<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>

10

ИССЛЕДОВАНИЯ ПОВЕДЕНИЯ КАК ОРУДИЕ КЛАССОВОЙ БОРЬБЫ

В статье с интригующим названием "Шарлатанство в науке" профессор Эрнст Борек из Медицинского центра Университета штата Колорадо пишет: "В научных журналах все чаще появляются "фальсифицированные", или, мягко говоря, "приукрашенные данные""¹. Как сообщалось, на состоявшемся в феврале 1975 г. заседании Американской ассоциации содействия развитию науки не менее дюжины исследователей выступили с заявлениями следующего характера: "Качество научной информации, которую выдают исследователи, принимают научные журналы и открыто распространяют научные репортеры, часто недопустимо низкое и вводит читателей в заблуждение"².

Мошенничество и манипулирование данными, ложная статистика, необоснованные выводы и несостоятельные научные методы стали обычным явлением как в естественных, так и общественных науках. Директор Национального бюро стандартов доктор Ричард Робертс заявил, что "50, а то и больше процентов приводимых в печати данных непригодны для использования"³.

Поощряемые военными и правительственными организациями, широко распространенные секретные эксперименты с воздействующими на психику препаратами, итог которых – психозы или смерть ни о чем не подозревавших "подопытных", вместе с испытанием газов в нью-йоркской подземке дополняют картину, свидетельствуя о вызывающем тревогу ненаучном, неэтичном и негуманном злоупотреблении и искажении сути современных исследований в области наук о поведении.

Столь же тревожным – но не предаваемым гласности и не известным широкой общественности – является ненаучный и ненадежный характер большей части исследований в области социальных и поведенческих наук, даже в тех случаях, когда они проводятся при строгом соблюдении общепринятых научных процедур. По существу, именно эти "общепринятые научные процедуры" требуют тщательного изучения и глубокого анализа. Ибо именно они позволили провести исследования, в ходе которых делались расистские, антигуманные, антирабочие "научные" выводы, а также выводы о превосходстве мужчин. Используя методологию, получившую название "Планирование исследования", науки о поведении "большую часть времени" упорно и систематически занимались самым отвратительным "одурачиванием людей".

Эта глава посвящена описанию и анализу фальсификации, обмана, бесчеловечного экспериментирования и неэтичной практики, имеющих место в сегодняшних поведенческих исследованиях. Критическая оценка вышеупомянутой методологии планирования исследования и других статистических процедур дается с целью выявить ограниченность и недостатки, присущие им даже при строгом и достаточно этичном их применении. Кроме того, здесь будет показано, почему эти методология и процедуры легко поддаются искажению и манипулированию со стороны ловкачей или расистов от науки.

Необходимо, однако, сделать несколько предварительных замечаний относительно природы науки и ее роли в обществе, прежде чем мы приступим к нашему анализу.

Марксизм и наука

Наука – это знание. Знание фактов и законов, управляющих природой, обществом и мышлением. Знание о природе является компетенцией естественных паук. Естественные науки сделали в своем развитии большой шаг вперед и внесли огромный вклад в научно-техническую революцию, свидетелями которой мы сегодня являемся.

Что же касается общественных и поведенческих наук, изучающих отдельных индивидов, группы и общество в целом, то здесь сложилась несколько иная ситуация. Сама природа капитализма препятствует действительному прогрессу этих наук. Подлинно научная социология обнаружила бы загнивание капитализма и указала бы на необходимость социализма. Историческая наука определила бы капитализм как результат развития феодализма, содержащий внутри себя предпосылки для рождения следующего этапа развития общества – социализма. Подлинно научная социальная психология раскрыла бы решающую роль капиталистической социальной системы в детерминации поведения индивидов в группах, классах, семьях и различных общественных организациях. Истинно научная психология подошла бы к рассмотрению отдельной личности и ее интеллекта с точки зрения таких отрицательных черт, как индивидуализм, конкуренция, элитарность, расизм, превосходство мужчин, антирабочая идеология, и таких положительных черт, как профессиональная солидарность, национальное самосознание, любовь и товарищество, семейное согласие, политическая сознательность и политическая борьба. Может ли капитализм на монополистической стадии своего развития допустить, чтобы подобные научные знания дошли до умов?

