<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>


14. УРАВНОВЕШЕННОСТЬ И НЕУРАВНОВЕШЕННОСТЬ У ТРЕХМОЗГОВЫХ СУЩЕСТВ

В предыдущих главах мы рассмотрели многие из тех причин, которые создают нашу погруженность в транс и из-за которых наше восприятие оказывается искаженным, а степень нашей разумности уменьшается; они вызывают в нас ненужные страдания, и мы утрачиваем слишком большую часть нашей жизненной энергии. Теперь мы рассмотрим некоторые дальнейшие свойства согласованного транса, связанные с самой природой нашего разума.

Гурджиев постоянно напоминал об идее, которая на первый взгляд может показаться довольно странной: мы являемся трехмозговыми существами. Однако эта идея занимает центральное место в развитии различных направлений современной психологии личностного роста.

Когда мы думаем о мозге, мы обычно представляем себе физический орган, который находится у нас в голове, и функция которого состоит в том, чтобы мыслить, имитировать и моделировать реальность. Мышление является логическим процессом, и очевидно, что мы имеем лишь один думающий мозг. Тогда что же имеется в виду, когда говорится о трехмозговых существах?

Слово "мозг" действительно означает орган или процесс, посредством которого происходит "мышление", но давайте обсудим, чем является само "мышление" в общем смысле этого слова? Мышление обычно начинается с восприятия: вы получаете информацию о чем-то, что нужно обдумать. (Мы уже видели, что восприятие является не таким уж простым актом, если учитывать то, как в процессе окультуривания у нас формируется способность воспринимать мир соответствующим культуре образом, но пока мы будем считать его достаточно простым). Затем с этими поступающими извне данными вы начинаете работать: вы отыскиваете в них определенные конфигурации, сравниваете их с другой информацией в вашей памяти и применяете логику для обработки этих данных. Так вы создаете имитацию текущей ситуации и модели ее возможных исходов, основывающиеся на различных доступных вам альтернативах, и определяете, какой из этих возможных исходов является для вас наиболее желательным. Некоторые из таких имитаций, или моделей, существуют в виде образов, но чаще всего они имеют словесную форму. В конечном счете это приводит принятию определенного решения.

Нашей ошибкой является ограничение идеи мышления только лишь интеллектуальной формой, а в особенности словесной формой. В действительности же существуют многие другие формы мышления, так же как и многие формы имитации реальности. Поскольку само слово мышление имеет сильный оттенок интеллектуальной, в особенности словесной деятельности, я буду использовать в дальнейшем слово оценивание как термин более общего характера. Таким образом, идея Гурджиева о человеке, как трехмозговом существе, определяет наличие трех основных типов оценивания: интеллектуального, как мы обычно понимаем его, эмоционального и телесно-инстинктивного.

Эмоциональное оценивание? Инстинктивное оценивание? Но разве эмоции не являются чем-то более "примитивным", чем логическое, интеллектуальное мышление, чем-то таким, что может даже мешать логическому мышлению? И разве не являются инстинкты даже еще более "примитивными"?

Да, если говорить в эволюционном смысле: низшие животные являются в гораздо большей мере одномозговыми или двухмозговыми существами по сравнению с нами, поскольку они не обладают интеллектуальным мозгом, который мог бы быть сравнимым с нашим.

Да, если говорить в практическом смысле: у многих людей их эмоциональный мозг и телесно-инстинктивный мозг действительно находятся в примитивном состоянии по сравнению с их интеллектуальным мозгом. Но Гурджиев заявлял, что как эмоциональное оценивание так и телесно-инстинктивное оценивание могут быть развиты и образованы до столь же высокого в их специфических сферах уровня, как интеллектуальное мышление. И действительно, некоторые люди имеют высокоразвитый эмоциональный мозг, но, как правило, при этом их интеллектуальный и телесно-инстинктивный мозг бывает сильно недоразвитым. Иные люди обладают высокоразвитым телесно-инстинктивным мозгом, но у них слабо развито интеллектуальное и эмоциональное оценивание. Недостаточно сбалансированное развитие всех трех типов оценивания является основной причиной большинства человеческих страданий.

ПРИТЧА О ЛОШАДИ, ПОВОЗКЕ И КУЧЕРЕ

Есть восточная притча о лошади, повозке и кучере, которая хорошо иллюстрирует нашу природу как трехмозговых существ, а также проблемы, возникающие от недостаточного развития каждого из трех типов мозга и от их неуравновешенности.

