<<<
ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
15. ПЛАТОНИЗМ И ЛАТИНСТВО
а) Общая антитеза
- Важно отметить также и то, что существовала еще одна
помесь христианства с язычеством, которая не есть ни
варлаамитство, ни возрожденство, ни протестантизм. Именно,
варлаамитская ересь есть уже неприкрытый дуализм и
агностицизм, т.е. Идея как предмет христианского
богочувствия и мироощущения рассечена тут на две абсолютно
несоизмеримые (онтологически и гносеологически) сферы.
Можно, однако, и не производить этого рассечения, и –
все же давать существенную помесь христианства и язычества.
Сам языческий платонизм мы характеризовали как
принципиальное синтезирование идеи и вещи, т.е. как теорию
прекрасного телесного изваяния, противопоставляя ему
христианство как теорию чистой идеи, без телесного
привхождения, т.е. как теорию духовно-личностной
индивидуальности; платонизм, говорили мы, телесен,
христианство – личностно. Но в сфере самого
христианства мы можем и должны вновь встретиться с теми же
диалектическими антитезами и, след., с возможностью
формалистического гипостазирования отдельных изолированных
моментов этой диалектики. В недрах самой личности, самой
духовной индивидуальности есть сторона более внутренняя и
более внешняя. Разделавшись с самостоятельностью тела,
христианство в недрах самого духа стало считать разные
моменты за самостоятельные. Совершенно ясна позиция
православных паламитов и еретиков-варлаамитов: для
паламитов самостоятельным бытием является неизреченная
божественная сущность, являющая и выражающая себя в
световых энергиях, в слове, в благодати, в именах; для
варлаамитов принципиально самостоятельна тоже
неизреченная божественная сущность, фактически же
самостоятельна только тварь, и проявление, энергия, имя
Божие уже не есть сам Бог, но – тварь, так что Бог,
оставаясь неявленным, превращается, таким образом, в
абстрактное понятие. Но ведь возможно нечто среднее между
тем и другим. У паламитов, т.е. в строгом византинизме, Бог
есть абсолютно непостижимая бездна, символически являющая
себя в определенной энергии и имени ("во свете Лица Твоего
пойдем, и об Имени Твоем возрадуемся во веки"); у
варлаамитов, т.е. на возрожденском Западе, Бог есть
принципиально абстрактное понятие, фактически же нет
никакого Бога, а есть безбожная тварь ("Вольтер сказал:
Если бы не было Бога, его следовало бы придумать. А я...
говорю, что если бы Бог существовал, то было бы необходимо
его
уничтожить"94).
- Но можно объединить то и другое, т.е. в
христианский опыт бесконечной личностной стихии (с ее
антитезами человека и богочеловека, обряда и таинства и
т.д.) внести безбожно-тварный момент, а безбожную тварь
понимать как божественную духовно-индивидуальную
стихию. Чистого язычества тут не получится, ибо
язычество не знает опыта личности, но и чистого
византийско-московского православия также тут не может
быть, ввиду явной и принципиальной прельщенности этого
опыта тварью. Получится католическое христианство.
- В платонизме основа – совершенное тело. Это
формализирует, опустошает идею и холодит материю, которая,
теряя индивидуально-личностную жизненную теплоту,
становится зато самостоятельною ценностью, имеющею огромную
эстетическую и созерцательную значимость, причем, исповедуя
абсолютную взаимоимманентность божества и мира, платонизм
необходимым образом вносит в свое общее и единственно
возможное божественно-мировое бытие иерархийное
начало (поскольку все менее совершенные сферы должны быть
выведены все из того же обще-божественного источника).
Итак, платонизм 1) формализирует и лишает
конкретно-личностной выразительности идею, 2) делает
материю и вещи самостоятельно-значимой и
созерцательной ценностью и 3) вносит
иерархийно-субординационную точку зрения в недра самой
идеи. Примените этот языческий опыт к христианству, и
– вы получите католицизм. Бог – абсолютная
личность, но языческий опыт требует, чтобы в нем были две
совершенно несоизмеримые стороны – идеальная (она
должна быть формально-абстрактной) и реальная (она должна
быть иерархийно подчиненной в отношении первой и обладать
самостоятельной созерцательной и жизненной ценностью).
Христианство издавна учило о трех Лицах Божества, которые,
ввиду полной противоположности христианства язычеству,
могли быть только лишенными всякого тварного привнесения,
т.е. должны во что бы то ни стало исключать всякую
иерархию, или субординацию. И что же католичество? Оно
берет то из Лиц Божества, которое отличается наибольшей
"конкретностью" и "реальностью", "творчеством" и
благодатью, т.е. Духа Святого, и подчиняет его
первым двум. Другими словами, возникает знаменитое
Filioque, сразу обеспечивающее и формализм
первоисточника, и субординацию в общей природе Божества, и
близость, реальность, жизненность действий этого Божества.
В платонизме (напр., в учении Плотина о трех ипостасях, из
которых каждая "хуже" следующей) не может не быть своего
Filioque, ввиду необходимости для пантеизма выводить зло из
недр самого Божества. Но там это не колет в глаза, потому
что пантеизму естественно быть иерархийной системой. В
ереси варлаамитов, т.е. в возрожденской философии, тоже
есть свое Filioque. Но и тут, ввиду того, что данное учение
есть сначала замаскированный, а потом явный атеизм,
Filioque не имеет большого значения, ибо для
замаскированного атеизма вполне естественно, что тварь
"подчинена" Богу, для явного же – никакая
иерархийность в мире не страшна, а, наоборот, даже
желательна, поскольку она естественнонаучно (а только так
тут и возможно) дает выразительную картину мироздания. Но
католичество, которое все же имеет опыт личного и
всесовершенного Бога, со своим внесением субординации в
природу Божества, формализированием и опустошением первых
двух Лиц Божества и нарочитым гипостазированием (и в то же
время принижением) третьего Лица, получает явно уродливый
характер и носит все признаки ереси. Чтобы усвоить себе все
своеобразие диалектико-мифологической структуры Filioque,
войдем в этот вопрос несколько глубже.