- Не можем в сей материи визионерской быть столь
краткими, как хотели бы, ибо многое имеем сказать
относительно этих вещей. Хотя по существу оказывается
сказанным всё нужное для того, чтобы дать понятие
духовному, как держать себя касательно сказанных видений, и
наставнику, который направляет его, о манере, какой должно
придерживаться в обращении с учеником, не будет излишним
ещё несколько уточнить эту науку и бросить более света на
тог вред, который может воспоследовать для особ духовных
так же, как и для учителей, которые ими руководят, если они
чересчур доверяют сказанным видениям, – хотя бы те и
были получены по причастности Богу.
- И причина, побуждающая меня задержаться теперь на
этом, есть та малая осмотрительность, которая наблюдается,
– по моему мнению, – у некоторых духовных
учителей, которые, будучи уверены в тех сверхъестественных
схватываниях, – полагая, что они хороши и причастны
Богу, – ведут тех и этих ко многим заблуждениям и
весьма скоро находят исполнившимся относительно себя
сказанное нашим Спасителем, который говорит: Si caucus
caeco ducatum prastet, ambo in forveam cadunt (Mt. 15, 14)
Чем желает сказать, что ежели слепой ведет слепого,
падают оба в яму.
И не говорит, что впадут, но что падают; потому что нет
нужды ждать для падения ошибки, из-за которой падают,
– ибо само по себе рискованное предприятие вождения
одного другим уже есть ошибка; и таким образом уже её одной
довольно для падения, – по меньшей мере и ближайшим
образом. Потому что есть некоторые, кто держатся этой
манеры и привычки в обращении с душами, обладающими
сказанными вещами, так что те заблуждаются или сталкиваются
с затруднениями, или не идут дорогой смирения: которые
протягивают руку тем, кто каким-либо образом полагает очи
свои на тех видениях, и в результате они остаются без
истинного духа веры, и не созидаются в вере; вместо этого
имеют многоглаголание о тех вещах, чем внушается им, будто
имеют в них некое приобретение (духовное) или событие, и
что потому-то они их и имеют. И остаются души те
захваченными сказанными постижениями и не созидаются в
вере, и не опустошаются, не отказываются от этих вещей, для
того чтобы воспарить на высоту темноты веры. И всё это
рождается из способа сказывания и языка, которые душа
находит у своего наставника, в том что касается этого; не у
себя самой находит, но – поскольку легко
[присоединиться к изобилию сказывания и суждения об этом]
без того, чтобы быть у себя в руках, – и так отвести
очи от глубины веры.
- И должно быть причина той лёгкости, с которой
душа так захватывается тем, к чему она, как к вещам
чувственным, естественно наклонна; и поскольку она также
уже заранее предвкушает и расположена к восприятию тех
вещей, различённых и чувственно данных; есть то, что она
уже заранее прельщена ими, так что ей достаточно бывает
бросить взгляд на своего исповедника или иную персону,
ценящую и придающую значение им, для того чтобы душа была
не только прилажена к ним, но и начала испытывать большее
вожделение, не сознавая этого, и пристрастилась к ним, и
оставалась к ним весьма склонной, и крепко держалась их.
И из этого происходят многие несовершенства. По меньшей
мере, в силу того, что душа не остаётся столь же смиренной.
полагая, что видения эти суть нечто, и что она
ухватила нечто благое и что Бог к ним причастен, она ходит
довольная и удовлетворённая собой, что противно смирению; и
тотчас навещает её демон, втайне усиливая эти (явления),
так что она сего не разумеет, и начинает лелеять мысль
касательно других: имеют или не имеют они подобные видения,
звучащие или безмолвные, и т.д., – что противно святой
простоте и духовному затворничеству.
- Сверх сказанных ущербов, и помимо невозрастания в
вере, – в случае, если не оставить сих видений, –
и поскольку также – хотя эти ущербы не столь ощутимы и
познаваемы – имеются другие, так сказать более
субтильные и более мерзкие в глазах Бога, происходящие от
того, что нет полного обнажения души, которые мы оставим
теперь до того пункта, где станем обсуждать порок духовного
обжорства и шесть других пороков, и где с помощью Божией
обсудим многие виды этой тонкой грязи, что прилипает к духу
по причине неумения (наставника) вести (душу) к обнажению.
