ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
Мир, о Каччана, привык опираться на двойственность, на "это есть" и на "это не есть". Однако, Каччана, для того, кто воспринимает согласно истине и мудрости, как вещи этого мира возникают, для него в этом мире не существует понятия "это не есть". И тот, о Каччана, кто познает согласно истине и мудрости, как вещи этого мира исчезают, для него не существует в мире такого понятия – "это есть".
САМЬЮТТА-НИКАЙЯ, II, 17
Для точного определения точки в пространстве необходимо установить ее отношения к другим фиксированным точкам выбранной системы координат. Таким же образом для правильной характеристики состояния сознания, которая подразумевает также и анализ сознания, необходимы различные точки отсчета, соответствующие единой выбранной системе. Это следует из определения сознания, как отношения между субъектом (арамманика) и объектом (араммана). Такое определение, конечно, не является необходимо строгим, но его достаточно в качестве рабочей гипотезы для нашего настоящего исследования. В соответствии с тем, что мы возьмем за основу – субъект или объект, – возможны две основные линии исследования. В первом случае возникает вопрос об отношении субъекта к внешнему миру; во втором – вопрос о природе объектов сознания. Поведение субъекта зависит от уровня его познания и имеет три формы выражения: жажда (привязанность, страсть), отвращение (неприятие) и поведение, свободное от обеих указанных крайностей. Как привязанность, так и отвращение относятся к области принуждающих импульсов, к сфере инстинктивного, ибо ни первое, ни второе не есть проявления свободной воли. Таким образом, они представляют собой состояние зависимости, рабства, в противоположность третьему уровню отношений, являющему собой состояние свободы. Зависимость предполагает дуализм, а именно – силу и нечто, что тормозит выражение этой силы, т.е. относительное напряжение между двумя противостоящими друг другу системами, между "Я" и "Мир". Попытка сгладить, смягчить это напряжение заключается, с одной стороны, в действиях, направленных на удовлетворение этих желаний, т.е. в попытке присоединить части одной системы к другой; и, с другой стороны, в намерении уничтожить противодействующие друг другу силы, т.е. оттеснить силы одной системы от соответствующих им в другой системе и посредством подобного разъединения прекратить их действие вообще. Эта попытка терпит провал в обоих случаях.
Каждый удар вызывает столь же сильный ответный удар, каждое противодействие воле вызывает соответствующий волитивный акт, каждое препятствие порождает сопротивление. Подобное имеет место и во втором случае: жажда возрастает в той же мере, в какой уступают ее импульсам. Любое действие, направленное к ее удовлетворению, есть зародыш, непрерывно действующая причина нового страстного желания. Последнее подобно засасывающей силе вакуума и не может быть устранено ничем, но только устранением самой причины, т.е. самого вакуума. Однако если он столь же безграничен, как и противопоставляемый ему не-вакуум, то устранение напряжения посредством выравнивания невозможно. "Эго", как самосуществующее нечто, представляет подобный вакуум. Поскольку оно абстрагировано от всего постижимо существующего ("объекты"), оно является чистой ценностью в себе, идеальным вакуумом, иллюзией. Засасывающее свойство этого вакуума выражается в равной мере и в привязанности, и в отвращении, в сопротивлении всему, что противостоит удовлетворению желания. Каждое препятствие вызывает своеобразные водовороты в этом затягивающем потоке; и действие их тем сильнее, чем больше создаваемое ими препятствие, чем интенсивнее сила этого всасывания. Поскольку иллюзия заключается именно в допущении абсолютности Эго, то никакое равновесие невозможно. И в этом случае мы можем говорить о вышеупомянутом "безграничном вакууме". Невозможность достижения равновесия напряженного состояния, полное разногласие между субъективным велением и объективно данными фактами, дисгармония между представлениями и действительностью и есть то, что мы называем страданием. Преодоление этой дисгармонии, этих черт характера, устранение вышеупомянутых связей, короче – достижение состояния внутренней свободы обусловливается не подавлением воли, но устранением самого вакуума, т.е. уничтожением этой иллюзии. Любое страдание возникает на основе ошибочной установки. Мир не есть ни добро, ни зло. И только исключительно наше отношение к нему превращает его либо в то, либо в другое.
В отношении конечной цели – Освобождения – могут быть выделены два основных типа сознания: направленное и ненаправленное. Направленное сознание суть такое, которое, с точки зрения указанной цели, введено в поток и полностью направлено к Освобождению, что свидетельствует о происшедшем решающем изменении исходной установки. И, напротив, ненаправленное сознание проявляет себя в непрестанном беспорядочном метании, обусловленном инстинктивно порождаемыми мотивами и внешними впечатлениями. В силу его зависимости от объектов внешнего мира оно определяется как мирское, или земное (локийя) сознание. В противоположность этому направленное сознание определяется как сверхмирское (локуттара). Обоснованность термина "направленное" наглядно подтверждается тем фактом, что переход от земного к сверхземному сознанию называется "вступлением в поток" (сотапатти); а субъектом, достигающим этой фазы развития, называется "тот, кто вступил в поток" (сотапанна). Мирское, так же как и немирское, сознание способно функционировать на одних и тех же уровнях, поскольку здесь не возникает вопроса о "посюстороннем" или "потустороннем" (трансцендентальном) переживании, но о переживании того же самого мира в различных сферах, при различных исходных допущениях (зависимость и независимость).
Когда мы анализируем сознание с точки зрения объектов, мы должны прежде всего ясно представлять их основные характеристики и формальные качества. В первую очередь мы отличаем материальное от имматериального, ограниченное от безграничного, т.е. разделяем объекты на те, которые воспринимаются посредством органов чувств, и те, которые осознаются исключительно посредством разума. В первом случае могут принимать участие все органы чувств; во втором – только лишенный "формы" разум, т.е. разум, свободный от любого восприятия того, что является индивидуальным.
Между этими двумя гранями, т.е. областью чувственно ограниченного, или областью формы, связанной и определяемой жаждой, желанием (камадхату), и областью, лишенной формы (арупа-дхату – Область Не-Формы), безграничной, свободной от привязанности, существует промежуточная группа объектов, которые хотя и не воспринимаются низшими органами чувств (т.е. контактирующими, не-пространственными) – запах, вкус, осязание, все же доступны высшим органам чувств, поскольку эти последние не ограничены чувством самости (эгоизмом), т.е. лишены диссонанса (пристрастность, жажда), а поэтому способны полностью раствориться в объекте, стать единым целым с ним, переживать его изнутри. Эти объекты определяют как чистые формы, не искаженные никаким воздействием "Я", или же как абсолютную форму (рупа), ибо они не относятся к области Не-Формы (они обладают некоторой формой, очертанием) и в то же время не являются аналогом чувственно-воспринимаемой формы, ограниченность и скованность которой обусловлена страстностью.
Таким образом, Сфера Чистой Формы (рупадхату) – это не область интеллектуальных абстракций, но сфера интуитивного ("я"-независимого) созерцания формы. Соответственно этим трем группам объектов мы получаем три основных уровня сознания: 1) сознание, оперирующее в области чувственно-воспринимаемого, в сфере разновидностей страстных желаний (камавачара-читта); 2) сознание, оперирующее в области Чистой Формы (рупавачара-читта); и 3) сознание, оперирующее в области Не-Формы (арупавачара-читта).
Сфера Чистой Формы является промежуточной между двумя другими сферами, поскольку с каждой из них она имеет нечто общее: с областью чувств – свойства образности, оформленности; с областью Не-Формы – свойства абстракции, а именно: отвлечение от эгоцентричности низлежащей области чувств с присущими ей желаниями и привязанностями. То, что это не просто искусственная, интеллектуальная абстракция, логически вытекает из интуитивного характера двух указанных областей. Свойства каждой области не являются чем-то дополнительным по отношению к их специфическим характеристикам, но исключительно их модификацией. Так, чувственный мир определяется как исключительно область чувственных желаний, поскольку ее объекты ограничены, "я"-обусловлены, противопоставлены в своей индивидуальности субъекту, лишены с ним единства и, таким образом, создают то состояние напряжения (дуализма), которое мы называем страстью, желанием, жаждой. Объекты, относимые к сфере Не-Формы, не имеют конечных границ, превышают пределы любой степени сложности и разнообразия и любой разновидности обособленности, или "я"-ограниченности. Этим исключается любая возможность напряжения, желания, жажды. То же самое относится и к чистым формам, ибо их границы исключительно идеальны, носят формальный признак, не являются существенным по отношению к ним и поэтому могут быть заполнены переживающим субъектом.
