ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
Разъясняющая цель и способ поведения Бога
в уделении душе благ духовных посредством чувств.
Отвечающая на сомнение, которое в связи с этим появилось.
Первый взят из послания св.Павла к Римлянам, и гласит: Quae autem sunt, a Deo ordinata sunt. "А те, которые есть, от Бога установлены" (13, 1).
Второй исходит от Духа Свята, который в Книге Премудрости говорит так: Disponit оmnia suaviter; "Всё устрояет на пользу" (Сол. 8,1). Выражает здесь ту мысль, что Мудрость Бога простирается от края и до края, т.е. от одной нужды до другой, и всем прекрасно распоряжается.
Третий принцип заимствован из теологии, которая утверждает: Deus omnia, movet secundum modum еоrum; "Бог движет всякую вещь по её собственному пути" (Св.Фома Акв. Deveritate. Qu. 12, a.b)
На первых порах усовершает чувства телесные, побуждая их находить удовольствия среди предметов благих и совершенных, хотя натуральных и внешних, как напр. слушанье проповеди, св.Мессы, смотрение на святые образа, умерщвление вкуса в еде, осязании, через покаяние и святую суровость.
Когда же чувства становятся сколько-то приспособленными, обычно усовершает их далее путём милостей сверхъестественных, чтобы лучше утвердить в благом. С этой целью одаряет её иными, сверхъестественными дарами, как напр.: видения священных и возвышенных предметов, очень приятные запахи и слова Божьи, а в сфере осязания даёт им наслаждения небесные. Благодаря всему этому чувства усиливаются в добродетели и отходят от вожделения предметов злых.
Усовершает также Господь Бог чувства телесные внутренние: воображение и фантазию, о чём мы уже говорили. Приучает их к добру через рассуждения, размышления и святые беседы. Всем этим оформляется дух.
Благое расположение, добытое естественным упражнением, Бог обычно освящает и одухотворяет сверхъестественными видениями, даваемыми воображению. Дух получает от них великую пользу, постепенно очищаясь и всё больше усовершаясь.
Такими, стало быть, способами возносит Бог душу со ступени на ступень, вплоть до того, что есть самое внутреннее. Не является, однако, обязательным точное соблюдение того порядка, о котором здесь говорим. Неоднократно случается так, что Господь Бог даёт одно без другого: после глубоких переживаний – иные, скорее внешние, или и те и другие одновременно. Зависит сие от воли Бога, уделяющего дары и блага, разумеющего потребности души. Обыкновенно, однако, в деяниях Божиих очевиден тот порядок, о котором здесь говорим.
По мере того, однако, как возвышается духовно через общение с Богом, обнажается и избавляется ото всех путей чувственных, т.е. размышлений и рассуждений образных. Когда же полностью прильнёт в духе своём к Богу, тем самым по необходимости избавляется ото всего, что касательно Бога может подлежать чувствам. Чем более какая-либо вещь приближается к одной крайности, тем более отдаляется от другой. Когда же сблизится с нею полностью, также полностью оторвётся от другой. Потому гласит присловье: Gustato spiritu, desipit omnis caro (Находится у св.Бернарда Клервосского в Письме 3); после распробования наслаждений духа, всякое тело утрачивает вкус. Это означает, что в делах духа всякие пути тела, или общения чувственного, нисколько не помогают и не приходятся по вкусу. Это ясно. Чисто духовное не подлежит чувствам; что же чувства могут принять, то не есть ещё чисто духовное. Так как чем более чувства и естественные способности могут что-либо ощутить, тем менее предмет сей содержит в себе духа и надприродности, – как уже о том говорили.
И это именно желал выразить св.Павел в своём послании к Коринфянам, говоря: Cum essem parvulus, loquebar ut рarvulus, saipiebam ut parvulus cogitabam ut parvulus. Quando autem factus sum vir, evacuavi quaе erant parvuli Или: "Когда был младенцем, по-младенчески говорил, младенчески мыслил, младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое" (1Кор. 13, 11).
Таким образом, мы уже дали понять, что дела чувств и то знание, которое дух может стяжать посредством их, суть практика младенческая. Итак, ежели душа всё время хватается за чувства и не отстраняется от них, никогда не перестанет она быть малым дитятей: всегда говорит с Богом, как младенец, и знает о Боге, как младенец, и думает о Боге, как младенец; поэтому, держась за кору чувственности, – что есть детское, – никогда не придёт к состоянию духа зрелого мужа. Итак, не должна душа желать принимать сказанные откровения, ради своего взросления, хотя бы исходили они от Бога; подобно тому, как дитя оставляет грудь, чтобы доставить своему нёбу яства более существенные и крепкие.
Ответ таков, что в отношении размышления и рассуждения естественного, в которых душа только начинает поиски Бога, справедливо, что не должно оставлять груди чувств ради её поддержания, до тех пор, пока не придёт час и время, в которые сможет оставить; что и будет, когда Бог станет обращаться с душой более духовно, а именно уделит ей созерцание, о каковом говорили уже в наставлении главы 13-й этой книги.
Однако, в том, что до тех видений воображения и прочих постижений сверхъестественных, которые могут приходить к чувствам без воли на то человека, в какую бы пору сие не приключилось, – будь то в пору совершенства или меньшего совершенства, – хотя бы и были они причастны Богу, не должна душа их хотеть и допускать, по двум причинам:
Первая та, что ОН, как мы уже говорили, имеет на душу свои воздействия, без того, чтобы душа со своей стороны могла им препятствовать, хотя препятствует и может препятствовать видениям, что и случается много раз. И, следовательно, всякий эффект, который причиняется ими душе, намного в большей мере сообщается ей субстанциально, хотя и другим способом. Поэтому, как мы уже говорили, душа не может препятствовать благу, которое Бог хочет ей сообщить, – если только не каким-нибудь несовершенством или стяжанием. А отказ от этих вещей со смирением и опаской не является ни несовершенством, ни стяжанием.
Вторая заключается в избежании риска и труда различения доброго и злого, и распознавания, есть ли то ангел света или тьмы; в чём нет никакой пользы, кроме траты времени и утруждения души этим, и создания поводов ко многим несовершенствам и к непродвижению вперёд, и к отвлечению души от того, что подобает случаю, – освобождения от пустяков, от постижений и мыслей частных, – согласно тому, что говорил о видениях телесных и тех, о которых буду говорить далее.
И поэтому также св.Павлу доставляли страдание это малое расположение и ничтожность в восприятии духа, когда, отписывая к Коринфянам, он говорит: Yo, hermanos como viniese a vostros, no os pube [hablar] como a espirituales, sino como a carnales; proque no pubisteis recibirlo, ni tampoco ahora podeis. Tamquam parvuli(s) in Christo lat potum vobis dedi, non escam. Esto es (То есть): "Я, братия, когда приезжал к вам, не мог говорить с вами, как с духовными, но – как с плотскими; потому что не воспринимали, и теперь не можете также. Как младенцам во Христе, давал вам испить молока, а не твёрдую пищу". (1Кор. 3, 1-25.)
Единственно на доброго духа следует полагать очи, который является причиной сказанных видений; старательно оберегать его присутствие в своих деяниях и в качестве упражнения использовать предписанное богослужение, без того, чтобы обращать их на какие-либо представления или желать какого-то чувственного удовольствия.
И так принимать из этих вещей только то, чего Бог требует и желает, – и это есть дух набожности, так как Он дает его нам для другой, главной цели; и оставлять то, что Он перестаёт давать, если мы способны принять духа без того, что, – как уже говорили, – является действием и схватыванием чувственным.