- Из того, что мы уже поведали, можно до известной
степени понять, что мы здесь подразумеваем через
подчёркивание: единение души с Богом, а через
то, что мы здесь об этом расскажем, можно будет понять это
ещё лучше. Не намерен говорить здесь ни о делении сего
предмета, ни о его частях, так как это привело бы к
непомерному разрастанию темы, если бы захотел выяснить
последовательно, что такое единение разума, единение
воли и памяти, единение преходящее и длящееся в
помянутых составах, наконец единение полное, –
как преходящее, так и длящееся всех тех составов души. Обо
всём этом будем говорить в ходе разбора: то об одном, то о
другом. Ибо здесь данные объяснения не являются последними,
и в другом месте окажется лучшая к сему возможность, когда
обсуждая данный предмет, будем иметь о нём понятие и
одновременно живое сего понятия приложение: тогда каждая
вещь выделится и уразумеется, а также лучше рассудится.
- Сейчас обговариваю только единение полное и
длящееся в отнесении к субстанции души и её составов,
или способностей, – как тёмный стан единения.
Ибо, как деяние, – как позже расскажем о сём с
помощью Божией, – единенье в составах и способностях
души не может быть в сей жизни постоянным, но – только
преходящим.
- Для познания того, что такое единение, о котором
говорим, надлежит припомнить, что Бог пребывающ и присущ
каждой душе, хотя бы то была душа наибольшего в мире
грешника. Такой род связи всегда существует между Богом и
всеми творениями, когда Бог уделяет им естественного бытия
и удерживает его своим присутствием. Когда бы эта связь
исчезла, все творения обратились бы в ничто и перестали
существовать.
Стало быть, говоря о единении души с Богом не имеем в
виду того единства субстанциального, которое всегда имеет
место между Богом и творениями. Говорим же о преображении и
единении души с Богом, которое не всегда имеет место, но
единственно тогда, когда имеет место
уподобление любви. Потому-то единение сие
зовётся единением уподобляющим, тогда как первое
зовётся сущностным или субстанциальным. То
есть натуральное, это же – надприродное.
Единение это достигается тогда, когда две воли, то есть
воля души и воля Бога полностью соответствуют, и ничто их
не разделяет. Когда, стало быть, душа отбросит всё, что
противно воле Бога и не соответствует ей, тотчас будет
превращена в Бога через любовь.
- Речь идёт здесь не только об отдельном
акте противления Богу, но также о самом
расположении к таковому. Душа ведь может отбросить не
только вольные акты несовершенства, – но уничтожить
также само расположение к ним. Поскольку же никакая тварь,
и никакая её деятельность или способность не могут достичь
такой высоты, каковой является Бог, стало быть, душа должна
обнажиться ото всего тварного, от своей деятельности и
деятельного совершенства, то есть от своего знания,
ощущения и чувствования. Когда бо отбросит всё неподобное
Богу и неотвечающее Ему, начнёт уподобляться Ему; когда же
не будет в ней ничего уже противного воле Бога, тогда
преобразится в Него.
Хотя и правда, – как мы уже говорили о сём, –
что Бог всегда пребывает в душе, поддерживая своим
присутствием её естественное бытие, не всегда, однако,
уделяет ей бытия надприродного. Ибо таковое уделяется
только через любовь и милость, а не все души находятся в
стане милости. А и те, которые суть в стане милости, не
суть в равной степени, ибо одни из них пребывают на высшей,
а другие – на низшей ступени любви. Бог больше уделяет
той душе, которая далее продвинулась в любви, что значит
теснее соединила свою волю с волей Бога. Если, стало быть,
душа имеет волю полностью согласную и уподобленную воле
Бога, тогда она полностью и сверхъестественным образом
соединена и преображена в Бога.
Отсюда легко понять, что чем больше душа привязывается к
тварному и к его качествам посредством аффекта и
расположения воли, тем менее годна для сказанного единения.
Потому что не позволяет в целом, чтобы Бог преобразил её в
надприродную сущность. Стало быть, нужно только, чтобы душа
отказалась от противлений и неподобий естественных, и тогда
Бог, наделяющий её естественно, через своё бытие, наделит
её сверхъестественно через милость.
- Именно это хотел выразить св.Иоанн в словах: Qui
non ex sanguinibus, neque ex voluntate earnis neque ex
voluntate viri, sed ex Deo nati sunt (Ин. 1, 13); это
означает, что тем только дал власть стать сынами Божьими,
или преобразиться в Бога, которые не от крови, то есть не
от связей и браков естественных родились, и ни от похоти
тела, то есть действия способностей и качеств естественных,
и тем менее от воли мужа, в котором по определению заключён
всякий способ суждения и познания разумного. Ни одному из
тех не дал власти стать сынами Божьими; дал же её
единственно тем, которые родились от Бога, или тем, которые
умерли всему, что есть ветхий человек, и воскресли через
милость. Таковые бо возносятся над собою до
сверхъестественности и получают от Бога такие возрождения и
усыновления, которые превосходят всякое понимание. Потому
св.Иоанн апостол говорит в другом месте: nisi quis renatus
fuerit ex aqua ex Spiritu Sancta, non potest videre regnum
Dei: "Если кто не родится от воды и Св.Духа, не
возможет внити в Царствие Божие" (Ин. 3, 5), или до
состояния совершенства. Возрождение же в Святом Духе в
настоящей жизни заключается в том, чтобы иметь душу
наиподобнейшей Богу в чистоте и быть свободным ото всякого
пятна несовершенства. Ибо тогда может наступить
преображение через участие в единении, чистом, хотя и не
эссенциальном.