Лошадь, повозка и кучер вместе представляют собой транспортную систему для потенциального пассажира, Хозяина, куда бы он или она ни захотели отправиться. Повозка обеспечивает физическую поддержку для того, чтобы переносить Хозяина комфортабельно и безопасно, лошадь обеспечивает движущую силу, а кучер обеспечивав практические знания о том, как управлять всей этой системой для целей Хозяина. Лошадь, повозка и кучер должны быть всегда готова отправиться туда, куда захочет Хозяин. Однако как правило, такая система не функционирует достаточно хорошо.

Кучер часто оставляет повозку на улице под дождем и снегом когда ее следовало бы поставить в сарай, и от этого многие ее части заржавели или прогнили. Из-за плохого ухода некоторые части повозки требуют замены, и ездить на ней становится небезопасно. Недостаточно правильное использование повозки приводит к дальнейшему ухудшению ее качества. Например, повозка имеет встроенную автоматическую систему смазки, так что дорожная тряска накачивает смазку к разным деталям повозки. Но поскольку повозка пребывает без движения достаточно долгие периоды времени, то многие ее сочленения проржавели, и их заклинило. Ее внешний вид стал изношенным и непривлекательным. Важное для безопасного и умелого управления "чувство" дороги, которое должна давать хорошо отлаженная и ухоженная повозка, искажается из-за ее жалкого состояния.

Лошадь проводит много времени запряженной "в повозку, на жарком солнце, под дождем или снегом, в то время как она могла бы спокойно стоять в конюшне. Кучер не уделяет достаточно внимания кормлению лошади, которое оказывается недостаточно качественный и лошадь страдает от болезней, связанных с нехваткой питания. Иногда по небрежности кучера лошадь вообще не кормят долгое время и она голодает, тогда как в иное время ей могут давать слишком много еды. Бывает, что о лошади заботятся с большой любовью, а кучер ругает и бьет ее кнутом без особой на то причины. В результате поведение лошади становится непредсказуемым и невротическим, и она временами тянет повозку сильно и быстро, а в другое время вообще отказывается идти; иногда она хорошо повинуется командам кучера, а иногда пытается укусить его.

Кучер всегда должен находиться рядом с повозкой, готовый вскочить в нее при появлении Хозяина, управлять лошадью и повозкой, и везти Хозяина туда, куда он скажет, и он также должен отвечать за содержание лошади и повозки. Однако обычно бывает так, что кучер отлучается в пивную, где напивается с другими такими же кучерами. Там они то веселятся, то в следующее мгновение уже дерутся, то становятся сентиментальными и, соревнуясь в преувеличении и лжи, обмениваются историями о прекрасных (но, в большинстве случаев, вымышленных) путешествиях, которые они совершали, и о могущественных Хозяевах, которым они служат или будут служить. Действительные события и вымысел в этих историях не различаются.

Обычно в разгаре этого пьяного пира кучер не слышит, что Хозяин зовет его прийти к повозке, запрячь лошадь и везти Хозяина туда, куда он скажет. В ином случае, когда зов Хозяина все же услышан, пьяное состояние кучера приводит к тому, что повозка скорее всего застрянет где-то, съедет с дороги или потерпит аварию вместо того, чтобы безопасно и быстро довезти Хозяина туда, куда он пожелает.

Стоит ли после этого удивляться, что Хозяин не очень часто пытается использовать лошадь, кучера и повозку? Или что кучер, в моменты когда он бывает трезв, чувствует, что он не выполняет некоторой важной в его жизни задачи? Или что лошадь преисполнена обиды, и часто испытывает то злобу, то отчаяние?

Нередко бывают частичные исключения из обрисованного выше положения дел. Иногда кучер полностью трезв и ведет себя совершенно разумно, он исполнен намерения повиноваться, но несмотря на это Хозяин не слишком далеко сможет уехать на нервной и полуголодной лошади и в полуразвалившейся повозке. Иногда в повозку запряжена великолепная, хорошо накормленная, сильная и послушная лошадь, но когда неисправные тормоза повозки то и дело заедают, а кучер пьян, это путешествие может быть очень занимательным, но ни к чему хорошему не приведет. Бывает и так, что повозка комфортабельна, прекрасно выглядит и тщательно ухожена, но из-за пьяного кучера и полуголодной лошади она годится только для роскошной поездки в никуда.

