ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
Поразительна трусость моей природы: я так боюсь ошибиться, будто и впрямь несу ответственность за всё, что говорю.
Заклинаю себя и возможного читателя не воспринимать этот текст всерьез.
Я призываю читателя отвлечься от страницы и посмотреть "куда глаза глядят". Читателю ничего не стоит совершить малое чудо рефлексии и, спросив себя, о чем он сейчас думает, прийти к очевидному выводу, что как вопрос, так и ответ – слова, имеющие мало отношения к истинному движению мыслей.
Вот бабочка. Предлагаю впустить ее к себе во внутренний мир – и увидеть внутренним взглядом. Читателю ничего не стоит поместить бабочку в любом месте воображаемого трехмерного пространства, равно как и отбросить этот текст и сказать об авторе "осел". Прозревая к очевидному, я и сам себе, бывает, говорю
– Каким же ты был ослом!
Скажу больше: я напоминаю себе даже не млекопитающее, а рептилию.
Если конкретно, то лягушку. Потому что глаз лягушки видит только перемещающиеся относительно лягушки предметы. Так же устроен мой внутренний глаз: жизнь проходит мимо, а Я остается.
Я есть, сколько себя знает – и потому боится всяких перемен в этом состоянии.
Я боится смерти – и, в мыслях о будущем, в страхе исчезновения, всё продолжает и продолжает, пока жив, секретные от самого себя попытки убедиться в своем бессмертии.
"Олам ха-Ба", Мир-Что-Придет – так называли Тот Свет древние евреи.
Вдруг я понял, что жизнь не безнадежна, потому что ей сопутствует неосознаваемая и непреодолимая как желание после выдоха вдохнуть вера, что Мир-За-Стеной – это и есть Мир-Что-Придет.
"Пусть Мир-За-Стеной труднодоступен и малоизучен, но зато он точно есть, мы в него заглядываем, а иногда нам даже снится, что нас пустили туда погулять" – так, наверное, могли бы сказать Братья, если бы не боялись спугнуть словом самое прекрасное наваждение бытия.
– Хорошо живешь, – говорю себе при всей зыбкости своего положения, потому что прогулка по внутреннему миру – роскошь, свидетельствующая о том, что жизнь во внешнем мире дала тебе передышку.
Потому что если во внешнем мире за тобой идет охота – некогда думать о Том Свете.
Евреям не задумывались об Олам ха-Ба, прежде чем Моисей не вывел их из Египта.
Наверное, я завел разговор об этом, чтобы лучше разобраться в географии собственного Мира. Если кто мечтает о Том Свете, а таких немало – если быть точным, то время от времени мечтают все – так вот, если у Личности – нормальные инстинкты, и Личность, зная о жестокости разочарований, инстинктивно избегает беспочвенных мечтаний, то она не может не помещать в своих мечтаниях Тот Свет и возможную (кто знает?) встречу с Божеством в мир, граница которого непреодолима, но видна, и общение с которым затруднено, но возможно:
– В Мир-За-Стеной!
Стена это и есть единственное настоящее чудо – такое, что его невозможно отрицать, с ним приходится жить – и без него, как без надежды, жить невозможно.
Вот и я, когда спрашиваю себя, как совместить несовместимое, например, как совместить веру, что душа отлетает, с тем очевидным фактом, что иногда ей приходится отлетать по частям, я спрашиваю себя не потому, что верю в возможность получения ответа, а чтобы нащупать внутри себя Стену, чтобы снова убедиться
– Вот она, есть.
Стена нужна мне не только для того, чтобы мечтать, как сквозь нее проникнуть, но и чтобы у нее молиться.