ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
Экзистенциальный аспект жизни человека состоит в том, что сама сущность, ее наличие является для него не совсем очевидным фактом. Поэтому первая, исходная ступень преодоления этого состояния связана с познанием самого себя. Однако не всякое знание в данном случае позитивно. Знание собственных вкусов, желаний, особенностей мало что дает для познания нашей сущности, считает П. Д. Успенский [1]. Поскольку личность переполнена ложными идеями и представлениями о самой себе, то человек, осуществляя самонаблюдение, должен избавиться от своей непредвзятости по отношению к чертам личности и научиться различать ее черты, полезные и вредные для его развития. В связи с этим А. Маслоу считал, что человеку необходимо быть критичным при совершении выбора в жизни того, что больше ему подходит, больше соответствует его "собственному Я" [2].
На пути обретения сущности человеком стоят "вредные" черты личности, к которым относится прежде всего ложь. В данном случае речь не идет о лжи как аморальном явлении. П. Д. Успенский выделяет особую категорию лжи – психологическую ложь, источником которой является убеждение человека в том, что он все хорошо знает, что он также хорошо знает и самого себя. Психологическая ложь, по определению автора, означает "...утверждение о том, чего не знаешь и знать не можешь, так, словно знаешь и можешь знать" [1, с. 135]. Быть честным, в данном контексте, это сознательно относиться к своим вредным проявлениям, брать ответственность за выбор того, что полезно и что вредно для самоизучения и саморазвития. Необходимо контролировать уверенность в правоте собственных знаний.
Второй негативной чертой, мешающей обретению сущности и способствующей укреплению господства личности, является воображение. Оно мешает самонаблюдению, уводит его от выявления и обнаружения истинных чувств, возвращая человека снова и снова к самолюбованию якобы полезными для него атрибутами личности.*
* Здесь уместно указать на близость к этой точке зрения трактовок деструктивного характера воображения, изложенных в трудах Ф. Перлза и других гештальттерапевтов.
Следующая черта связана с выражением отрицательных эмоций, с осуществлением контроля на ними и сопротивления им. Помимо увиденной в этом межиндивидной проблемы – выражать отрицательные эмоции есть признак слабости человека, его дурного нрава, – П. Д. Успенским впервые было обращено внимание на очень важный механизм процесса осознания отрицательных эмоций, который в дальнейшем был развит в технике гештальттерапии, в частности в суппрессивной технике [3]. Смысл этого механизма заключается в том, что, для того чтобы произошло такое осознавание, недостаточно лишь наблюдать проявление данных эмоций, необходимо им сопротивляться, необходимо создавать для них препятствия.
Четвертой негативной чертой, которая мешает проявлению сущности, является речь. Однако это не простая речь, а такая, которую П. Д. Успенский назвал "болтовней", а гештальттерапевты – "повествовательностью"*: когда человек говорит постоянно и обо всем, что его окружает, не пытаясь остановиться, даже боясь остановиться и прислушаться к своему внутреннему миру, к своей сущности.
* На наш взгляд, полезно вспомнить о том, как Ф. Перлз относился к так называемым, эбаутистам (англ. about – вокруг, около), и то, что благодаря его острому языку их болтовня получила в гештальттерапии специальный термин "дерьмо собачье".
Очень хорошо описал такую ситуацию Эрих Фромм в своей книге "Человек для себя": "Однако научиться понимать, что говорит собственная совесть, чрезвычайно трудно, главным образом, по двум причинам. Чтобы услышать голос собственной совести, мы должны уметь слушать себя, а большинству людей нашей культуры это удается с огромным трудом. Мы прислушиваемся к каким угодно голосам, но только не к самим себе. Мы постоянно окружены шумом мнений и идей, вдалбливаемых нам кино, газетами, радио, пустой болтовней. Если бы мы решили всеми силами помешать прислушиваться к себе, мы не могли бы придумать ничего лучше" [4, с. 155-156].
Таким образом, в качестве черт, мешающих познанию человеком самого себя, своей сущности, выступают фактически те, которые затрудняют процесс сознавания, самоосознания и приводят к "засыпанию" сущностного в человеке.
Помимо вышеназванных черт, П. Д. Успенский выделяет и ряд черт-индикаторов, свидетельствующих о том, что личность господствует над сущностью. Первая из них – идентификация, т.е. отождествление человеком себя со всем: с тем, что он говорит, чувствует, а также с тем, во что он верит и не верит. Он не может отделить себя от своих или чужих идей, от чувств или привлекшего его внимание объекта. Эта трактовка идентификации довольно близка понятию "невротическое слияние"*, которое Ф. Перлз определял как неосознанную идентификацию [5].
* "Слияние также делает невозможным принятие различий между людьми, поскольку в слиянии индивидуум не может принять чувства границы, не может дифференцировать себя и других" [6, с. 118].
Вторая черта-индикатор есть "сообразование", понимаемое как состояние, в котором человек постоянно озабочен тем, что думают о нем другие люди, отдают ли ему должное, восхищаются ли им. Сообразование есть важный механизм социализации, но только в том случае, если оно не приобретает навязчивой формы [1]. Эта черта-индикатор по своему содержанию довольно близка к механизму проекции, как он понимается в гештальттерапии.*
* Ср.: "Проекция – это тенденция переложить на других ответственность за то, что исходит от себя – импульсы желаний, поведения, – поместить вовне то, что принадлежит самому себе" [6, с. 117]. Здесь следует также указать на интроекцию и ретрофлексию как на возможные механизмы невротической личности, препятствующие поиску человеком себя истинного.
П. Д. Успенский, вероятно, вслед за Г. Гурджиевым, который выделял способность к идентификации как процесс осознания вовне и рассматривал ее в качестве механизма самоутраты [7], сконцентрировал свое внимание на механизмах потери сущности, связанных именно с адресованным вовне сознаванием, с утратой себя, если можно так сказать, в других и через других. Достаточно образно описал это явление Ф. Перлз, когда отмечал, что проекция в высказываниях человека обнаруживает себя в местоимениях "оно" и "они", когда на самом деле их реальное значение "я", а слияние обнаруживается через местоимение "мы", когда действительное значение неопределенно [6].
На наш взгляд, ретрофлексия и интроекция также мешают обретению человеком себя. Так, в процессе интроекции излишне расширяются и усиливаются "внутренние" границы личности за счет включения в ее структуру все новых и новых социальных стандартов, норм, ценностей, стереотипов. Ретрофлексирующий индивид, разделяя себя на субъект и объект, тем самым нарушает свою внутреннюю целостность и не может полностью реализовать себя в процессе сознавания [3]. Более того, при этом он самоидентифицируется только с частью самого себя.
В гештальттерапии Ф. Перлзом и его последователями разработано достаточно много процедур и упражнений, позволяющих индивиду преодолеть в себе склонности к таким негативным личностным формам поведения, как проекция, слияние, интроекция и ретрофлексия. Несомненной заслугой Ф. Перлза является создание пятиуровневой модели преодоления невротической личности человеком и обретения им своей сущности.
Анализ данной модели возможен только после знакомства с основными постулатами гештальттерапии рассмотрению которых посвящена следующая глава.