Естественные науки представляют для класса капиталистов интерес как одно из средств технического прогресса, приносящего большие прибыли, а также как подспорье для ведения войн, продиктованных интересами монополий, таких, как война США во Вьетнаме. Эти науки не являются частью идеологической надстройки, в задачи которой входит искажение истины и действительности. Однако общественные науки и науки о поведении не играют сколь-нибудь существенной роли непосредственно в капиталистическом производстве. Эти науки подвергаются сильному давлению со стороны господствующего класса, предназначившего их для сохранения существующего положения вещей и искажения действительной картины жизни общества и индивида.

Таким образом, неудивительно, что общественные науки (политическая экономия, история, социология) и науки о поведении (психология, социальная психология, психиатрия) насквозь пронизаны лживыми теориями, тенденциозной идеологией, неверными выводами и ложными объяснениями фактов.

Подобные общие соображения относительно идеологической роли общественных наук и наук о поведении в современной жизни США явно недостаточны. Требуется тщательная оценка специфической методологии, которая применяется в научных исследованиях для получения ненаучных и политически вредных выводов.

Исследование в науках о поведении

Марксизм относится с огромным уважением к науке. Он считает, что наука играет чрезвычайно важную роль в развитии и революционном преобразовании общества, что она создает основу нового, качественно более высоко развитого общества – социализма. Научные открытия независимо от их природы должны получить объективную, марксистскую оценку.

Реальный мир существует объективно. Наука является главным инструментом его познания. Если научные открытия соответствуют действительности, то они образуют знание об этой действительности. Существует единственная действительность – постоянно меняющаяся, развивающаяся, сложная и многогранная. Стоящая перед наукой задача – познать сложный мир природы, общества и человеческого индивида – отнюдь не проста. Научный поиск – это трудный и сложный, требующий больших усилий процесс кропотливого собирания фактов, процесс, чреватый самыми неожиданными поворотами в развитии теоретических знаний. Наука не может существовать без мысли, гипотез, наблюдений, экспериментов, доказательств, терпеливого труда, методик, теорий и объективности.

В истории науки был разработан целый ряд научных методов, применение которых приводило исследователей к новым знаниям об окружающем нас мире. Однако не только одни ученые развивали научную методологию. В эпоху Просвещения, во время быстрого прогресса капитализма и науки такие философы, как Фрэнсис Бэкон и Дени Дидро, внесли неоценимый вклад в создание научной методологии современного естествознания. В более поздний период философы и экономисты Карл Маркс и Фридрих Энгельс революционизировали – а в определенном смысле и создали – социальную, экономическую и историческую науку.

В разработку правильной научной методологии вносят вклад и философы и ученые. Методология, безусловно, является основой научного исследования. Если бы окружающий нас мир был таким, каким мы воспринимаем его посредством наших органов чувств, то научные знания были бы доступны любому, кто способен просто наблюдать и здраво мыслить. Солнце восходит на востоке и заходит на западе – значит, очевидно, оно делает оборот вокруг Земли. Веками люди считали это истиной, полагаясь при этом на наблюдение и здравый смысл. Тем не менее позднее Коперник и Галилей доказали, что Земля вращается вокруг своей оси, делая один оборот в сутки, и вокруг Солнца – делая один оборот в год.

Научное познание действительности возможно лишь при условии выхода за пределы непосредственно воспринимаемого. Научная методология должна позволить нам проникнуть за пределы непосредственно воспринимаемых явлений и открыть лежащие в их основе законы, управляющие объективным миром. Как и в области природы, подлинная сущность социальных явлений далеко не всегда соответствует тому, чем она представляется.

Карл Маркс посвятил всю свою жизнь открытию скрытых за поверхностью явлений научных законов развития экономической и политической системы капиталистического общества. Научная методология сыграла решающую роль в открытиях Маркса.

Методология исследований в области общественных и поведенческих наук в Соединенных Штатах страдает двумя главными пороками. Первый из них – мошенничество и бесчеловечное экспериментирование. Второй – догматизация и неадекватное применение методологии планирования исследования и статистических процедур.

Мошенничество и бесчеловечное экспериментирование

В ноябре 1971 г. с ведома ЦРУ биохимику Фрэнку Олсону в стакан с напитком была тайно подмешана доза галлюциногена ЛСД. Под воздействием этого сильнодействующего препарата Фрэнк Олсон, который, по словам знавших его людей, "всегда был жизнерадостным, отзывчивым и общительным человеком", выбросился с одиннадцатого этажа одного из нью-йоркских отелей и разбился насмерть. Один полковник в отставке, которому также без его ведома сотрудниками ЦРУ был введен ЛСД, описывает свою реакцию на этот препарат как "самое жуткое, что ему когда-либо приходилось испытать"⁴.