Мы должны помнить, однако, что напряжение в сфере чувственного восприятия не является необходимым состоянием, но исключительно плодом иллюзии. Если разум направлен к сверхмирскому знанию, чувственные объекты воспринимаются и исследуются с должной проницательностью, и вместо того, чтобы тормозить и связывать силы сознания, они отражают их, обращают их к их источнику, умножая таким образом их силу.
Рис. 6
Диаграмма (рис. 6) поможет нам понять концептуальную структуру и определение объектов сознания и их отношений к трем сферам и к трем функциональным состояниям сознания. Каждый концепт представлен окружностью. Пары противоположностей, т.е. понятия одной и той же категории, но противоположного значения, представлены парами окружностей, соприкасающихся друг с другом только в одной точке (общей для обеих, так же как и категория, к которой они принадлежат), однако исключают друг друга во всех случаях (так же как и содержание соответствующих понятий, которые строго исключают друг друга).
Например:
ограниченное/неограниченное,
материальное/имматериальное
Понятия, которые не имеют ничего общего, представлены окружностями, отделенными друг от друга.
Например:
материальное/безграничное
Те понятия, которые частично совпадают друг с другом, обозначены частично перекрывающимися окружностями.
Например:
ограниченное/материальное,
неограниченное/имматериальное,
имматериальное/ограниченное
Две крайние функции сознания, характеризуемые с одной стороны чувственным восприятием, а с другой – интуицией, представлены двумя группами концентрических окружностей, из которых одна лежит в сфере материальных объектов (каковыми являются формы, звуки, запахи, вкусовые качества и телесность), тогда как другая частично перекрывает окружности, обозначающие имматериальные, ограниченные и неограниченные объекты, к которым она имеет отношение. Следует отметить, что и рефлективное сознание также оперирует материальными объектами, хотя и не посредством прямого восприятия объектов, но благодаря их образам, которые восстанавливаются на основе воспоминания предшествующих чувственных впечатлений.
Поскольку объекты чувственного мира, несмотря на их огромное разнообразие, знакомы нам как содержание нашего повседневного опыта, то мы прежде разъясним характеристики двух других сфер с целью дать представление об общей структуре сознания и его психокосмическом значении. Только при условии нашего понимания базового уровня этой психологической системы мы способны встать на ту исходную точку, с которой могут быть предприняты анализ и классификация факторов и функций сознания. Именно эта духовная основа и представляет непреходящую ценность буддийской психологии, наполняет ее отдельные детали глубочайшим смыслом. Если же они будут изучаться без должного познания этой основы и без осознания каждой точки ее структуры, то мы не обретем ничего, кроме совокупности бессмысленных деталей.
В сфере Чистой Формы (рупадхату) решающее значение имеют пять факторов: 1) дискурсивное мышление (витакка); 2) рефлексия (или подкрепляющее мышление (вичара); 3) заинтересованность, увлеченность, вдохновение (пити); 4) блаженство (сукха) и 5) однонаправленность (экаггата). Последний фактор, как утверждается, присутствует в любом акте сознания как разновидность непреходящей тенденции направленности, но в случае медитации (джхана) и особенно на более высоких ее стадиях этот фактор усиливается до определенного уровня концентрации. Предоминанта этого фактора вместе с остальными четырьмя качествами обусловливает устранение пяти препятствий (ниваранани), которые сковывают мирское мышление (путхуджджана):
На начальном этапе вступления в сферу Чистой Формы присутствуют витакка, вичара, пити, сукха и экаггата, обусловливая таким образом отсутствие в этом состоянии сознания указанных препятствий (на их месте высвобождаются оппозитные благоприятные факторы). В процессе дальнейшей медитации экаггата все более и более возрастает за счет последовательного устранения других четырех факторов. Иными словами: энергия, распределенная в предшествующих четырех факторах, постепенно поглощается сосредоточением (экаггата).
Таким образом в сфере сознания Чистой Формы могут быть выделены пять классов сознания: в первой джхане присутствуют все вышеупомянутые факторы, во второй джхане исчезает витакка, в третьей – вичара, в четвертой джхане исчезает пити, в пятой – сукха, благодаря чему создается гедонически нейтральное состояние (упеккха) чистой концентрации. Поэтому сознание в сфере Чистой Формы (рупавачара-читта) может быть представлено следующим образом:
витакка – вичара – пити –
сукха – экаггата
вичара – пити – сукха – экаггата
пити – сукха – экаггата
сукха – экаггата
экаггата
(упеккха)
Процесс концентрации наиболее наглядно может быть представлен именно этим треугольником убывающих факторов.
Сознание в сфере Не-Формы (арупавачара-читта) соответствует в отношении его факторов пятому состоянию сознания Чистой Формы (пятая джхана). Поэтому в его классификации невозможно оперировать (субъективными) факторами, но только объектами сознания (араммана, или – аламбана).
Естественно, что противопоставление "субъект – объект" может быть оправдано исключительно с внешней точки зрения.
В действительности невозможно отделить сознание от его содержания. Существуют только отличные друг от друга моменты сознания, разнящиеся во времени и содержании, но каждый из них представляет неделимое целое. Только ради словесного выражения и ментального (логического) упрощения мы отвлекаемся от непрерывного процесса "становления сознания" и обращаемся к более или менее статической идее "сознание", а после создания понятия для обозначения единства и стабильности этого процесса мы вынуждены выработать дополнительное понятие, объясняющее изменения в этом процессе: элементы представления, или объект сознания. Если в связи с этим понятием мы говорим также и о предмете (субъекте) сознания, то этим мы указываем на то более высокое единство кармически обусловленных сил, которое мы называем "индивидуальным", – "тем, что не может быть делимо", – ибо это не есть механическое единство неизменной или ограниченной "вещи", но непрестанно струящийся процесс перестановки, исправления и унификации жизненных сил, обретающих свое средоточие (фокус) в сознании. Но так же как фокус не есть нечто отличное от лучей, сходящихся в нем, так и сознание не отличается от тех сил, которые в видимой или невидимой форме создают индивидуума.
Мы настолько привыкли отождествлять понятия с действительностью, что зачастую даже забываем, что в буддизме такие понятия, как "индивидуум", "субъект", "я", "мое", могут быть использованы исключительно в относительном смысле, но даже и при этом остается еще место оговорке. Будда называет подобные выражения "вохара вачана" – "общепринятая речь", которую знающий может использовать без всякого вреда, ибо он понимает ее относительность и не принимает подобные выражения за чистую монету. "Татхагата... вполне имеет право сказать: "Я говорю" или "Мне говорят". Познав (условность) речи мира, мудрый говорит так только на общепринятом языке" (Самьютта-Никайя, 25).
Учитывая в дальнейшем относительность и обусловленность используемых нами выражений, посмотрим, каким образом можно классифицировать сознание в сфере Не-Формы.
Здесь можно выделить два типа объектов: непосредственные, или интуитивные объекты (паннатталамбанани), и не-непосредственные, или производные объекты (махаггаталамбанани).
