<<<
ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
ГЛАВА II
Об узрении Бога в Его следах
в этом воспринимаемом чувствами мире
- Однако круг зеркала воспринимаемого чувствами мира
позволяет созерцать Бога не только через сами творения, то есть через следы, но
и в них самих, в каковых Он пребывает Своей сущностью, могуществом и
присутствием. Этот второй способ рассмотрения является более высшим, чем
предыдущий, и занимает второе место и вторую ступень созерцания. Он должен
привести нас к созерцанию Бога во всем творении, которое входит в нашу душу
через телесные чувства.
- Следует отметить, что этот воспринимаемый чувствами
мир, называемый макрокосмом, входит в нашу душу, называемую микрокосмом, через
дверь пяти чувств благодаря восприятию, наслаждению и суждению. Это происходит
вследствие того, что в мире существует нечто порождающее, нечто порожденное и
нечто управляющее как порождающим, так и порожденным. Порождающее — это простые
тела, то есть небесные тела и четыре элемента. Ибо из элементом посредством силы
света, соединяющей противоположные элементы в смешанные тела, может порождаться
и производиться все, что может рождаться и быть произведено действием природных
сил. Порожденное — это тела, составленные из элементов, такие, как минералы,
растения, существа, наделенные чувствами, и человеческие тела. Управляющее —
порождающим и порожденным — это духовные субстанции, либо полностью соединенные
с телом, как души животных, либо разъединяемо соединенные, как разумные души,
либо же полностью отделенные, как небесные духи, которых философы называют
интеллигенциями, а мы — ангелами. Они, согласно философам, должны приводить в
движение небесные тела, поэтому им приписывают управление мирозданием.
Воспринимаемую от Первой причины, то есть от Бога, силу влияния они
распространяют по всему мирозданию в процессе управления, заключающемся в
естественном поддерживании вещей. Теологи же считают, что ангелам в соответствии
с повелениями всемогущего Бога принадлежит управление мирозданием в том, что
касается дела обновления людей, почему их и называют "служебные духи,
посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение".
- Итак, человек, называемый микрокосмом, имеет пять
чувств, как бы пять дверей, которыми входит в его душу познание всего, что
находится в мире, воспринимаемом чувствами. Через зрение входят небесные тела, а
также светящиеся и прочие окрашенные тела, через осязание твердые и земляные
тела, через три опосредствующих чувства входит воспринимаемое через среду :
через вкус — текучее, через слух — воздушное, через обоняние — парообразное,
имеющее до некоторой степени влажную природу, до некоторой степени воздушную, а
также огненную или горящую, как это очевидно в запахах, исходящих от благовонных
веществ. Итак, входят через эти двери как простые тела, так составные и
смешанные. Мы схватываем чувствами не только единичное, воспринимаемое
чувствами, каковым является свет, звук, запах, вкус и четыре первых качества,
воспринимаемые осязанием, но и общее, воспринимаемое чувствами, каковыми
является число, величина, фигура, покой и движение. Хотя "все, что движется,
движимо чем-либо", все же некоторые существа имеют в себе причину своего
движения и покоя, как, например, животные. Мы воспринимаем пятью чувствами
движение тел, что ведет нас к познанию духовных двигателей таким же образом, как
результат действия приводит к познанию причины.
- Итак, с этими тремя родами весь воспринимаемый
чувствами мир через восприятие входит в человеческую душу. Но воспринимаемые
чувствами внешние вещи, которые вначале проникают в душу через двери пяти
чувств, входят, как я полагаю, не в своей субстанциальности, но посредством
подобия, порожденного вначале в окружающей среде, из окружающей среды эти
подобия входят в орган, а из внешнего органа во внутренний, из него же — в
воспринимающую способность. Это порождение видов в окружающей среде, переход их
из окружающей среды в орган и обращение на них воспринимающей способности и
составляют восприятие всего того, что душа воспринимает извне.
- Восприятие вещи, нам соответствующей, вызывает
наслаждение. Собственно говоря, чувство наслаждается в объекте, воспринимаемом
через абстрактное подобия, или его красотой, как это бывает в случае зрения, или
его приятностью, как в случае обоняния и слуха, или его благотворностью в
широком значении слова, как в случае вкуса и осязания. Ведь все наслаждение
заключается в пропорциональности. Но так как вид обладает соотношением формы,
силы и действия, согласно чему он имеет отношение к источнику, который его
порождает, к среде, через которую он проходит, и к конечному объекту, в котором
он действует, то пропорциональность может рассматриваться в подобии, с точки
зрения соотношения вида или формы, и тогда она называется красотой, так как
"красота есть не что иное, как численное равенство" или "соразмерность частей
вместе с некоторой приятностью цвета". Также можно рассматривать
пропорциональность с точки зрения соотношения способности или силы, и она
называется приятностью, когда действующая сила не превосходит в своей
непропорциональности способность воспринимающего чувства, ведь чувство страдает
от чрезмерности и наслаждается умеренностью. Наконец, можно ее рассматривать с
точки зрения соотношения эффективности и силы воздействия, и тогда она будет
пропорциональной, когда действующий фактор восполнит потребность воспринимающего
органа, то есть будет его исцелять и питать, как это происходит в случае вкуса и
осязания. Таким образом, через наслаждение входит в душу услаждающее в
соответствии с тройственным соотношением наслаждения.
