ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
В Евангелии от Иоанна Иисус молится: "Да будут едино, как Мы едино. Я в них и Ты во Мне; да будут совершенны воедино, и да познает мир, что Ты послал Меня и возлюбил их, как возлюбил Меня." (17:22-23). Обыкновенно эти слова относят к единству церкви, и это, несомненно, важнейший их аспект. Для Иисуса единство христианской общины отражает Его единство с Отцом. Но мы слишком поспешно ограничиваемся этим толкованием, а я усматриваю в этих словах путь разрешения внутреннего раздирания, чтобы достичь своего собственного единства. Я вижу эти слова Иисуса из Евангелия от Иоанна на фоне греческой философии единства ("to hen") и интерпретирую их на фоне Юнговского учения о Тени. Для меня эти слова Иисуса являются указанием конкретного пути для христиан, т.е. принять Тень и раздвоенность и преодолеть их в единстве так, как Христос нам это предлагает.
Иисус предлагает Свое единство с Отцом как образец для нашего опыта единства. Мы должны быть так едины, как Он с Отцом един. Иисус покинул великолепие Небес и спустился, чтобы совершить Свой земной опыт и привнести его в Свои отношения с Отцом. Первое условие опыта единства для нас – это спуститься в собственное подполье, в свое земное, свою темноту, в царство Тени своей души, где все то, что мы вытеснили, не желая признать как свое. Иисус был для св. Августина лестницей, которая соединяет небо и землю. И мы могли бы по этой лестнице проникнуть в собственную реальность, в правду нашей плоти, нашего подсознания, наших будней, наших сновидений, наших связей, наших неуспехов, нашего раздирания. Иисус покинул Небо и спустился на землю. Тема нисхождения и вознесения пронизывает все Евангелие от Иоанна. Мы будем в силе вознестись к Богу, только если перед этим мы опустились в подполье собственной жизни. Мы можем только тогда познать свою цельность, когда мы явим Богу все бездны нашей души.
Второе условие для нашего опыта единства – "Я в Нем и Он во Мне" (Ин. 14:20). Христос Сам пребывает в нас, как Он Сам говорит в прощальном обращении (Ин. 14:23). И так же, как Он пребывает в нас, можем и мы пребывать в себе. Если бы я всмотрелся в себя и исследовал, что во мне есть, и если бы при этом я натыкался только на мои собственные жизненные проблемы, я бы всего этого не вытерпел. Только если я знаю, что смотрю на свою реальность через призму Христа, обнаруживая свое настоящее нутро, я могу без страха взглянуть на все, что всплывает во мне. Если я буду в постоянной конфронтации со своими обидами, в какой-то момент это мне надоест. Другие закрывают глаза на свои обиды, вытесняя их, но это не решение. Иные же пытаются раз за разом заново перебарывать детские обиды. Иногда это длится годами. И тем не менее у них впечатление, что они не очень продвинулись. Они всё ковыряются и ковыряются в своем прошлом и не в состоянии сделать что-то путное со своей жизнью. Я должен увидеть все, что во мне есть, только тогда я смогу жить без боязни. Но мне необходимо помнить, что это только часть моей реальности. Другая часть – это тайна, которая превосходит меня, это Христос в глубине моей души. Христос – связующее звено, соединяющее во мне все противоречия и все, что кажется бессвязным.
Третье условие к опыту единства выражает Иисус в Своей просьбе: "И да будут совершены во едино" (Ин. 17:23). Тут употребляет ап. Иоанн слово "teteleiomenoi", которое происходит от "telos", что означает цель, защищенность, целостность, полноту, совершенство власти, достоинство. "Telos" употребляется в мистерии культов как "священное рукоположение, посвящение в мистерии, в тайну Господню". Несомненно греки видели наивысшее совершенство человека в его посвящении в Божественные тайны. Иисус же видит цель человека в посвящении его в Божественную любовь. Только когда человек наполнится Божественной любовью, он сможет реализовать единство с собой и Богом. Мы не можем сами по себе завершиться, стать совершенными. Для ап. Иоанна это любовь, которой Иисус завершил Свою жизнь на кресте, и это она вводит нас в подлинное единство. И только потому, что Христос любил меня до конца, до завершения, могу я сказать "да" самому себе, я могу осмелиться в моем сомнительном существовании себя любить. Эта любовь, доведенная до совершенства, стала видимой как раз на кресте, символе единства всех противоречий. Когда я обращаю свой взор на распятого Христа, я чувствую, что означает Божественная совершенная любовь, которая объединяет в себе все противоречия – небо и землю, свет и тьму, женское и мужское начала (anima и animus), добро и зло во мне, – к которым прикоснулся и их объял Христос. Без Божественной любви распались бы противоречия во мне и я бы не смог воплотить все свое разнообразие. Божественная любовь – это узы, которые соединяют во мне противоположное и тем самым дают мне возможность стать единым с самим собой и превозмочь мое раздирание.
Евангелист Иоанн просьбой Иисуса к ученикам ответил на греческую тоску по единству. Иисус это Тот, Кто ведет нас к единству с Отцом и таким образом помогает быть единым и с самим собой. Человеку нет необходимости делать первый шаг, чтобы стать единым с собой и Богом. Бог Сам через Своего Сына сделал этот первый шаг. Он в Своем Сыне явил нам Свою совершенную любовь, чтобы открыть, до чего мы чужды сами себе и как через самоненависть раскололи себя, и через любовь привести нас самих к себе, а значит – вновь к единству. Совершенная любовь, "eis telos", приводит нас к законченности, цельности, к единству с самим собой и Богом. Евангелие от Иоанна благовествует нам, что Бог спустился в тленность нашего человеческого бытия и омывает нам ноги, наши раны, чтобы все и опыленное в нас, и грязное вознести в Божественное единство.
Но этот утешительный ответ не уберегает нас от трудных шагов интегрирования Тени. Мы должны, доверяя Христу, нисшедшему к нам, сами спуститься в собственную пучину, в свое земное, в свой материализм, жажду власти, в наши инстинкты и страсти, в нашу демоническую энергию, в царство теней нашей души. Как Христос спускается в ад, чтобы взять умерших за руку и вывести к свету, так и мы должны иметь мужество вместе с Христом спуститься в собственный ад умершего и вытесненного, запертого и выключенного, с любовью "взять за руку", прикоснуться и вывести на свет. Такая задача требует смирения. Я должен расстаться с иллюзией, что, осветляя свою темноту, я мог бы спастись, что идеализируя свою демоническую энергию, я нейтрализовал бы ее, и что я мог бы стать святым без того, чтобы прикоснуться к своей нечисти и полюбить ее. Святым в смысле Христа я смогу стать только тогда, когда все что во мне я буду в состоянии выставить на свет Христа. Только в Его свете нечисть во мне может очиститься, и я могу исцелиться и стать цельным.