Повозка – это наше физическое тело. Лошадь – эмоции. Кучер – наш разум. А Хозяин – это то, кем мы могли бы стать, если бы заботились о развитии своей высшей природы.

Тело

В наше время мы нередко не обращаем должного внимания на потребности своего физического тела. Большинство из нас в условиях нашей культуры могут легко получать достаточное количество пищи, однако нередко наш рацион недостаточно сбалансирован, или же мы используем всевозможные диеты для похудения, чтобы быть стройными в соответствии с современной худосочной модой, вместо того, чтобы прислушиваться к насущным потребностям своего тела. Нас нередко куда больше заботит внешний вид нашего тела и его соответствие моде, нежели его общее здоровье, до тех пор пока какая-либо болезнь не привлечет нашего внимания. А ведь правильное оценивание со стороны телесно-инстинктивного мозга должно предупреждать нас о болезнях, когда они еще только начинаются.

Наши тела предназначены для движения и для физической работы. Искусный физический труд не только является вознаграждающим сам по себе, но эта физическая активность выполняет роль системы автоматической смазки в повозке. Однако вершиной "успеха" в нашей культуре у большинства людей считается сидеть целый день за столом и не выполнять вообще никакой физической работы. Люди, занятые физическим трудом, обычно имеют в нашей культуре гораздо меньший престиж. В наши дни популярность бега и других физических упражнений является некоторым улучшением этой ситуации: будем надеяться, что такая тенденция сохранится и в будущем.

Депрессия сегодня стала обычным явлением. Если человек среднего возраста, выполняющий сидячую работу, отправится к психотерапевту и станет жаловаться на депрессию, довольно показательно, что вместо того, чтобы проходить курс психотерапии, он будет сразу же направлен для участия в той или иной программе физической подготовки. В конце концов, пациент самым основательным образом запустил свое тело, а медицинская наука говорит нам, что в таком случае человек, вероятнее всего, будет болеть и умрет на несколько лет раньше, чем мог бы. У него должна быть депрессия! Разговор с психотерапевтом о своих чувствах – это не упражнения для тела. Если жалобы пациента сохранятся и после того, как его физическое состояние улучшится, тогда, быть может, стоит прибегнуть непосредственно к психотерапии.

У нас все же есть люди, которые развили в себе свой телесно-инстинктивный разум, пусть даже и довольно специализированным образом – это те, кого мы называем атлетами. Для достижения своей цели – побеждать на соревнованиях – они развивают в себе до высокого уровня некоторые аспекты силы, координации движения и телесно-инстинктивного разума. Совершенный атлет обладает не только силой, но и мастерством. Атлет чувствует, что говорит ему его тело, он слышит послания своего телесно-инстинктивного мозга, преследуя цель как можно лучше выступить на соревнованиях. Часто за это специализированное развитие приходится платить достаточно высокую цену, которая проявляется в пренебрежении другими сторонами жизни.

Иногда это специализированное атлетическое развитие переходит в способность "чувствовать" вообще все, что говорит тело, и тогда появляется возможность использовать тело полностью и разумно во многих проявлениях жизни. Существуют также специальные методы, которые намеренно тренируют общую восприимчивость и способствуют развитию. Хорошим примером являются восточные боевые искусства, в особенности те их формы, которые известны под названием "внутренних" искусств, такие как Тай Цзы или Айкидо, делающие основной акцент на чувствовании телом и на разумном потоке движения, а не на грубой силе.

Развитие телесно-инстинктивного мозга ведет к развитию особого вида силы воли, который зависит не от напора сильного эмоционального желания побеждать или от грубого упрямства, а от постоянства, мастерства и чистоты намерений. Для тех из нас, чей телесно-инстинктивный ум развит недостаточно, достижения в таких "внутренних" боевых искусствах, как айкидо, часто выглядят просто фантастическими.

Само по себе телесно-инстинктивное развитие, кроме специализированной атлетической подготовки, в нашей культуре не просто остается без внимания – часто вся эта область вообще сильно искажается. Чувство стыда по отношению к своему телу внедряется в нас в раннем детстве: "Ты противный ребенок! Стыдись! Посмотри, что ты наделал!" Открытия, сделанные психоаналитиками, предполагают, что этот процесс начинается в самом раннем возрасте, когда родители отрицательно относятся к некоторым естественным телесным функциям младенца. Явно формулируемые культурные традиции могут подкреплять такое отрицательное отношение к телесному. В особенности это касается христианских идей о том, что тело и его функции изначально греховны. Общее пренебрежение к телу и отрицание телесно-инстинктивного функционирования может сохраняться и во взрослом периоде жизни, так что мы не только не развиваем этот вид оценивания до более высокого уровня, но и не воспринимаем ту информацию, которую он нам уже способен дать.