Выступая в качестве свидетельницы в подкомиссии сената США, Мэри Рэй, молодой ассистент-исследователь, заявила, что она пыталась выброситься из окна третьего этажа после инъекции ЛСД, которая была сделана ей в ходе эксперимента, проводимого ВВС США в Университете штата Миннесота в 1966 г. По словам Рэй, с тех пор ее вот уже в точение девяти лет "не покидает чувство тревоги и беспокойства"⁵.

8 января 1953 г. Гарольд Блауэр, пациент Нью-йоркского психиатрического института, скончался через два с половиной часа после введения ему мескалина – одного из действующих на психику препаратов. Этот эксперимент также был частью научного исследования, проводимого по заказу военных⁶.

"New York Times" сообщала, что из свидетельских показаний, отчетов и других источников информации "складывается картина широкой правительственной программы, рассчитанной почти на четверть века, – программы, которая – прежде всего в целях национальной безопасности – подвергла более 4 тысяч человек воздействию таких психохимических средств, как ЛСД, марихуана и целый ряд других химических соединений, которые способны вызывать галлюцинации, состояние эйфории и истерии". В сообщении "Times" среди участников этого "поведенческого исследования", которое проводилось в Бейлорском и Дьюкском университетах, университетах штатов Нью-Йорк, Миссури и Миннесота, перечислены ведомства вооруженных сил США, министерство здравоохранения, просвещения и социального обеспечения, Национальный институт психического здоровья (!), Управление по делам ветеранов, Управление по контролю за качеством пищевых продуктов, медикаментов и косметических средств⁷.

Все это может послужить явным и несомненным свидетельством систематического обмана, принуждения и преступных действий со стороны вооруженных сил США, ЦРУ и правительственных учреждений при проведении неэтичных и негуманных исследований на тысячах душевнобольных, заключенных и других ни о чем не подозревающих людей. Результатом этих экспериментов, служащих зловещим целям подготовки войны, контроля политических взглядов и поведения людей, являются смерть, психические расстройства, душевные муки и изломанные жизни жертв, о которых умалчивает официальная статистика⁸.

Подобный обман и бесчеловечность в исследованиях поведения не ограничены рамками военных и правительственных организаций. Действительно, они широко распространены среди исследователей поведения во всех сферах их деятельности. В статье "Исследование, вводящее в заблуждение: пора положить конец лжи в социальных науках" профессор Дональд Уорвик заявляет: "Фальсификация стала обычной в социальной науке, а в некоторых областях – фактически нормой.., Исследователи смотрят сквозь пальцы на мошенничество в лабораториях, на улицах, в наших общественных институтах. Они намеренно скрывают истинные цели своих экспериментов, надевают на себя лживые маски и используют другие уловки в качестве сомнительных средств для достижения не менее сомнительных целей. Эти тактические приемы несовместимы с научной этикой и не могут быть оправданны. Кроме того, они опасны"⁹.

Уорвик описывает различные эксперименты, построенные на преднамеренном обмане людей: в движущемся поезде подземки человек падает в притворный обморок, чтобы посмотреть, придут ли ему на помощь пассажиры; инсценируются драки между мужьями и женами на одной из станций в Массачусетсе; девятилетний ребенок делает вид, что потерялся; одним подопытным дают указания испытать на других подопытных средства, вызывающие мучительные боли, а иногда и смерть; на городских улицах разбрасываются сотни писем с обращениями типа "Друзья партии нацистов" и "Друзья коммунистической партии", чтобы проследить за поведением людей, которые их подберут.

Другой общепринятой формой обмана для исследователей стало проникновение под вымышленными предлогами на заводы, в школы, психиатрические больницы с целью тайного сбора сведений о поведении людей, их реакциях и отношении к работе. Как верно замечает Уорвик, "если социологи оправдывают подобное поведение исследователей, считая его необходимым для сбора научной информации, стоит ли удивляться, что ФБР поощряет подобную тактику для сбора политической информации".

