БИБЛИОТЕКА
Е.В.Афонасин
ГНОСТИЧЕСКИЙ МИФ
в изложении Иринея и Ипполита
Из кн.: Афонасин Е.В. Античный гностицизм. СПб, 2002, с.321-340
БИБЛИОТЕКА
Из кн.: Афонасин Е.В. Античный гностицизм. СПб, 2002, с.321-340
Самое подробное изложение гностического мифа содержится в первых восьми главах первой книги Против ересей Иринея. Этот достаточно пространный текст базируется, по всей видимости, на нескольких источниках и содержит некоторое количество противоречивых суждений и повторов. Однако в целом он довольно ясен и не лишен художественности. Считается, что эта версия гностического мифа принадлежит римскому ученику Валентина Птолемею. В действительности, Ириней нигде не говорит этого явно, и только в конце восьмой главы, где излагается гностическое толкование Пролога Евангелия от Иоанна, причем только в латинской версии сказано: Et Ptolemeus quidem ita. Имя Птолемея упоминается также в Предисловии к первой книге. Не в полной мере соответствует тому, что мы увидим в этом тексте, и то, что сам Ириней говорит о Птолемее. Кроме того, сомнительно, чтобы многочисленные φασ'ιν, ως λέγουσι, θέλουσι, διδάσκουσιν, ipsi dicunt, etc. относились к Птолемею. Очевидно, Ириней пересказывает некий текст, считая его типичным образцом писаний школы Валентина. По всей вероятности, этот текст был хорошо известен, поскольку используется он и Климентом Александрийским.
Ипполит представляет свой источник более аналитически. Он говорит о самом Валентине, о его учениках и останавливается на разногласиях внутри школы. Гностический миф у Ипполита несколько отличается от версии Иринея, последовательное изложение заканчивается первой частью (историей внутри Плеромы). Еще хуже дело обстоит с текстом Ипполита. Даже после пропуска различных повторений, отдельных перестановок и заполнения лакун повествование все же остается не очень связным. Стилистически Ипполит явно проигрывает Иринею и поэтому должен рассматриваться как supplementum, дающий дополнительную информацию. Параллельное чтение соответствующих пассажей зачастую помогает лучше понять смысл сказанного. Очень часто неясность одного текста проясняется за счет другого.
Первая часть – история внутри Плеромы – заканчивается Иринеем и Ипполитом примерно одинаково. Далее после двух глав критических замечаний (при переводе опущенных) Ириней продолжает историю за пределами Плеромы и, возможно, на основании другого источника, который совпадает с третьей частью Извлечений из Теодота Климента Александрийского. Повествование Иринея течет более плавно и описательно, Климент же использует свой источник более избирательно, но зато гораздо буквальнее. Иными словами, эти тексты отлично дополняют друг друга.
Гностический миф, излагаемый Иринеем и Ипполитом, является в некотором смысле версией универсального гностического мифа. Более специфические воззрения, характерные для самого Валентина, можно усмотреть из фрагментов его произведений, сохраненных Климентом Александрийским. Эти фрагменты изданы и переведены автором этих строк в вышеупомянутой книге Школа Валентина (СПб., 2002, с. 69-108). Там же читатель найдет перевод Извлечений из Теодота Климента Александрийского (с. 172-219).
Irenaeus, Adv. Наег. I 1,1-8,6,
ар. Epiphanius, Panarion 31 9,1-27,16
(1,1) На недосягаемой и невыразимой высоте, как говорят они, существует совершенный и предвечно сущий Эон, который зовется Первоначалом (Προαρχή), Праотцом (Προπατωρ) и Бездонным (Βυθός)... Он необъятен и невидим, вечен и нерожден, и пребывает в тишине и покое несчетное количество веков (эонов). Его Мысль (Έννοια), которую они называют также Даром (Χόρις) и Тишиной (Συγή), существует вместе с ним (συνυπόρχειν).
Когда же (ποτέ) этот Бездонный задумал произвести (προβαλέσθαι) из себя начала всего, он поместил в матку – Тишину, которая была с ним, – семя всего, что было им задумано. Восприняв это семя, Тишина зачала и родила Ум (Νους), (сущность) во всем подобную и равную его породившим, которая одна только в силах охватить величие своего Отца. Этот Ум называется Единородным, Отцом и Началом всего.
Истина (Αλήθεια) была произведена вместе с ним, и все вместе они составили первую пифагорейскую Четверицу (Тетраду), которая называется корнем всех вещей (ρ'ιζαν των πάντων): Бездонный и Тишина, а за ними Ум и Истина.
Единородный, осознав, для чего он был рожден, произвел Слово (Логос) и Жизнь (Ζωή). Именно он является началом всего, что впоследствии возникло, отцом и началом всей Полноты. От союза Логоса и Жизни произошла еще одна пара: Человек (Ανθρωπος) и Церковь (Εκκλησία). Они все вместе составили первую Огдоаду – корень и ипостась всего. Она состоит из четырех имен (Бездонный, Ум, Логос, Человек), каждое из которых мужское и женское одновременно, поскольку Праотец соединился со своей Мыслью, Единородный с Истиной, Логос с Жизнью, а Человек с Церковью.
(2) Эти Эоны, порожденные во славу Отца, пожелали, в свою очередь, прославить своего Отца и породить [другие Эоны], соединившись друг с другом. Так Логос и Жизнь, после того как они дали начало Человеку и Церкви, произвели еще Десять Эонов, имена которых таковы: Глубокий и Связь, Нестареющий и Единая, Самородный и Сладострастная, Неподвижный и Смешивающая, Единородный и Благословенная. Таковы те десять Эонов, которые породили Логос и Жизнь.