Мой опыт подсказывает мне, что телесно-инстинктивный мозг оценивает реальность и выражает многие из своих выводов в форме тех ощущений и чувств, которые возникают в теле. Если вы не уделяете должного внимания своему телу по той причине, что отвергаете его, или если вы автоматически неправильно интерпретируете все телесные ощущения как заведомо греховные, вы не сможете уловить послания телесно-инстинктивного мозга.

Эмоции

Наш эмоциональный мозг обеспечивает силу, мотивацию, дает нам возможность двигаться и радоваться тому, что мы живем. Он оценивает события постоянно: это мне нравится, а то не нравится. Это привлекательное, а то отталкивающее. Это стоящее, а то скучное или неправильное. Это меня пугает, а то – вызывает желание помочь.

Когда мы идем в школу, нам приходится изучать многочисленные дисциплины, предназначенные для совершенствования нашего интеллектуального разума, и даже проходить определенную физическую подготовку для того, чтобы развить некоторые специализированные аспекты нашего телесно-инстинктивного разума. Но при этом почти полностью отсутствует развитие нашего эмоционального мозга. Некоторым из нас посчастливилось родиться с исключительными эмоциональными способностями и восприимчивостью, а может быть наша жизнь сложилась так, что нам удалось развить свою эмоциональную восприимчивость и сделать ее более утонченной. Однако для большинства из нас, наш эмоциональный мозг остается, по большей части, на уровне неразвитого идиота.

В самой по себе эмоциональной восприимчивости может, конечно, не быть ничего благословенного, если вы окружены страдающими и лицемерными людьми. А поскольку такая ситуация является достаточно общей, то многие из нас намеренно стараются понизить в себе эмоциональную восприимчивость, чтобы нас не очень перегружали жизненные впечатления. В свое время это действительно было полезно, но теперь это калечит нашу жизнь. Как мы уже видели в главах, посвященных окультуриванию и защитным механизмам, наше эмоциональное функционирование настолько серьезно искажается, что в эмоциональном отношении мы обычно оказываемся не просто идиотами, но к тому же еще и невротическими идиотами. Нам нужно было бы научиться не только эмоциональной восприимчивости, но также и тому, как справляться с нежелательными отрицательными чувствами, которые мы неизбежно начнем воспринимать у других людей и у нас самих.

Мы часто испытываем недостаток любви и эмоционального внимания к себе, когда мы в них нуждаемся, а в иное время имеем избыток всего этого без каких-либо понятных для нас причин. Часто мы изменяем себя, отказываясь от своей сущности, чтобы покупать любовь, даже если нам при этом говорят, что она дается задаром. Наши чувства, наш естественный эмоциональный разум часто не получали признания и подтверждения – "Не может быть, чтобы ты действительно так чувствовал!", – со стороны родителей в детстве, или авторитетных для нас лиц во взрослый период жизни. Множество раз нам говорили, что мы должны чувствовать, не желая признавать то, что мы действительно чувствовали.

Качество эмоций и эмоционального внимания, направленного на нас, часто оказывается очень низким, и тогда у нас развиваются заболевания, связанные с недостатком эмоционального внимания, аналогичные заболеваниям, которые возникают при недостаточном физическим питании. Подобно полуголодной, больной лошади, с которой обращаются кое-как, мы страстно желаем эмоционально богатых чувств, и в то же время боимся их; порой нас увлекают сильные чувства, а в иное время у нас вообще нет мотивации что-либо делать. Мы хотим любви, внимания и доброты и остерегаемся всего этого. Порой мы кусаем руку, которая кормит нас. Разумеется, все это приводит к тому, что для наших повозки и кучера, нашего тела и интеллектуального разума, поездка по жизни оказывается небезопасной и порой пугающей.

Стоит ли после этого удивляться тому, что столь многие из нас испытывают глубокое недоверие к эмоциям?

