ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
Здесь мы находим еще меньше согласия относительно ведущих сторон (аспектов, звеньев) основных структур самосознания. Начнем, однако, с рассмотрения тех, которые выделяются если не большинством, то многими исследователями.
Прежде всего стоит отметить два очень тесно связанных между собой феномена – личностное время личности и концепция жизненного пути.
Как отмечает М.А.Гарнцев31, время всегда казалось человеку (в частности, европейскому) гораздо более загадочным, чем пространство, и об этом уже свидетельствуют древнейшие пласты мифологии. В зависимости же от открытого и ведомого временем счета приобретений и потерь отдельной личности и человеческого рода оно удостаивалось самых различных "почестей", включая и благодарения за его нелицеприятную рассудительность, и постоянные сетования по поводу скрытого в нем подвоха. Человек всегда ощущал вне себя, а главное – в самом себе неумолимое движение времени.
Строго теоретическое, философское осмысление длительности началось с попыток превратить ее из переживаемой в мыслимую, хотя в ряде случаев по-прежнему оставалось в силе привычное обращение к чувственному опыту. Однако, именно субъективное восприятие времени осталось прерогативой психологического знания. И, как часто бывает, психология оперирует некоторыми закономерностями и понятиями, исходно представленными в философском знании. Так, в поле зрения попало стремление человека опредметить движение времени – психологическое оправдание устойчивой тяги человеческого разума к тому, чтобы редуцировать время к пространству и временное движение – к пространственному.
Предположения о наличии в структуре Я-концепции определенных временных "модусов" являются, по сути, традиционными для психологических исследований личности. Начиная с классических работ У.Джемса, в понятие Я-концепции закладывалось не только актуальное самопредставление, но и то, как сам индивид оценивает возможности своего развития в будущем, ибо именно идея актуализации идеального Я (которое по определению отнесено в будущее) было положено данным автором в основу самооценки как одной из фундаментальных составляющих Я-концепции. Т.С.Белинская32, рассматривая в своей работе развитие концепции о времени личности в современной психологии самосознания, говорит о том, что идея "времени Я-концепции" явно или неявно присутствовала и присутствует при анализе возможных факторов формирования представлений о себе – в зависимости от конкретных теоретических пристрастий исследователей менялись лишь акценты. Так, если основное внимание уделялось активности, субъектности человека в построении системы Я-представлений, то акцент ставился на соотношении реального и обращенного в будущее идеального Я как основного фактора формирования Я-концепции. Если же преобладала идея социальной обусловленности представлений человека о себе, и, соответственно, формирование Я-концепции связывалось с интериоризацией социальных реакций, то акцент ставился на "идущие из прошлого" Я-образы – родительские идентификационные модели (в психоаналитических концепциях), фиксированные в раннем детстве состояния Я (транзакционный анализ), "значимых Других" (символический интеракционизм). Если же процесс формирования Я-концепции рассматривался через призму идентичности, то основное внимание уделялось представлениям человека о своем ближайшем социальном будущем – как, например, желание обретения позитивной социальной идентичности (в концепциях Г.Тэджфела и Дж.Тэрнера). Анализ вопроса о социальной идентичности личности "в чистом виде" ставится в другой плоскости – исследователь пытается в данном случае выяснить, насколько важна для человека идентичность с людьми того же возраста, или того же поколения, того же опыта, каковы особенности и факторы подобной идентификации.
Итак, сама идея включения в анализ Я-концепции временных составляющих не нова. Однако исследования последнего десятилетия не только продолжили и развили ее, но и сделали одной из центральных во всей проблематике, связанной с "Я". Прежде всего это оказалось связано с введением в активный научный обиход понятия "возможного Я" – сегодня большинство исследователей Я-концепции все чаще выделяют в ее структуре не только "реальное" и "идеальное", "прошлое" и "будущее" Я, но и потенциальное, возможное – то, каким я, скорее всего, буду.
В концепциях разных авторов, как указывалось, время личности рассматривается в разных аспектах. Обратимся к анализу отдельных подходов.