Человек и Церковь произвели двенадцать Эонов, которые были названы следующими именами: Посланник (Параклет) и Вера, Отеческий и Надежда, Материнский и Любовь, Вечный Ум и Благоразумная, Церковный и Благословенная, Желанный и Мудрость (София).
(3) Таковы тридцать Эонов их запутанной системы (της πλάνης αυτών), которые пребывают в молчании и непостижимы. Эта невидимая и духовная Плерома делится на три части: Огдоаду, Декаду и Додекаду. По этой причине, говорят они, Спаситель (которого они отказываются называть Господом) провел первые тридцать лет, никак себя не проявляя, открывая тем самым таинство Эонов. На эти Эоны указывает и притча о работниках на винограднике. Некоторые работники были наняты в первый час, некоторые на третий, остальные – в шестой, девятый и одиннадцатый (Mt. 20:1-7). Если сложить все эти числа, то мы получим 30...
(2,1) Праотец всего, как они говорят, был известен только произошедшему от него Уму, для остальных же он был невидим и непостижим. Только Ум наслаждался видом Отца и радовался, созерцая величие его безмерности. Но когда он захотел, чтобы и остальные Эоны услышали о том, каков Отец, сколь он велик и безмерен, безначален, необъятен и невидим, Тишина, выполняя приказ всего Отца, остановила его, поскольку он хотел пробудить в них мысль и желание найти этого вышеупомянутого Прародителя. Но теперь уже и другие Эоны, хотя и не выражая этого явно, желали увидеть того, кто является истоком их семени и услышать о корне всех вещей.
(2) Тогда самая последняя и юная из двенадцати, порожденных Человеком и Церковью, София, воспылав страстью, устремилась вверх, а отнюдь не в объятия к своему супругу – Желанному. Это [движение] в действительности начали те, кто был рядом с Умом и Истиной, но явно проявилось оно у этой "заблудшей" (τον ποφατραπέντα), которой, как она полагала, двигала любовь, но в действительности – дерзость, поскольку она не имела той общности с Отцом, которую имел Ум. Однако она со всей страстью устремилась к Отцу, желая объять его величие. Задача была ей явно не по силам, поскольку нельзя достичь невозможного, но она все равно продолжала бороться, страстно стремясь в беспредельность Бездны к непостижимому Отцу.
(Тем временем) она стремилась все дальше и дальше и была уже почти полностью поглощена его "сладостью" (της γλυκύτητας αυτοΰ) и готова была исчезнуть в полноте его сущности, когда встретилась с некой ограничивающей силой, которая охраняет подступы к невыразимому величию. Эта сила называется Пределом (Όρος). С большим трудом он остановил Софию, вернул ее назад и убедил в том, что Отец непостижим, [т.е. заставил ее] отказаться от своего замысла и укротить свою страсть и восхищение, которое вывело ее из себя.
(3) Некоторые из них рассказывают такую историю о страстях и обращении Софии. Стремясь совершить невозможное и объять необъятное, София породила некую бесформенную сущность, какую только и может породить одна женская природа. Осознав это, она сначала очень огорчилась, проклиная несовершенство своей природы, затем испугалась, что ее несовершенное творение может умереть. Потом, в полном отчаянии, она стала искать средства и способы, чтобы скрыть то, что она произвела. Наконец, обезумевшая от страсти, она снова рванулась назад к Отцу, полностью растратив свои силы в этой борьбе. Она умоляла Отца [о помощи], и другие Эоны, особенно Ум, присоединились к ее мольбе.
Такова, как говорят они, первая причина и сущность материи, которая состоит в неразумии, печали, страхе и ужасе.
(4) Этот вышеупомянутый Отец снова, при содействии Единородного, послал Предел, его собственный образ, непарный и неженский. Ведь в одном месте они говорят, что Отец имеет супругу – Тишину, в другом же – что он превыше деления на мужское и женское. Этот Предел они называют также Крестом, Утешителем, Избавителем, Ограничителем и Проводником.
Итак, Предел снова очистил Софию (от страстей), остановил ее и возвратил назад к ее супругу.
Ее Замысел и Страсть были отделены от нее, причем она сама осталась внутри Плеромы, они же были вынесены за Предел и отгорожены (απόσταυρωθήνοαι) от остальной полноты. Эти [порождения] были существами духовной природы, поскольку возникли в результате естественной деятельности Эона, но пребывали в безвидном и бесформенном состоянии, ничего не осознавая. Поэтому они называются слабым и женским порождением.
(5) После того как полнота избавилась от этих (страстей) и их мать вернулась к ее партнеру, Единородный и его партнерша, по указанию Отца, для того чтобы больше такого не случилось ни с одним Эоном, произвели Христа и Святой Дух, функция которых заключается в том, чтобы скреплять и поддерживать Полноту. Они привели все Эоны в порядок. Христос преподал Эонам "основы семейной жизни"..., объяснив им, что Отец необъятен и непостижим, невидим и неслышен, ведом только Единородному. [Он объяснил также, что] непостижимость Отца является причиной вечного существования Плеромы, но создание ее и оформление осуществлено тем, кто знает Отца, то есть Сыном. Все это совершил вновь появившийся Христос.
(6) Святой Дух объединил их всех вместе, научил благодарности и внес в их среду истинный мир и покой. Их форма и мысли уравнялись, так что все (мужские Эоны) стали Умами, Логосами, Людьми, Христами, а женские – Истинами, Жизнями, Духами и Церквями...
...Все Эоны соединились друг с другом, при этом каждый внес самое лучшее и великолепное, чем (он или она) обладает. Гармонически соединив все эти элементы, они произвели во славу Бездны то, что явилось верхом совершенства и звездой всей Плеромы, – совершенный плод, Иисуса, который был назван Спасителем, Христом и Логосом (по имени его отцов – πατρωνυμικός), и Всем (Πόατα), ибо является совокупным плодом всех. Ангелы были созданы одновременно с ним как его охранники.
