ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
Существующие в гештальттерапии представления о здоровом, оптимально строящем свою жизнь человеке заставляют нас обратить внимание на модель психологического роста, разработанную в лоне гештальттерапии. Она представляет собой структуру, включающую в себя уровни: 1) клише, 2) играния ролей, 3) тупика (фобического избегания), 4) внутреннего (имплозивного) взрыва, 5) внешнего (эксплозивного) взрыва [1].
Ф. Перлз считал, что прохождение всех пяти уровней избавляет человека от невроза, позволяет ему самому позитивно осуществлять контакты со средой и вырабатывать оптимальный для него ритм контактирования или ухода от контакта, делает его интегрированным и тем самым способствует обретению самости.*
* Следует отметить, что содержание и динамика уровней личностного роста, предложенных Ф. Перлзом, удивительным образом совпадает с путями самоактуализации, разработанными А. Маслоу.
Первый уровень – уровень клише, он включает в себя функционирование человека посредством конвенциальных норм, способов и знаков межличностного взаимодействия ("Здравствуйте!", "До свидания!", "Отличная погода!" и т.д.). Второй уровень – это уровень социальных ролей и игр. На этом уровне люди пытаются следовать ролям, придуманным ими или навязанным другими: компетентный специалист, приятная во всех отношениях дама, рубаха-парень и др. На этих уровнях человек ведет себя таким образом, будто бы является кем-то, кем на самом деле не является; он пытается жить в фантазиях, созданных им или другими людьми [2].
Третий уровень – уровень тупика, или фобического избегания – характеризуется прежде всего ощущением полной пустоты, ощущением того, что человек – ничто! Это состояние возникает, если человек находит в себе мужество сам или при помощи терапевта отказаться от способов функционирования на предыдущих уровнях, т.е. отказаться от ригидности своего социального Я. Обычно невротик пытается на этом уровне манипулировать другими таким образом, чтобы именно они думали и принимали решение за него. Одновременно он пытается манипулировать и собой, всячески стараясь снять с себя ответственность за предстоящий выбор, за возможность возвращения на предыдущий уровень играния ролей. Если же человек хочет обрести самого себя истинного, свою самость, ему необходимо сделать выбор, который может быть, по мнению А. Маслоу, "Либо движение к еще большей защите, безопасности, боязни, либо выбор продвижения и роста. Выбрать развитие вместо страха десять раз в день – значит десять раз продвинуться к самоактуализации" [3, с. 112].
В гештальттерапии выделен целый ряд явлений, которые считаются индикаторами, свидетельствующими о нежелании клиента переходить на третий уровень, о его нежелании встретиться со своими истинными (непустыми, не несущественными) переживаниями. Это прежде всего такие явления, как повествовательность (велеречивость, болтовня, "дерьмо собачье"), долженствование и манипулирование, т.е. набор тех поведенческих синдромов, которые преодолеваются при помощи суппрессивной техники [4], направленной на подавление такого рода избеганий у человека.
Повествовательность, как отмечалось выше, может выражаться в виде: дискуссий по философским, моральным вопросам или в связи с выяснением значений каких-либо слов; объяснений и интерпретаций; каталогизации, которая представляет собой последовательное, механическое перечисление предметов, попадающих в поле зрения; сообщений клиентом информации автобиографического характера; задавания вопросов "Почему?", "Зачем?" с целью поиска объяснений всего происходящего. Как правило, вся эта "болтовня" нужна человеку для того, чтобы уйти от ощущения несущественности своей личности, от ощущения устрашающей пустоты, которая возникает, когда из его рук выбивают "интеллектуальный костыль", когда за "социальными одеждами" начинают открываться "дыры" его личности – "зоны слабости, паралича, неспособности принять переживания и т.д., которые способствуют возникновению пустоты..." [4, с. 78]. Такой эффект появляется вследствие запрещения, подавления (суппрессии) гештальттерапевтом подобных интеллектуализированных форм поведения клиента. Это достигается строгим соблюдением правил гештальттерапии, привлечением внимания клиента к конкретной форме своего поведения, к осознаванию вызывающих ее причин.
Долженствование является еще одним способом ухода от истинных переживаний того, что есть. В его основе лежит оценка, посредством которой мы осуществляем сравнение нашего актуального состояния с моделью, заимствованной из прошлых переживаний, и тем самым уходим из "здесь и теперь", пытаясь рассматривать переживания в связи со стандартами, установленными "там и тогда". Индикатором "долженствования" выступают слова и выражения, несущие в себе оценочное значение: "Хорошо", "Великолепно", "Я чувствую себя нормально", "Я не напряжен" и т.п. Оценивание, лежащее в основе долженствования, преодолевается путем демонстрации человеку того, как он это делает: через гротеск, преувеличение степени оценки или же постоянным ее совершением буквально по любому поводу. Отчасти эта техника находит свое выражение в упражнении типа "Рондо".* Процедура его выполнения заключается в том, чтобы повторять слово или фразу снова и снова без остановки, но не быстро и автоматически, а включая их в контекст сознавания. Клиент описывает все чувства, ощущения, мысли, которые возникают у него по ходу выполнения упражнения; как только процесс сознавания прерывается, он немедленно возвращается к повторению фразы и т.д. Это упражнение, считает Дж. Энрайт [5], особенно полезно для ослабления стереотипов, концептуализации, для того, чтобы новый опыт (живой, неконцептуализированный) локализовался в фокусе сознавания.
