<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>


ЗЛОТА ОСІНЬ


Прошло метафизическое лето 1985 года, пожелтели листья на деревьях и холодными стали ночи. Идя однажды по набережной и глядя на едущие мимо пыльные автобусы с надписями "Богуслав", "Канев" или "Ржищев", я думал о зове дорог. Уже много лет меня не покидало предчувствие, что именно там, в этих городках и селах приднепровской Украины мне суждено найти нечто важное – ветер силы, невидимо присутствующий повсюду, как вездесущая пыль провинциальных местечек... И мне захотелось ощутить, как на дорогах, вьющихся через поля и холмы приднепровской Украины, или в залах ожидания захолустных автостанций прикасается к моей душе злота осінь.

Это было загадочно и непостижимо – меня о звало к себе нечто, крещённое у истоков вечности по ту сторону добра и зла, поднимающееся над смыслом и бессмыслием к самим первоистокам мироздания – бесцельная игра атомов, мерцающих ночных звезд, небесных облаков, опадающих желтых листьев или человеческих судеб... Weltinnenraum, Душа Мира, обращающаяся ко мне, несовершенному человеку; бродяге на дорогах великого полдня, странствующему в поисках ветра силы. И вот она, многоликая, снова представала передо мной – в тёплом осеннем солнце, в безветренных ясных днях, в золотистых листьях пожелтевших осенних лесов, в ярких звездах, в запахе дыма, в ночном вое пса и в дали дорог.

В такую пору золотой осени – пору безветрия, остановки и угасания – всякий человек, будь он молод или стар, печален или счастлив, неизбежно чувствует прикосновение смерти: дыхания осеннего ветра, уносящего всех нас, как пожухлые листья за край мира. Но в этом прикосновении осенней закатности бытия нет ничего трагического – все это человеческое, слишком человеческое... На самом деле смерть не есть ни добро, ни зло. Она вне этого, будучи возвращение к тому первоистоку мироздания, из которого всплыли и ты и я, и куда неизбежно нам предстоит вернуться.

"Не плач, не плач за юністю своєю
Минає все, і празима бліда
Там де палала буря молода
На шибі мертву висріблить лілею..."

Всё это старо, как мир. Как опадают листья с кленов в бучацких лесах и высыхают на холмах травы, так и многоликая жизнь растворяется, сбрасывая свои маски, и возвращается к первоначалам бытия, которые весной я искал в Голубом каньоне. Осенний поток всеобщего увядания, угасания и растворения уносит и меня в бездонную глубину, к основаниям мироздания – к ней, Душе Мира, воплощавшей себя во всех женщинах, к которым я испытывал когда-либо любовь. Теперь она сбрасывает свои маски и наступает пора возвращения от её проявлений к ней самой – неуловимой, как ветер, летящий через миллионолетия; как шум ветра и дождя; как солнечный луч и песок, текущий между пальцами... На протяжении всех веков она надевала на себя различные маски, то воплощаясь в человеческой форме, то снова уходя в бесформенную глубину своего инобытия, оставляя меня на краю океана безбрежности без всякой надежды на её возвращение.

Ведь сама она не может ни увидеть, ни осознать себя, и потому порождает сознание и разум человека, чтобы через него – свои глаза и руки – познавать саму себя. Но человек, идущий по этому пути, в какой-то миг уже не хочет быть просто глазами и руками Души Мира, желая вести с ней диалог на равных. Что это? Неслыханная дерзость?

Или, может быть, просто любовь?


В один из дней золотой осени я вышел из автобуса на конечной остановке – в далеком селе, где заканчивалась дорога. Дальше не было ни асфальта, ни людей, только уходящие за крутую гору две глинистые колеи, разъезженные тракторами. Конец человеческому миру – впереди только мир природный, живущий по своим законам. Казалось бы, что делать здесь современному человеку, погруженному в виртуальную реальность грёз, созданных цивилизацией – здесь, где буреломы в ярах, пустые поля и бесконечно тянущиеся гряды холмов; где кричат по ночам звери и совы; где шумит холодный ветер...

Чем глубже погружаешься в такой предвечный мир, тем более он оказывается пустым для человека – ведь во всем ему хочется найти что-то привычное, этому неугомонному человеку. А там, на тех рубежах, где заканчивается не только человеческий мир, но и мир природный, находиться Великая Пустота. Там шуршит сухой травой ветер; простирается в неизвестность высокое небо, а на горизонте виднеются серые контуры призрачных гор. Там вечность.

Там ждет меня мой мир – пыльные дороги и камни в ярах; красные угли костра и гудение огня в сельской печи; неподвижное пламя ночной свечи и над крышей хаты – звёзды Ориона.



<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>

Библиотека Фонда содействия развитию психической культуры (Киев)