(3,1) Таковы события, которые, как они говорят, произошли внутри Плеромы: (а) страсти Эона, который страдал и (образно говоря) почти утонул в беспредельной материи (ως εν πολλή ύλη), в поисках своего Отца; (б) (шестиугольная) конструкция (συμφορά), состоящая из Предела, Креста, Утешителя, Избавителя, Ограничителя и Проводника; (в) создание первого Христа и Святого Духа их Отцом для обращения Эонов, и какие последствия это повлекло; (г) создание второго Христа, которого называют Спасителем, из общих элементов (εξ εράνου).
Irenaeus, Adv. Haer. I 4,1-7,5
(4,1) То, что произошло за пределами Плеромы, они описывают так. Помышление (Ένθύμησις) высшей Софии, которую они также называют Ахамот (Άχαμώθ), и ее страсть были отделены от Плеромы и выброшены во тьму и пустоту. Это было необходимо, ибо они были лишены света и полноты, бесформенные, безвидные как выкидыш и неразумные. Однако Христос сжалился над ней [Ахамот] и, свесившись с Креста, собственными силами оформил ее, по сущности, не в соответствии с гносисом (την κατά ουσ'ιαν μόνον αλλ оυ την κατά γνώσιν). Но совершив это, он тут же сбежал, забрав все свои силы и оставив ее [вовне]. Она же, немедленно почувствовав свою заброшенность и оторванность от полноты, затосковала по ней. Она ведь все еще источала благовония бессмертия (οδμήν αφθαρσίας), которыми пропитали ее Христос и Святой Дух. По этой причине она называется Мудростью (поскольку Отца ее тоже зовут Мудрость) и Святым Духом (от того Духа, который с Христом).
Итак, она приобрела форму и пришла в чувства, но немедленно была покинута незримо проникшим (συνόντος) в нее Логосом, то есть Христом. Когда же она бросилась искать свет, который оставил ее, она не смогла его достичь, поскольку дорогу ей преградил Предел. Он остановил ее на пути вверх, сказав: Ίαώ. Таково, как говорят они, происхождение этого имени.
Будучи не в силах преодолеть Предел, поскольку страсти, прилепившиеся к ней, тянули ее вниз, она так и осталась внизу в одиночестве, раздираемая всеми возможными страстями. Она испытывала печаль, поскольку не могла понять, страх, поскольку боялась, что жизнь покинет ее так же, как и свет, который только что оставил ее, и сомнение, вспоминая все, что было. Все поглотил мрак неведения. Но в отличие от ее матери, Эона Софии, она не изменилась благодаря своим страстям, но, напротив, (αλλά εναντιότη-τα), в ней возникло некое новое стремление – стремление вернуться к тому, кто дал ей жизнь (της επιστροφής 'επί τον ζωοποιήσαντα). (2) Именно отсюда берет свое начало материальная природа, как они говорят. Из этого "обращения" возникла Мировая Душа и душа Творца этого мира (Демиурга). Из ее страха и печали возникло все остальное. Именно, из ее слез образовалась влага, ее смех дал начало свету, а ее печаль и страх дали начало материальным первоэлементам космоса. Или, как они говорят:
То она плачет и печалится
(ибо оставлена одна в темноте и пустоте),
то просветляется и радуется
(вспомнив о свете, который покинул ее),
то снова ужас охватывает ее
(и она сомневается и страшится).ποτέ μεν γαρ έκλαιε και ελυπέίτο,..
ποτέ δε διεχεΐτο και έγέλα,..
ποτέ δ αΰ πάλιν εφοβεΐτο.
После нескольких иронических замечаний Ириней продолжает историю за пределами Плеромы, добавляя некоторые детали и, вероятно, используя некий иной источник, который, как показывает сопоставление, почти буквально совпадает с источником Excerpta ex Theodoto, 43-65 Климента.
Irenaeus, Adv. Haer. I 4,5-7,5
(4,5) После того как их Мать прошла через все возможные страдания и с трудом выбралась на поверхность (περκύψασαν), она начала сожалеть о свете, ее покинувшем, то есть о Христе. Но поскольку она уже пришла в себя и обрела полноту, он (Христос) не решился спуститься сам во второй раз и послал вместо себя Посредника (Параклета), то есть Спасителя, дав ему все силы Отца и всю его власть. Эоны поступили так же, так что "все было создано в нем, вещи видимые и невидимые, престолы, божества и власти". Так он был послан со своими друзьями-ангелами. Сначала София смутилась, увидев его, и закрыла лицо покрывалом, но затем, узнав его и весь его выводок, устремилась к нему. Его вид придал ей силы. И он оформил ее силою гносиса (μορφώσαι αυτήν μόρφωσιν την κατά γνώσιν), излечил ее страдания и отделил от нее страсти, но не уничтожил их (страсти этой первой [Софии] было невозможно уничтожить, поскольку они уже окрепли и приобрели силу).
Он создал из "бестелесных страстей" "бестелесную материю". Затем он снабдил их такими свойствами, чтобы они могли образовывать сложные элементы и тела. Так произошли две природы: ложная (φαύλη) от страстей и пассивная (εμπαθή) от "обращения". Таким образом, Спаситель, как они полагают, выполнил роль творца (Демиурга).
Избавившись от страстей, Ахамот на радостях немедленно зачала от его света (то есть от ангелов, которые были с ним) и принесла духовный плод (таково их учение) по образу и подобию спутников Спасителя.
