ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
Исходным пунктом нашего повествования стала психологическая доктрина "Это – ты". Теперь самым естественным образом встает метафизический вопрос: Что представляет собой "это", тождество с которым "ты" можешь обнаружить?
На этот вопрос полностью разработанное учение Вечной Философии во все времена и во всех уголках земли давало один и тот же ответ. Божественной основой всего сущего есть духовный Абсолют, невыразимый в категориях мечущегося мышления. Но человеческое существо, при определенных условиях, может непосредственно ощутить и осознать этот Абсолют. В мистической фразеологии индуистов и христиан этот Абсолют называется Богом-без-формы. Высшей целью человека, главнейшим смыслом человеческого существования является обретение человеком знания, соединяющего его с божественной Основой, – знания, обрести которое могут лишь те, кто готов "умертвить свое "я" и тем самым освободить место для Бога в его чистом виде. Только очень немногие представители любого поколения мужчин и женщин достигли высшей цели человеческого существования; но возможность обрести подобное знание в том или ином виде будет постоянно существовать до тех пор, пока все разумные существа не поймут, кто они на самом деле.
Абсолютная Основа всего бытия имеет и личностный аспект. Энергией Брахмана является Ишвара, а Ишвара проявляется в индуистской Троице и далее, по нисходящей, в других богах или ангелах индуистского пантеона. Точно так же и христианские мистики считали, что невыразимое, не поддающиеся определению Божество проявляется в Троице, в которой можно обнаружить такие человеческие качества, как доброта, мудрость, милосердие и любовь. Просто в Троице эти качества присутствуют в превосходной степени.
Наконец, существует воплощение Бога в человеческом существе, обладающем теми же качествами, что и личностный Бог, но неизбежно проявляющем их в ограниченной степени, из-за находящегося в оболочке материального тела, родившегося в мире в определенный момент времени. Христиане считали и продолжают считать, что может быть только одно воплощение бога; индуисты считали и считают, что таких воплощений может быть много. Как христианские, так и восточные мыслители, следовавшие тропой веры, непосредственно восприняли воплощение, как постоянно возобновляющееся ощущение. Бог-Отец вновь и вновь зачинает Христа в человеческой душе, а игра Кришны представляет собой псевдоисторический символ вечной психологической и метафизической истины: по отношению к Богу человеческая душа пассивна и женственна.
Буддизм Махаяны выдвигает те же самые метафизические истины в форме "Трех Тел" Будды – абсолютного Дхармакая, известного так же, как первичный Будда, или Ум, или Чистый Свет Пустоты; Самбхогакая, соответствующего Ишваре или личностному Богу иудеев, христиан и мусульман; и, наконец, Нирманакая, материального тела, в котором Логос воплощается на земле, как живой, исторический Будда.
Суфии считали "ал-Хакк" – Истинного – божественным первичным хаосом и основой личностного Аллаха, а Пророка они считали исторической личностью и рассматривали его как воплощение Логоса.
Некоторое представление о неистощимом богатстве божественной природы можно получить, анализируя, слово за словом, обращение, с которого начинается молитва "Отче Наш": "Отче Наш, иже еси на небеси". Бог – наш в том самом смысле, в каком нашими являются наше сознание и наша жизнь. Но будучи имманентно нашим, Бог также является и трансцендентным Отцом, который любит свои создания, и они в ответ обязаны любить его и хранить ему верность. "Отче Наш, иже еси". Когда мы воспринимаем эту фразу в отрыве от остального текста молитвы, мы понимаем, что имманентно-трансцендентный Бог является также и имманентно-трансцендентным Единым – сутью и принципом всего бытия. И, наконец. Бог пребывает "на небеси", то есть, божественная природа совершенно не похожа на природу созданий, в которых Бог имманентен. Вот почему мы сможем обрести знание, объединяющее нас с Богом, только тогда, когда мы, в определенном смысле, станем Богоподобными, когда мы уничтожим наше личное царство и дадим возможность прийти Царству Божьему.