После устранения любых объектных и образных представлений пространство выступает в качестве непосредственного и интуитивного объекта сознания. Оно обладает двумя качествами: бесконечность и не-материальность (отсутствие чего бы то ни было объектного; букв, "не-вещь-ность"). Они взаимно обусловливают друг друга, например "выше" и "ниже", "слева" и "справа", "позитивное" и "негативное"" каждое из этих качеств содержит зачаток другого, способно возникнуть из другого; каждый из этих полюсов может быть базисом или исходной точкой. Без них никакое переживание пространства не способно возникнуть, ибо "пространство как таковое", "пространство в себе" не может быть объектом сознания. "Бесконечность пространства" (акасананчайятана) и "не-вещь-ность" (акинчаннайятана) являются таким образом – как равноценные выражения пространства – объектами интуитивного сознания. Если же, однако, это сознание бесконечности пространства само становится объектом медитации, то возникает переживание бесконечности сознания (акасананчайятана). Если бесконечность становится сознательной, то это раскрывает и бесконечность сознания. В ходе интуитивного переживания сознание полностью отождествляется с объектом и растворяется в нем: если же последний бесконечен, то и сознание становится неограниченным. Но только ретроспективно сознание осознает свою собственную безграничность. Аналогично сознание пустоты, отсутствия любых материальных или воображаемых "вещей", "не-вещь-ность" становится объектом последующей ступени медитационного углубления, которая включает также и осознание этой "пустоты сознания", называемой "ни восприятие, ни не-восприятие (невасанианасаннайятана), или "предельная граница восприятия". Но даже и это состояние продолжает сохранять свою позитивную сторону и не может быть охарактеризовано исключительно как осознание не-восприятия: в нем совершенная свобода, покой и ясность представлены так, что исключается любая возможность описания или обсуждения. Здесь любые определения парадоксальны.
Взаимосвязь между этими двумя группами безграничных объектов может быть выражена следующим образом:
| (непосредственные, интуитивные) | (не-непосредственные, производные) |
| I. "бесконечность пространства" | и "бесконечность сознания" |
| II. "не-вещь-ность" | и "наивысшая граница восприятия" |
Эти две группы не только связаны посредством общего понятия "пространство", но они допускают в ходе одного и того же процесса сознания развитие одной из другой таким образом, что концептуально, т. е. при наблюдении извне, имеет место движение от позитивного к негативному состоянию, тогда как в реальной медитации имеет место процесс прогрессирующего объединения: от дифференциации поверхностного сознания к единству глубинного сознания. Сознание "бесконечности пространства" представляет положительный аспект пространственного переживания, тогда как сознание "не-вещь-ности" – отрицательный. Соответственно первое предшествует в процессе медитации второму, и в то же время второе, вследствие своей внутренней взаимосвязи с первым, может быть развито посредством переживания "бесконечности сознания". Ибо в бесконечности пространства, так же как и сознания, все частности и ограничения устраняются, и, как непосредственное следствие этих состояний, появляется переживание "не-вещь-ности".
Таким образом, сознание в сфере Не-Формы (арупалока-читта) проявляется в четырех последовательных состояниях дхьянического углубления:
PИС.
7.
Уровни существования (бхуми)
и соответствующие им состояния сознания
(читтани).
(См.
"Приложения", Таблица VIII)
Факторы сознания убывают по мере перехода на более высокие ступени дхьянического углубления; начиная с общего исходного основания или, точнее, с поверхности обычного состояния разума, сознание все более и более сосредоточивается, пока наконец не достигается точка полного единения. Таким образом, сознание колеблется между предельными состояниями Дифференциации и Однородности. Согласно буддийской точке зрения, Однородность есть первоначальное, важнейшее состояние разума, тогда как поверхностное сознание, или сознание в общепринятом смысле слова, может быть определено как феномен сопротивления – препятствия в потоке бытия, по аналогии с возникновением тепла и света, выделяющихся на сопротивлении при прохождении через него электрического тока. "Поверхностное сознание" является наиболее дифференцированным. По мере нашего самоуглубления дифференциация убывает, а воссоединение возрастает. Поэтому мы и называем это однородное сознание, или приближающееся к нему, сознанием глубинным, или "фундаментальным сознанием". Амплитуда колебания между поверхностным и глубинным уровнями аналогична интенсивности сознания. Концепция эго есть плод исключительно поверхностного сознания, ибо эго способно существовать только там, где имеются различия, а, следовательно, противопоставление эго – не-эго. Чем ближе сознание приближается к своим основам, тем сильнее угасает идея "Я". И именно по этой причине эго воспринимается в процессе медитации как иллюзия.
Мы можем говорить о различных состояниях сознания в соответствии со степенью его дифференциации. Хотя для каждого вида живого существа определенная ступень и может быть названа характеристической, однако отдельный индивидуум не обязательно ограничен именно этим единственным типом сознания. Чем более развит индивидуум, тем более широки возможности вариации его сознания. Однако не следует ожидать от меня утверждения о том, что уровень развития определяется степенью дифференциации сознания. Подобное утверждение, вообще говоря, противоречило бы сказанному ранее, а именно что сознание более высокоразвитых существ аналогично сознанию более высоких уровней медитационного сосредоточения. Но чем же тогда эти существа отличаются от тех, состояние разума которых остается на примитивном уровне неразвитого сознания, т.е. сознания, в котором отсутствует дифференциация? Мы уже упомянули одну причину – способность вариации, которой лишен неразвитый разум, – однако причина не только в этом, проблема заключается в более фундаментальном вопросе: какое различие между единством сосредоточенного разума и единством неразвитого сознания, в чем отличие более высокого сознания от подсознания, мирского сознания от состояния сверхмирского медитационного углубления (локуттара-джхана), простоты мудреца от наивности ребенка, в чем различие между отсутствием восприятия в состоянии концентрации и внешне сходным явлением в глубоком сне или гипнозе? Мы попробуем разрешить эту проблему или хотя бы выработать рабочую гипотезу с помощью диаграммы (рис. 8), которая, я надеюсь, не будет воспринята как окончательная интерпретация, но всего лишь как одна из возможных попыток решения этой сложной проблемы.
Рис. 8. Структура сознания и индивидуальные стадии развития сознания
Диаграмма символизирует развитие последовательных состояний сознания и их возможные проявления во множестве причинно (или кармически) связанных существований (или индивидуумов: с психологической точки зрения не имеет значения, говорим ли мы о причинно-связанных существованиях одного и того же индивида или о последовательных существованиях причинно-связанных индивидуумов). Диаграмма состоит из большого числа узких треугольников, основания которых в своей совокупности образуют окружность, а их вершины сходятся в ее центре. Треугольники символизируют убывание структурности сознания (убывание в направлении от внешнего к глубинному вплоть до точки полного воссоединения). Периферия круга представляет зону максимально возможной дифференциации, тогда как центр образует общую точку единства, в которой более не существует никакой дифференциации сознания. Выделенные радиальные линии отмечают границы рождения и смерти (причем и то, и другое – всего лишь две стороны одного и того же процесса). Однако расстояние между ними обозначает не продолжительность жизни (которая в данном случае не имеет значения), но ценность опыта индивидуального существования на отдельном этапе его развития, определяемую его положением в общей схеме психогенетических возможностей. Эта ценность в пределах одного существования может быть названа ментальным горизонтом или средним диапазоном сознания, который определяется накопленным и ментально усвоенным опытом. Ширина сектора соответствует диапазону активности менталитета. Чем больше путь, перекрываемый индивидуальным сознанием, тем больше ценность опыта, накопленного в нем, и тем шире сектор на нашей диаграмме. Дифференциация и интенсивность объединены в ментальный радиус активности. Интенсивность сознания, т.е. напряжение между внешним и глубинным, есть расстояние между наивысшей и наинизшей точками линии сознания в пределах одного существования. Эта линия отмечает путь частного индивидуального сознания, или причинно-связанных моментов сознания данного индивидуума.