(5,1) Таковы три природы, которые были положены в основание [всего последующего]. Из страсти возникла материальная природа, из обращения – душевная, то же, что она родила, стало духовной природой.
И она начала оформление этих природ, исключая духовную (ведь она не могла оформить то, что было той же природы, что и она сама).
Она начала с оформления душевной природы, которая возникла из ее "обращения". И она поступила так, как научил ее Спаситель.
Прежде всего она создала из душевной природы так называемого Бога, Отца и Царя всего того, что подобно ему, то есть душевной природы, а также чувственной и материальной. При этом первое называется правым, а второе – левым.
Все остальное произвел он сам, втайне вдохновляемый своей Матерью. Называют его "Отцом и Матерью" (Μητροπάτορ), Лишенным Отца (Άπάτορ), Демиургом и Отцом. Он Отец тех, кто справа (т.е. душевной природы), Демиург тех, кто слева (т.е. материальной природы), и Царь всем им.
Замысел (Ахамот) состоял в том, чтобы оформить все во славу Эонов. Она (а точнее, Спаситель, который действовал через нее) создала образы всех их. В ней сохранился образ невидимого Отца, неведомого Демиургу. Сам же Демиург сохранил образ единородного Сына, а [образы] остальных Эонов отразились в архангелах и в ангелах.
(2) Демиург... разделил два рода сущностей, которые были до этого смешаны, и сотворил телесное из бестелесного (εξ ασωμάτων σωματοποιή-σαντα), создав Небо и Землю. Именно он является Создателем материального и душевного (миров), того, что справа и того, что слева, легкого и тяжелого, стремящегося вверх и падающего вниз. Он создал Семь Небес и сам находится над ними. Поэтому его называют Седьмым (Гебдомадой), а его Мать, соответственно, Восьмой (Огдоадой), поскольку она подобна первой Огдоаде Плеромы. Эти семь небес нематериальной природы и каждое из них управляется ангелом. Сам Демиург – это тоже ангел, но подобный Богу. Рай находится над третьим небом и управляется четвертым архангелом. (От него кое-что получил и Адам во время своего пребывания в Раю.)
(3) Демиург думал, что он сам создал все это, но в действительности Ахамот направляла его [усилия]. Так он создал небо, не зная, что есть небо, он слепил человека, не зная, что такое человек, сотворил землю, не понимая, что такое земля. Идеи того, что он сотворил (τας Ιδέας ως επο'ιει), были ему неведомы. Не знал он и о своей Матери и думал поэтому, что он в одиночестве. Мать этого Творца сознательно так поступила, как они говорят: она захотела, чтобы ее сын стал главой и началом ею созданной природы и господином всего тварного (мира).
Его Мать зовется Восьмой (Огдоадой), Софией, Землей, Иерусалимом, Святым Духом и Господом (мужского рода). Занимает она среднее место (ό της Μεσότητος τόπος), над Демиургом, но ниже Плеромы. И она будет пребывать там до конца.
(4) Материальная природа, как они говорят, возникла из страха, печали и неуверенности. Из страха и "обращения" возник Демиург, а из страха – все остальные одушевленные сущности, такие как души неразумных живых существ (ζώων), животных (θηρίων) и человека.
Демиург, неспособный понять духовное, думал, что он является единственным Богом. Поэтому он сказал через пророка: "Я – Бог, и нет другого, кроме Меня" (Is. 45:5).
Из печали созданы духи зла, как они говорят: Дьявол, который зовется Космократором (Управляющим Миром), демоны и все остальные злые ангелы. Демиург является сыном Матери, и он душевной природы. Космократор же создан этим Демиургом. Космократор, как они говорят, даже выше Демиурга, поскольку он дух зла и знает то, что над ним, Демиург же неразумен и порождение душевной природы. Их Мать занимает "среднее место", которое над небом. Демиург находится на небе, то есть в Гебдомаде (Семерка), а Космократор лично присутствует в нашем мире.
Первоэлементы возникли из сомнения и отчаяния, то есть из наиболее низменного. Сомнение дало начало земле, страх – воде, источник воздуха – печаль. Огонь обитает в каждом из них как принцип смерти и разрушения, напоминая неразумие, которое скрыто присутствовало во всех этих страстях.
(5) Закончив творение мира, он создал "человека из праха", в смысле, не из сухой земли, а из некой невидимой сущности, жидкой и текучей материальной (природы). Затем в этого человека он вдохнул душевного (человека), того, который, создан "по образу и подобию". "По образу", они говорят, создан материальный человек, поскольку он близок, но не подобосущен Богу. "По подобию" создан душевный человек, поэтому его сущность называется "духом (дыханием) жизни" (Gen. 2: 7), истечением духовной природы. Затем он был одет в "кожаные одеяния", то есть в чувственную плоть.
(6) Порождения Ахамот, которые она зачала, созерцая ангелов, окружающих Спасителя, были той же природы, что и она сама, а именно духовной. Демиург не знал их, однако они были тайно помещены в него без его ведома, для того чтобы он посеял их в душу, им созданную, а через нее – и в тела материальной природы. Эти семена проросли и развились, подготовив (душу) к приходу Логоса. Духовный человек, которого посеяла София силою своего невыразимого промысла, незаметно вышел вместе с дыханием Демиурга. Он же не распознал его, как не распознал и семя своей матери. Семя это они называют Церковью, и оно является образом небесной Церкви. Таково их учение о человеке и о том, что в нем. Душа его – от Демиурга, тело его состоит из праха, плоть из материальной природы, а духовный человек происходит от Матери Ахамот.