- После восприятия и наслаждения следует суждение,
которое не только различает, что это белое или черное, так как это находится в
ведении отдельных чувств, не только различает, что это полезное или вредное, так
как это находится в ведении внутреннего чувства, но различает и определяет,
почему это услаждает. В действии суждения заключается исследование смысла
наслаждения, которое чувствами воспринимается от объекта. Но когда исследуют, в
чем смысл красивого, приятного и благотворного, то находят, что он заключается в
пропорции равенства. Смысл же равенства один и тот же, как в большом, так и
малом, он не зависит от размеров, не подвержен или не подвластен превращениям
преходящего, и никакое движение его не в силах изменить. Таким образом, он
абстрагирован от места, времени и движения и вследствие этого неизменен,
бесконечен, безграничен и полностью духовен. Следовательно, суждение — это
действие, которое через чувство воспринимает чувственно воспринимаемый вид, а
также осуществляет его абстрагирование и очищение в умозрительной способности. И
так весь этот мир входит в человеческую душу через двери чувств в соответствии с
тремя вышеназванными действиями.
- Но все это — следы, в которых мы можем, словно в
зеркале, узреть нашего Бога. Ведь когда воспринимаемый вид станет подобием,
порожденным в среде, а оттуда запечатлеется в органе, то он через это
запечатление приводит нас к своему источнику, то есть к познаваемому объекту,
чем со всей очевидностью открывает, что этот вечный свет порождает из себя
подобие, иными словами — равный, единосущный и солнечный блеск. Он является
"образом Бога невидимого" и "сиянием славы и образом субстанции Его", повсюду
присутствующим посредством своего первоначального порождения. Подобно тому как
объект порождает свое подобие во всей среде и благодатью соединяется с
индивидуумом разумной природы, так и вид соединяется с телесным органом для
того, чтобы через этот союз привести нас к Отцу, нашему основному истоку и
субъекту. Итак, если все познаваемое имеет способность порождать свои виды, то
оно со всей очевидностью провозглашает, что в нем, как в зеркале, можно видеть
вечное порождение Слова, Образа и Сына, вечно исходящего от Бога Отца.
- В соответствии с этим виды, вызывающие наслаждение
вследствие своей красоты, приятности и благотворности, открывают, что в первом
виде заключена первая красота, первая приятность и первая благотворность. В нем
высшая пропорциональность и равенство с порождающим; в нем сила, не призрачная,
но основанная на истинном восприятии; в нем спасительная и достаточная сила
воздействия, исполняющая все потребности того, кто ее получает. Ведь если
наслаждение сопряжено с соответствием друг другу и единственно лишь подобие Богу
является высшим смыслом красоты, приятности и благотворности, и если оно
соединяется во всей истине, непосредственности и полноте, чтобы наполнить все
способное воспринять, то из этого можно явно видеть, что единственно в Боге есть
основное и истинное наслаждение, к поиску которого ведут нас все
наслаждения.
- Суждение превосходнейшим и самым непосредственным
образом надежно ведет нас к узрению вечной истины. Ведь суждение основывается на
абстрагировании от места, времени и изменения, а через это от размера,
последовательности и перемены, а также основывается на чем-то неизменном,
необъятном и безграничном. Но ничто не является полностью неизменным, необъятным
и безграничным, кроме того, что вечно, а все, что вечно, есть Бог или в Боге.
Ведь если все, о чем мы имеем надежное суждение, мы имеем на основании этого,
то, следовательно, Бог и есть смысл всех вещей, непогрешимое правило и истинный
свет, в котором непогрешимо, непреходяще, несомненно, неопровержимо, неоспоримо,
неизменно, неизбежно, безгранично, неделимо и умозрительно отражается все. Вот
почему эти законы, согласно которым мы надежно выносим суждения о всем
воспринимаемом чувствами, входящем в наш разум, непогрешимы и несомненны для
воспринимающего их разума, непреходящи для собирающей их памяти, в которой они
как бы всегда присутствуют, неопровержимы и неоспоримы для выносящего суждения
разума, ведь, как говорит Августин, "Судить о них он никоим образом не может, но
только лишь на основании их". Отсюда с необходимостью следует, что эти законы
неизменны и нетленны, потому что необходимы; они неизбежны, потому что
необъятны; безграничны, потому что вечны, а вследствие этого неделимы, потому
что умозрительны и бестелесны, не соделанны, но несотворенны, вечно существующие
в вечном замысле, которым, через который и в соответствии с которым создана вся
красота форм. И потому надежно выносить суждения возможно только лишь на
основании этого замысла, так как он является не только производящей все формой,
но также формой, все сохраняющей и различающей, подобно тому как сущее
поддерживает во всем форму и является правилом управления, благодаря которому
наша душа выносит суждения обо всем, что в нее входит через чувства.