Можно созерцать любые аспекты Бога и поклоняться им. Но тот, кто поклоняется только одному его аспекту в ущерб всем остальным, подвергает себя серьезной духовной опасности. Стало быть, если мы зацикливаемся на представлении, что Бог является личностным, трансцендентным, всемогущим повелителем мира, мы рискуем запутаться в религии, требующей неукоснительного соблюдения правил, отправления обрядов и принесения искупительных жертв (иногда чрезвычайно ужасных). Это неизбежно. Ибо, если Бог является недоступным правителем, отдающим таинственные приказы, то именно религия такого рода наиболее уместна в данной космической ситуации. Самое лучшее, что можно сказать о неукоснительном выполнении правил и обрядов, это то, что оно воспитывает дисциплинированность. Однако, оно имеет мало общего с изменением характера и ничего общего с изменением сознания.
Гораздо лучше, когда всемогущий, личностный Бог рассматривается также, как любящий Отец. Истинное поклонение такому Богу меняет и характер, и стиль жизни, и может, отчасти, изменить и сознание. Но полная трансформация сознания ("просветление", "освобождение", "спасение") происходит только тогда, когда Бога представляют таким, каким его видит Вечная Философия – имманентным и трансцендентным, сверхличностным и личностным. Религиозные обряды также должны соответствовать этой концепции.
Те, кто считает Бога исключительно имманентным, отказываются от соблюдения внешних правил и обрядов, и сосредоточиваются на Внутреннем Свете. В данном случае, опасность состоит в квиетизме и аморальности – той частичной трансформации сознания, бесполезной и даже вредной, поскольку не сопровождается трансформацией характера, которая, в свою очередь, является необходимым условием полной, абсолютной и духовно плодотворной трансформации сознания.
В конце концов, вполне возможно думать о Боге, как об исключительно сверхличностном существе. Многие люди считают эту концепцию слишком "философской", не способной дать стимул для практических деяний относительно их веры. А потому они считают, что она не имеет никакой ценности.
Конечно, ошибочно было бы думать, что с людьми, которые поклоняются одному аспекту Бога в ущерб всем остальным, обязательно должна приключиться одна из вышеупомянутых неприятностей. Если они не слишком упрямо цепляются за свои ограниченные взгляды, если они смиренно принимают все, что случается с ними в процессе поклонения, то Бог, имманентный и трансцендентный, личностный и сверхличностный, может открыться им во всей Его полноте. Тем не менее, фактом остается то, что нам легче добраться до цели, если нам не мешает набор ошибочных или неадекватных убеждений насчет того, какой путь к цели является истинным и какова природа того, что мы ищем.
Кем есть Бог? Он – тот, кем Он есть, и лучшего ответа я не могу придумать. Ничто так не соответствует вечности, как Бог. Если вы назовете Бога добрым или великим, или благословенным, или мудрым, или каким угодно еще, – ваши слова будут истинны. То есть, Он именно таков.
Св. Бернар
Задачей любого слова является объяснение назначения объекта. Когда слово доносится до ушей слушающего, оно должно дать ему возможность понять это назначение в соответствии с четырьмя категориями: субстанцией, видом деятельности. качеством и отношениями. Например, "лошадь" или "корова" относятся к категории субстанции. Слова "он готовит обед" или "он молится" относятся к категории вида деятельности. "Белый" или "черный" относятся к категории качества. "Иметь деньги" или "владеть коровами" относятся к категории отношений. Однако, не существует такого класса и рода субстанции, к которым принадлежал бы Брахман. Таким образом, его нельзя обозначить словом, которое, подобно слову "существо" в его обычном смысле, определяет категорию той или иной вещи. Его нельзя также обозначить словом, определяющим качество, ибо он не имеет никаких качеств. То же самое можно сказать и о виде деятельности, ибо он не ведет никакой деятельности – "он пребывает в покое. ни в чем не участвует и ничего не делает", как гласят Священные Книги. Его также нельзя обозначить словом, определяющим отношения, потому что он существует "в единственном числе" и является объектом только самого себя. Следовательно, его нельзя определить словом или идеей. Как гласят Священные Книги. Он – это Единственный, "от которого отскакивают все слова".