Интеллект

Когда в нашей притче мы говорили, что кучер был пьян, это было хорошим описанием того нашего состояния опьяненности различными идеями, которая возникает вследствие чрезмерного развития и неуравновешенного преобладания интеллектуального мозга. Как мы уже обсуждали это в главе пятой, говоря об операциональном мышлении, мы способны визуализировать, имитировать, логически предсказывать и представлять себе то, "что было бы, если...", и это один из наших величайших талантов. Однако когда такое представление и имитация реальности не подвергаются коррекции со стороны эмоционального и телесно-инстинктивного мозга, то интеллектуальный мозг слишком увлекается своими собственными имитациями реальности, своими фантазиями. Хитроумная имитация сама по себе является вознаграждающей, а одна умная мысль приводит к другой, так что мы можем действительно опьяняться этими мыслями.

Операциональное мышление предполагает использование определенного вида логики, определенного свода правил в отношении того, что является допустимым, а что нет. Основная проблема с интеллектуальным функционированием в нашем обществе, однако, состоит в использовании только одной "логики" – нам присуща вера в то, что существует лишь один правильный, логический способ мышления. Философски мы сейчас понимаем, что существуют многие системы логики, и что каждая из них является произвольной.

Система логики строится путем принятия определенных допущений. При создании логики, вы можете допускать все, что угодно. Возьмем всем нам хорошо известную систему логики – геометрию, в которой предполагается, что параллельные линии проходят на одном и том же расстоянии друг от друга вне зависимости от того, какой они длины. Это одна из "аксиом", одно из основных допущений обычной, эвклидовой геометрии, той геометрии, которой нас обучают в школе. Но это несомненно истинно, не так ли?

Истинно – это очень сильное слово, учитывая его абсолютные качества. Оно слишком сильное. В действительности мы знаем лишь, что это допущение эвклидовой геометрии приводит к заметным практическим результатам в множестве обычных ситуаций в физическом мире. Так мы оцениваем его истинность. Однако существует и такой вид геометрии, в котором предполагается, что если прямые линии продолжить до бесконечности, то они будут сближаться, пока не сойдутся воедино. Есть и такая геометрия, в которой считается, что параллельные линии будут постепенно расходиться все дальше и дальше. Эти геометрии оказываются весьма полезными для математиков и имеют практическую ценность при расчете траекторий движения космических тел. Являются ли эти две другие геометрии "истинными"? Да, в той же мере, что и эвклидова геометрия, когда вы используете их надлежащим образом.

Какая из этих трех геометрий "действительно истинна"? И в какой реальности вы задаете вопрос об ее истинности? В пространстве ума? В искривленном эйнштейновском пространстве вблизи гигантского источника тяготения, например, Солнца? На заднем дворе вашего дома? Так или иначе, кто смог бы в обычной физической реальности действительно продлить параллельные линии до бесконечности, чтобы узнать, сойдутся ли они? Основная мысль здесь состоит в том, что наше интеллектуальное функционирование ограничено и искажено, пока мы верим, что существует только одна истинная логика. То, что является ошибкой и заблуждением в рамках какой-то одной логики, одного набора допущений, может быть правильным и полезным в другой.

Действительно, знать определенную систему логики и правильно ее использовать – одна из величайших человеческих способностей. Но знать еще и то, когда эта система логики является неподходящей, и когда ее не следует использовать, это гораздо большее достижение, поскольку тогда у вас есть возможность подумать об использовании более подходящей системы логики. Это касается не только других типов интеллектуальной логики, но также логик эмоционального мозга и телесно-инстинктивного мозга, а также логик разнообразных измененных состояний сознания, которые мы обсуждали в главе первой.

Кроме того, важно сознавать, что те идеи, которыми мы упиваемся, нередко светят нам ложным светом, поскольку порождающее их мышление используется нами неряшливо и некорректно с точки зрения правил и допущений той логической системы, которой мы, по нашему мнению, следуем, что делает наши имитации, наши идеи о том, что есть что, еще более далекими от реальности. Рационализация также имеет тенденцию заменять собой реальную логику.

ТЕЛЕСНО-ИНСТИНКТИВНЫЙ, ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ И ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК

У каждого отдельно взятого человека один из трех типов мозга развит сильнее, чем два остальных, которые более слабы и функционирование которых нарушено. Полезно характеризовать такого человека по преобладающему у него стилю оценивания, даже если у него в той или иной мере функционируют все три стиля.