- Для лучшего понимания того и другого
воспользуемся сравнением. Вот, луч солнца падает на
стеклянную пластину. Если стекло покрыто слоем грязи, и
поэтому матово, лучи солнца не смогут просветить его
полностью и пронизать своим светом так, как это было бы,
если бы стекло было полностью чистым и прозрачным. И тем
менее его просветит, чем меньше будет оно очищено от грязи;
но тем сильнее просветит, чем оно будет чище. Зависит это,
стало быть, не от лучей, а от стекла. Ибо если будет
полностью чисто, лучи так его просветят и насквозь
проникнут, что будет само, как лучи и таким же светом будет
светить. Строго говоря, стекло, хотя и блестит блеском
солнца, является чем-то полностью от него отличным; но
можно сказать, что является лучом или блеском солнца через
участие.
Душа, таким образом, подобна стеклянной пластине,
пронизанной или, лучше выразиться, заселённой божественным
светом бытия Божьего, пребывающего в ней по своей природе,
как мы о том уже говорили.
- Поэтому когда душа приготовит место, или сдвинет
с себя всякие заслоны и грязь тварную, что достигается
через абсолютное единение её воли с волей Бога (ибо любить
это стараться ради любви Божией отречься и обнажиться от
всего, что не есть Бог) – тут же становится
просветлённой и преображённой в Бога. Уделяет ей тогда Бог
своего бытия надприродного в такой мере, что представляется
она самим Богом и имеет то, что Он сам.
Единение это совершается тогда, когда Бог оказывает душе
ту сверхъестественную милость, что всё, что Бог и душа
имеют, становится одним в причастном преображении.
Душа кажется тогда в большей степени Богом, нежели и в
самом деле она есть Бог по причастности, хотя очевидно, что
её естественное бытие остаётся так же отличным от бытия
Божьего, как и перед единением, подобно тому, как та
стеклянная пластина остаётся чем-то иным в сравнении с
лучом, который её просветил.
- Из того, что мы рассказали, ещё яснее можно
уразуметь, что приуготовление к помянутому единению не
основывается на представлениях души, на ощущении,
чувствовании, или воображении себе Бога, и ни на каких
подобных сему вещах, но – на чистоте и любви, которые
покоятся на полном её обнажении и отречении ото всего ради
Бога. Не может быть полного преображения без полной
чистоты. По мере, стало быть, чистоты души. будет больше
или меньше её освящение, просветление и единение с Богом. И
до тех пор не будет совершенным, пока душа не будет
полностью усовершена, ясна и чиста.
- Для лучшего понимания приведу ещё одно сравнение:
Вот художественный образ, выполненный с такой тщательностью
в передаче цветов, оттенков и прикрас, что трудно всё это
выразить. Кто, стало быть, имеет взгляд менее быстрый и
проницательный, усмотрит менее подробностей, достоинств и
тонкостей в сём образе; кто же имеет взгляд более скорый,
более их усмотрит; кто имеет взгляд ещё более быстрый, ещё
больше увидит красот, и, наконец, у кого взор
наибыстрейший, наиболее красоты в нём узрит. Потому что
образ заключает в себе столько красоты, что хотя и много
увидишь, остаётся ещё многое открыть.
- То же самое, можно сказать, происходит в том
просветлении, или превращении, которое относится к единению
души с Богом. Так как, хотя душа, по большей или меньшей её
готовности, может действительно дойти до единения, не все,
однако, в равной мере соединяются, но лишь настолько,
насколько Господь захочет уделить им. Это подобно
осчастливливающему свиданию в небе. Одни обладают в большей
мере, другие – в меньшей, но все обладают Богом (в
смысле присутствия Его), все суть довольны, ибо получают
столько, сколько могут вместить, и духовный сосуд их полон.
- В этой жизни точно так бывает. Есть души,
которые тешатся в равной степени миром и покоем в стане
совершенства, и каждая довольна тем, что имеет, не взирая
на то, что какая-то из них может находиться на более
высоких ступенях совершенства, чем другие; все, однако,
суть одинаково довольны, ибо утолена их жажда духовная, и
сосуды их полны. Ежели, однако, душа не дойдёт до чистоты,
соответствующей её дарованию, то никогда не дойдёт до
настоящего мира и успокоения, так как не дошла в своих
составах до такого обнажения и пустоты, которые необходимы
для чистого единения с Богом.
ОГЛАВЛЕHИЕ