С целью получить несколько важных точек отсчета, соответствующих основным уровням сознания, мы разделили сознание на три основные группы: периферическое, субпериферическое и сублиминальное сознание. Периферическое сознание – это внешнее, наиболее дифференцированное, нормальное "дневное" сознание человека. Его границы определяются сферой действия волитивной способности воспроизведения предшествующего (прошлого) содержания сознания, т.е. степенью контроля над нашей памятью. Субпериферическое сознание – это то, что лежит ниже порога волитивной способности воспоминания. Его содержание есть тот источник, который питает большую часть "дневного сознания", однако волитивное воспроизведение его содержания невозможно. Сознание этой сферы гораздо более объемно, чем ему предшествующее, и в то же время оно менее индивидуально дифференцировано за счет частичного исключения факторов воли. Дифференциация означает усиление эго-тенденции. Нижняя граница субпериферического сознания образована (круговой) линией "мертвого" сознания. В момент смерти начинается обратный ход линии сознания, и ее глубочайший поворотный пункт мы называем "мертвым" сознанием. То, что лежит за его пределами (т.е. в направлении к центру), и есть сублиминальное сознание. Оно пребывает за пределами возможности индивидуального устремления и воздействия, оно не доступно случайным или мгновенным влияниям, тогда как крайняя периферия содержит исключительно моментальное сознание, ибо все его составляющие (восприятия) утопают под внешним уровнем, поглощаются низлежащими слоями в соответствии с их "весом" или интенсивностью. Поэтому, когда мы хотим воспроизвести предшествующее содержание сознания, т.е. если мы хотим вызвать некоторое воспоминание, мы должны сосредоточить себя, обратиться в глубь себя, углубиться. Таким образом, содержание сознания, которое не находится более в пределах периферической зоны, может быть воспроизведено только при условии исключения функций периферического сознания, т.е. если процесс сознания сконцентрирован в субпериферической зоне, как в случае прогрессирующих состояний глубокого медитационного сосредоточения (джхана), в котором благодаря устранению индивидуальной воли (являющейся одним из феноменов дифференциации) субпериферическое содержание всплывает на "поверхность", занимая, так сказать, место периферического сознания. Способность (возможность) воспроизведения возрастает тем в большей мере, чем ближе линия активного сознания приближается к центру. В этом случае диапазон доступного воспоминания занимает то пространство сектора (в пределах существования индивидуума), которое находится между наинизшей и наивысшей точками линии сознания. Последняя, в случае обычного человеческого существа, соответствовала бы периферии. Все точки в пределах этого сектора, расположенные на одном и том же расстоянии от центра, находятся в специфическом взаимоотношении и легко вспоминаются или ассоциируются в памяти, если линия активного сознания проходит их уровень.
Если линия окружности, обозначающей уровень "мертвого" сознания, пересекается в процессе медитации, то появляется возможность осознания связи между двумя (и более) существованиями. По мере углубления этого медитативного сознания в сублиминальную зону все более возрастающее число существований перемещается в сферу воспоминания. Когда интроспективное сознание достигает центра, точки единства, общей сознанию всех форм существования, тогда не существует более никаких ограничений способности ретроспекции, которая при этом становится равносильной интуитивному восприятию любых возможностей существования (или форм сознания), прошедших, настоящих или будущих (деление, которое теряет всякий смысл в этом сверхиндивидуальном состоянии разума). Но до тех пор, пока индивидуум еще не освобожден от кармических пут (санкхара) и их коренных причин (хету) способность ретроспекции ограничена индивидуальными пределами, при этом ей доступно только то содержание сознания, которое на основе причинной связи с прошлыми существованиями наиболее близко соответствует индивидууму в данном случае.
Сублиминальное сознание становится сверхмирским (локуттара-читта) только в результате нейтрализации санкхар, благодаря чему открываются возможности неограниченных отношений. Устранение санкхар должно начинаться уже на периферии. Более высокие состояния сознания обусловлены предшествующим переживанием, опытом периферии, являющейся необходимым промежуточным состоянием для их достижения.
Линия сознания проходит все состояния сублиминальной и субпериферической зон прежде, чем достигает состояния наибольшей дифференциации на периферии. В этом случае сублиминальное сознание является "еще не полностью сознающим", латентным сознанием, тенденцией к становлению осознанным, а сознание субпериферической зоны – еще не совершенным, или, точнее, сноподобным сознанием. Только в периферической зоне сознание становится рефлективным, а воля индивидуума – имеющей решающее значение. И в той же мере, в какой воля осознает себя, она обретает свободу, или, по крайней мере, относительную свободу, и воспринимается как свободная воля.
Но вместе с этим переживанием свободной воли появляется и сознание независимости, уникальности, обособленности, которое разрастается до уровня психической безотносительности; поверхностное отделяет себя от глубинного, индивидуализация выливается в интеллектуализацию. Получается удивительный парадокс (по крайней мере в терминах): дифференциация проявляет себя как индивидуализация. Но индивидуум становится тем, кто он есть только благодаря отличию от других. Если же, однако, это различие ошибочно понимается как наиболее существенное свойство и возводится ввиду отсутствия необходимого знания или интуиции до идеи абсолютного эгоизма, то, несомненно, вслед за этим возникают дисгармония и страдание. Под влиянием этого страдания эгоистическая воля (камаччханда) превращается в волю к освобождению (дхаммаччханда). Переживание страдания ведет к пониманию жизни (самма диттхи), и таким образом воля к освобождению становится поворотным пунктом воли, началом нового направления (сота-патти) в психологическом развитии человека. До достижения периферии прогресс был направлен к периферии, к дифференциации, к созданию интеллекта, однако после достижения ее границ он направляется к центру, к объединению, к интеграции. Таким образом, в периферической зоне происходит трансформация, поворот духовного процесса, движение изменяет знак.* Поворотный пункт – это "освобождение от свободы", от произвольно разделяющего, ограничивающего концептуального интеллекта, монопольное положение которого устраняется только посредством полного обращения вовнутрь, путем переориентации нашего внимания от множественности к единству, от ограниченного к безграничному, от понятийного к интуитивному, от индивидуального к всеобщему, от "я" к "не-я". Это означает не столько устранение чувственной деятельности или подавление чувственного сознания, сколько новую установку по отношению к ним, когда мы уже не рассматриваем вещи с точки зрения "Я" и возникающих отсюда привязанностей и предубеждений, но подходим к ним с позиции единства или однородности, составляющей основу всего сознания и его объектов. Исключительно переживание или осознание того, что мы не только части единого целого, но и каждый из нас имеет основанием целое** и являет собой сознательное выражение целого, пробуждает нас к Реальности, к Освобождению, к восстановлению Гармонии, утраченной из-за привязанности к ограниченным и иллюзорным представлениям ("предрассудкам").
* Мы уже встречали в I части аналогичное явление при анализе религиозного развития, в котором также можно выделить сходные фазы самоутверждения и самоотрицания, спада и нового подъема духовной жизни людей.
** Это символизируется центром нашей диаграммы.
Восстановление Гармонии достигается посредством соединения поверхностного и глубинного, путем проникновения в сокровенные глубины сознания, освещением их светом проницательности и подъемом сокровищ глубинного на поверхность. Если теперь линия сознания (изображенная пунктирной линией) в своем движении к периферии проходит через те же зоны, что и прежде, то происходит нечто уже принципиально отличное и новое. Однородность сознания превращается в осознанное единство. Аморфное и почти индифферентное (и безотносительное) на-себе-сосредоточенное сознание замещено накопленными ценностями переживания (опыта), собранными воедино как подсознательная память и имеющими отношение ко всем проявлениям и силам жизни. Таким образом, сознание становится сверхиндивидуальным.