Шанкара
Безымянное есть начало неба и земли, обладающее именем – мать всех вещей. Поэтому, кто свободен от страстей, видит его (дао чудесную тайну), а кто имеет страсти, видит его только в конечной форме.
Лао-цзы
Одним из самых больших подарков, которые душа на некоторое время получает в этой жизни, является способность отчетливо увидеть и глубоко почувствовать, что она вообще не может постичь Бога. Эти души до некоторой степени похожи на святых в небесах, где те, кто знают Его, приходят к полному пониманию Его абсолютной непостижимости. Ибо те, чье видение не достаточно ясно, не понимают, насколько он недоступен их видению.
Св. Иоанн Креста
Когда я выбрался из Божества во множество, тогда все вещи провозгласили: "Вот он – Бог" (личностный Создатель). Но это не могло сделать меня блаженным, ибо отныне я осознал себя, как создание. Но, вырываясь из Божества, я являюсь чем-то большим, чем все создания. Я – ни Бог, ни его создание. Я – тот. кем я был и кем я останусь сейчас и во веки веков. Там я получаю толчок, который возносит меня выше всех ангелов. Этот толчок возносит меня настолько высоко, что Бог уже не вызывает во мне поклонения, если он всего лишь Бог, занятый своей божественной работой. Ибо в результате этого прорыва я понимаю, что Бог и я – одно и то же. Там я – тот, кем я был. Там я не увеличиваюсь и не уменьшаюсь. Ибо там я – неподвижность, которая движет всеми вещами. Человек снова стал тем, кем он всегда был и навечно останется. Бог принят в душу.
Экхарт
Божественность передала все вещи Богу. Божественность настолько бедна, нага и пуста, словно ее и нет вовсе. Она ничего не имеет, ничего не желает, ничего не хочет, ничего не делает и ничего не получает. Это Бог содержит в себе сокровище и любовь. Божественность же настолько пуста, словно ее и нет вовсе.
Экхарт
Мы можем понять кое-что из того, что находится за пределами наших ощущений, в сравнении с аналогичными явлениями, доступными нашим ощущениям. Таким образом, отношения между миром и Богом, и между Богом и Божественностью, похоже, являются аналогичными в некоторой степени тем отношениям, которые существуют между телом (с его окружающей средой) и душой, между душой и духом. В свете того, что мы знаем о втором типе отношений (а знаем мы, с сожалению, не слишком много), – мы можем сформировать не такие уж безнадежно неверные представления о первом типе отношений.
Ум воздействует на тело четырьмя способами: подсознательно, посредством того невероятно сложного физиологического мышления, которое по мнению Дриша обладает самостоятельным бытием и которое он назвал энтелехией; осознанно, посредством воли; снова подсознательно, посредством воздействия на физический организм эмоциональных состояний, которое не имеет ничего общего с воздействием на органы или процессы; и, как осознанно, так и подсознательно, посредством определенных "сверхъестественных" проявлений. На материю, находящуюся за пределами тела, ум может воздействовать двумя способами: посредством тела и посредством "сверхъестественного" процесса, недавно изученного в лабораторных условиях и получившего название "эффект ПК".* Точно так же ум может установить отношения с другими разумными существами либо косвенно, посредством желания тела заняться символическими видами деятельности, как например, речи или письма; либо "сверхъестественно", непосредственно, с помощью чтения мыслей, телепатии, экстрасенсорного восприятия.
* Имеется в виду психокинез. – Прим. ред.