Обилие неприкрытой лжи и ошибочных выводов в социальных исследованиях подтверждается статистикой: по данным Уорвика, число исследований в области психологии личности и социальной психологии, построенных на обмане, возросло с 18% в 1948 г. до 38% в 1963 г.

Эта картина грандиозного, систематического мошенничества, обмана, жестокости по отношению к человеку и достижения целей любыми средствами, к которым прибегают и правительство, и отдельные исследователи, потрясает и вызывает отвращение. Политическое и научное умонастроение, способное мотивировать или же оправдывать подобные лживые, бесчеловечные и вредоносные исследования и эксперименты, является, строго говоря, фашистским.

Именно таково было мировоззрение тех, с чьего согласия и при чьем участии в США проводился уже упоминавшийся неслыханный по своей жестокости эксперимент на больных сифилисом в Таскиджи в городе Мейкон, штат Алабама, в ходе которого действовали сообща ведущие ученые и медики. Лишь взрыв общественного мнения, ужас и негодование потрясенных людей, последовавшие после обнародования результатов эксперимента в Таскиджи в 1972 г., положили конец этой поистине нацистской акции.

Такова же была психология авторов эксперимента в Университете штата Техас в 1956 г., когда 17 детей, 12 из которых имели черный цвет кожи, не получали линолевой кислоты – одной из жирных кислот, необходимой для развития, – чтобы "ученые" могли наблюдать последствия подобной депривации. В числе этих последствий – перманентные нарушения деятельности мозга, тяжелые поражения нервной системы, респираторные инфекции, медленное набирание веса¹⁰.

Подобные достойные всяческого осуждения действия со стороны правительственных органов, университетов, ученых, врачей и исследователей поведения порочат социальные и поведенческие науки в глазах людей.

Помимо обмана и бесчеловечного экспериментирования, в исследованиях поведения имеет место другая, более изощренная – и в некоторых отношениях более действенная – методология исследований, применение которой стало универсальным. Эта методология играет огромную роль, приводя к ошибочным, искаженным и псевдонаучным выводам в области социальных наук и наук о поведении. Это методология "Планирования исследования".

Планирование исследования, статистика и вероятность

Планирование исследования представляет собой сравнительно новую методологию, претендующую на роль единственно научной методологии, ведущей к получению научных знаний в области социальных наук и наук о поведении. Она, в сущности, является главной методологией, используемой в настоящее время в этих науках. Она лежит в основе большинства научных исследований в области психологии, социальной психологии, социологии и педагогики.

Именно планирование исследования является основой многих работ, итогом которых стал вывод об ущербности личности негров, умственной отсталости чиканос, "культурной неполноценности" пуэрториканцев, повышенной эмоциональности женщин и наличия у человека мазохистских тенденций.

Что же такое планирование исследования? Почему в нем используются статистика и выводы, основанные на теории вероятностей? Каким образом оно становится пригодным для исследований, на основе которых делаются расистские, негуманные выводы и выводы о превосходстве мужчин? Тщательное рассмотрение этих вопросов имеет большое значение для социальных наук и наук о поведении. Оно имеет также важное социально-политическое значение.

"Невозможно провести компетентное исследование или прочесть и понять отчеты об исследованиях, не овладев вероятностным и статистическим мышлением, свойственным ученым в области общественных наук", – пишет профессор Фред Керлингер в своей книге "Основы исследования поведения"¹¹. Почти каждое исследование поведения основано на вероятностном методе, то есть на вероятности того, что некая идея или гипотеза является верной. Обычное значение вероятности, используемое исследователями (и известное как "уровень достоверности"), составляет 95%. Это значит, что какая-то гипотеза будет считаться верной, если может быть доказано, что существует лишь 5-процентная вероятность того, что она неверна. Чтобы установить 95-процентную вероятность, должен быть проведен статистический анализ данных, полученных в ходе исследовательской работы. Таким образом, при проведении исследования по плану должна быть принята какая-то гипотеза, разработан метод проверки этой гипотезы и использованы средства для определения статистической вероятности того, что эта гипотеза подтверждается в 95 случаях из 100.

В науках о поведении планирование исследования обычно выражается в следующем: исследователь предлагает определенную гипотезу об особенностях поведения, личности, ожидаемых реакций. На языке науки "гипотеза есть предположительное суждение о связи между двумя или более переменными"¹². Проще говоря, гипотеза – это идея или убеждение исследователя в том, что некое поведение, свойство личности или реакция обусловлены определенными факторами, ситуациями и т.д.

