ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
– Мир страшен, а чем еще от него отгородишься, если не Верой? – пробую себя убедить.
– Вера как крайняя степень упрямства, – пробую голос еще и так, пытаясь выйти из стада, ничего не потеряв. Неверный, я никогда не слышал голосов, и только тем могу похвастаться, что текст возникает сам по себе – видно Кукловод пожелал со мной порезвиться.
Когда я написал
– Беспризорность моего сознания – верный признак того, что Бога нет, – мне казалось это тривиальным. А сейчас понимаю:
– Беспризорность очень тревожит, однако тревога внушает надежду.
Я радуюсь тревоге, и надежде, потому что вместе с любовью к запаху сирени они встроены в меня.
Мой друг очень на меня сердится за беспорядок в этой книге, которая ему кажется в лучшем случае черновиком.
Я не могу ему сказать, что сам удивляюсь, как из кажущегося беспорядка постепенно возникает порядок. Друг меня любит, а значит, ему будет больно подозревать, что у меня не всё в порядке с головой.
– Сумасшедший? – спрашиваю себя сам – и понимаю, сколь пагубна искренность в моем ответе
– Нет.
Поищу сил у Собора, который только с очень большого расстояния напоминает нормальный готический "Дом".
Стану медленно и молча приближаться.
По мере приближения, детали проявляются, приводя к изменению представлений. И вот, вневременная красота уже пригрела беспризорника-меня. Я горд архитектором, собой и всеми. Готов встать в позу и хвастаться, что со всеми вместе осознал течение времени и изобрел часы, а теперь еще и знаю, что время зависит от скорости движения – и что эту зависимость может зарегистрировать лишь Неподвижный Посторонний Наблюдатель.
Возможно, именно поэтому, в нашей Внутренней Бесконечности часы способны течь по камню.
От имени всех шлю привет – Эйнштейну и Дали.
Динозавр очень хотел взлететь.
Научившись улыбаться, сука испытала оргазм прозрения, и сейчас знает, чего хочет, стремясь понять меня.
Я уже давно занят этой книгой, но только сейчас, кажется, понял, чего хочу. Ни много, ни мало,
– Чтобы счастье стало доступным как, скажем, облака – ведь есть же горы, по которым можно к облакам взобраться.
Я взобрался на плоскогорье и насладился, вдохнув чистого тамошнего воздуха. Облака внизу, нет ничего между мной и совершенно голубым небом. И вот, долго не надо, я уже насыщен чистотой и голубизной – и уже бегу к краю склона, чтобы напрячь взор и скорей увидеть сквозь промежутки облаков подробности несовершенной, потому что настоящей жизни.
Она зовет меня назад.
Меня тянет в вишневый сад, непременный для каждой украинской сельской хаты.
Против финиковых пальм я тоже не возражаю.
Мало того, пока я тут, возле неба, в моем саду на Земле вишни и пальмы растут вместе.
Пока я тут, возле неба, я не верю, что Счастье – это лишь встроенная в меня Программа, заставляющая подчиняться Молекуле.
Потому что если бы это было так, то зачем бы Молекула дала мне возможность об этом догадаться?
И вдруг я понимаю, что если кто не верит, то это только потому, что еще не знает, во что поверить.
Молекула или Идея – Кто-то или Что-то – стучится из-за Стены. Стук мы слышим, да только неизвестно, где Дверь и как ее открыть.
Движущая сила истории как сверхсознательная Мечта понять, кто стучится и зачем.
Мы интерпретируем текущее понимание Мечты, используя язык, чтобы выражать мысли, а книги – чтобы мыслями делиться.
Книгу можно понять и не понять. Если она не нравится, ее можно закрыть или сжечь.
И это отнюдь не я придумал, что "мысль изреченная есть ложь": читая книгу, каждый волен понимать ее как хочет.
Тем временем, мысли становятся всё более сложными, а наше взаимодействие между собой становится всё более тесным.
Запущенные в погоню за сверхсознательной Мечтой, мы изменяем мир, а мир изменяет нас, и вся эта система мчится к новому единству – в Царство Метаязыка.
Не знаю, почему, но мне показалось уместным напоминание:
– Молекула – это Мы.
Чтобы не показаться материалистом, чего и в помине нет, я вынужден добавить:
– Включая психику – подсознание, сознание и сверхсознание.
Мой друг, ругающий меня за беспорядок, говорит:
– У тебя в тексте столько противоречий, что если уж не можешь не писать, то лучше пиши драму – или хотя бы диалоги, возьми пример с Платона.
Я ему отвечаю:
– Противоречия не в тексте, а во мне.
На правах близкой дружбы, нахально говорю:
– Противоречия в нас.
Я стал бы об этом распространяться и дальше, да только боюсь еще больше огорчить приятеля. Лучше храбро сообщу Благую Весть:
– Молекула с нашей помощью ищет Путь и Веру: а зачем же еще даны нам желание поверить и авантюризм?
Мне показалось, что глядящий на меня то ли изнутри, то ли снаружи, Глаз Акулы поощрительно мигнул. И пусть меня не обвинят, будто я не знаю, что у рыб глаза не способны закрываться.
К примеру, вчера вечером пропало электричество. Стремясь к свету, я вышел на веранду посмотреть на полную Луну. Вдруг мне показалось, что лампочка за моей спиной мигает. Обернувшись, я понял, что это обман зрения: ветки вишни спрятали от меня свет фар проезжавшего автомобиля, но свет отразился выше – на стене.