ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
Мы ищем слова, боясь утонуть в кажущемся одиночестве собственного сознания.
Каждый, кто не умеет плавать, боится утонуть в Океане, хотя стоит перестать барахтаться, как станет очевидно, что вода держит.
– Устойчивый мираж, – так я назову сознание, чтобы не повторять Эйнштейна, сказавшего о времени, что это "стойкая иллюзия".
Сознание – это, в частности, возможность, вспоминая, чувствовать себя машиной времени. В такие моменты легче обычного ощущать свою способность к метамышлению – а как еще назвать несказуемые мысли?
Считайте меня сумасшедшим, но вдруг сознание показалось мне Гулливером, когда он лежит, привязанный к Земле тысячами лиллипутских нитей.
Как только нити порвутся, Гулливер не встанет, а взлетит, превратившись в наполненный легким газом воздушный шар.
Мы боимся утонуть, в то время, как оказывается, что нужно бояться улететь.
Впрочем, не всё ли равно – разве мы не говорим, "в глубинах Вселенной"?
Мне показалось, что язык – это и есть привязавшая нас к Земле сила.
Ребенок, новая чешуйка волшебного зеркала, появился на Свет, и вакханалия отраженных образов начинает обретать этикетки – слова.
Ребенок на пути к Чуду, когда осознает слово "Я".
Готовая к образованию внутренней бесконечности Машина Понимания набирает силу. Вместе с другими словами, ей предстоит узнать слово "Счастье" как обозначение того, к чему надо стремиться. Неминуемо возникнет представление, что путь к Счастью лежит через исполнение желаний. Среди прочих, будет и желание понять окружающий мир.
Нам, свидетелям рождения, самое время поплакать о несовершенстве предложенного мира, но другого у нас нет: он пока за Стеной.