ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
Я было написал: что есть мой ум как не машина времени?
Сейчас я понимаю, что ум в той же степени машина времени, в которой кинофильм – жизнь: можно забыться и сопереживать себе как герою, а герою – как себе.
Вспоминая жизнь, можно вспомнить моменты быстро налетавшей опасности, когда ты еще не успевал испугаться, но уже действовал. Свободное от управления инстинктивным действием сознание беспомощно наблюдало, отстранившись от героя. Поскольку жизнь не прервалась, в памяти остался странный миг блаженного покоя – очень странный ввиду того, что опасность и впрямь была смертельной.
– Может, это последняя личина? – с надеждой спрашиваю себя и всех.
Вместо ответа мне почему-то захотелось сказать, что настоящая Машина Времени – колесница Бога. Слово "колесница" выскочило из Египетского Музея – и да простится мне напыщенность предыдущей фразы: это все от желания разменять свою жизнь на что-то более значительное, чем видимые и банальные подробности, когда не дает покоя, просится быть опровергнутой неопровержимая, хотя и недоказуемая догадка:
– Беспризорность моего сознания – верный признак того, что Бога нет.
Вспомнилась беспризорная сука, как она следит за лакомым кусочком в моей "божественной" руке – и я позавидовал определенности положения, в котором она находится.
А мне остается только спрашивать себя, – Кто ты как не живой компьютер, построенный Молекулой для неизвестных тебе нужд?
Играя в шахматы с компьютером, можно возвращать ходы.
Я подумал: а вдруг каждая смерть – просто взятие не лучшего хода назад?
Размечтавшись, я уже вспомнил Мафусаила в качестве примера невнимательности Игрока, как вдруг больно споткнулся, осознав простую истину: я – одна из пешек в безвыигрышной смертельной игре.
Со всем подобострастием заявляю:
– Игрок забирает все ходы назад не потому, что слаб. Видно, таковы правила Игры.
– Играем вместе! – обращаюсь к возможным читателям, радуясь стадности своей природы: вместе не так страшно сомневаться, играют с нами или нами. И вообще, разве не бесспорно, что Я возникает из общения?
Возникшему из общения мне хочется думать, что Глас народа – и впрямь Глас Божий. Да только печальна эта мысль в мире, где стадность правит общий бал. Общественное мнение олицетворено в кумирах. Кумиры сильны тем, что стадо стремится быть завороженным.