Примером исследовательской гипотезы может быть такое утверждение: "Учащиеся начальной школы быстрее научатся читать по методу А, чем по методам, используемым в школах в настоящее время". Чтобы проверить правильность этой гипотезы, исследователю придется отобрать две или более групп испытуемых из числа учащихся начальной школы, которые лишь начинают приобретать элементарные навыки чтения, то есть из учащихся первого класса. Одна из этих групп первоклассников будет обучаться чтению по методу А, а все остальные – по методам, принятым в данной школьной системе. По окончании первого класса все группы будут подвергнуты проверке по чтению с помощью стандартных тестов. Затем будут применены статистические методы для вычисления средних баллов для каждой из групп, и таким образом будет определено, получила ли группа, обучавшаяся по методу А, более высокую оценку, чем остальные группы.

Однако, даже если группа, работавшая по методу А, и получит более высокую среднюю оценку, чем другие группы, это еще не будет веским доказательством превосходства метода А. Небольшая разница в пользу экспериментальной группы (обучавшейся по методу А) может объясняться случайными факторами. Для подтверждения гипотезы необходимо значимо большое различие в пользу экспериментальной группы. При планировании исследования должен быть проведен статистический анализ различий средних баллов групп, чтобы доказать, что это различие "значимо", то есть что существует 95-процентная вероятность того, что оно получено за счет превосходства метода А, а не за счет случайных факторов.

Следует дать пояснения относительно еще одной черты планирования исследования. В ходе исследования по этой методологии статистической проверке подвергается не та конкретная гипотеза, которую выбрал исследователь, а обратная ей. В нашем случае она будет формулироваться следующим образом: "Учащиеся, прошедшие курс обучения чтению по методу А, не будут иметь лучшие навыки чтения, чем учащиеся, обучавшиеся чтению по методам, используемым в американских школах в настоящее время". Эта обратная гипотеза носит название "нулевой гипотезы", в то время как гипотеза, которую выдвигает и проверяет сам исследователь, называется "позитивной". Проверка нулевой гипотезы вместо позитивной ведет свое происхождение от естественных наук, где скептическое отношение к новым гипотезам создало научную традицию, требующую проверки гипотезы, противоположной той, которую выдвинул исследователь.

Существует целый ряд вариантов планов исследования. Вышеупомянутый вариант представляет собой одну из главных форм и может служить основой для тщательного анализа каждой из главных составных частей планирования исследования: гипотез, выборок, тестов, оценок, экспериментального воздействия, определения вероятностей и выводов.

Наша цель – вооружить читателя необходимым пониманием и соответствующим подходом, которые позволили бы ему со знанием дела оценивать псевдонаучные выводы, содержащиеся во многих исследованиях, и не принимать их на веру.

Гипотезы: нулевые и всякие иные

Гипотезы и есть тот материал, из которого строится наука. Они включают предварительные идеи, убеждения или предположения ученых о природных, социальных или психических явлениях, которые затем подвергаются проверке для доказательства или опровержения их истинности и валидности. Например, какая-то гипотеза допускает, что то-то и то-то может быть характерной чертой реальности. Затем ученый проверяет соответствие этой гипотезы действительности посредством эксперимента, наблюдения, сравнения, логического анализа и связи с общей теорией.

Фридрих Энгельс в "Диалектике природы" показал роль гипотезы в развитии естественных наук: "Формой развития естествознания, поскольку оно мыслит, является гипотеза. Наблюдение открывает какой-нибудь новый факт, делающий невозможным прежний способ объяснения фактов, относящихся к той же самой группе. С этого момента возникает потребность в новых способах объяснения, опирающаяся сперва только на ограниченное количество фактов и наблюдений. Дальнейший опытный материал приводит к очищению этих гипотез, устраняет одни из них, исправляет другие, пока, наконец, не будет установлен в чистом виде закон. Если бы мы захотели ждать, пока материал будет готов в чистом виде для закона, то это значило бы приостановить до тех пор мыслящее исследование, и уже по одному этому мы никогда не получили бы закона"¹³.

