- Думается, что мы уже выяснили нечто о вере, как
тёмной ночи для души, и о том, что душа также должна быть
темна, или лишена своего светила, чтобы позволила вере
проводить её до того возвышенного единения. Чтобы, однако,
душа знала, как это сделать, надлежит подробно объяснить ту
темноту, которую должна иметь душа, чтобы смочь ей войти в
глубину веры. В этом разделе будем, стало быть, говорить об
это вообще, а в последующем, милостию Божией, подробно
объясним способ, которого душа должна придерживаться, чтобы
не заблудиться и не препятствовать такому поводырю, как вера.
- Чтобы вера могла проводить душу до единения,
должна душа быть в темноте не только в той части, которая
относится к тварностям, вещам преходящим, то есть в части
низшей, чувственной (как о том уже говорили), но должна
позволить ослепить и затемнить себя также в той части,
которая относится к Богу и вещам духовным, то есть в части
высшей, умной. Об этом тоже будем теперь говорить.
Понятно, что для того, чтобы душа могла дойти до
сверхъестественного преображения, должна войти в темноту и
убежать ото всего, что относится к её чувственной и
разумной природе. Ибо сверхъестественное, как указывает само
определение, есть то, что превосходит природу, и тем самым
природа должна занять положение низшее.
Преображение и единение суть вещи, которые не подвластны
чувству или человеческой способности. Должна, стало быть,
душа, насколько только может и насколько сие от неё
зависит, добровольно и полностью освободиться ото всего,
что в ней есть, будь то вещи возвышенные или низкие,
относящиеся как к аффектам, так и к воле. Что же до Бога,
то, знамо, кто Ему возбранит, чтобы в душе, так отрешённой,
уничиженной и обнажённой, соделал, что захочет?
Должна, стало быть, душа опорожниться ото всего, что
только есть в её силах. Даже в аспекте вещей надприродных,
хотя бы их больше удерживала, должна быть отрешена и в
темноте. Должна идти, как слепец, держась тёмной веры, как
поводыря и света, не опираясь ни на какую вещь, которую
познаёт, вкушает, ощущает или воображает себе. Ибо всё это
суть мраки, которые её обманывают, вера же есть нечто более
надёжное, чем всё, что можно уразуметь, испробовать,
ощутить или вообразить себе.
Если, стало быть, в том, что касается этих вещей, не
ослепить себя так, чтобы быть полностью в темноте, не дойти
до высшего, которому учит вера.
- Человек в действительности слепой, но не
полностью, нелегко вверяет себя поводырю, потому что ещё
что-то видит и хочет идти той дорогой, которую видит, не
ища лучшей. Может, стало быть, заблудить и поводыря,
который видит лучше, чем он, так как, в конечном счёте,
решает он, а не поводырь. Так точно и душа, если опирается
на собственное познание и чувствование Бога, хотя бы это
познание и было значительным, – всё же всегда мало оно
и не подобно ведению Божьему, – легко заблуждается на
этой дороге или задерживается; так как не хочет стать
полностью слепой в вере, которая есть для неё единственный
настоящий поводырь.
- Именно это хотел выразить св.Павел, говоря:
Accedentem ad Deum oportet credere quod est;
"Приступающе к Богу, обязан верить, что Бог есть"
(Евр. 11, 6)
Сие означает, что тот, кто желает дойти до единения с
Богом, не должен ни идти путём разума, ни ощущения,
чувствования или воображения, – но иметь веру в истину
Бога, которая не подвластна разуму, желанию, воображению, и
никакому иному чувству. В сей жизни, знамо, нельзя иметь
полного знания Бога. Напротив, даже наивысшее чувствование
или узнавание Бога бесконечно далеко от Бога и от полного
обретения Его. Пророк Иcайя, а за ним св.Павел говорят:
Nes oculus vidit nec auris audivit, nec in cor hominis
ascendit, quae preparavit Deus iis qiu diligunt illum;
"Чего око не видело, ухо не слышало, и не приходило то
на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его"
(1Кор. 2, 9). Поскольку душа жаждет ещё в сей жизни
соединиться полностью с Тем, с кем имеет быть соединена в
жизни грядущей, и которого, как говорит св.Павел, ни око
не видело, ни ухо не слышало, и не сходило то на сердце
человеку, ясно, что для достижения совершенного единения с
Ним в сей жизни необходимо идти к Нему в темноте и
отречении ото всего, что можно объять взором, слухом,
воображением и сердцем, которое здесь означает душу.