* Рондо – форма музыкального произведения, построенного на постоянном повторении одной и той же темы.
С долженствованием и оценкой, как мы знаем, тесно связана манипуляция. На наш взгляд, можно выделить самоманипулирование и манипулирование другими. Последнее связано с попытками человека организовать "игру" с другими людьми и терапевтом по таким правилам, которые позволяли бы ему функционировать привычным для него способом (на первом и втором уровне), например строить взаимодействие по принципу "Давайте говорить друг другу комплименты", т.е. делать все возможное в рамках межличностного взаимодействия и аутокоммуникации, чтобы не дать загнать себя в тупик, чтобы избежать фобического ощущения личностной опустошенности. Поведенческими индикаторами при манипуляции другими людьми выступают: наигранность в выражении чувств; попытки придать своим поступкам, высказываниям оригинальность, фантазийность, таинственность, мистицизм; механическое перечисление своих чувств, ощущений (как и при каталогизации). В вербальном плане манипуляция другими чаще всего заключена в "пустых" вопросах. Они, как правило, используются клиентом для маскировки истинных переживаний, а также в целях переключения внимания и активности гештальттерапевта и группы на несущественные, второстепенные проблемы. Ответы, как и вопросы, могут служить тем же целям: являются удобным приемом демонстрации конвенциальных, социально-усвоенных приемов общения ("Ваш вопрос попал прямо в точку." "Я восхищаюсь вашей проницательностью" и т.п.).
Манипуляция может принимать форму "испрашивания разрешения", как назвал ее К. Наранхо; цель ее – переложить ответственность на других за планируемое действие-уход, за попытку изменить характер протекания группового процесса ("Можно я поплачу?", "Можно я выйду в туалет?"). Пожалуй, близка к этой форме и "требовательность", находящая свое выражение в просьбах клиента изменить процедуру, переменить к нему отношение терапевта или членов группы и т.п. Основной путь преодоления этих манипулятивных тенденций заключается в поведении людей: это свободное, спонтанное выражение ими своих истинных чувств и в связи с ситуацией, процедурой, и в связи с характером взаимоотношений, и в связи с высказываниями и манипуляциями других людей.
К этому перечню индикаторов, свидетельствующих об уходе человека от своих истинных переживаний, можно отнести еще несколько. Дж. Энрайт считает, что одним из таких показателей являются обобщения любого рода. Как только человек начинает говорить о том, что он обычно переживает в тех или иных ситуациях, с уверенностью можно заключить, что в данном случае мы имеем дело скорее с воспоминаниями, чем с реальным, чувственным опытом. В качестве второго индикатора выступает обращение ко времени (прошлому или будущему), т.е. когда клиент отходит от соблюдения принципа "здесь и теперь". Свидетельством ухода от истинных чувств и переживаний (как попытки проинтерпретировать свой опыт) можно считать возникновение в высказываниях человека указаний на сравнения своей активности с предыдущей, например: "Я все еще сознаю...", "Я продолжаю осознавать..." и т.п.
Дж. Энрайт совершенно обоснованно замечает по этому поводу, что, говоря "все еще", человек указывает нам на то, что неосознанно сравнивает актуальный момент своей психической активности с тем, что он испытывал несколько раньше [5]. При этом следует отличать моменты сравнения между собой конкретных переживаний от моментов, связанных с осознаванием самого акта сравнения. Совершая действие сравнения и сознавая это, человек действительно переживает истинное свое состояние "здесь и теперь", а не испытывает иллюзорного представления о своих реальных чувствах.
В качестве своеобразного теста на определение степени реальности чувств в гештальттерапии очень часто используют локализацию их в теле. Если человек говорит о каком-нибудь чувстве, то в данной ситуации вполне уместно спросить о том, где в его теле это чувство находится. Если он не может его обнаружить, то скорее всего речь идет о представлении, а не о реальном переживании.
В основе преодоления всех непродуктивных форм ухода от состояния тупика при помощи суппрессивной техники лежат представления Ф. Перлза об особенностях поведения неврастеников. Именно манипуляционный и неаутентичный характер поведения неврастеников проявляется в их попытках избегать фрустрирующих переживаний. Задача гештальттерапевта – сделать все, чтобы заставить клиента не уходить от подобных переживаний, как бы ни было это больно, неприятно, страшно и тяжело. Ф. Перлз считал, что терапевт должен проявлять настойчивость и даже суровость при "топтании" человеческого "эго" с целью его редукции и ослабления [4]. Вот почему в ходе суппрессивной стратегии, используемой гештальттерапевтом, клиент лишается привычных способов функционирования, личность его как бы опустошается, говоря словами Ф. Перлза, или дезинтегрируется, по определению К. Домбровского.