(6,1) Из трех сущих природ материальная, которую они также называют левой, с необходимостью погибнет, ведь она не способна воспринять в себя дыхание бессмертия. Душевная, или правая, природа, будучи промежуточной между материальной и духовной, может направиться в любом направлении, в зависимости от ее склонностей. Духовная природа послана сюда, чтобы соединиться и оформить душевную природу, научить ее и повернуть вверх. Именно поэтому она зовется солью и светом мира (Mt. 5:13-14). Душевная природа обучается через чувства. По этой причине был создан мир и Спаситель пришел в него ради этой природы: ведь она обладает свободной волей. Так он облачился в начатки тех плодов, которые он намеревался спасти. От Ахамот он получил духовную оболочку, а от Демиурга – душевную. Наконец, в силу божественного замысла, он был одет в тело душевной природы, которое невыразимым образом было сформировано так, что оно было видимым, осязаемым и способным переживать страдания. И он не принимал ничего материального (ύλικον δε ούδ' ότιοΰν ε'ιληφέναι λέγουσιν αυτόν), поскольку материальное не может спастись. Ничего материального в нем не было, поскольку материальная природа все равно не может быть спасена. Конец наступит тогда, когда вся духовная природа будет оформлена гносисом и станет совершенной. Имеются в виду те духовные люди, которые обладают совершенным знанием Бога и посвящены в таинства самой Ахамот. К их числу они относят себя.
(2) Люди душевной природы получают соответствующее воспитание, укрепляются трудом и верой, однако гносис им недоступен. К таким людям принадлежим и мы, по их мнению, простые члены христианской Церкви. Поэтому для нас необходимым условием спасения является праведность. Однако они спасаются не через их добрые дела, но просто в силу их духовной природы. Как материальное не может быть спасено, поскольку не способно воспринять спасение, так и духовное не может погибнуть, что бы оно не делало. Золото, упавшее в грязь, не утрачивает своей красоты и сохраняет свою природу, поскольку грязь не в силах повредить золоту. Точно так же и гностик, какое бы материальное воздействие он не испытывал, не пострадает он него и не утратит своей духовной природы.
(3) Поэтому "совершенные" не страшатся делать все то, что запрещено, и, по словам Писания, "каждый, поступающий так, не унаследует Царства Небесного" (Gal. 5:21). Они едят все, что хотят, полагая, что любая еда не принесет им никакого вреда. Они в числе первых спешат на каждый языческий праздник, причем некоторые из них не гнушаются даже боев со зверьми и гладиаторских игр, ненавистных людям и Богу. Некоторые из них становятся настоящими рабами своих страстей. Однако сами они говорят, что они всего лишь телесному воздают телесным, а духовному – духовным. Некоторые тайно растлевают женщин, которые приходят к ним за знанием. Мы знаем об этом, поскольку многие из этих женщин, вернувшись в Церковь, покаялись в своих грехах. Другие утратили всякий стыд и делают это открыто, уводя жен от их мужей. Некоторые утверждают, что живут с женщиной, как с сестрой, но потом эта сестра оказывается беременной...
(7,1) Когда семя достигнет зрелости (τελειωθη), их мать Ахамот покинет Среднее Место и войдет в Плерому, где встретит своего Жениха – Спасителя, совокупное порождение всех Эонов. Ахамот-София и Спаситель образуют пару, и вся Плерома станет для них брачным покоем.
Духовные [люди] также скинут свои душевные одежды и, став умными духами (πνεύματα νοερά) и ничем более не сдерживаемые (άκρατήτως), невидимо войдут в Плерому вместе со своими женихами – окружающими Спасителя ангелами.
Демиург займет то Среднее Место, которое покинула София. Вместе с ним там найдут покой праведные души, ведь ничто недуховное не сможет войти в Плерому.
Когда все это свершится, как они учат, блуждающий по всему космосу огонь вспыхнет и разгорится, сожжет всю материю и погибнет в ней сам. Так мир превратится в ничто – τούτων δε γενομένων ούτως τ6 έμφω-λεΰον τω κοσμώ πυρ εκλάμψαν καΐ έξαφθέν καΐ κατεργασάμενον πάσαν ύλην συναναλωθήσεσθαι αύτη και εις το μηκέτ' είναι χωρή σειν διδάσκουσι.
(2) Некоторые говорят, что Демиург создал (еще одного) Христа, который был его сыном, [а значит], душевной природы. Именно о нем возвестил он через пророков. Он прошел через Марию, как вода по трубе, и на него при крещении снизошел в виде голубя Спаситель, вышедший из Плеромы. Духовное семя, пребывающее в нем, вложено Ахамот. Таким образом, наш Спаситель составлен был из четырех элементов. Духовный (элемент) исходил от Ахамот, душевный – от Демиурга, "предустановленный план" (οικονομία) был составлен невыразимым образом, наконец, Спаситель снизошел на него в виде голубя.
...Он не испытывал страданий: ведь будучи непобедимым и невидимым, он не мог страдать. Когда его привели к Пилату, дух Христа, который был в нем, покинул его. И семя его матери не подвластно страданиям, поскольку оно духовно и невидимо даже Демиургу. Тот, кто страдал, был душевный Христос, созданный по некому таинственному "предустановленному плану". Через него Мать показала образ небесного Христа, который, распространившись (έπεκταθέντος) по Кресту, оформил Ахамот с помощью своей природы. Все эти события являются образами других событий в ином мире.
Далее Ириней рассматривает методы толкования Писания, которые применяли гностики (8, 1), приводит многочисленные примеры таких толкований (8, 2-5) и, после изложения того, что, по его мнению, соответствует собственному учению Валентина и некоторых его последователей (11, 1-13, 1), подробно останавливается на деятельности Марка Мага (13, 122, 1).