Гурджиев называл того, у кого преобладает телесно-инстинктивный аспект функционирования "человеком № 1"; того, в ком преобладает эмоциональный аспект функционирования, – "человеком № 2", а того, в ком преобладает интеллектуальный аспект функционирования, "человеком № 3". Развитый человек, в котором все три типы функционировали хорошо и гармонически взаимодействовали друг с другом, был назван "человеком № 4".

Я пришел к выводу, что эта специфическая терминология приводит к некоторым недоразумениям, так как наше привычное понимание последовательности чисел предполагает, что "человек № 3" более развит, чем "человек № 2", и что "человек № 2" более развит, чем "человек № 1". Фактически же преобладание каждого из этих трех типов предполагает неразвитость других типов, и "человек № 3" не имеет никаких особых преимуществ перед "человеком № 1" или "человеком № 2". Для того чтобы избежать этого вводящего в заблуждение вывода, лучше будет говорить о телесно-инстинктивном человеке, эмоциональном человеке и интеллектуальном человеке. "Человек № 4", гармонически уравновешенный индивид, выходит в своем развитии за пределы всех этих трех типов.

КОГДА ОДИН МОЗГ ВЫПОЛНЯЕТ РАБОТУ ДРУГОГО

В дополнение к неуравновешенности развития трех типов мозга, еще одна проблема, на которую также указывал Гурджиев, возникает тогда, когда один мозг начинает выполнять работу, которую должен был бы делать другой мозг.

Например, эмоциональную проблему может оценивать и пытаться решать интеллектуальный мозг. Вместо того, чтобы эмоционально воспринимать, сравнивать и оценивать проблему, вы думаете о ней интеллектуально. Поскольку интеллект не может полностью постичь эмоциональное знание, проблема не может быть адекватно оценена. На самом деле, ваше понимание может быть сильно искажено, поскольку интеллектуальные мысли о чувствах могут неправильно их истолковывать, и/или потому, что бессознательные защитные механизмы намеренно искажают интеллектуальное представление эмоций.

Так, например, моя жена, которая работает медсестрой в больнице, однажды рассказывала мне о преждевременно родившемся ребенке, который умер во время ее смены. Эта смерть глубоко ее опечалила. Я ощутил легкую грусть, сказал жене несколько ободряющих слов, и тут же перестал об этом думать. Минуту спустя я внезапно заметил, что у меня началась головная боль. Сообщение о смерти ребенка, в действительности, сильно потрясло меня, было полностью воспринято и оценено моим эмоциональным мозгом, но мой интеллектуальный мозг, занятый планами на текущий день, подошел к этой новости чисто интеллектуально, вместо того, чтобы позволить моему эмоциональному мозгу как следует делать свою работу. В результате этого вмешательства со стороны головы естественная в этом печальном случае боль в сердце отразилась в форме головной боли.

Кроме того, ваша интеллектуальная реакция на чувство, сообщаемое вам другим человеком, может восприниматься им как признак того, что вы его отвергаете. У меня, как у человека, бывшего всегда в первую очередь интеллектуальным, часто бывали случаи, когда другие сердились на меня за то, что я такой "поверхностный" и не способен на эмоциональный отклик при общении.

С другой стороны, попытки иметь дело с интеллектуальной проблемой с помощью эмоционального мозга могут привести к не менее катастрофическим последствиям, так как нахождение правильного решения в той иной ситуации может потребовать строгой и чисто интеллектуальной логики. Эмоциональная реакция типа: "Это мне не нравится! Не беспокойте меня!", которая препятствует всем дальнейшим размышлениям, здесь не поможет. Рационализация, будучи одним из наших основных защитных механизмов, является типичным примером того, как эмоции вмешиваются в процесс мышления. Это происходит по той причине, что эмоции не признаются как эмоции, с которыми должен был бы работать эмоциональный мозг, а ошибочно принимаются за продукт интеллекта, за мысли.

За решение телесно-инстинктивных проблем также может по ошибке браться мозг другого типа. Мне, как чисто интеллектуальному человеку, было трудно это понять до тех пор, пока я не начал изучать айкидо, японское искусство самообороны, в 1971 году. Мой тренер, Алан Гроу, имел черный пояс в айкидо, а это честь, которую нужно заслужить путем многих лет практики и заметных успехов. Алан не слишком много говорил об айкидо: он обучал с помощью практического действия, с помощью своего тела. Поначалу я не мог этого ухватить. На самом деле, я обнаружил, что через две недели я мог дать прекрасное словесное описание сущности и философии айкидо, тех принципов, которые стояли за его техникой, и взаимоотношения этих принципов с другими системами духовного развития. Но я продолжал замечать и еще кое-что: Алан мог бросить меня в другой конец комнаты, казалось бы, одним легким движением кисти, тогда как я сам едва мог пересечь татами, не пошатнувшись!