- Это умозрение может быт расширено учением о семи
числах, являющихся как бы семью ступенями восхождения к Богу, как показывает
Августин в книге "Об истинной религии" и в шестой книге "О музыке", где он
описывает различия чисел, постепенно восходящих от этих вещей, воспринимаемых
чувствами, к Создателю всего мироздания, чтобы во всем можно было видеть Бога.
Августин говорит, что в телах есть числа, и прежде всего в звуках и голосе, он
называет их "звуковыми". Числа, абстрагированные от этих вещей и воспринятые
нашими чувствами, он называет "устремляющимися навстречу". Числа, идущие из души
в тело, как это видно в жестах и танце, он называет "увеличивающимися". Числа,
вызывающие наслаждение чувств через обращение намерения на воспринимаемый вид,
он называет "чувственными". Числа, удерживаемые памятью, он называет
"мемориальными". Те же числа, с помощью которых мы выносим суждения обо всем, он
называет "судящими". Они, как было сказано, безусловно выше нашей души, потому
что непогрешимы и неоспоримы. Ведь ими запечатлеваются в нашей душе
"художнические" числа, которые, однако, Августин не перечисляет среди этих
ступеней, потому что они соединены с "судящимися". Из них происходят
увеличивающиеся числа, создающие многочисленные формы сотворенных искусством
вещей, чтобы от высшего через среднее нисходить к низшему. К ним мы восходим от
чисел звуковых через числа, устремляющиеся навстречу, чувственные и
мемориальные. Так как все сотворенное красиво и неким образом вызывает
наслаждение, а красота и наслаждение не могут существовать без пропорции,
пропорция же в первую очередь заключается в числах, то с необходимостью следует,
что все исполнено числами, а через это "число является главным образцом в душе
Творца", а в вещах — главным следом, ведущим к мудрости. А так как этот след в
высшей степени очевиден и близок Богу, то как бы через семь отдельных чисел он
ведет нас к Богу ближайшим путем и делает это так, чтобы Бог познавался во всех
телесных и воспринимаемых чувствами вещах, ведь мы видим в них числа, а в числах
наслаждаемся пропорциональностью и посредством численных пропорций мы
неопровержимо выносим суждения о законах.
- На основании этих двух первых ступеней, ведущих нас к
узрению Бога в следах, этих двух крыльев, ниспадающих к стопам серафимов, мы
можем сделать вывод, что все творения этого воспринимаемого чувствами мира ведут
мудрую и преданную созерцанию душу к вечному Богу. По отношению к Богу,
являющемуся всемогущим, мудрейшим и наиблагим Первоистоком всего сущего, по
отношению к Его вечному происхождению, свету и полноте, по отношению, как я
полагаю, к Его действующему искусству, творящему по образцу и упорядоченно, все
творения являются как бы тенями, эхом и картинами. Они представляют собой следы,
подобия и зримые образы, открытые нам для постижения Бога и данные в качестве
божественных знаков, которые, как я полагаю, являются образцами или, скорее,
копиями, служащими для того, чтобы еще грубые и чувственные души через видимые,
воспринимаемые чувствами вещи перешли к вещам интеллигибельным, то есть через
знаки перешли к ими обозначаемому.
- Творения этого воспринимаемого чувствами мира
являются знаками "невидимого Божьего", во-первых, потому, что Бог является
источником, образцом и целью всего сотворенного, так как любой результат
действия представляет собой знак Его причины, копия представляет знак образца, а
путь — знак цели, к которой он ведет. Во-вторых, творения являются знаками
"невидимого Божьего" вследствие собственного наглядного представления;
в-третьих, вследствие пророческого предвосхищения; в-четвертых, вследствие
ангельского действия; в-пятых, через добавленное (божественное) установление.
Итак, все творение является по своей природе неким образом и подобием этой
вечной мудрости, в частности тем, что в Священном Писании Духом пророчества
берется в качестве предмета духовного толкования, еще в более узком смысле — тем
творением, в котором Бог пожелал проявить образ ангельского служения, а в самом
узком смысле — тем творением, которое Он пожелал установить в качестве знаков,
понимаемых не только в обычном значении, но как истинные таинства.
- На основании всего сказанного можно сделать вывод,
что "невидимое Божие от создания мира через рассматривание (разумом) творений
видимо", для того, чтобы нежелающие обращать внимание на это и во всем творении
познать, благословить и возлюбить Бога "не заслужили бы прощения" до тех пор,
пока они не пожелают перейти "из тьмы в чудный свет Божий". "Благодарение Богу
через Иисуса Христа Господа нашего", Который вывел нас "из тьмы в чудный Свой
свет", ведь благодаря этому свету, данному извне для зрения нашей душе, в
которой отсвечивает божественное, мы располагаем возможностью войти в нее.