117).

Философия Рейха была предшественницей известного совета заниматься любовью, а не войной. Как замечает Райкрофт, такая философия социальных преобразований игнорирует реалии социальной и политической жизни:

"Она обращается непосредственно к теплым, искренним и спонтанным сторонам человеческой натуры. Она предполагает существование прямой и жесткой связи между оргазмической депривацией и деструктивностью – согласно Рейху, даже лица генитального склада становятся садистами, когда их внезапно лишают привычного им удовлетворения... Философия, призывающая заниматься любовью, а не войной, совершенно не учитывает психологии власти, равно как и чисто практических тонкостей вроде того факта, что люди, которые решают в наше время заниматься войной, не стреляют, а стреляющие в массе своей не испытывают от этого никакого садистического удовлетворения" (стр. 30).

Зауженная трактовка Я обедняет и выдвигаемый Движением проект самоосознания. Ибо Я, подлежащее осознанию, рассматривается как сумма его отличительных свойств. Если вы научились сознавать свои чувства, цель вашего путешествия достигнута. Тем самым вы внесли также свой вклад в дело социальных преобразований. Вам не нужно знать, как работает экономическая и политическая система вашего общества. Вам нужно только выражать свой гнев; вам не нужно ни управлять им, ни анализировать социальные причины, его породившие. Социальные преобразования означают преобразование ваших индивидуальных особенностей.

Вне всякого сомнения, массовое преобразование эмоциональной сферы имеет важное политическое значение; но полагать, что социальные преобразования должны ограничиваться эмоциональной сферой, значит игнорировать динамику политической и экономической жизни. Это значит также не замечать того, что именно политические и экономические реалии становятся сегодня основным препятствием на пути социальных преобразований.

Изучение социальной действительности относится к числу задач, требующих значительных интеллектуальных усилий: между тем большинство приверженцев Движения заклеймили интеллект за его бесчувственность и бесчеловечность. Эти энтузиасты полагают, что люди у нас слишком много думают. Чувства – это хорошо, а разум – плохо. Похоже, многие из них считают, что если бы наши богачи и политики поменьше думали и побольше чувствовали, то они, наверное, отказались бы от своей власти и собственности и разделили бы свое богатство между всеми поровну.

По-настоящему "личностно-ориентированное" общество должно возводиться на фундаменте более глубокого понимания Я, нежели то, которое демонстрируется Движением. Я должно рассматриваться в его включенности в жизнь общества, а не просто как набор частных эмоций. Интеллект должен рассматриваться не просто как орудие объективации и подавления чувств, но как нечто способное, воссоединяясь с чувствами, углублять наше понимание самих себя и нашей социальной действительности. Личный рост означает расширение не только диапазона чувств, но и диапазона мысли: рассмотрение же Я в отрыве от интеллекта, от социальных реалий и от других людей дает нам далеко не полную, усеченную картину. Если причины одиночества обусловлены в какой-то степени социальными условиями человеческого существования, а это действительно так, – предлагаемое Движением "лечение" поверхностно и неэффективно.

Одиночество способны смягчить лишь долгосрочные группы или долгосрочное посещение различных групп. Это стоит денег, и может потребовать не меньших затрат, чем психотерапия, которую инкаунтер-группы призваны были заменить. Но даже это неспособно создать постоянного круга общения.* Инкаунтер-группа ведь не может продолжаться до бесконечности. Она представляет собой временное объединение, с временными участниками и временными руководителями. В конечном итоге человеку все равно приходится искать свой круг общения за пределами группы.

* Пожалуй, единственное исключение составляет Синэнон – община, в повседневной жизни которой используются приемы из репертуара инкаунтер-групп.

Но образование такого круга осложнено социальными условиями, которые не принимаются в расчет большинством лидеров Движения. Человеку говорится, что как только он обретет "встречеготовность", "притягательность" и т.п., он сможет обрести и спутника жизни. Но в условиях дегуманизированных общественных отношений это не легко. Столкнувшись с данным противоречием, человек может решить, что неспособен встретить друга по причине некоего глубинного изъяна своей натуры, – изъяна столь глубокого, что даже инкаунтер-группы не смогли устранить его. Тем самым человек разочаровывается в себе все больше и больше.

Многие люди на этом не останавливаются, продолжая поиск других вариантов решения проблемы одиночества. В инкаунтер-группах они пытались прислушиваться к самим себе, своим собственным внутренним голосам, – и это не помогло. Поэтому они могут решить послушать других людей, способных помочь им измениться. Людей, которые окажут им, что делать и кем быть. Так происходит рождение новых богов – гуру, чья мистическая харизма сулит волшебное единение и спасет от одиночества.

Здесь инкаунтер-бизнес смыкается с гуру-бизнесом. Но это уже совсем другая история.

Перевод Владимира Данченко, 1988

---

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>

---

Библиотека Фонда содействия развитию психической культуры (Киев)