Hippolytus, Refutatio VI 29,1-32,2
(29,1) (...) (2) Они положили в основание всего Монаду, нерожденную, нерушимую, непостижимую, родителя и причину всего сущего. Они называют эту вышеупомянутую Монаду Отцом. (3) Однако здесь они расходятся во мнениях. Некоторые из них, стремясь превратить доктрину Валентина в чистый пифагореизм, считают, что Отец этот не содержит в себе ничего женского, не связан никакими узами (брака) и (абсолютно) один (άθηλυν και άζυγον και μόνον). Другие же, полагая, что мужское начало не в силах самостоятельно произвести что-либо, прибавляют (συναριθμοΰσι) к нему Тишину, как его супругу, для того чтобы он смог стать Отцом. (4) Что касается этой Тишины, супруга она ему или нет, пусть они сами разбираются, нас же в настоящий момент интересует это пифагорейское начало, которое пребывает одно, не связанное никакими узами и не женское, и с него мы начнем изложение той доктрины, которой они придерживаются.
(5) (Было время, когда) не существовало ничего из того, что впоследствии возникло ( τε όλως γεννητόν ουδέν). Существовал только один Отец, нерожденный, вне времени и пространства, который не имел (в себе) ни советчика, ни какой иной сущности, о которой можно каким-либо образом помыслить (ου σμβουλον, оύк αλλην τινά. κατ' ουδένα των τρό πων νοηθήναι δυναμένην ουσ'ιαν). Он был абсолютно один, в пустоте (ήρεμων), покоящийся в полном одиночестве.
Но поскольку он был продуктивен (γόνιμος), он решил родить и дать (самостоятельное) начало всему наиболее прекрасному и совершенному, что он имел в себе. Он не любил одиночества (φιλέρημος γαρ ουκ ην). Напротив, он был полон любви, а любовь, как они говорят, пуста, если некого любить. (6) Так Отец, совершенно один, произвел Ум и Истину, то есть Двоицу, которая является госпожой, началом и матерью всего многообразия Эонов, которые существуют в Плероме.
(7) Ум и Истина, которые произошли от Отца – продуктивные, как и он (από γονίμου γόνιμος), – дали начало Логосу и Жизни, подражая в этом своему Отцу. А эти последние произвели Человека и Церковь.
Далее, Ум и Истина, увидев, что их порождения, Логос и Жизнь, также оказались продуктивны (γόνιμα γεγενημένα), решили отблагодарить Отца всего и произвели для него совершенное число, десять Эонов. (8) Ибо, как он [Валентин?] говорит, нет более совершенного числа, чем это, а значит, Ум и Истина не смогли бы придумать для своего Отца лучшего дара. Десять – это самое совершенное число, поскольку является самым первым и наименьшим из совершенных чисел. Но Отец – еще совершеннее, поскольку он, сам не имея начала, один, посредством первой и единственной пары (сизигии) – Ума и Истины – смог породить корни всех вещей (τέλειο τερος δε ό Πατήρ, ότι άγέννητος ων μόνος δια πρώτης της μιας συζυγίας του Νου καί της Αληθείας πάσας τάς των γενομένων προ βάλει ν εύπόρησε ρίζας).
(30,1) Логос и Жизнь, видя, что Ум и Истина проявили почтение к своему Отцу, подарив ему совершенное число, решили последовать их примеру и выразить благодарность своим отцу и матери, Уму и Истине. (2) Но поскольку Ум и Истина сами были рождены и более не обладали совершенством их нерожденного Отца, Логос и Жизнь не могли преподнести своим родителям совершенное число, но только несовершенное. Так Логос и Жизнь породили двенадцать Эонов для Ума и Истины. (3) Итак, согласно Валентину, корнями всего являются следующие Эоны: Ум и Истина, Логос и Жизнь, Человек и Церковь. Далее, десять происходят от Ума и Истины, а еще двенадцать от Логоса и Жизни. Итого: двадцать восемь.
(4-5) Далее перечисляются имена этих эонов, которые в точности соответствуют именам, приводимым Иринеем. Ипполит при этом замечает, что некоторые полагают, что двенадцать произошли не от Логоса и Жизни, а от Человека и Церкви.
(6) (Последний) двенадцатый из Двенадцати Эонов, самый молодой из всех двадцати восьми и женской природы, – София, изучив (κατενόησε) количество и силы порождающих Эонов, устремилась в бездну Отца и осознала, что все остальные Эоны порождают парами, один только Отец породил один, без помощи партнера (μόνος αζυγος).
(7) Тогда то она и замыслила уподобиться Отцу и породить [плод] самостоятельно и без помощи своего супруга, чтобы и ее труд был не менее значительным, нежели труд Отца. Однако она не знала того, что нерожденный, содержащий в себе начало и корень всего, Глубина и Бездна (υπάρχων αρχή των όλων και ρίζα και βάθος και βυθός), способен породить один, а она, София, будучи сама рожденной, к тому же самой последней, уже не в силах совершить это.
(8) Для нерожденного, как он говорит, все едино (πάντα όμοΰ), те же, кто сами созданы, производят парами, причем женское начало дает начало самой сущности, а форму тому, что она произвела, придает мужское начало.
Поэтому София произвела только то, на что она была способна, – некую аморфную и неоформленную сущность. (9) Это именно то, о чем Моисей сказал: "Земля была безвидна и неоформлена" (Gen. 1:2)...
(31,1) Так в Плерому проникло неразумие Софии и бесформенность ее творения. И всю Плерому наполнил страх, поскольку остальные Эоны испугались, что и их творения будут столь же бесформенны и несовершенны и разрушение в скором времени настигнет и их самих. (2) Тогда они все вместе обратились к Отцу с просьбой, чтобы он утешил Софию в ее печали. Ведь она продолжала рыдать и плакать над произведенным ею ублюдком (именно так они его называли).