Давайте теперь повнимательнее разберемся в этих отношениях. В некоторых областях физиологическое мышление действует по своей собственной инициативе, например, когда оно руководит постоянными процессами дыхания или усвоения. В других случаях оно действует по приказу сознающего ума, например, когда мы хотим совершить какое-либо действие, но сами не можем заставить наши мускулы, железы, нервы и сосуды выполнить поставленную задачу. На первый взгляд действие подражания очень хорошо иллюстрирует невероятные возможности физиологического мышления. Что происходит, когда попугай (не будем забывать, что у него птичьи клюв, язык и горло) подражает звукам, произведенным губами, зубами, небом и голосовыми связками человека? Каким-то совершенно непостижимым способом реагируя на желание сознающего ума имитировать запечатлевшееся в памяти или только что воспринятое событие, физиологическое мышление приводит в действие большое количество мускулов и координирует их действие с таким мастерством, что в результате появляется более или менее точная копия оригинала. Сознающий ум человеческого существа, находящийся на гораздо более высоком уровне развития по сравнению с сознающим умом попугая, точно так же окажется совершенно беспомощным перед проблемой подобной сложности.
В качестве примера третьего способа воздействия ума на материю мы можем привести хорошо знакомый нам феномен "несварения желудка на нервной почве". У некоторых лиц симптомы несварения проявляются тогда, когда их сознающий ум обеспокоен такими отрицательными эмоциями, как страх, зависть, гнев или ненависть. Эти эмоции направлены на происходящие в окружающей среде события или на находящихся там людей. Но каким-то образом эти эмоции начинают "действовать в обратном направлении" и влияют на физиологическое мышление, что приводит, помимо всего прочего, к "несварению желудка на нервной почве". Доказано, что огромное количество заболеваний, начиная с туберкулеза, гастрита и заканчивая болезнями сердца и даже кариесом, тесно связано с определенными нежелательными состояниями сознающего ума. Любой врач знает, что спокойный и веселый пациент имеет гораздо больше шансов на выздоровление, чем пациент, пребывающий в возбужденном и подавленном состоянии.
Наконец, мы добрались и до таких явлений, как лечение с помощью веры и левитация – явлений "сверхъестественных" и странных. Но существование этих явлений подтверждается таким количеством доказательств, что их нельзя просто сбросить со счетов. Мы не знаем точно, каким образом вера излечивает болезни (будь то в Лурде или в кабинете гипнотизера) или каким образом святому Иосифу Купертинскому удавалось игнорировать законы земного притяжения. (Но не будем забывать, что мы так же невежественны в вопросе взаимодействия ума и тела в наиболее обычных из повседневных видах деятельности.) Точно так же мы не можем составить ни малейшего представления о modus operandi того, что профессор Райн назвал "эффектом ПК". Тем не менее, сейчас уже точно доказано, что состояние ума определенных индивидуумов может повлиять на результат игры в кости, в которой они принимают участие. И если "эффект ПК" можно сконструировать в лаборатории и измерить статистическим способом, то, конечно же, многочисленные свидетельства воздействия ума на материю (причем не только внутри тела, но и во внешнем мире) без того довольно правдоподобные, приобретают прочную основу. То же самое можно сказать и об экстрасенсорном восприятии. Это явление постоянно проявляется в повседневной жизни. Но наука практически бессильна разгадать какой-нибудь отдельный конкретный случай. Возводя свое методологическое бессилие в ранг символа веры, ученые-догматики часто клеймили все, что отказывалось за частоколом их ограниченного знания, как нереальное и даже невозможное. Но когда появляется возможность испытать экстрасенсорное восприятие в стандартизированных условиях, этот предмет попадает под действие закона вероятности и приобретает назло своим страстным оппонентам определенную научную солидность.
Таковы наши наиболее важные и очень куцые знания о способности ума воздействовать на материю. Исходя из скромного знания о самих себе, какой вывод мы можем сделать относительно божественного объекта нашего почти полного невежества?
Прежде всего поговорим о творении. Если человеческий ум способен воздействовать на материю не только внутри человеческого тела, но и за его пределами, – то можно предположить, что божественный ум, имманентный во вселенной или трансцендентный по отношению к ней, может навязывать формы изначальному хаосу бесформенной материи или, посредством своего мышления, даже порождать как субстанцию, так и формы.