Гипотеза столь же необходима для развития общественных наук и наук о поведении, как и для естественных. Но гипотезы не должны быть тривиальными, малосущественными или иррелевантными. Целью гипотез должно быть открытие законов, управляющих конкретными явлениями; они не должны противоречить теории, относящейся к тому же кругу явлений; они должны быть направлены на обогащение уже имеющихся научных знаний об окружающей действительности. Но науки о поведении наводнены малозначительными фактами, представляемыми в качестве доказанных гипотез; не имеющая особой ценности информация извлекается из высосанных из пальца исследований.

Однако еще большую трудность представляет проверка псевдонаучных, реакционных и расистских гипотез, пытающихся доказать свою "валидность" и право делать социально вредные выводы. Так Б.Ф.Скиннер выдвинул гипотезу о том, что поведение является единственной важной характеристикой психической деятельности человека. К этой антинаучной гипотезе Б.Ф.Скиннер пришел исключительно на основе работы с животными, в результате которой он определил, что поведением животных можно управлять посредством подкрепления. Исключив сознание, познание, эмоции, способность к рассуждению, общественные связи и свободу из числа психологических функций человека, Скиннер построил заведомо ошибочную гипотезу о том, что законы поведения животного и человека идентичны. Таким образом, на основе своих опытов с животными он заключает, что человек есть не более чем животное и что поведение людей тоже можно полностью контролировать.

Источником гипотез могут быть и психологические теории, не имеющие ничего общего с социальной действительностью. Так, многие расистские выводы обязаны своим происхождением исследованиям, основанным на небезызвестной психологической теории, согласно которой причиной нищеты и безработицы среди негритянского населения являются интеллектуальные и личностные особенности негров. Планируется, например, проведение исследования для проверки гипотезы, объясняющей безработицу среди негров их "пассивностью". В таком исследовании достаточно поставить знак равенства между пассивностью и разочарованностью, фрустрацией и расистской системой приема на работу по принципу "последним принимают, первым выгоняют" – и гипотеза будет "подтверждена". Или, как утверждает Артур Дженсен, причиной безработицы среди негров является генетическая неполноценность их интеллекта. Совершенно очевидно, что такого рода исследования основываются на расистских гипотезах и неизбежно приводят к расистским выводам. Безработица и нищета среди негров вызваны социальными, а не психологическими причинами; они уходят корнями в капиталистическую систему, которая сознательно обрекает негров на нищету и безработицу. Неспособность исследователей поведения понять этот социальный трюизм заводит их в болото расистских исследований.

Каплан и Нельсон, занимающиеся изучением подобных исследований, заявляют: "Возникает четкая картина, свидетельствующая о том, что психологи посвящают несоразмерно большое количество времени, материальных средств и энергии проведению исследований, которые прямо или косвенно служат для объяснения трудностей, с которыми сталкивается негритянское население Америки, с точки зрения только их личностной неполноценности... 82% исследований, которые нам удалось изучить, отличает именно такой подход"¹⁴.

Показывая несостоятельность и расистский характер таких исследований, эти авторы подчеркивают: "Тех, кто, например, считает, что причиной всевозможных отклонений в поведении, жизненных неудач и высокого уровня безработицы среди национальных меньшинств являются семьи, в которых нет отца и где глава семьи – мать, мало волнует, как сказываются на жизни людей ограниченные возможности получения образования, дискриминационный подход при приеме на работу и другие изъяны существующей социальной системы"¹⁵.

Итак, неспособность понять социальную действительность и ее законы может привести ученых, изучающих поведение, к принятию гипотез, искажающих и фальсифицирующих сущность психической деятельности отдельной личности и психологии группы людей. Эта неспособность понять социальные и психологические законы приводит их к гипотезами якобы врожденной агрессивности, "генетической фиксированности" интеллекта, личностных расстройствах, порождаемых "черным матриархатом" и т.п.

Гипотезы, которые должны двигать вперед пауки о поведении, должны строиться на основе реальной жизни общества и отдельной личности и должны пройти проверку на истинность в том же реальном мире. При этом либо обнаружится их соответствие реальности, либо эти гипотезы должны быть отвергнуты как ошибочные. Таким образом, если социально-экономические условия общества в решающей степени определяют социально-экономические условия жизни негров, то следует формулировать гипотезы исходя из господствующей роли капиталистического общества и его влияния на жизнь негритянского населения. Тем не менее, как отмечают Каплан и Нельсон, "опи [ученые, изучающие поведение] могут лицемерно рассуждать о влиянии среды, но, когда дело касается выявления причин, они скорее склонны заглядывать в черепные коробки"¹⁶.

