СЛОВАРЬ
>>>
То, что следовало сказать, я сказал. Добавлю лишь несколько слов в заключение. Не думайте, что я дал вам все необходимое знание о человеке и о Йоге. Наоборот, это лишь некоторые из указаний, необходимых на определенном этапе; они касаются главным образом очищения, первой ступени Йоги. Закончив очищение, следует приступать к освобождению, которое теперь не составит труда, тогда как ранее было невозможно. Под освобождением я подразумеваю не растворение в Брахмане, – растворения можно ожидать в любой момент по воле Божией, независимо от нашего желания и прилагаемых усилий, – но освобождение от неведения, чувства эго и какой бы то ни было двойственности, противопоставления одного другому. По мере очищения возникнет естественная склонность к такому освобождению и дальнейшим ступеням Йоги, а именно: освобожденному наслаждению и совершенству. Переходя на следующую ступень, вам каждый раз придется менять свою позицию, свое отношение к происходящему – не коренным образом, но в некоторых важных моментах. Этого я, однако, касаться не стану. Лучше заниматься чем-то одним.
Во всем том, что я написал, я исхожу из одной непривычной для многих из вас точки зрения. И если началом всякой мудрости вы считаете отвращение к миру и жизни, то вряд ли будете мною довольны. Для меня отвращение к миру – не более чем полезное временное состояние ума, используемое Богом с целью заставить человека отказаться от того, за что упорно цепляются старые привычки его ума, – цепляются слишком упорно, чтобы их можно было сбросить одной лишь йогической практикой. Очищение и освобождение невозможно без знания, но до тех пор, пока ум не успокоится и не позволит знанию делать свое дело, знание нуждается в помощи йогической практики или отвращения к миру. Как только ум успокаивается и становится невосприимчив к внешним воздействиям, способным воскрешать прежние, привычные формы его активности, в нем разворачивается знание и Сила беспрепятственно выполняет свою задачу; тогда для вас уже нет Садханы, есть лишь непрестанное совершенствование, рост которого становится таким же простым и естественным процессом, как дыхание или ходьба, и не нуждается в каком-то сознательно применяемом методе. Отпадает всякая необходимость в йогической практике или отвращении к миру. Привязанность к отвращению не менее вредна, чем привязанность к желанию как таковому.
Опять же, если вы думаете, подобно буддистам, что вся жизнь – это страдание, и что прекращение жизни – высочайшее благо, или если вы думаете, подобно майявадинам, что мы пришли в этот мир с целью поскорее из него выбраться, то вам лучше обойти меня стороной. Я тантрист. Для меня мир порождается радостью и живет радостью, движется от радости к радости. Ананда и Шакти, – Радость и Сила – вот в чем действительно находит свой конец все сущее. Страдание и немощь представляют собой извращенные формы Радости и Силы, порожденные неведением, забвением своего высшего и истинного я. Они не вечны и не беспредельны, но ограничены местом и временем: они существуют главным образом на этой земле в недолгие периоды Калиюги. Мы здесь затем, чтобы низвести небеса на землю не только для самих себя, но и для всего человечества, чтобы изгнать страдание и немощь даже из тех уголков времени и пространства, где им дозволено быть. Я совершенно не согласен с той мрачной доктриной, которая проповедует недеяние и уход от мира страдания как непременное условие радости и свободы, и считает, вопреки всем доводам и свидетельствам, что Бог в себе благословен, а в проявлении проклят. Я никогда не признаю, что Брахман подобен слабоумному, очаровавшему себя жалкими иллюзиями, или алкоголику, пребывающему во власти кошмарных галлюцинаций. Я не нахожу такого учения в Ведах, оно не соответствует фактам моего непосредственного опыта, – опыта свободной от желания практической деятельности, в гуще которой неизменно присутствует радость и знание. Я присоединяюсь к словам Шри Кришны, когда он говорит в Махабхарате: "Некоторые проповедуют, что в этом мире надо действовать, а некоторые, – что нужно сохранять недеяние; но что до проповедующих недеяние, то я не разделяю мнения этих немощных созданий".
Однако действие, которое он ставит в примеру это действие великих божеств или даже, как определяет их Гете, великих сил природы, действие бескорыстное, неутомимое, совершенно свободное от наитончайших форм эгоизма и образующее единство в различии со Всевышним, Пурушоттамой, когда мое существо пребывает в Его существе, а моя воля действует лишь как частное проявление его бесконечной Силы – Кали, Божественной Матери. Я не невежда, я не связан, я не страдаю: я только играю в невежественное существо, я только притворяюсь, будто я связан, и, подобно актеру или зрителям, я только позволяю себе страдать. Я могу прекратить это когда угодно. Кто называет меня падшим и грешным, червем, пресмыкающимся среди червей? Я Брахман, я – Он, грех неспособен коснуться меня. Кто называет меня немощным? Я един со Всемогущим. Он, будучи Одним, решил стать Многим. Он, будучи безграничным, ограничивает себя множеством центров, оставаясь в каждом из них безграничным. Такова тайна сущего, великая, удивительная и блаженная загадка Бога, неразрешимая для логики, но открытая знанию, – знанию, которое нужно не доказывать, а осуществлять, проверяя его непосредственным опытом очищенной, освобожденной, всерадующейся и всесовершенной души.