Как только вселенная была создана или сформирована божеством, тут же возникла необходимость поддержания ее существования. По Декарту необходимость постоянного возрождения мира проявляется, когда мы рассматриваем природу времени или длительность вещей; ибо она относится к тем вещам, части которых не являются взаимозависимыми и никогда не сосуществуют друг с другом. А потому, если мы существуем в данный момент, это еще не значит, что мы будем существовать в следующее мгновение, если только какая-то сила, создавшая нас, не будет продолжать воспроизводить, то есть сохранять нас". На космическом уровне мы тоже можем найти подтверждение того, что физиологическое мышление, как и в случае с людьми и животными, неусыпно следит за тем, чтобы тела вели себя так, как они должны себя вести. И в самом деле, физиологическое мышление может с большим основанием считаться особым аспектом общего, постоянно занимающегося творением Логоса. В представлении китайцев это – Дао, проявляющееся на уровне живых тел.
На тело человеческого существа воздействуют как хорошие, так и плохие состояния его ума. По аналогии, существование в центре всех вещей божественных спокойствия и добра может считаться причиной того, что все болезни мира, пусть даже и хронические, все же не являются смертельными. И если в психической вселенной присутствует нечто другое и нечто большее, чем человеческое сознание, и это нечто озабочено злыми, эгоистическими и беспокойными мыслями, – то оно может считаться причиной некоторых довольно экстравагантных и невероятно злобных аспектов человеческого поведения.
Деяния, свершить которые желает наш разум, совершаются посредством физиологического мышления и тела, или, в очень редких случаях и в очень ограниченной степени, с помощью непосредственных сверхъестественных средств. По аналогии – физические ситуации, создать которые желает Промысел божий, могут быть созданы посредством постоянно творящего Разума, поддерживающего существование вселенной. В этом случае. Промысел божий делает свое дело с помощью совершенно естественных средств. Но в очень редких случаях божественный Разум может непосредственно извне воздействовать на вселенную, и в этом случае плоды деятельности Промысла божьего могут показаться чудесами. Точно так же, божественный Разум может общаться с разумом смертных существ, манипулируя человеческим миром и миром вещей таким образом, который будет иметь смысл для того конкретного разума, с которым божественный Разум установил контакт. Или же божественный Разум может установить контакт с человеческим умом способом, напоминающим передачу мыслей на расстояние.
По выражению Экхарта, Бог, создавший этот мир и вечно его воспроизводящий, "постоянно становится чем-то и постоянно перестает быть чем-то". Иными словами. Он пребывает, по крайней мере до определенной степени, во времени. Временной Бог мог обладать природой традиционного иудейского Бога из Ветхого Завета. Он мог быть божеством с ограниченными возможностями вроде того, о котором говорили теологи-философы нашего столетия; или он мог быть возникающим Богом, начавшим свое существование в точке Альфа, как бездуховное существо, и становившимся все более божественным по мере того, как миллионы световых лет текли в направлении гипотетической точки Омега. (Никто толком не может сказать, почему движение должно было происходить в сторону увеличения и улучшения, а не уменьшения и ухудшения, почему оно должно было идти вверх, а не вниз или скачкообразно, и по прямой, а не по кругу. Похоже, нет никаких оснований для предположения, что исключительно временной Бог – Бог, не связанный с вечностью, а просто в один прекрасный момент появляющийся на свет, – не является таким же абсолютным рабом времени, каковым является индивидуальный ум в отрыве от духа. Бог, который становится чем-то, есть Бог, который прекращает быть чем-то, и вот на этом "прекращении" его переход из одного состояния в другое может прерваться. Так что последнее состояние возникающего божества может оказаться хуже его первого состояния.)
Основой многогранной и зажатой в тиски времени души является простое вневременное знание. Очищая свое сердце и страдая духом, мы можем отыскать это знание и отождествить себя с ним. В духе мы не только обладаем знанием, соединяющим нас с божественной Основой, но и сами являемся этим знанием.
По аналогии – основой Бога во времени является вечность бесформенной Божественности. Это в Божественности, которая мыслит, существуют разумные существа; это посредством Бога они становятся чем-то. А целью и задачей того, чем они становятся, является возвращение в вечность Основы.