- Теперь же поговорим немного о том стиле, которого
держатся некоторые исповедники с душами, – из-за
которого (стиля) не наставляют их хорошо. И, кстати,
хотелось бы суметь сказать это, ибо, разумеется, трудно
дать понять, как дух ученика рождается подобным таковому
его духовного отца тайно и прикровенно. Докучаю этой
материей в толиком многословии, потому что, кажется, не
сумею разъяснить одно без того, чтобы дать понять также и
другое, так как, будучи предметами духовными, они
соотносятся друг с другом.
- Кроме того, для достаточного о сём здесь
сказывания сдается мне (и так есть), что ежели отец
духовный склонен к духу откровений, способ, которым он
совершает иные вещи, или удовлетворяет, или ублажает душу,
не может оставить (хотя бы он этого и не знал) без
запечатления в духе ученика этой игры (развлечения) и её
цели, – если только ученик не продвинулся далее него.
И даже если продвинулся, запечатления эти могут соделать
довольный вред, если будут продолжаться, потому что те
наклонности, которые имеет отец духовный, и вкус к таковым
видениям рождают определённую уважительность (к ним),
каковая уважительность, – если не отнестись к сему с
великим вниманием, – не может остаться без оказания
или чувства и у другой (соузной с ним) персоны, И ежели сия
персона наделена тем же духом, наклонным к таковым
видениям, о коих здесь рассуждаю, то невозможно, чтобы ей
не сообщились бы, так или иначе, ценность этих явлений и
большое к ним внимание учителя.
- Мы, однако, не будем теперь "прясть столь тонко",
– скажем только о том случае, когда исповедник,
склонный или не склонный на данный момент к таким вещам,
недостаточно осмотрителен для того, чтобы удерживать душу
ученика чистой и обнажённой от вожделений к этим вещам,
прежде чем начать беседовать с ним об этом, – и в
своем "духовном наречии" (как мы обычно говорим) делает
ставку на эти видения, давая указания к тому, чтобы
различать благие и дурные видения.
Ибо, несмотря на то, что о них хорошо известно, вовсе не
нужно возлагать на душу сего труда, хлопотного и опасного.
Потому что, не делая из названных явлений события,
отбрасывая их, избегаем всего этого (вреда), и делаем то,
что должно. И не только это, но точно так же случается,
когда сказанные души имеют таковое от Бога, и тогда
наставники требуют от них, чтобы просили у Бога откровений
или значительных явлений, или вещей, прикосновенных тем иди
другим, и глупые души исполняют эти требования, думая, что
законно желать познать это таким путем. Ибо полагают, что
коль скоро Бог желает открывать иди сообщать нечто
сверхъестественным образом, по своему соизволению, или о
том, о чём хочет сообщить, то законно хотеть, чтобы открыл
нам это, и даже просить Его об этом.
- И ежели случается, что на своё прошение получают
у Бога откровение, то ещё более уверяются в сём, думая, что
Богу это нравится, и Он сего желает, потому что
откликнулся; но в действительности, ни Богу нравится, ни
Бог того хочет; и те, кто, много раз прибегая к сему или
веруя, согласно тому, что им открывается или сообщается,
крепко оседают и разрушают волю, потому что пристрастились
уже к таковой манере познания. Естественно находят вкус в
этом и естественно себя разрушают таким способом
познавания: и ошибаются многократно, и когда случается, что
не выходит так, как они судили, то дивятся: и тут же
оказывается сомнение: от Бога сие [или не от Бога], так как
происходит не то и не тем образом.
Думают они поначалу о двух вещах: первая, что сие от
Бога, потому что так уже заранее постановили, а это может
быть только их природная склонность, как причина такого их
расположения, – как мы уже говорили; и вторая –
что, происходя от Бога, должны проходить так, как они это
себе представляют или думают.
- И это чревато великой иллюзией, потому что
откровения или речения Бога не всегда оказываются таковы,
какими их люди себе представляют, или как они сущи в них.
Итак, не следует ни полагаться на них, ни верить в них с
тяжёлым упрямством, даже и зная, что они суть откровения
или отклики, или речения Бога. Потому что, хотя бы они и
были достоверными и истинными в себе самих, не всегда
таковы они в своих причинах и нашем способе познания,
– чему дадим доказательства в следующей главе. А затем
также расскажем и докажем, что, хотя Бог всякий раз
отвечает на то, что у Него просят явить сверхъестественным
образом, но это Ему вовсе не правится; и как Он всякий раз
сердится, хотя и отвечает.
ОГЛАВЛЕHИЕ