Любое состояние, процесс или событие обретают свое значение и смысл благодаря их причинным связям, особенно тем, которые им непосредственно предшествуют, – точно так же, как и любой объект обусловлен его взаимоотношениями с окружающим. Поэтому мы не только должны различать в целом до-периферическое и пост-периферическое сублиминальное сознание, но и проводить подобное различие даже в пределах одного сектора (отдельного существования). Субпериферические состояния могут проявляться двояким образом: волитивно (сасанкхарика) и неволитивно (асанкхарика). Первое имеет место в процессе медитации (джхана), второе – во сне. В состоянии сна уровень сознания ввиду отсутствия тенденции к единению, или концентрации, расположен ниже, и поэтому оно распадается на отдельные различные факторы, тогда как в медитации, даже после устранения волитивных актов внешнего уровня, тенденция унификации, однонаправленности (экаггата) продолжает существовать на основе направляющей установки (устремления), выработанной в течение первых вводных моментов в периферической зоне. Таким образом создается положительно направленное состояние разума и исключается возможность пассивного "завязания" в полусознательном состоянии. Это вновь показывает важное значение периферии как необходимого промежуточного и подготовительного этапа, представляющего непременное условие любой медитации. Но недостаточно начинать с любой точки периферической зоны; вначале должна быть достигнута наибольшая дифференциация в самой периферии, после чего только и возможен успешный поворот к центру. Сомнамбулическое, гипнотическое или достигаемое посредством наркотиков состояния разума, например, не имеют никакой прогрессивной ценности: они лишены определяющего момента в периферии (достижение которого всегда предполагает определенный уровень развития и зрелости индивидуума).
Будда не отрицал ни разум, ни логическое мышление, ни интеллект, но он познал границы их действия и соответственно этому указал их место. Его нельзя отнести к тем людям, которые полностью исключают интеллект только потому, что не умеют им пользоваться. Отрицание есть бегство, а не преодоление. Только после достижения верхней границы дискурсивного мышления мы обретаем право и возможность перешагнуть ее.
По этой причине первая часть любой существенной медитации заключается в глубоком и максимально дифференцированном анализе, и только после этой тщательной подготовки начинается великий синтез непосредственного переживания или интуитивного знания. Теперь становится понятной важность периферии, так же как и важность человеческого существования в отношении пути к Освобождению, ибо только в сознании человека может быть достигнута периферия, а вместе с ней и поворотный пункт, который составляет первый шаг сверхмирского пути. Будда называет "благим путем" человеческое рождение, к нему должны стремиться даже боги, если они желают достичь наивысшей цели. Какая иная религия отводит столь важное место человеку! Человек – это центр буддийского учения, возникшего на основе глубочайшего опыта гуманизма. И именно по этой причине буддийская концепция мира является психо-космической, а человек, как микрокосм, вмещает в себя весь мир, а следовательно, способен в конце концов и превзойти его.
В то время как западные системы миропонимания вследствие своего материально-эмпирического характера менялись почти каждое столетие, буддийское мировоззрение сохраняется в своих основных чертах и до сегодняшних дней, ибо оно основано на живой интегральной психологии любого человека, а не на интеллекте, который зависит от внешних объектов. Поэтому оно является всеохватывающим, более истинным, чем первое, ибо в то время как внешние объекты составляют только фрагменты опыта, зависящего от чувственного восприятия, переживание человека объемлет все функции нашего сознания; и тогда как объекты и объем знания о них постоянно меняются, психика человека остается той же самой. Любая самая точная наука никогда не способна точно описать мир и хромает далеко позади действительности, противоположностью чему является опыт единства переживающего и переживаемого, который не нуждается ни в каком компромиссе между субъектом и объектом. Таким образом, даже в своей самой богатой "фантастической" форме буддизм проявляется как Учение Действительности.
Остается показать, каким образом с нашей диаграммой соотносятся три сферы: камалока, рупалока и арупалока. Все состояния сознания до достижения поворотного пункта в периферии (секторы А – К) относятся к камалока. Пять состояний углубления в рупалока относятся к субпериферической зоне; но это не означает, что субпериферическая зона идентична рупалока – напротив, докхана представляет особый случай в этой зоне, имеющий место, как мы видели, только при наличии определенных условий. Нижняя граница субпериферического сознания отождествлена с линией "мертвого" сознания, и мы упоминали, что при пересечении этой границы в процессе медитации появляется возможность воспоминания предшествующих существований. Согласно каноническим текстам, эта разновидность ретроспективного воспоминания начинается с четвертого состояния джханы, что соответствует пятой в нашей системе, которая следует более логически обоснованной трактовке "Абхидхамматтха-Сангаха". В "Сутта-Питака" пятичленное деление джхан еще не используется. Второе и третье состояние "Абхидхамматтха-Сангаха" в суттах рассматривается как одно и поэтому они перечисляют только четыре рупа-джханы. (Обе разновидности классификации показаны в правой части пирамидальной диаграммы, рис. 7, и отмечены отдельно римскими и арабскими цифрами).
Примечательно, что в "Махапариниббана Сутта", VI, 7-9 ("Дигха-Никайя") при описании состояния Будды в момент вхождения в Нирвану говорится, что Он прошел все состояния рупа – и арупа-джхан и после возвращения из наивысшей джханы (арупа-лока) на первую ступень он вновь поднялся до четвертой джханы (у нас – пятая), после чего и покинул мир.
"А ныне, бхикшу, я обращаюсь к вам: все сущее, движимое санкхарами (вайядхамма санкхара), подвержено разрушению. Прилежно стремитесь к достижению цели". Это последняя речь Татхагаты.
Затем Совершенный вступил в первое состояние медитационного углубления (джхана), и, восходя, вступил во второе, и, восходя, вступил в третье, и, восходя, вступил в четвертое. И, восходя из четвертого состояния углубления, он достиг такого состояния разума, которому присуща только бесконечность пространства. И, восходя из совершенного сознания бесконечности пространства, он достиг такого состояния разума, которому присуща только бесконечность сознания (виннана). И, восходя из совершенного переживания бесконечности сознания, он достиг такого состояния разума, которому не присуще вообще что бы то ни было объектное. И, восходя из этого состояния сознания, лишенного каких бы то ни было объектов, он достиг такого состояния разума, в котором: нет ни восприятия, ни не-восприятия. И, восходя из этого состояния сознания предельной границы восприятия, он углубился в состояние совершенного отсутствия восприятий и идеаций (санна-ведайита – ниродха).
Тогда достойный Ананда сказал достойному Анурудхе: "О господин, о Анурудха, скончался Блаженный!" – "Нет, брат Ананда, еще не скончался Блаженный, он перешел только в то состояние, когда сознание совершенно лишено восприятий, и идеаций".
Тогда Совершенный, исходя из состояния полного отсутствия восприятий и идеаций, вступил в состояние ни восприятия, ни не-восприятия. И, исходя, вступил в то состояние сознания, которое лишено чего бы то ни было объектного. И, исходя, вступил в сферу единого бесконечного сознания. И, исходя из сферы единого бесконечного сознания, вступил в сферу бесконечного пространства; и, исходя, перешел в четвертое состояние духовного погружения, и в третье, и во второе, и в первое. И вновь, исходя из первого, перешел во второе, и, восходя, вступил в третье, и, восходя, вступил в четвертое. И, исходя из четвертого, Блаженный немедленно скончался".
Это подтверждает наше допущение о том, что "мертвое" сознание совпадает с пятой джханой, откуда для медитирующего открываются два пути: либо воспоминание предшествующих существований, либо путь, ведущий к четырем арупа-лока-джханам (в которые мы не включаем совершенное устранение восприятия). С точки зрения факторов сознания (четасика) арупа-джханы могут быть классифицированы на пятой ступени, с которой они совпадают в отношении устранения первых четырех факторов (витакка, вичара, пити, сукха). Однако в отношении их содержания можно утверждать, что дальнейший прогрессирующий процесс единения продолжается, хотя и кажется, что выражения "бесконечность пространства" или "бесконечность сознания" указывают на противоположное. Действительно, бесконечность – это не что иное, как отрицание отдельности, разграничения или дифференциации. "Бесконечность пространства" суть преодоление принципа формы (который еще сохранялся на предыдущей ступени), бесконечность, или точнее, неограниченность сознания суть преодоление объективного пространства, пространства как объекта, лежащего вне сознания, посредством полного, совершенного его осознания. Как только его полное единение с сознанием достигнуто, исчезает противопоставление субъекта объекту и начинается переживание "не-вещь-ности". С постепенным исчезновением и этого переживания медитирующий вступает в сферу "ни восприятия, ни не-восприятия", в состояние, которое не может быть выражено в словах, ибо там, где не существует никаких видов дифференциации, не существует и никаких обозначений.