Внемлите, прошу вас, ради вечной правды и моей души. Я хочу сказать несказанное никогда доселе. Бог и божество не схожи как небо и земля. Но прежде всего: внутренний и внешний человек различны так, как небо и земля. Правда, Бог на тысячу миль выше, но и Бог становится и преходит... Благо тому, кто понял эту проповедь! Если бы здесь не было ни одного человека, я должен был бы сказать ее этой церковной кружке.
Экхарт
Подобно святому Августину, Экхарт пал жертвой своего собственного литературного таланта. "Стиль – это человек". Это точно. Но если мы поменяем слова местами, то в этом случае выражение будет только отчасти верным. "Человек – это стиль". Если мы обладаем даром писать в определенной манере, то обнаруживаем, что в каком-то смысле начинаем жить и мыслить в соответствии с нашим литературным стилем. Мы подгоняем себя под нашу конкретную форму красноречия. Экхарт был одним из создателей немецкой прозы и, открыв в себе талант очень выразительного письма, поддался искушению и стал впадать в крайности – его мысли стали отражением его мощного и напыщенного стиля. Такое заявление может породить в читателе убеждение, якобы автор презирал то, что в Ведах называется "низшим знанием" Брахмана, Брахмана, не как Абсолютной Основы всех вещей, а как личностного Бога. На самом же деле, он, как и те, кто постиг мудрость Вед, считал "низшее знание" истинным знанием, а поклонение личностному Богу считал лучшей подготовкой к обретению знания, соединяющего ум с Божественностью. Следует помнить еще и о том, что не поддающаяся определению Божественность, о которой говорят Веды, буддизм Махаяны, мистицизм христиан и мистицизм суфиев, – является основой всех качеств личностного Бога и Воплощения. "Бог – не хорош, это я хорош" – говорит Экхарт со свойственной ему склонностью к преувеличениям. На самом же деле он имеет ввиду: "Я хорош просто как человек. Бог хорош в превосходной степени. Божественность существует, и ее "бытие" содержит в себе добро, любовь, мудрость, суть и принцип всего остального". В отличие от академиков-метафизиков проповедники Вечной Философии всегда считали Божественность не просто Абсолютом, а чем-то более совершенным, требующим большего поклонения, чем поклонение личностному Богу или его человеческому воплощению – Существу, которому можно поклоняться в высшей степени и которое требует неукоснительного выполнения правил, более строгих и жестких, чем правила, введенные церковными властями (если человек хочет достичь главной цели бытия – обрести знание, соединяющее его с божественной Основой).
Мы считаем, что следует различать Бога и Божественность. действие и покой. Плодотворная природа Личностей вечно живет разнообразной жизнью. Но простое Бытие Бога в силу самой его природы есть вечный Покой Бога и всех сотворенных вещей.
Рейсбрук
В известной мистику единой Реальности мы не можем больше говорить об Отце, Сыне и Святом Духе. а также о любом другом создании. Мы можем говорить только об одном Существе, которое является самой субстанцией Божественных Личностей. Там еще до того. как стать созданиями, мы все являемся одним целым, ибо это есть наша сверхсуть. Там Божественность является простой сутью без действия.
Рейсбрук
Святой свет веры настолько чист. что по сравнению с ним обычный свет есть не что иное, как грязь; и даже человеческие образы святых. Девы и Иисуса Христа являются помехами на пути к образу Бога во всей Его чистоте.
Ж.Ж.Олье
Это, сделанное убежденным католиком времен Контрреформации, заявление может показаться несколько странным. Но мы должны помнить, что Олье, который вел жизнь святого и был одним из самых влиятельных проповедников семнадцатого века, в данном случае говорит о состоянии сознания, обрести которое смогли лишь очень немногие. Тем же, кто находится на обычном уровне бытия, он рекомендует другие методы познания. Например, одному из кающихся грешников он, в качестве противовеса трактатам св. Иоанна Креста и других пропагандистов чистой мистической теологии, посоветовал прочитать откровения святой Гертруды о воплощении и даже физиологических аспектах божества. С точки зрения Олье, как и большинства других повелителей душ (католиков или индуистов), было просто глупо призывать к поклонению Богу-без-формы людей, которые были в состоянии понять только личностные и воплощенные аспекты божественной Основы. Это совершенно разумный подход, и мы имеем полное право следовать ему при условии, конечно. что всегда будем помнить: этот путь связан с определенным риском для души. Природу этой опасности мы покажем и обсудим в другой главе. А пока что достаточно будет процитировать предупреждение Филона: "Тот, кто считает, что Бог обладает всевозможными качествами и не является Единым, вредит не Богу, а самому себе".