Гипотеза может быть непосредственно проверена путем наблюдения, эксперимента, сбора фактов и c помощью других методов. То, что в методологии планирования исследования отдастся предпочтение проверке нулевой, а не позитивной гипотезы, может привести и нелогичным и необоснованным выводам. В статье под названием "Статистика: служанка психолога или его госпожа?" профессор Энтони Синьорелли подвергает критике выводы, получаемые в результате проверен нулевой гипотезы: "Болль указывал, что любое сколько-нибудь значительное открытие не обязательно рассматривать как подтверждающее с необходимостью какую-то гипотезу: "...опровержение нулевой гипотезы на основании статистических данных говорит ученому лишь то, в чем он и так был в достаточной степени уверен, а именно что поведение испытуемых не является случайным. Тот факт, что нулевая гипотеза может быть опровергнута... не вселяет в экспериментатора уверенности в правильности его собственной гипотезы, а лишь показывает, что некая альтернатива нулевой гипотезы является верной""¹⁷.

Уже знакомая нам гипотеза относительно метода А обучения чтению может быть использована в данном случае, чтобы уяснить смысл высказывания Синьорелли. По плану исследования будет испытана следующая нулевая гипотеза: метод А не дает в результате значимой разницы в уровне навыков чтения у учащихся первого класса. При проведении исследования полученные результаты могут оказаться значимыми, то есть учащиеся, обучавшиеся чтению по методу А, могут показать гораздо лучшие навыки, чем учащиеся остальных групп, и таким образом нулевая гипотеза, согласно которой эта разница в оценках групп не будет получена, окажется опровергнутой. Необходимая разница установлена.

По мнению Синьорелли, само по себе установление этой значимой разницы между навыками чтения у разных групп учащихся не может служить доказательством того, что она является результатом применения метода А. Ведь эта разница могла возникнуть и по другим причинам. В числе альтернативных гипотез (или попросту объяснений) можно выдвинуть следующие: группу, обучавшуюся чтению по методу А, вел гораздо более квалифицированный педагог; родители детей из этой группы лучше стимулировали своих детей к занятиям; новый учебный материал и присутствие незнакомых людей также могли стимулировать работу учащихся. Следовательно, само по себе опровержение нулевой гипотезы не доказывает правильности позитивной, а именно что высокие результаты в экспериментальной группе получены за счет применения метода А.Синьорелли совершенно справедливо утверждает, что этап исследования, обычно признаваемый заключительным, на самом деле следует считать новой отправкой точкой для определения того, какая же именно из альтернативных гипотез является верной.

Гипотезы – неотъемлемый и основной компонент научного исследования. Но применение их должно быть строго научным. Методология планирования исследования часто нарушает основные правила применения гипотез в пауке.

"Селективное" исследование: популяции и области исследования

Поведенческие исследования должны ставить своей целью установление законов, управляющих поведением, личностью, установками и отношениями индивидов, групп, классов и общества в целом. Социальные науки и науки о поведении относятся к разряду молодых и сложных паук. Способствуют ли прогрессу этих молодых наук поведенческие исследования, проводимые в США во многих важных сферах, требующих глубокого понимания и обширных познаний?

В поведенческих исследованиях изучаемые группы называются "популяциями", а такие характеристики, как черты личности, реакции, установки, имущественный статус и возраст, называются "переменными". Поведенческие исследования не выдерживают критики по большинству пунктов, касающихся выбора переменных и популяций, которые подвергаются изучению. Приходилось ли вам когда-нибудь читать труд об установках и особенностях поведения владельцев банков или корпораций, играющих главенствующую роль в США? Известна ли вам какая-либо гипотеза о том, что богатые и политически могущественные магнаты склонны к жульническим манипуляциям, эгоцентризму, расизму и эксплуатации ближних? Многие ли авторы научных исследований стремились доказать, что трудящимся массам в большей степени, чем средним и "высшим" классам, присущи дисциплинированность, забота о других, жизненная стойкость и чувство коллективизма? Многие ли белые ученые в своих исследованиях доказали, что опыт людей с черной кожей формирует у них также положительные черты и особенности?