Сознание трех уровней, располагающихся один над другим по возрастающей степени сублимации (кама-, рупа-, арупа-лока), в соответствии с их эпистемологически предшествующими условиями, обозначается как "обусловленное коренными причинами" (сахетука), или "необусловленное коренными причинами" (ахетука). Каждый акт сознания, мотивируемый уровнем познания индивидуума, или иначе – ментальной установкой (которая связана со всеми другими причинами, подобно тому, как корень – с другими частями растения), обусловлен, таким образом, коренными причинами и нравственной детерминантой; тогда как все преобладающие пассивно-рецептивные состояния сознания, которые являются следствием чисто чувственного восприятия, не обусловлены коренными причинами и поэтому нравственно нейтральны.
Слово "нравственный" здесь не следует понимать в его обычном смысле, но как тенденцию направления, в том смысле, как это указано в начале главы, т.е. фактически с исключением его применимости к вариациям мирских условий, которые ориентированы на изменения. Каждый шаг в направлении к цели, который можно сравнить с уравновешивающим, целительным актом в процессе лечения, обозначается как полезный, благоприятный, благотворный (кусала), а каждый отдаляющий от конечной цели – как неблагоприятный, нездоровый, вредный (акусала).
Неблаготворные коренные причины суть жажда (лобха), ненависть (доса) и невежество (моха), три формы проявления неведения, незнания (авиджджа), т.е. такого состояния разума, которое не согласуется с действительностью и, следовательно, неизбежно ведет к дисгармонии, или, другими словами, к болезненным состояниям. Благоприятные коренные причины суть такие качества, которые противопоставлены указанным проявлениям форм авиджджа; они созданы в результате познания и их суть – отсутствие жажды (алобха), ненависти (адоса) и невежества (амоха).
Таким образом, в мирском сознании выделяются не только состояния, обусловленные коренными причинами, и состояния, не обусловленные коренными причинами, но и в пределах каждого этого обусловленного состояния выделяются благоприятные (полезные) и неблагоприятные (вредные) состояния; все эти состояния мы можем сгруппировать следующим образом:
Неблагоприятные, обусловленные.
Нейтральные, необусловленные.
Благоприятные, обусловленные.
В сфере чувственно-воспринимаемых форм представлено каждое указанное состояние; в так называемых "возвышенных" областях, а именно, в сфере Чистой Формы и Не-Формы, – только последнее из трех.
К точкам зрения направления, сферы формы (или формирования объектов) и предшествующих условий сознания остается добавить еще и четвертую характеристику – потенциальную ценность. Состояние сознания является либо кармически активным, либо пост-действующим (реактивным, результирующим), либо кармически неактивным (нейтральным, статическим). Активно оно проявляет себя как благоприятное (кусала) или как неблагоприятное (акусала); пост-действующее (випака) – как результат предшествующей благоприятной или неблагоприятной кармы; неактивное (крийя) – как исчерпывающее себя в своей настоящей функции, которая не сопровождается никаким сознательным намерением или ментальной установкой, способными создать в будущем положительные или отрицательные тенденции воли (санкхара).
В сверхмирском сознании, которое, кстати, не связано с каким-либо определенным уровнем или формой сознания, но может проявляться во всех областях, активный аспект обозначается как Сознание Пути (магга-читта), а результирующий – как Сознание Плода (пхала-читта).
Иллюстрацией вышесказанного служит таблица (рис. 9).
Рис. 9.
* В зависимости от предусловия
"неблагоприятное" или "благоприятное действие"
(кусала^ или акусала).
** Кармически неактивны, т.е. исчерпываются в настоящей
(современной) функции (крийя).
Кроме ведущих принципов классификации, касающихся направления, сферы (формы), предусловий и потенциальной ценности, может быть обнаружено и множество вторичных принципов. Так, например, обусловленное коренными причинами сознание чувственного мира (сахетука камавачара-читта) подразделяется следующим образом: а) чувство (ведана), (чувствование, т.е. эмоциональный опыт); b) знание (ньяна); c) воление (санкхара).
Если мы возьмем, например, первую подгруппу сознания чувственного мира (камалока), а именно, сознание, обусловленное неблагоприятными коренными причинами (акусала-/сахетука/-читта), то мы можем разделить его с точки зрения коренных причин на три группы: (a) группа, обусловленная жаждой (лобха-сахагата); (b) группа, обусловленная ненавистью или отвращением (патигха-сахагата) и (c) группа, коренящаяся в невежестве, заблуждении (момуха).
9 скорбное, отвращенное, автоматическое
сознание;
10 скорбное, отвращенное, волитивное сознание.
11 индифферентное сознание, связанное с
сомнением;
12 индифферентное сознание, связанное с беспокойством.
Значительно более упорядоченной является классификация благоприятных (кусала) типов обусловленного коренными причинами сознания чувственного мира, в котором страдание более не может появиться ввиду благоприятных предусловий (кусала-хету):
9÷16 – то же самое в кармически
реактивном (випака) сознании, и
17÷24 – в кармически неактивном
(крийя) сознании.
Классы, не связанные со знанием, обусловлены отсутствием жажды и ненависти (алобха и адоса), а связанные со знанием – всеми тремя благоприятными коренными причинами (алобха, адоса и амоха).
В качестве примера построения палийского текста и для наглядности изложения ниже помещен фрагмент таблицы II (см. "Приложения"), в котором указаны первые восемь классов только что упомянутых групп сознания:
Между этими двумя противоположными группами сознания, обусловленного коренными причинами, располагается восемнадцать классов сознания, не имеющего коренных причин (ахетука-читтани). Первые семь классов из них являются реакцией предшествующих неблагоприятных состояний сознания (акусала випака), а именно, сознания как 1) видения, 2) слышания, 3) обоняния, 4) вкуса или 5) осязания (чаккху-сота-гхана-дживха-кайя-винняна), так же как и 6) воспринимающее (сампатиччхана) и 7) исследующее состояния разума. Все эти классы гедонически индифферентны, за исключением телесного сознания (осязания), которое сопровождается болью (дуккха).
Следующие восемь классов (8-15), являющиеся реакцией предшествующих благоприятных состояний сознания, суть те же, что и предшествующие, за исключением того, что телесное сознание сопровождается радостью (сукха), а один из двух последних в этой группе классов исследующего сознания сопровождается радостью.
Наконец, существуют три кармически неактивных класса: 16) сознание, которое в данный момент обращается к одному из пяти чувственных впечатлений (панчадвараваджджана); 17) сознание, которое обращается к ментальному впечатлению (манодвараваджджана) и 18) радостное сознание возникновения эстетического наслаждения (хаситуппада). Предшествующие два класса являются гедонически нейтральными, ибо в них просто осознаются разумом впечатления, поступающие либо через "пять дверей" (паньча-двара), т.е. органов чувств, либо через "врата разума" (мано-двара), при этом разум не способен определить природу этих впечатлений. Это и есть момент, предшествующий формированию понятия (концепта) или представления (репрезентации). Стимул, который поступает через "врата разума", может быть либо воспоминанием о предшествующем чувственном впечатлении, либо о предшествующих репрезентациях, либо о рефлексиях.
Сознание возникновения эстетического наслаждения сопровождается радостью и свободно от неблагоприятных коренных причин и создающих карму следствий, ибо, как сказал однажды Бхиккху Силачара: "В созерцании прекрасного, если оно действительно чисто, не существует никаких эгоистических мотивов, и человек полностью освобождается от "я". Полное отсутствие "я", если это состояние упрочено, суть ниббана. И человек, которому доступно временно освобождение от "я" в созерцании прекрасного, достигает таким образом временно переживания ниббана – он вступил на путь, который способен привести его в конце концов к полной, несомненной, совершенной ниббане. Поэтому я утверждаю, что красота поможет многим обрести ниббану".