Ты должен любить Бога, как не-Бога, не-Дух, не-личность, не-образ, а как то, чем Он является. – чистейшее абсолютное Целое, лишенное всякой двойственности, в котором мы должны вечно переходить от небытия к небытию.
Экхарт
То, что Экхарт описывает как чистое Целое, абсолютного не-Бога, в котором мы должны переходить от небытия к небытию, буддизм махаяны называет Чистым Светом Пустоты. Ниже мы приводим отрывок из речи, с которой тибетский священнослужитель обратился к умирающему.
О, благородный от рождения, пришло твое время отправиться на поиски Тропы. Скоро твое дыхание должно прекратиться. В прошлом твой учитель подставил твое лицо Чистому Свету, и скоро ты ощутишь его в реальности, войдя в состояние "Бардо" ("переходное состояние", наступающее сразу после смерти, во время которого душа ожидает решения. вернее, сама решает, в соответствии с характером, сформировавшимся в ходе земной жизни. – какую именно жизнь после смерти она будет вести). В этом состоянии Бардо все вещи подобны безоблачному небу, а чистейший Ум подобен прозрачной пустоте без центра и границ. В этот момент познай себя и останься в этом состоянии. В данный момент я также помогаю тебе взглянуть в лицо самому себе.
Тибетская Книга Мертвых
Обращаясь к еще более далекому прошлому, в одной из самых ранних упанишад мы находим классическое описание Абсолютного Целого, как Сверхсущей Не-Вещи.
Смысл Брахмана выражается словами "нети, нети" (нет, нет): ибо если ты говоришь о чем-то, что "его нет", то дальше говорить уже нечего. Однако, имя Брахману – "Реальность реальности". То есть чувства реальны, а Брахман является их Реальностью.
Брихадараньяка упанишада
Иными словами, существует иерархия реального. Многослойный мир наших повседневных ощущений реален относительной реальностью, которая на своем уровне не подлежит сомнению. Но эта относительная реальность существует внутри и благодаря абсолютной Реальности, которую, из-за полной уникальности ее природы, мы даже не сможем попытаться описать, хотя у нас и есть возможность непосредственно осознать ее.
Отрывок, который мы приводим ниже, взят из произведения огромной исторической важности, поскольку именно благодаря таким книгам, как "О мистическом богословии" и "О божественных именах", написанным в пятом веке автором, взявшим себе имя Дионисия Ареопагита, – средневековое христианство установило контакт с неоплатонизмом и, по прошествии некоторого времени, с метафизической мыслью Индии. В девятом веке Иоанн Скот Эриугена перевел эти две книги на латынь, и с того времени они оказывают глубокое и благотворное влияние на философское мышление и религиозную жизнь Запада. Именно на авторитет Ареопагита христианские проповедники Вечной Философии ссылались каждый раз. когда им угрожали (а им всегда кто-нибудь угрожал) те, кого, прежде всего, интересовали ритуалы, правила и строгая организация церкви. А поскольку Ареопагита ошибочно отождествляли с первым афинянином, обращенным святым Павлом, его авторитет имел апостольский ранг. Следовательно, по католическим правилам игры, от обращения к его авторитету нельзя было просто отмахнуться. Этого не могли себе позволить даже те, для кого книги Ареопагита вообще ничего не значили. И хотя эксцентричность следовавших по пути Дионисия мужчин и женщин доводила отцов церкви до белого каления, – они были вынуждены терпеть ее. А когда эти люди получили возможность свободно собирать плоды духа, значительная их часть достигла такого потрясающего уровня святости, что даже руководство испанской инквизиции не посмело проклясть древо, на котором эти плоды выросли.