Вопреки этому постоянному напоминанию, что айкидо не является словами, я потратил два года, пытаясь научиться айкидо тем способом, которым я преуспел в большинстве других сфер жизни, с помощью слов и мыслей. "Левая нога здесь, правая здесь, в ответ на приближающийся удар двигаться вперед и вбок, помнить о принципе уклонения от линии удара, держать спину прямо, ощущать свое сознание сосредоточенным в животе, визуализировать перед собой исходящую из меня энергию, двигать правую руку вверх и вокруг, визуализировать энергию удара и сливаться с ней", и т.д. и т.п.

Но все это не очень хорошо работало. В конце концов я открыл для себя, как нужно сидеть неподвижно и наблюдать демонстрацию техники "своим телом", почти или полностью без слов. Так я начал учиться с совершенно новой для себя перспективы восприятия. Моим телом управлял теперь мой телесно-инстинктивный мозг, и это удавалось ему гораздо лучше, чем интеллектуальному мозгу.

Телесно-инстинктивный мозг также может плохо справляться с той работой, которую должен делать другой мозг. Человек, который действует под влиянием своих идей и чувств, не думая о последствиях – например, бьет других людей всякий раз, когда испытывает гнев, – будет попадать в неприятные истории. Еще одним примером может служить психосоматическое заболевание: то, что следовало бы воспринимать и оценивать на уровне чувств, вытесняется на телесный уровень.

Отметьте, что выполнение одним мозгом работы другого не всегда является неуместным, по крайней мере, если вы знаете, что делаете. Так, например, моей жене в ее работе медсестры часто приходится подавлять полное проявление эмоциональной оценки и реакции в отношении пациентов, поскольку в этих случаях для правильного реагирования, которое сможет спасти жизнь пациента, требуются высокоразвитые интеллектуальные и технологические навыки, которым эмоции только мешают. Весь фокус здесь в том, чтобы знать, что вы делаете, так что вы делаете это намеренно, а не позволяете всем трем типам вашего мозга взаимодействовать автоматически, в силу привычных я бессознательных процессов, а также в выработке умелого и уравновешенного использования всех трех типов мозга. Если снова обратиться к нашей притче, можно сказать, что следующая более высокая стадия эволюции наступает тогда, когда Хозяин начинает использовать лошадь, повозку и кучера для своих целей.

ЧЕТЫРЕ ПУТИ

Специализация в развитии любого из этих трех видов мозга может вести к чрезвычайно интенсивному росту. Гурджиев говорил о различных духовных школах, специализирующихся на работе преимущественно с человеком какого-то одного типа, как о "путях". Развитие по любому из этих путей предпочтительнее (хотя и не всегда) полного отсутствия развития. Разумеется, сосредоточение своих усилий на пути, который предназначен для человека иного, чем вы, типа, может быть просто неэффективным.

Первый Путь – это путь тела, типичным образцом которого в индийской культуре является факир, а в нашей культуре к этому, может быть, приближаются некоторые формы атлетической тренировки. Термин "факир" нередко используется обобщенным образом по отношению к любого рода бродягам или странствующим монахам, но Гурджиев использовал его в более точном смысле слова для обозначения тех, кто развил чрезвычайный контроль над своим телом. Он описывал факира, которого он видел в Индии, – человека, который на протяжении десятилетий стоял возле храма на кончиках пальцев рук и ног.

Его тело уже окостенело в этой позе, так что его ученикам приходилось носить его к реке на омовение, как будто он был каким-то неживым предметом. Вероятно, ужасная судьба – с этим согласился бы и Гурджиев, но подумайте о невероятной воле и дисциплинированности, которые необходимы были этому человеку для того, чтобы продолжать выполнять свою практику, не обращая внимания на боль, на погоду, на зрителей, на свои надежды и страхи, и для того, чтобы волевым усилием заставлять себя постоянно сохранять свою позу.

