ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
Люби всех людей
и приближайся к человечности.
Конфуций
Хорошо известно, что эмоции души влияют на тело
и вызывают большие, важные, и обширные изменения
состояния здоровья.
Эмоции души следует наблюдать, регулярно исследовать
и поддерживать в устойчивом равновесии.
Маймонид, иудейский мудрец XII в.
Нашей жизнью правят эмоции. Чувства, которые мы многократно допускаем в свое сознание, рано или поздно пленяют наш ум и приобретают власть над ним. Тогда эти эмоции окрашивают наше восприятие, формируют наши побуждения, и направляют всю нашу жизнь. Мы видим в окружающем мире отражение наших собственных внутренних чувств. Если мы чувствуем гнев, то видим вокруг враждебный мир; если мы боимся, то повсюду находим угрозы. Но когда наш ум наполняет любовь, мы видим мир, который жаждет любить и быть любимым.
Преобразование эмоций – абсолютно необходимая практика, и великие религии предлагают для этого три основных подхода:
В этой части содержатся упражнения, относящиеся ко всем трем подходам. Однако, прежде чем приступать к ним, необходимо понять природу любви.
Каждый день у нас в уме проносятся вихри разнообразных эмоций – тревоги и гнева, ревности и радости, любви и сочувствия, и многих, многих других. Но великие религии издавна прославляли одну высшую эмоцию – любовь.
Испытывать и выражать любовь – всегда было одним из величайших стремлений человечества. Любовь была темой бесчисленных мифов и стихов, и предметом изучения философов, психологов, и мудрецов. Любовь – это источник смысла для множества людей, цель, ради которой миллионы живут и умирают, и сила, формирующая целые страны и культуры. В "Энциклопедии религии" обзор обществ и религий мира завершается выводом:
Идея любви оставила на развитии человеческой культуры во всех ее аспектах более широкий и неизгладимый отпечаток, чем любое другое отдельное понятие. Действительно, многие выдающиеся личности... доказывали, что любовь является единственной самой мощной силой во вселенной, космическим импульсом, который создает, поддерживает, направляет, информирует, и доводит до надлежащего завершения все живое.
Хотя любви так ищут, ее мало понимают; хотя ее хотят все, она редко полностью исполняется. Большинство людей чувствуют себя беспомощными жертвами любви, которая, казалось бы, овладевает нами, подобно эпилепсии, а потом исчезает, оставляя нас в ошеломленном одиночестве.
Где и как мы находим любовь? Большинство людей считают ее чем-то, что мы получаем извне, от немногих особых личностей. Они пускаются в отчаянные и занимающие всю жизнь поиски совершенного человека, отношения, или сообщества, способных дать им любовь, которой они так страстно желают.
Однако, эти отчаянные поиски основываются на той же трагической ошибке, которая стоит за любым пристрастием – ими движет непроверенное ощущение несоответствия, неполноценности, и страха. Эта ошибка ведет к бесплодным поискам чего-то или кого-то вне нас самих, чтобы компенсировать то, чего, как нам кажется, недостает внутри.
Это рецепт несчастья. Еще один любовник, новый супруг, или бурные приветствия обожающей толпы могут давать временное удовлетворение. Однако пока внутренние страхи и чувства неуверенности остаются нераспознанными и не исцеленными, внешние вознаграждения приносят, в лучшем случае, временное облегчение.
Это страстное желание любви, основанное на чувстве собственной неполноценности, приносит бедствие новых проблем. Когда наши ощущения благополучия кажется зависимым от одобрения и любви других людей, мы естественным образом становимся зависимыми от них; они даже могут стать для нас своего рода наркотиком. Мы цепляемся за них, требуем их исключительного внимания, и условно любим их, предлагая свою любовь, когда они ведут себя так, как нам хочется, и воздерживаясь, когда они этого не делают.
Если вы включите радио почти в любом уголке западного мира, на вас наверняка обрушится нескончаемый поток популярных "любовных песен" – захватывающих примеров наслаждения и боли, пафоса и патологии. В них звучат такие печальные строки, как "Я не могу жить без тебя", "Я не могу перестать думать о тебе", или "У меня озноб от мыслей о тебе".
Врачу такие вопли могут показаться болезненно знакомыми – это симптомы героиновой наркомании! Одна из великих трагедий нашего времени состоит в том, что наша культура перепутала любовь с зависимостью. Конечно, существуют и более зрелые формы любви, и от них зависят здоровые взаимоотношения и семьи. Зрелая любовь в большей степени основывается на самодостаточности и целостности, нежели на неполноценности и страхе. Однако, движимые страхом влюбленность и страстное желание привязанности столь широко распространены и занимают так много места в средствах массовой информации, что мы порой допускаем, будто этим исчерпывается вся любовь.