Сильно, стало быть, затрудняет себе путь такая душа,
когда, стремясь к этому высокому состоянию единения с
Богом, привязывается к какому-либо представлению,
чувствованию, воображению, склонностям своей воли к своим
привычкам, и вообще к любой другой вещи или собственному
делу, не умея отречься и обнажиться всего этого. Ибо когда
вспомянем, яко то, к чему стремимся, превосходит всякое,
хотя бы и наивысшее знание и вкус, – должны, стало
быть, пройти над этим всем аж до неведения.
- Надлежит заметить, что в сём стремлении выйти на
дорогу значит сойти со своей дороги, или, говоря яснее,
отбрасывание собственного ограниченного способа продвижения
вперёд является пришествием к цели; пришествием к тому, что
не имеет ограничения, то есть к Богу. Душа, приходящая в
это состояние, не имеет своих способов продвижения и
вообще не привязана, и не может к ним привязаться. Говорим
только о способах понимания, познавания и чувствования, но
относится это и ко всем другим, и когда душа не имеет ни
одного из них, имеет всё. Так как, выходя отважно из своих
естественных ограничений, – внутренних или внешних,
– душа входит в делание надприродное, которое, не
содержа в себе какого-либо от дельного способа, содержит
поистине их все. Прибыть, стало быть, сюда это –
отойти оттуда, отойти же оттуда, это – отойти далеко
от себя: отойти от того, что низко, к тому, что превыше
всего.
- Следовательно, душа, отрекаясь ото всего, что
можно понимать и познавать на пути духа и чувств, должна
сильнее жаждать, чтобы могла дойти до того, чего не может
познать в сей жизни, и чего не может оценить её сердце. По
отвержении всего того, что чувствует, что дано ей внутренне
или внешне или, что может узнать и ощутить в сей жизни,
пусть ещё сильнее жаждет дойти до того, что прекращает
всякие чувствования и узнавания.
А чтобы душа, стремясь к обретению этого, была свободна
и отрешена, не должна ни в какой мере заниматься тем, что
воспринимает духовно или чувствами (объясняем сие вкратце,
т.к. будем говорить о сём подробно), не придавая тому
никакого значения.
Ибо чем больше душа ценит и придаёт вес тому, что
понимает, что узнаёт и что себе воображает, будь то вещи
духовные или иные, тем в большей степени лишается Добра
наивысшего и запаздывает на пути к Нему. И напротив, чем
менее ценит то, что может иметь, хотя бы то было даже
чем-то великим по отношению к наивысшему Добру, тем больше
ценит это наивысшее Добро, и когда Его ищет, быстрее
доходит до Него.
Так, стало быть, посреди тьмы, скоро приближается душа к
единению посредством веры, которая также есть темна, и
через это именно уделяет душе своего предивного света.
Потому что, если бы душа хотела что-либо видеть, наверняка
вскоре бы ослепла в отношении Бога, как человек,
всматривающийся в ослепляющее сияние солнца.
- Итак, на этой дороге, затемняясь в своих
способностях, душа узрит свет, как говорит о том Спаситель
в Евангелии: In judictum veni in hunc mundum, ut qui non
vident, videant, et qui videant caeci fiant; "На суд
пришёл Я в мир сей, чтобы невидящие прозрели, а видящие
слепы стали" (Ин. 9, 39). Это дословно относится к
духовной дороге. Ибо необходимо знать, что душа, если будет
в потёмках, и погасит все светы собственные и природные,
будет видеть путём сверхъестественным. Та же, которая будет
опираться на какие-либо естественные светы, тем скорее
слепнет и задерживается в стремлении к единению.
- Во избежание ошибок, почитаю обязательным
выяснить в последующем разделе: что такое единение душ с
Богом. Ибо если хорошо поймём это, почерпнём много света,
нужного для вопросов, которые будем разрешать в дальнейших
разделах. Так как полагаю, что это самое подходящее место
для того, чтобы обсудить эти проблемы. Потому что хотя мы и
прервём нить нашего изложения, – ибо не совпадает это
с нашим предметом, – отступление сие послужит,
разумеется, лучшему пониманию того, о чём говорим. Будет,
стало быть, последующий раздел как бы в скобках посреди
разбора той же проблемы. Потом же, в связке с другой
ночью, будем говорить подробно о трёх способностях души
в отнесении их к трём теологическим добродетелям.
ОГЛАВЛЕHИЕ