Концепция прекрасного (субха, собхана) в буддизме тесно связана с идеей чистоты и добра, подобно учению Платона об идентичности Добра, Красоты и Истины в их наивысших аспектах. Вряд ли необходимо говорить, что и в буддизме также Добро не может быть отделено от Истины, т.е. от того, что соответствует законам Реальности (Дхамма в наивысшем смысле). Поэтому двадцать девять вышеуказанных классов сознания, обусловленных благоприятными коренными причинами, так же как и подобные классы сознания в сферах Чистой Формы и Не-Формы и сверхмирское сознание, называются "прекрасными состояниями сознания" (собхана-читтани).
Среди классов реактивного сознания, необусловленного коренными причинами (випака-ахетука-читтани), мы упомянули восемь гедонически нейтральных классов "чувственного сознания", возникающего как зрение, слух, обоняние и вкус; однако тактильное сознание, при тех же самых условиях, не является гедонически нейтральным, но находит определенное выражение – либо боль, либо удовольствие. Основанием для этого различия служит буддийская теория свойств и функций материи и чувствительных материальных качеств (пасада-рупа) органов чувств (ваттху).
Четыре основных качества материи (махабхута) или, точнее, четыре элементарных качества, которые дают начало восприятию и представлению о материи, суть следующие:
Из этих четырех основных качеств материи выводятся десять вторичных материальных качеств, а именно – качества 1) органов чувств; 2) объектов, соответствующих данным органам чувств; 3) пола; 4) жизненной основы (сердце); 5) витальной энергии или жизненной силы; 6) питания; 7) ограничения (пространство); 8) сигнальная система (речь и соответствующие телодвижения); 9) пластичность и 10) интеграция и дезинтеграция.
Для решения настоящей проблемы нам необязательно вдаваться в подробности этих вторичных качеств, за исключением первых двух групп. Первая из них указывает на чувствительные материальные качества (пасада-рупа) глаза, уха, носа, языка и тела как органа осязания (в целом). Вторая группа включает видимые, слышимые, обоняемые, вкусовые и осязаемые объекты. Из них только последний содержит основные качества материи, за исключением элемента сцепления (äno-дхату).
Шве Занг Аунг отмечает в связи с этой теорией: "Частицы материи удерживаются совместно посредством апо (сцепление), которое не может быть воспринято посредством чувства осязания – т.е. если рука опущена в холодную воду, то ощущаемая мягкость воды – не апо, но патхави; ощущаемый холод воды – не апо, но теджо; ощущаемое давление – не апо, но вайо. Таким образом, буддисты выделяют только три основных или первичных качества для установления осязаемого. Из этого легко можно заметить, что буддисты не имеют дело с водой Фалеса, или воздухом Анаксимена, или огнем Гераклита, или материей перипатетиков греческой философии" (Компендиум философии, с. 155, прим. 6).
Таким образом, при взаимодействии между чувствительными качествами тела и осязаемыми объектами участвуют одно или более из основных качеств материи, тогда как в контакте между материальными качествами (пасада-рупа) других четырех органов чувств и соответствующих им объектов присутствуют только вторичные материальные качества, которые недостаточно сильны, чтобы вызвать физическую боль или удовольствие.
Буддхагхоша сравнивает эти вторичные материальные качества чувственно-воспринимаемых объектов и соответствующих органов восприятия с ватой, первичные качества воспринимающего тела – с наковальней, и объекты, обладающие основными (первичными) качествами материи – с молотом. Подобно тому, как удар ватой о вату на наковальне не оставляет никакого следа на последней, а удар молота по вате на наковальне воздействует и на вату, и на наковальню, точно так же первичные материальные качества осязаемого объекта передаются через чувствительные нервные клетки (пасада-рупа) – орган осязания к первичным материальным качествам тела, тогда как стимулы от других четырех чувственно-воспринимаемых объектов не могут вызвать такой эффект ввиду отсутствия трех необходимых качеств.
Теперь мы можем рассмотреть классификацию сознания в целом:
В сфере чувственной формы (камавачара) имеют место:
Всего: 54 класса чувственного сознания (камавачара-читтани).
Пять состояний сознания Чистой Формы (рупавачара), если их рассматривать с точки зрения потенциальной ценности, являются либо кармически активными, т.е. благоприятными (кусала), либо результатом предшествующей кармы, т.е. реактивными (випака), либо кармически неактивными, т.е. исчерпывающими себя в своих настоящих функциях (крийя). Таким образом, сознание Чистой Формы подразделяется на 15 классов.
Аналогично четыре состояния сознания Не-Формы подразделяются на 12 классов (4 кусала + 4 випака + 4 крийя). Если эти 27 классов более высокого сознания добавить к 54 классам чувственного сознания (камавачара), то мы получим 81 класс ненаправленного (т.е. еще не вступившего в "Поток Освобождения", или не достигшего поворотного пункта воли) мирского сознания (локийя-читтани). Соответственно четырем парам людей, сознание которых направлено к Цели, могут быть выделены восемь классов сверхмирского или направленного сознания; как мы уже упоминали, эти типы сознания могут оперировать во всех классах сознания трех сфер: в сфере конкретной формы, в сфере Чистой Формы и в сфере Не-Формы, за исключением классов сознания чувственной формы, обусловленных неблагоприятными коренными причинами. Таким образом, каждое из этих восьми классов сверхмирского сознания способно проявиться в каком-либо из пяти состояний медитации (джхана). Поэтому сверхмирское сознание может быть представлено также и посредством 40 классов (5 по 8), так что полное число состояний сознания, известных в буддийской психологии, возрастает от 89 (81 локийя + 8 локуттара-читтани) до 121 (81 + 40).
Четыре типа людей, устремленных к Цели, или, как их называет Канон, "благородных личностей" (арийя-пуггала), суть следующие:
Определение этих четырех типов можно найти в четвертой книге Абхидхамма-Питаки ("Пуггала-паннатти", 48-50):
"Тот, кто вступает на путь освобождения от трех оков и достижения цели вступление в поток, или тот, кто преодолел три оковы: такой человек называется тот, кто вступил в поток (сотапанна).
"Тот, кто вступает на путь крайнего ослабления чувственного желания и гнева и достижения цели "единожды возвращающегося", или тот, в ком чувственные желания и гнев крайне ослаблены: такой человек называется "единожды возвращающийся" (сакадагами).
"Тот, кто вступает на путь совершенного освобождения от чувственного желания и гнева и достижения цели невозвращения, или тот, кто полностью преодолел страсть и гнев: такой человек называется невозвращающийся (анагами).
"Тот, кто вступает на путь совершенного освобождения от жажды Чистой Формы, от жажды мира Не-Формы, от гордыни, от беспокойства и неведения и устремляется к достижению цели совершенной святости, или тот, кто совершенно преодолел жажду мира Чистой Формы или Не-Формы, точно так же, как и гордыню, беспокойство и неведение: такой человек называется "Святой" (араха)".
Из десяти оков (самйоджанани), которыми обычное человеческое существо связано с миром, "вступивший в поток" преодолел первые три:
Остальные семь оков, преодолеваемые на пути к святости, как мы видели выше, суть следующие:
Первые пять называются низшими оковами (орамбхагийяни самйоджанани), потому что они продолжают связывать вступившего на путь с чувственным миром. Пять более высоких оков (уддхамбхагийяни) преодолеваются только Арахатом. Четыре типа "благородного индивидуума" и преодоленные им оковы суть следующие:
| Арийя-пуггала | Самйоджанани |
|---|---|
| 1. Сотапанна | 1-3 |
| 2. Сакадагами | 1-3; 4 и 5 частично |
| 3. Анагами | 1-5 |
| 4. Араха | 1-10 |
Даже ненаправленный, мирской разум способен освободиться от одной и более оков, но вследствие ментальной неустойчивости и отсутствия ориентации эта частичная свобода от оков – всего лишь временное явление. В направленном сознании, с другой стороны, возврат (рецидив) невозможен (апариханадхамма), ибо возврат означал бы изменение направления. Здесь вновь мы видим, почему сверхмирское сознание может быть определено как "направленное": постоянный прогресс является общей характерной чертой всех его ступеней. Термины "Единожды возвращающийся" и "Невозвращающийся" означают: в первом случае, что вступивший возвращается в этот мир, т.е. в человеческое бытие, только один раз, а затем достигает цели конечного освобождения (ниббана); во втором случае, как разъясняется в "Пуггала-Паннатти", после уничтожения пяти низших оков вступивший вновь появляется среди разумно рожденных существ с целью достижения ниббаны с данного уровня, без возвращения з этот мир.