С этим не согласны великие религии. Хотя они уважают романтическую любовь и во многих случаях считают ее священным даром, они также чувствуют, что она может быть бесконечно более глубокой и зрелой. Для них многие популярные формы любви – это всего лишь незрелые отражения бесконечно большей, более чистой и более глубокой любви. Например, несмотря на существующие различия, ислам и христианство отводят любви центральное место в спасении, тогда как буддизм большее значение придает мудрости: все великие религии тысячелетиями воспевали и искали эту большую любовь.
Ядро иудейской традиции составляют две заповеди: "Люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душою твоею и всеми силами" и "Возлюби ближнего как самого себя". Иисус соглашался, что "нет более великих заповедей" и просил нас: "Любите друг друга, как я возлюбил вас". Для Иисуса подлинная любовь распространялась на всех без исключения, и он поставил перед нами задачу любить даже наших врагов.
Не было другого человека, у кого слова бы до такой степени не расходились с делом. Неудивительно, что глубокое и необычное учение Иисуса было по большей части неправильно понято и показалось чрезвычайно угрожающим правителям того времени, пребывавшим в плену общепринятых условностей. Религиозные лидеры сочли его признание "Отец и я суть одно" крайним богохульством. Римляне видели в словах о его "царствии" опасное бунтарство, даже, несмотря на то, что Иисус абсолютно ясно дал понять: "Царство Мое не от мира сего". Он был приговорен к невообразимо болезненной пытке – смерти через распятие. В агонии, умирая на кресте под насмешки палачей и улюлюканье толпы, он на последнем дыхании молился за них всех: "Отче! прости им, ибо не ведают, что творят".
Индийские традиции индуизма и буддизма вторят призыву к всеобъемлющей любви. Они еще больше расширяют объятия этой любви, распространяя ее не только на людей, но и на всех тварей. В индуизме Ганди добавлял к заповеди "Возлюби ближнего как самого себя" слова: "и всякое живое существо – это твой ближний". Точно так же, в буддизме Будда призывал:
Как мать охраняет свое дитя, готовая пожертвовать собственной жизнью ради защиты своего единственного ребенка, так с безграничным сердцем должно лелеять все живые существа, наполняя весь мир беспрепятственной любящей добротой. Стоишь ты или идешь, сидишь или лежишь, пока ты бодрствуешь, постоянно помни об этом сердце и об этом лучшем на свете образе жизни.
Если великие религии столь славят и высоко превозносят любовь, она должна быть чем-то совершенно иным, нежели наше обычное наркотическое переживание любви, чем-то гораздо более глубоким и могучим, безграничным и благотворным. Так оно и есть. Любовь, о которой говорят великие религии – агапе в христианстве, метта в Буддизме, и бхакти в Индуизме – это гораздо больше, чем мимолетные увлечения, восхваляемые в популярных песнях.
В то время как наркотическая любовь основана на болезненном ощущении недостатка и потребности, эта большая любовь основывается на льющейся через край полноте и радости.
У духовной любви нет желания получать – только желание давать, нет иной цели, кроме как пробудиться в других, нет иной потребности, кроме как поделиться собой. Будучи безусловной, она никогда не иссякает и не колеблется; будучи безграничной, она распространяется на всех.
И что лучше всего – говорят некоторые религии – эта безграничная любовь уже есть в нас, скрытая за незначительными барьерами, наподобие страха и гнева, и, в то же время, жаждущая наполнить наши сердца, затопить нас несказанной радостью, и хлынуть через край в нашу жизнь и взаимоотношения. Неудивительно, что столь многие святые прославляли любовь, как самую важную из человеческих способностей. Св. Павел воспевал ее в одних из самых поэтичных строк христианской Библии:
Если я говорю языками человеческими и ангельскими,
а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий.
Если имею дар пророчества, и знаю все тайны,
и имею всякое познание и всю веру,
так что могу и горы переставлять,
а не имею любви, – то я ничто...
Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует,
любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует,
не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла,
не радуется неправде, а сорадуется истине;
все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.
Любовь никогда не перестает... (1 Кор 13:1-8)
Но любовь делает даже еще большее, поскольку она обладает способностью пробуждать нас. Согласно Рамакришне: "Возвышенное и невыразимое состояние самадхи наиболее прямо и естественно достигается посредством бескорыстной любви". А неоконфуцианский мудрец Ван Ян Мин говорил:
Следует воистину любить все, от правителя, министра, мужа, жены, и друзей, до гор, рек, духовных существ, птиц, животных и растений, чтобы реализовать нашу человечность, которая образует с ними одно тело, и тогда наш чистый характер будет полностью проявлен, и мы действительно будем едины с Небесами, Землей и всем бесконечным множеством вещей.