ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
1. Аналогия с Западной Европой и роль монастырей.
Первые шаги психиатрического дела в допетровской Руси наметились в том же направлении, что и в Западной Европе в Средние века. Психические болезни рассматривались как результат божьего наказания, – отчего душевнобольные назывались божегневными, – а также как последствия колдовства, дурного глаза, наговоров и проч. Есть много оснований думать, что в самые отдаленные времена русской истории уже в XI-XIII вв. душевнобольные находили примитивные виды помощи в монастырях, где на них смотрели скорей как на невольных жертв каких-то темных сил, чем как на активных сеятелей зла. В одном документе, относящемся к XI веку, проводится параллель между душевнобольным и пьяным, причем говорится, что "иерей придет к беснующемуся, сотворит молитву и прогонит беса, а если бы над пьяным сошлись попы со всей земли, то не прогнали бы самовольного беса пьянства". Кроме так называемых "бесноватых" (эпилептиков, истериков и кататоников) в то время еще отличали лжеюродивых. К этой группе, но всей вероятности, относили некоторые формы душевных заболеваний, носителей которых подозревали в симуляции и злостном уклонении от работы, как, например, некоторые бредовые формы при ясном сознании, формы, болезненная природа которых подвергалась (как это бывает и теперь) сомнениям; сюда же входило, вероятно, не мало истериков и шизофреников, о которых говорится, что "лживые мужики, и женки, и девки, и старые бабы бегают из села в село нагие и босые с распущенными волосами, трясутся, бьются и кричат, беспокоя смирных жителей". Отсюда, между прочим, можно заключить, что огромная масса душевнобольных, не находя даже монастырской помощи, бесприютно скиталась по "земле русской", как это было и в Западной Европе и как бывает еще и теперь на Востоке.
Более обеспечена была судьба душевнобольных из привилегированных классов. Они направлялись в монастыри для духовного лечения и вразумления; этот способ призрения душевнобольных, в свое время образовавшийся стихийно, был впоследствии легализирован государственными актами.
2. Первый указ о душевнобольных в допетровской Руси. Константинопольские больницы.
Первый такой акт относится к 1551 г., когда в царствование Иоанна Грозного на церковном соборе при составлении нового судебника, названного "Стоглавым", была выработана статья о необходимости попечения о нищих и больных, в числе которых упоминаются и те, "кои одержимы бесом и лишены разума". Государственная помощь состояла в размещении по монастырям, "чтобы не быть им помехой и пугалом для здоровых", но также и для того, чтобы дать им возможность получить вразумление или "приведение на истину". Интересный документ относится ко времени Михаила Федоровича, который "указал послать Микиту Уварова в Кириллов монастырь под начало для того, что Микита Уваров уме помешался". В указе имеется и наставление о том, как его содержать: во-первых, послан "Микита Уваров провожатым, с сыном боярским Ондроном Исуповым, а велено тому сыну боярскому Микиту Уварова вести скована. И как сын боярский Ондрон Исупов Микиту Уварова в Кириллов монастырь привезет, чтоб у него Микиту Уварова взяли, и велели его держать под крепким началом, и у церковного пения и у келейного правила велели ему быть по вся дни, чтоб его на истину привести, а кормить его велели в трапеце с братнею вместе; а буде Микита Уваров в монастыре учнет дуровать, велели держать в хлебне в работе скована, чтобы Микита Уваров из монастыря не ушел".
По многим причинам, разбор которых не входит в предмет настоящего исследования, допетровская Русь не знала той высокоорганизованной системы духовных судилищ, которые с конца XV века, после знаменитой буллы папы Иннокентия VIII, в течение двух столетий то и дело вмешивались в судьбы нарождающейся психиатрии, нередко истребляя душевнобольных с бредом самообвинения или же вырывая совершенно такие же признания из уст вполне здоровых людей. Однако существовавшее прежде мнение, что в России не было решительно никаких процессов о ведьмах и колдунах, в настоящее время оставлено. В царствование Алексея Михайловича не раз пылали костры с колдунами. Сначала это имело место всякий раз "по нарочитому повелению", но вскоре последовали общие указы, распубликованные через воевод, и излагавшие правила, кого излавливать и как допрашивать и по какому ритуалу жечь огнен. Так, например, "175-й год, сентября в 13 день, боярин и гетман Иван Мартынович Брюховецкий в Гадяче велел сжечь пять баб ведьм, да шестую Годяцкого полковника жену... за то, что они его, гетмана, и жену его портили и чахотную болезнь на них напустили". Кроме того, носятся у них в Гадяче слова: "будто бы де те же бабы выкрали у гетмановой жены дитя из брюха". Документы такого рода, разысканные и собранные Новомбергским в его исследовании "Колдовство в Московской Руси XVII века", приоткрыли нам завесу над фактами, существование которых явилось для многих совершенно неожиданным. Много интересного материала приведено Лахтиным.* Однако все эти сообщения, крайне существенные для изучения истории суеверий в России, не имеют все же прямого отношения к истории развития научной психиатрии. Интересующихся этим вопросом мы отсылаем к соответствующим источникам.
* М.Лахтин. Материалы к истории психиатрии в России. М., 1912. Другие работы по истории психиатрии в древней России см.: 1) Шульц. Призрение помешанных в России. Арх. Суд. Мед. и обществ. гигиены, изд. Мед. Деп. М.В.Д., 1865, 1. 2) Роте. История психиатрии в России и в Польше, изд. журн. "Арх. психиатр., неврологии и судебн. психопатологии", Харьков, 1893. 3) Лахтин М. Из прошлого русской психиатрии, журн. "им. Корсакова", 1911, кн.4. 4) Константиновский. Русское законодательство об умалишенных. Труды 1 съезда отеч. псих. Москва, 1887.
В царствование Федора Алексеевича – непосредственного предшественника петровской эпохи – был издан специальный закон (1677), по которому не имели права управлять своим имуществом, на ряду с глухими, слепыми и немыми, также пьяницы и "глупые". Законодательство того времени было уже настолько просвещенно, что относило таких "глупых" к категории "хворых", т.е. больных. Понятие о душевной болезни, как о чем-то независимом от сверхъестественных сил, уже существовало в России в течение всего XVII века. В Западной Европе в это время еще были отдельные врачи, например, Этмюллер, лейпцигский профессор, который считал необходимым проводить дифференциальную диагностику между манией и одержимостью демоном. Видимо, благодаря пассивности русского духовенства, русские люди не подвергались такой многовековой демонологической обработке, какая была уделом населения католических стран в течение всего средневековья.
Относительно Греции XVI и XVII века известно, что душевнобольные содержались в Дафнийском монастыре на пути из Элевзиса в Афины. Положение их было довольно печальное – они не пользовались никаким уходом. Наоборот, в Турции уже в 1560 г. основано было султаном Сулейманом в Константинополе специальное заведение, будто бы отличавшееся своим поразительным благоустройством.