В работе В.С.Мухиной психологическое время личности определяется как "индивидуальное переживание своего физического и духовного изменения в течение времени, представленного прошлым, настоящим и будущим в отрезке объективного времени жизни"33. Вместе с тем психологическое время включает в себя прошлое, настоящее и будущее этноса, государства и этноса в той мере, в какой конкретный человек вмещает в индивидуальном сознании национальную и общечеловеческую культуру. Психологическое время определяется как звено самосознания человека, которое позволяет ему адекватно реагировать на свой индивидуальный путь во времени и стремиться объективно оценивать себя в своих притязаниях во всех сферах жизни.
Говоря о взаимовлиянии образов прошлого, настоящего и будущего, В.С.Мухина предполагает, что настоящее может изменять интерпретации прошлого и будущего, однако вопрос о конкретном механизме не поднимается. Также не ставится в полной мере проблема собственно психологического возраста, в отличие его от психологического времени.
В этой связи очень интересна гипотеза А.В.Толстых34, который выводит и обозначает особенность возрастного самосознания как "находимостью-вненаходимостью", то есть таким психологическим явлением, когда человек, присваивая определенные нормативные для данного возраста способы действия, мышления и поведения, ощущает одновременно и удовлетворенность от достижения, и неудовлетворенность наличным своим уровнем перед перспективными задачами развития. Здесь закономерно и стремление соответствовать и своему возрасту, и одновременно желание перейти в другое состояние, отличное от наличного. Это ярко проявляется во всех возрастных кризисах развития, которые акцентируют вторую сторону противоречия – жажду перемен. (Здесь очень ценно введение А.В.Толстым в систему самосознания своего возраста не только идентичности, но и отношения к ней, которая, исходя из сказанного, является одной из главных движущих сил развития самосознания в целом.)
Таким образом, А.В.Толстых утверждает о том, что обретение возраста, освоение возраста, в конечном счете, есть лишь момент развития, который должен смениться новым этапом, переходом в новое возрастное состояние, и этот переход заложен уже в предыдущем возрасте как тенденция выходить за его рамки. В этом плане жизнь в определенном возрасте есть одновременно и переживание, и изжитие этого возраста. При этом "находимость-вненаходимость", обретение определенной формы и выход за ее пределы может зиждиться не только на будущем, но и на прошлом. Иногда (особенно в определенном возрасте) человек идеализирует уже пройденные этапы и на основании имеющегося у него опыта и наблюдаемых современных тенденций стремится вернуться в более ранний возраст. Переходя с языка механизмов психологического времени на язык его феноменологии, можно предположить, что реализованность психологического времени осознается человеком в форме особого переживания своего "внутреннего" возраста, который может быть назван психологическим возрастом личности.
Очень сходная идея относительно психологического механизма развития временных особенностей самосознания представлена Ф.Т.Михайловым. Он говорит, что сущность человека не в том, что являет он собой в настоящее время, кем или чем он был или стал, а в извечном его неравенстве самому себе, в постоянной необходимости и соотносить себя (свои возможности, способности, знания и т.п.) с объективными обстоятельствами и условиями со-действия с другими людьми, в необходимости отнестись к себе, представлять себя и не только таким, каким был в прошлом или каким видишь себя в настоящем, но и – обязательно! – таким, каким можешь, а в определенных случаях должен стать в будущем: уже добившимся своей цели, завершившим свое дело, изменившим условия и обстоятельства, т.е. изменившимся. Но это отношение к себе "со стороны", отношение к своему прошлому, настоящему и будущему нарушает тождество самому себе отнюдь не только в представлении. Оно совсем не умозрительный выход за пределы своего наличного бытия. Представить себя сразу во всех трех временных измерениях – это значит оценить свою роль в событиях совершенных, увидеть себя их "судьей" в настоящем, а это возможно лишь проецируя на свою биографию образ своего будущего, нацеливаясь на это будущее, применяя его меру к протекшему и текущему времени. Но все дело в том, что в генезисе любого представления о будущем в основе деятельности целеполагания (или, что то же самое, любой целесообразной деятельности) лежит не некая (мозгу, душе, психике, присущая от роду) способность чистого созерцания, а как раз внешняя жизненная необходимость разрешать целесообразными действиями объективные противоречия в условиях той или иной вставшей перед ним задачи.