Простые, абсолютные и неизменные загадки божественной истины скрыты в ярчайшей безмолвной тьме тайного откровения. Ибо эта тьма, будучи абсолютно непроглядной, лучится чистейшим светом: и хотя она недоступна осязанию и зрению, она вполне реально наполняет наш незрячий ум великолепной красотой... Мы отчаянно стремимся поселиться в этой прозрачной тьме и посредством невидения и непознания увидеть того. Кто находится за пределами нашего зрения и способности к познанию. Мы стремимся к этому именно потому, что не видим и не знаем Его. Ибо нам необходимо увидеть, узнать и. отрекаясь от всех вещей, восхвалить Его. стоящего выше всех вещей. Ибо это похоже на искусство тех. кто вырезает из камня образы жизни, снимая с камня все, что мешает четко увидеть дремлющую в нем форму. открывая скрытую красоту исключительно посредством процесса отсечения лишнего. Ибо я считаю, что в восхвалении Его вычитание более уместно, нежели сложение: ибо приписывая Ему определенные качества, мы отрываемся от всемирного, проходим через промежуточное и опускаемся до частного. А нам следует отсечь от Него все частное и промежуточное. чтобы мы могли непосредственно познать непознаваемое. скрытое во всех познаваемых вещах. И мы созерцаем эту тьму, находящуюся за пределами бытия, скрытую за естественным светом.
Дионисий Ареопагит
Здравый смысл воспринимает мир, как нечто, состоящее из бесконечного количества последовательных и наугад связанных друг с другом событий, в которых задействовано бесконечное количество отдельных, индивидуальных вещей, жизней и мыслей. Это нечто является предположительно упорядоченным космосом. Для того, чтобы описать и обсудить эту "вселенную здравого смысла", а также для того, чтобы управлять ею, человечество и придумало языки.
Когда же, по какой-либо причине, нам хочется воспринимать мир не таким, каким он представляется здравому смыслу, а как нечто непрерывное, сплошное, – мы обнаруживаем, что наш традиционный словарный запас абсолютно неадекватен этой задаче. Для ее решения математики были вынуждены изобрести совершенно новую систему символов. Но божественная Основа всего существования – это не просто нечто непрерывное. сплошное. Она также находится вне времени и отличается по самой своей сути от миров, в которых властны обычные языки и язык математиков. Поэтому труды по Вечной Философии наполнены парадоксальными, экстравагантными и порой, на первый взгляд, богохульными выражениями. Пока что еще никто не изобрел Духовное Исчисление, пользуясь категориями которого мы могли бы связно говорить о божественной основе и мире. как ее проявлении. И потому мы пока что должны проявлять терпение к языковой эксцентричности тех людей, которые вынуждены использовать категории системы символов, привычные для описания определенного порядка ощущений, говоря о другом и совершенно ином порядке.
Значит, говоря о полностью адекватном изложении Вечной Философии, следует признать, что существует семантическая проблема, которая не поддается полному решению. Все, кто вчитываются в ее формулировки, должны хорошенько запомнить этот факт. Только тогда мы будем способны хотя бы отдаленно понять, о чем идет речь. Задумайтесь над негативными определениями трансцендентной и имманентной Основы всего бытия. Из заявлений вроде того, что сделал Экхарт, следует, что Бог = ничто. И в определенном смысле это правильное уравнение; ибо Бог, несомненно, не вещь. По выражению Иоанна Скота Эриугены, Бог – "нечто". Бог – Это. Иными словами, Основу можно определить, как существующую "там", но нельзя определить как нечто, обладающее какими-либо качествами. Это означает не только то, что, как и все, приобретенные логическим путем, отрывочные знания об Основе находятся далеко или даже очень далеко от реальности непосредственного восприятия. Это значит, что в силу самой природы нашего языка и стандартного образа нашего мышления, эти познания должны быть парадоксальными. Непосредственное познание Основы может состояться только путем единения, а единения можно достичь только путем уничтожения эго, сосредоточенного на самом себе, которое является барьером между "Это" и "Ты".