(5) Желая полностью скрыть бесформенный выкидыш от остальных Эонов, Отец произвел еще один Эон, Крест, такой же великий, как сам необъятный и совершенный Отец, призванный охранять и защищать остальные Эоны. (6) Он является Пределом полноты, поскольку отделяет ее от внешней неполноты (υστέρημα). Однако он же зовется Причастным (Μετοχυές), поскольку причастен (μετέχει) и неполноте, и Крестом, поскольку закреплен прочно и неподвижно, чтобы никакая неполнота не смогла приблизиться к Эонам внутри Полноты.
Отец сжалился над Софией и внял мольбам Эонов и приказал произвести (еще одну сущность). Он не сам ее породил (как он говорит), но по его указанию Ум и Истина произвели Христа и Святого Духа, задача которых заключалась в том, чтобы оформить и отделить этот выкидыш, а также утешить и успокоить Софию. (3) Так образовались все тридцать Эонов, включая эти последние, Христос и Святой Дух. (Некоторые их исчисляют именно так, некоторые же добавляют к ним Тишину вместе с Праотцом.)
(4) Христос и Святой Дух, произведенные Умом и Истиной, немедленно отделили выкидыш Софии (бесформенный, поскольку он порожден одной ею без своего мужского партнера) от полноты Эонов, чтобы вид его, а скорее, безвидность, не беспокоили остальные совершенные Эоны.
(32,1) В Плероме установился общий мир и покой. Все Эоны решили прославить Сына (?) не только коллективным совокуплением, но и преподнести Отцу общий плод, достойный его величия. Так все тридцать Эонов решили породить один Эон, совокупный плод всей Плеромы, (залог) их единства, согласия и мира. (2) Этот Эон, произведенный ими всеми вместе во славу Отца, был назван "общим и совершенным плодом всей Плеромы". Они назвали его Иисус или "Первосвященник". Такова история внутри Плеромы.
Hippolytus, Refutatio VI 31,7; 32,2-36,4
(31,7) За Пределом, Крестом и Причастным находится Огдоада, как они ее называют, которая является Софией за пределами Плеромы, которую Христос (произошедший от Ума и Истины) оформил и превратил в совершенный Эон, ничем не хуже тех, которые в Плероме. (8) Но оформив Софию, Христос и Святой Дух больше не могли оставаться за пределами Плеромы, и они вернулись назад к Уму и Истине, для того чтобы принять участие в празднестве во славу Отца (...)
(32,2)... София, оставшаяся за пределами Плеромы, начала искать Христа и Святой Дух, ее оформившие, и впала в великий страх, поскольку она потеряла того, кто дал ей форму и поддержку. (3) Она впала в великую печаль, пытаясь понять, кто есть тот, кто оформил ее, кто таков Святой Дух, куда они ушли, что помешало им остаться с нею и кто завидовал этому прекрасному и благому зрелищу? И она начала рыдать и призывать к себе того, кто покинул ее. (4) Христос внутри Плеромы и другие Эоны сжалились над нею и отправили "общий плод Плеромы" в качестве жениха для внешней Софии, чтобы он утешил ее и избавил от страданий, которые она пережила, пока искала Христа...
(32,5) Выйдя из Плеромы, "коллективный плод" нашел Софию погруженной в четыре основные страсти. Именно, она испытывала страх, печаль, сомнение и огорчение (δεήσει). Отделив от нее эти страсти и исправив ее, он решил, что просто уничтожить их будет несправедливо, поскольку они вечной природы и порождения самой Софии. Но с другой стороны, он не желал, чтобы София страдала, испытывая страх, печаль, сожаление (ικετεία) и сомнение. (6) Будучи величайшим Эоном и порождением всей Плеромы, он был в силах отделить эти страсти от Софии и создать из них первоначала (ипостаси) всего сущего. Из страха он создал душевную природу, из печали – материальную, из сомнения – демоническую, а из "обращения", огорчения и сожаления он создал ту природу, (...) которую называют "правой". (7) Демиург был создан из страха, поэтому и говорится: "Страх Божий начало Мудрости" (Ps. 111:10; Prov. 1:7; 9:10).
Демиург
(Refutatio VI 32,7-8)
(32,7) Демиург создан из страха... Ибо это начало страданий Софии, ведь она сначала испугалась, затем опечалилась, после этого усомнилась и, наконец, огорчилась и начала сожалеть. Душевная природа огненная. Она называется также Пределом или Гебдомадой (Семеркой) и "Древностью дней" (Dan. 7:9)... (8) Поэтому он огненный на вид, как говорит Моисей (Exod. 24:17).
Неразумие Демиурга
(Refutatio VI 33)
(33)... Демиург не понимал (как он говорит) ничего из того, что он делал, поскольку он был неразумен и глуп (μωρός) и не имел ни малейшего представления о том, что ему предстояло совершить. Через него, не понимающего, что происходит, действовала сама София, лично положив начало космосу. Он же повторял только: "Я – Бог, и нет другого, кроме Меня" (Is. 45:5).
Среднее место
(Refutatio VI 32, 8-9; 33,1-34,2)
Природа огня двояка. Огонь всепоглощающ и неистребим [лакуна]... духовная природа смертна и находится посредине, называясь Семеркой (Гебдомадой) и "Покоем". (9) Ибо она ниже Восьмой (Огдоады), куда вознеслась София, после того как была оформлена "совокупным плодом Плеромы", но выше материи, где находится Демиург. Поэтому душа, уподобившись Огдоаде, может подняться вверх, в "Небесный Иерусалим", или напротив, уподобившись материи, то есть (подчинившись) материальным страстям, она опустится в мир разрушения и погибнет там.