Поэтому нарушение человеком "тождества самому себе" определено самими типом его жизнедеятельности: оно всегда и прежде всего реальное (бытийное) несовпадение его сформировавшихся потребностей, способностей, умений, знаний, и т.п., т.е. всей его субъективно переживаемой биографии, с ее же предметным миром, с потребностями и способностями других людей, требующее новых знаний, новых способностей и умений, призванных разрешить противоречия этого мира. Быть человеком – это и значит вполне реально и постоянно быть не равным самому себе, оценивая себя как общезначимой мерой задачами зоны ближайшего своего развития. Быть человеком – значит быть субъектом своего самоизменения.
Е.И.Головаха и А.А.Кроник35 определяют следующие основные характеристики психологического возраста как феномена самосознания. Во-первых, это характеристика человека как индивидуальности и измеряется в ее "внутренней системе отсчета" (как интраиндивидуальная переменная), а не путем интериндивидуальных сопоставлений. Для того чтобы определить психологический возраст личности, достаточно знать лишь ее собственные особенности психологического времени. Понятие возраста производно от понятия "время" и не может быть определено без понимания того, о каком времени идет речь и что выступает единицей измерения этого времени. Если применительно к хронологическому возрасту 30 лет это значит лишь то, что в течение своей жизни человек совершил вместе с Землей 30 оборотов вокруг Солнца. Но определить тот же интеллектуальный (психологический) возраст как действительно временную характеристику уже невозможно, ибо о каком времени идет речь, мерой какого прошлого является этот возраст – совершенно непонятно. Но в то же время авторы определяют психологический возраст личности как меру психологического прошлого личности, подобно тому как хронологический возраст – мера его хронологического прошлого.
О том, как именно диагностировать психологическое прошлое, а через него и психологический возраст, авторы однозначно не определяют. Однако, по их мнению, относительной мерой психологического прошлого могла бы быть реализованность психологического времени. (В представленной концепции выделяется три типа единиц психологического времени-реализованные, актуальные и потенциальные связи, которые лежат в основе формирования психологического прошлого, настоящего и будущего личности.)
Хотя, как представляется, этот вопрос еще требует изучения. Мерой психологического возраста могут быть самые разные показатели. Многие описывают этапы своей жизни, ориентируясь на существующие в обществе социальные представления о том, на какие этапы должна делиться жизнь (детство, отрочество, юность). При таком делении, по данным Т.Н.Березиной36, также опираются на социально заданные внешние ориентиры, преимущественно деятельного характера (детство до школы; школа, армия, поступление в техникум-ВУЗ – это юность; работа после ВУЗа – зрелые годы). Но в то же время некоторые выделяют этапы своей жизни, ориентируясь на события социальной, эмоциональной жизни (встреча со значимым другим, расставание; дружба, брак, рождение детей). Другие делят свою жизнь на этапы, ориентируясь на свой личностный рост ("в 5 лет научился читать, а в 12 написал первое стихотворение"), на переезды из города в город ("до 10 лет мы жили в одном городе, потом переехали в другой") или же не делят вообще.
Во-вторых, психологический возраст принципиально обратим, (в этом авторы сходны с концепцией А.В.Толстых), то есть человек не только стареет в психологическом времени, но может и молодеть в нем за счет увеличения психологического будущего или уменьшения прошлого. (Стоит отметить, что А.В.Толстых предлагал иной механизм "омоложения".)
В-третьих, психологический возраст многомерен. Он может не совпадать в разных сферах жизнедеятельности. К примеру, человек может чувствовать себя почти полностью реализовавшимся в семейной сфере и одновременно ощущать нереализованность в профессиональной.
Однако, описывается не только "омоложение", или психологическая обратимость возраста. Об увеличении своего возраста также давно известно. Так, маленькая девочка, почти младенец, может настоятельно утверждать, что "Я не маленькая", хотя она еще маленькая, и ей самой это прекрасно известно. Подросток готов "душу дьяволу заложить", чтобы его признали и назвали "взрослым". Но и старцы, и тем более долгожители, всячески стараются прибавить себе несколько прожитых лет, а отдельные "рекордсмены" умудряются прибавлять и двадцать и сорок лет к своему и так уже немалому жизненному стажу37.