Каждый из путей сам по себе может приводить к совершенно поразительным, но бесполезным результатам. Факир развивает в себе необычайную волю, но для чего? Мы видим здесь случай мономаниакального развития, достижения чрезвычайных результатов за счет чрезвычайного сужения пути. Но Гурджиев говорил, что если бы этому факиру помог кто-то, находящийся на одном из других путей, он смог покончить со своей фанатической преданностью идее контроля над телом и применить свою силу воли для развития других типов мозга.

Второй Путь – это путь монаха. Это эмоциональный, религиозный путь. Пылкие молитвы, "ера, глубокое стремление и экстатическая преданность являются ключами к этому пути. Эмоциональное функционирование может быть в этом случае чрезвычайно сильным, хотя и весьма специализированным. Правильные эмоции должны быть усилены, а с нежелательными человек борется до тех пор, пока они не оказываются полностью подавленными. Эмоциональная воля, которая формируется в этой борьбе, может быть поистине необычайной.

В то время как факир обычно обучается индивидуально у другого такого же факира, путь монаха в большинстве случаев связан с организованными школами – монастырями, в которых собираются люди, посвятившие себя религии. Эмоциональная интенсивность развивается до очень высокого уровня хотелось бы надеяться, что это происходит вместе с развитием эмоционального разума. Интенсивные эмоции становятся движущей силой, лошадью из нашей притчи, которая может сделать возможным достижение чрезвычайных результатов, включающих в себя, согласно Гурджиеву, даже развитие парапсихических способностей.

Как и в случае Первого Пути, результаты здесь могут быть весьма односторонними и бесполезными, приводя к тому, что Гурджиев называл "бестолковым святым" – к человеку, совершающему "чудеса", от которых, в действительности, нет никакой пользы. Представьте себе, например, "святого", который излечивает своей молитвой супружеское бесплодие в такой стране, где люди и так уже страдают и голодают от перенаселенности.

Третий Путь – это путь йога, путь развития интеллекта и постижения природы и предназначения человека посредством практики измененных состояний сознания. Как мы уже видели, специфическое знание, доступное только в некоторых измененных состояниях, весьма существенно для человеческого развития, так что способность входить в различные измененные состояния сознания и разумно их использовать является здесь принципиально важной. Йог может знать какие-то крайне значимые и необходимые вещи о человеческой жизни, которые навсегда останутся "тайной" для тех, кто не может входить в такие состояния.

В предельном случае этот путь может породить "слабого йога" – человека, который знает, что нужно делать, но не имеет мотивации или воли для того, чтобы действительно достичь чего-то значительного. Меня, как профессора, всегда особенно поражает (и немного путает) эта концепция, так как я окружен коллегами, которые имеют замечательные прозрения о природе жизни (пусть даже они относятся лишь к согласованному сознанию), но не способны справляться с реальными жизненными проблемами по причине недостаточного телесно-инстинктивного и эмоционального развития. На протяжении очень долгого времени я также наблюдал в самом себе, насколько мое абстрактное знание того, что я должен был бы сделать для своего полного пробуждения и развития, опережало мою действительную мотивацию и способность сделать это. Тем не менее, йог имеет некоторые преимущества по сравнению с факиром или монахом, поскольку его более широкое понимание, по крайней мере, позволяет ему знать, чего ему недостает в эмоциональном и телесно-инстинктивном аспектах. Однако поскольку он мог не достичь полного развития своего интеллектуального мозга и остановиться на меньших достижениях, он будет оставаться "слабым йогом".

Отметим, что Гурджиев использовал термины факир, монах и йог таким образом, что его высказывания не обязательно должны относиться ко всем тем системам и учениям, которые могут ассоциироваться с этими словами.

Четвертый Путь духовного развития, который представлял сам Гурджиев, сочетает в себе все три другие пути, ставя своей целью развитие всех трех типов мозга относительно равномерным и гармоничным образом. Очевидно, что это не только само по себе является желанным достижением, но и создает предпосылки для развития совершенно нового центра личности, который соответствует Хозяину из нашей притчи. Оставшаяся часть этой книги будет посвящена обсуждению различных характеристик работы на Четвертом Пути, о некоторых из них я уже упоминал, хотя специально и не отождествлял их с Четвертым Путем. Одной из первейших задач самонаблюдения, обсуждаемого в главе семнадцатой, является наблюдение в себе самом различных "привкусов", связанных с тремя типами мозга и с неправильной работой одного мозга вместо другого.



<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>
Библиотека Фонда содействия развитию психической культуры (Киев)