(33,1) Первая и величайшая сила душевной природы – (это образ Отца); (сила материальной природы) – это Дьявол, архонт этого мира; демоническая же природа, произошедшая от сомнений Софии, – это Веелзевул. (...) Сама находясь в Огдоаде, София распространяет свое влияние до Гебдомады. (34,1) Итак, согласно Валентину, Четверица – это "источник, в котором укоренена вечная природа (πηγή της αέναου φύσεως ριζώματα έχουσα)", и София – тот (источник), откуда происходит душевная и материальная природа, как она существует ныне, София называется духовной, Демиург – душевным, Дьявол – архонт этого мира, а Веелзевул – [архонт] демонов. (2) Таково их учение. Все остальное, как я уже говорил, – арифметические спекуляции...
Демоны и души
(Refutatio VI 34, 4)
Души – творение Демиурга, да и сам он душевной природы. Они говорят, что он является "Авраамом", а души, соответственно, "дети Авраама". Из материальной и демонической природ Демиург сотворил тела душ (τοις ψυχαΐς τα σώματα).
Сотворение человека
(Refutatio VI 34,5)
"Бог создал человека, взяв праха земного и вдохнув в его лицо дыхание жизни. И стал человек душой живою" (Gen. 2:7). Это сказано, как они полагают, о внутреннем, душевном человеке, который обитает в теле – то есть в материальном человеке. Этот человек материален, смертен и состоит из одной только дьявольской природы...
Внутренний человек
(Refutatio VI 34, 6)
...Этот материальный человек, по их представлениям, – это постоялый двор или жилище, где живет либо одна только душа, либо душа и демоны, либо, наконец, душа и логосы, посеянные в нее свыше "общим плодом Плеромы" или Софией, и которые живут в материальной душе, если только не выживаются оттуда демонами...
...(7) "Поэтому я преклоняю колени перед Богом и Отцом и Господом господ, Иисусом Христом, чтобы Бог послал Христа и он поселился во внутреннем человеке" – то есть в душевном, не телесном, – "чтобы вы смогли постичь, что есть Глубина", – то есть Отец всего, – "что есть широта", то есть Крест, предел Плеромы, – "и что есть долгота", – то есть полнота Эонов (cf. Eph.3:14;16-18). (8) "Поэтому душевный человек не воспринимает то, что принадлежит Духу Бога, считая это глупостью" (I Cor. 2:14). Глупость – это сила Демиурга, ведь он был глуп и неразумен, думая, что это он сам творит мир, в то время как София, его мать, Огдоада, совершила все через него. (35,1) Демиург говорит устами пророков и закона, таких же глупцов, не понимающих ничего. Поэтому (как они считают) Спаситель сказал: "Все, кто говорили до Меня, – воры и разбойники" (Ιο. 10:8). И апостол вторит ему: "Таинства, неведомые предыдущим поколениям" (Eph. 3:4). Никто из пророков ничего не говорил об этом и не знал, ибо выражал только одного Демиурга...
Пришествие Спасителя
(Refutatio VI 35, 2-36,4)
(35,2) ...После того как оформление мира завершилось, настало наконец время "откровения Сына Божьего" (Rom. 8:9), то есть Демиурга, который был сокрыт и в котором был спрятан душевный человек и "покрывало было на его сердце" (2 Cor. 8: 19). (3) Когда настало время удалить покрывало, Иисус был рожден через Деву Марию, как об этом сказано: "Святой Дух снизойдет на тебя", – то есть Дух Софии, – "и сила Всевышнего осенит тебя", – то есть [сила] Демиурга, – "поэтому порождение твое будет называться святым" (Lc. 1:35). (4) Он рожден не только от Всевышнего (Демиурга), в отличие от тех, которые были созданы по подобию Адама одним только Демиургом. Иисус – это "новый человек" (Eph. 2: 15), рожденный от Святого Духа и Всевышнего, то есть от Софии и Демиурга. Демиург сформировал его тело, Святой же Дух – его сущность. Небесный Логос спустился из Огдоады и прошел через Марию.
(5) О значении всего этого среди валентиниан большие разногласия. Как следствие, школа их раскололась на восточную и италийскую. Представители италийской школы – Гераклеон и Птолемей принадлежат к ней – считают, что тело Христа было душевной природы, и поэтому во время крещения Дух, то есть Логос его небесной матери Софии, спустился на него в образе голубя. Именно таким образом дух вошел в его душевное тело, и он же воскресил его из мертвых. Таково значение следующих слов: "Тот, кто воскресил Христа из мертвых, оживит и ваши мертвые тела", (Rom. 8: 11) – то есть душевные тела. Прах же обречен: "Из земли вы вышли, в нее же и вернетесь" (Gen. 3:19).
(7) Восточное крыло – Аксионик и Ардесиан принадлежат к нему – утверждают, что тело Спасителя было изначально духовной природы. Святой Дух, то есть София, и сила Всевышнего, то есть искусство Демиурга, снизошли на Марию для того, чтобы оформить тот духовный дар, который она получила...
(36,3) После того как высший мир был приведен в порядок, возникла необходимость привести в порядок и низший. Поэтому Иисус Спаситель был рожден через Марию. Задача его заключалась в том, чтобы привести в порядок все в этом мире, подобно тому как Христос, рожденный от Ума и Истины, оформил страсти Софии, выброшенной за пределы Плеромы, то есть то, что называется выкидышем.
(4) Таким образом, они говорят о трех Христах. Первый из них, при содействии Святого Духа рожденный Умом и Истиной, второй – Общий плод Плеромы и супруг внешней Софии, который также называется Святым Духом, но ниже первого, и наконец, третий – рожденный через Марию во имя спасения сотворенного мира.