Чем вызваны эти искажения? Ведь возраст тела очевиден, чтобы его можно было не замечать. Ю.И.Филимоненко38 видит здесь психологический механизм преодоления страха смерти, борьбу подсознания за субъективное бессмертие. По мере отдаления от периода юности признаки постепенного увядания тела должны были бы вызывать нарастание нервно-психической напряженности. В отличие от этого возраст души не имеет объективных внешних критериев, опирается сугубо на субъективную самооценку. Отождествление "Я" только с духовным началом позволяет подсознанию в преддверии надвигающейся старости успокаивать сознание приятными иллюзиями вечной молодости (если быть точнее – вечной взрослости). По данным автора, среднегрупповые оценки паспортного (тело) и самооценки субъективного (душа) возрастов совпадают в возрасте 25 лет. В дальнейшем субъективный возраст "души" отстает от паспортного в среднем на 5 лет за каждое последующее десятилетие жизни. Хотя Ю.Г.Овчинникова39 отмечает, что при кризисах идентичности возможна диффузия временной перспективы, которая особенно заметна в юности. Молодой человек ощущает себя то ребенком, то "видавшим виды" умудренным опытом стариком.
Другой аспект проблемы состоит в том, чтобы ответить на вопрос, насколько это "нормально"; не в плане распространенности феномена, а с точки зрения психологического здоровья. Или, другими словами, что считать нормальной временной идентичностью, насколько возраст паспортный может опережать (отставать) от психологического?
Анализируя ответы психологов ведущих школ, Е.П.Белинская40 говорит о том, что идея временных Я-представлений, и особенно их согласованности, определенной связанности, сегодня считается важнейшим показателем психического здоровья человека. Достижение некоторой критической степени рассогласования образов "Я-прошлого", "Я-настоящего" и "Я-будущего" оценивается либо как основной фактор социально-психологической дезадаптации (К.Хорни), либо как первопричина личностных нарушений (К.Роджерс), либо как один из параметров низкой самоактуализации личности (А. Маслоу), либо как источник конкретных психических расстройств – депрессии и тревожности (Т.Хиггинс).
Наконец, еще один аспект проблемы поднимает А.В.Толстых41, который говорит не только о физиологических, психологических, социальных, но и исторических характеристиках возраста. Последние определяются как поколения или возрастные когорты. "Поколенческий" срез сознания современного человека демонстрирует исторические процессы, формирующие отношение к окружающему. В современной России А.В.Толстых выделяет пять групп когорт: Самая молодая – возрастная группа объединяет фактически две подгруппы: молодых (от 20 до 24 лет) и подростков (до 20 лет). Поскольку именно они составляют большинство испытуемых представленного нами исследования, приводим их краткую характеристику, прежде всего в терминах самосознания.
Они чаще других подчеркивают умение не упускать своего, ударить первым, быть хитрей других, занять видное положение (но и принятый публичный вариант – быть самим собой, говорить, что думаешь). Радости этого поколения телевизор, вкусная еда, музыка, переживания за свою команду, сексуальные удовольствия (но и публично-одобряемое стремление узнавать новое). Это сознание противопоставляет себя государству, хотя связано с ним: самые молодые считают, что ничем ему не обязаны, более старшие – что могут требовать от него большего. Коллектив, семья, общество (публика) – для этого поколения источник опасности и недовольства: они принуждают к криводушию, угрожают унижением. Чаще других молодые осознают себя просто людьми, представителями своего поколения, членами своего кружка, жителями города, детьми своих родителей. Не религиозны (кроме мусульманской части населения), дети нерелигиозных родителей, не собираются крестить детей. Боятся смерти, публичных оскорблений, национальных конфликтов, гибели человечества.
Подобный психологический симптомокомплекс иногда именуется единой психологической матрицей эпохи, или видением мира. Видение мира, по мнению В.А.Шкуратова42, не следует смешивать с мировоззрением или идеологией. Картина мира нигде не оформлена, она содержится в общих установках к окружению и представлениях о нем, которые пронизывают жить современников независимо от их положения и сознательных воззрений. Генерализованные черты мировидения погружены в еще более аморфную массу эмоций, представлений и образов, которая называется ментальностью.
Подводя итог рассмотрению теоретических подходов к проблеме психологического времени, следует еще раз отметить, что основные линии исследования – психологический возраст (временная идентичность) и психологическое время – не тождественны. Осознание времени своего существования – важное дополнение к осознанию собственной идентичности, и реализуясь через осмысление человеком своего психологического времени во взаимосвязи с социальным временем, временем эпохи, порождает некоторую "концепцию времени", свойственную каждой личности. Но все же концепцию времени, а не концепцию Я.