В комментарии на "Дигха-Никайя" ("Махапариниббана-сутта") Сакадагами описывается как тот, "в ком жажда, ненависть и заблуждение не возникают столь часто, как у обычных людей, но только время от времени; и если они возникают, они возникают не столь произвольно и сильно, как у обычных людей: возникнув, они столь тонки и хрупки, как рыбья чешуя". В сознании четырех типов "благородных индивидуумов" можно выделить активные и реактивные классы, которые в данном случае называются сознанием Пути (магга) и Плода (пхала):
| 1) сотапатти-магга-читта | и 5) сотапатти-пхала-читта |
| 2) сакадагами-магга-читта | и 6) сакадагами-пхала-читта |
| 3) анагами-магга-читта | и 7) анагами-пхала-читта |
| 4) арахатта-магга-читта | и 8) арахатта-пхала-читта |
Они суть: 1) сознание того, кто вступает в поток, и 5) сознание того, кто наслаждается плодом "вступления в поток", и т.д. Левая группа соотносится с правой, как причина и следствие. Неактивные классы (крийя), естественно, отсутствуют в направленном сознании, поскольку направление предполагает движение либо в форме действия, либо противодействия. Подобным же образом страдание и боль (доманасса-дуккха) не имеют доступа в эти классы сознания, ибо в них представлены только три благородные коренные причины.
Но могут возразить: "Каким же образом сам Будда незадолго до Париниббаны был субъектом страдания?" Здесь следует отметить, что даже наивысшие типы человеческого разума не всегда и не исключительно связаны с одним типом сознания, соответствующего их природе, но они могут быть временно подвержены следствиям более низких состояний сознания, особенно в области телесного, ибо тело в силу его природы является лишь материализованной кармой, видимым воплощением сознания прошлых моментов существования. Карма суть не что иное, как действующий принцип сознания, который, как следствие (випака), также становится видимым проявлением.
Проявленная форма является, таким образом, по существу "прошлым", и поэтому тот, кто ментально перерос ее и вышел за ее пределы, воспринимает ее как нечто чуждое. Ошибочное представление о материи, дуалистический подход к анализу души и тела, разума и материи и т.п. – все это основано именно на этом чувстве, и именно по этой причине для людей духовно развитых они являются ведущими категориями. Но для большинства людей (даже если они и соглашаются с буквой этого заявления в той мере, в какой это касается словесного выражения), сознание которых еще недостаточно поднялось над сознанием зримой формы, тело с равным основанием может быть названо настоящим в той мере, в какой оно соответствует настоящему ментальному состоянию. Карма святого, который остается еще связанным своей телесной формой, подобна тяжелому маятнику, который после прекращения действия импульса исходной силы еще долго сохраняет колебания. Чем длиннее и тяжелее маятник, тем больше период его колебаний, и наоборот. Материя подобна тяжелому маятнику с большим периодом медленно затухающих колебаний; менталитет – легкому маятнику с малым периодом быстро затухающих колебаний. Сам Будда однажды сказал, что можно с большим основанием рассматривать именно тело как пребывающее (в смысле постоянного эго = атта), а не разум. Первое практически не изменяется даже на протяжении нескольких лет, тогда как сознание не остается тем же самым даже в течение двух последовательных мгновений. Это происходит потому, что тело не способно столь же быстро следовать за изменениями разума. Оно адаптируется весьма медленно и в пределах вполне определенных границ, которые зависят от условий органического роста и законов элементарной вибрации в структуре материи.
Это двойственное состояние тела, как результата давно минувшего сознания и основы настоящего сознания, находит выражение также и в том факте, что часть его функций является сознательной и подчиненной воле, как, например, движение наших конечностей, в то время как другая часть выполняет свои функции бессознательно, или, по крайней мере, – подсознательно (сублиминально) и не подчинена воле, т.е. настоящему, как, например, циркуляция крови, пищеварение, внутренняя секреция, рост и распад клеток и т.п. Дыхание занимает промежуточное место: будучи вне сферы бессознательных функций, оно может быть возведено в сферу сознания и способно функционировать в равной мере как автоматически, так и намеренно волитивно. Таким образом, именно дыхание объединяет прошлое с настоящим, ментальное с телесным, сознательное с бессознательным. Оно является посредником, отправным пунктом, из которого мы овладеваем тем, что было, и тем, что есть, который позволяет нам стать властелинами прошлого и настоящего; поэтому оно и является исходной точкой творческой медитации.
И все же в большинстве случаев последний неустраненный след продолжает оставаться, ибо даже тогда, когда разум уже достиг состояния покоя и гармонии, т.е. если кармические постдействия уравновешены или устранены благодаря изменению установки, то все же связанная в телесной форме карма способна в течение долгого времени сохранять вибрации до тех пор, пока не будет достигнута полная гармония в пределах того же тела (в виде телесного совершенства, в той мере, в какой это возможно) либо полное освобождение от действия кармы. Святому, естественно, дано избежать телесную боль с помощью сосредоточения сознания; но, вообще говоря, пока существует тело, существует и возможность ощущения боли, и не столько на основе органических нарушений (болезнь) – случай, который вследствие психической уравновешенности едва ли можно серьезно рассматривать, ибо ментальное благополучие (святость) означает также и телесное благополучие (здоровье), – сколько на основе внешних воздействий, подобно тому, что имело место в случае с Буддой, – еда недопустимой пищи (которую он принял ради дающего, хотя и знал о ее недопустимости), или в случае с Ангулимала – избиение камнями, и т.п. То, что в данном случае внешнее воздействие якобы случайное событие, не лишено внутренней, сходной с фатальностью, связи, наглядно подтверждается историей Ангулимала: обращенный Буддой разбойник, который благодаря внезапно вспыхнувшему в нем Знанию стал святым, однажды во время сбора подаяния был узнан толпой и жестоко избит так, что вернулся к Будде, истекая кровью. Блаженный указал ему, что это есть следствие его собственных деяний (каммавипака), которое теперь он и претерпевает, и поощрил его и в дальнейшем спокойно и терпеливо переносить подобные следствия, дабы полностью освободиться от последних оков кармы ("Маджджхима-Никайя", 86).
В "Вопросах царя Милинды" (Милинда-Панха, 11, 2) также возникает вопрос о том, может ли святой продолжать испытывать боль:
– Достопочтенный Нагасена, может ли тот, кому не предстоит более родиться (т.е. арака), все еще испытывать какое-либо страдание?
– Только один тип страдания он может вполне испытывать, но другой нет. – Каков же этот тип? – Телесное страдание, о Великий Царь, он может вполне испытывать, но духовное страдание – уже нет. – Как же так, о Владыка? – Поскольку основа и условие для возникновения телесного страдания еще не устранены (ибо возникновение телесного страдания зависит от тела, а не от воли), поэтому он может еще испытывать чувство телесного страдания. Однако поскольку основа и условие для возникновения чувства духовного страдания устранены, то он не может более испытывать чувство духовного страдания.
В отношении этого Бхиккху Нйянатилока замечает в своем немецком переводе "Милинда-Панха":
Возникновение ментального страдания обусловливается конституцией воли индивидуума. Ментальное страдание (горе, скорбь, печаль, меланхолия и отчаяние) всегда связано с импульсами само-оппозиции, сопротивления, недоброжелательства или ненависти (доса, патигха, вйяпада) и поэтому рассматривается в буддизме как отказ от нравственных принципов. Как же можно назвать буддизм пессимистическим учением, когда даже любое ментально омраченное настроение отрицается как безнравственное, а одной из основных медитаций является медитация о всеобъемлющей радости (мудитабхавана)?