"Селективные" исследования преобладают в области наук о поведении. Каплан и Нельсон отмечают, что многие группы получают ярлык "проблемных" (то есть подходящих для исследования) потому, что они "не представляют загадки для исследователя, легко доступны для экспериментирования и в достаточной мере беспомощны". Каплан и Нельсон проницательно добавляют, что социологи, занимающиеся отбором экспериментальных групп, обычно в заключение "облекают в покров научной престижности миф о защите политических и других законных прав человека"¹⁸.

Классовый характер поведенческих исследований с точки зрения выбора изучаемых популяций и переменных косвенным путем продемонстрирован в следующем отрывке из статьи Каплана и Нельсона: "Исследователи поведения редко проводят свои исследования среди тех, кто и сам способен наклеивать ярлыки на других или обладает достаточной властью и уважением к собственной личности, чтобы заявить: "Мы не желаем, чтобы нас исследовали!" Они с упоением погружаются в исследование не преуспевших в жизни представителей национальных меньшинств, но их не привлекает изучение преувеличенной страсти к наживе среди преуспевающих бизнесменов. Они исписывают целые тома данными, свидетельствующими о неполноценности детей, воспитывающихся в неблагоприятных культурных условиях, но их любопытство (а тем более их перо) редко бывает нацелено на землевладельцев, банкиров и муниципальных чиновников, допускающих нарушение строительного кодекса и неспособных обеспечить необходимые услуги обществу, поднимающемуся на новую ступень культурного развития. Они исследуют действие марихуаны в рамках "проблемы наркотиков", но не считают заслуживающим внимания участие федерального правительства в накачивании наркотиками детей с "минимальным нарушением деятельности мозга" в средних школах или деятельность фармацевтических компаний, затрачивающих многие миллионы долларов на рекламу стимулирующих и транквилизирующих препаратов, якобы помогающих кратчайшим путем прийти к социальному согласию и удовлетворенности жизнью.

Все глубже погрязая в этой не встречающей критики предвзятости, социальная наука перекладывает ответственность за политические и технологические неудачи с тех, кто обладает властью, чтобы их предотвращать, на плечи их жертв. Фактически общественные науки все быстрее превращаются в институт, "санкционирующий" подобное сваливание вины на чужие плечи по политическим мотивам"¹⁹.

Исследования, предметом которых являются негры, насквозь пропитаны расизмом как в своем настойчивом стремлении сконцентрировать все усилия на выявлении "отклонений", так и в сосредоточении внимания на личностных и интеллектуальных особенностях негров как причине угнетения, в условиях которого они живут. Психолог-негр д-р Роберт Уильямс с возмущением пишет: "Чернокожее население стало для белых исследователей настоящим охотничьим раем, идеальной лабораторией для проведения экспериментов"²⁰. Д-р Томас Гордон из Темплского университета заявляет: "Негры бесцеремонно используются в качестве подопытных кроликов для удовлетворения "научных" амбиций белых ученых-социологов в их погоне за успехом"²¹.

По словам Чарлза Томаса из Калифорнийского университета в Сан-Диего, в исследованиях, проводимых белыми учеными среди негритянского населения, люди с черной кожей рассматриваются как отклонение от принятой для средних классов нормы, "как биологические жертвы и социальные аномалии"²². Разрекламированные как сенсационные расистские исследования Джеймса Коулмена, Дэниела Мойнихена и Артура Дженсена являются типичным выражением принятой большинством белых исследователей точки зрения о "прогрессирующем отклонении от нормы" и "биологической неполноценности".

Один из выпусков "Journal of Social Issues" был целиком посвящен теме "Белый исследователь в черном сообществе". Редактор этого выпуска Седрик (Кларк) в своем предисловии утверждал: "Историческим фактом является то, что все, что негритянские мыслители когда-либо называли существенным, соответствующим истине и убедительным, было использовано как основа для определения критерия того, что официально признанные теории считают несущественным, далеким от истины и неубедительным. Именно поэтому сегодня в официальной психологии не существует разделов, посвященных исследованию эксплуатации, расизма, угнетения, колониализма, патернализма, капитализма, империализма и т.д. Вместо этого у нас есть специальные разделы, посвященные отклонениям от нормы, преступности, составу населения, агрессивности, контролю поведения и т.д."²³.

Селективность поведенческих исследований вместе с присущим им расизмом оказывает пагубное и разрушительное влияние на их результаты. Вместо того 'чтобы преследовать научные цели, открывая законы поведения и установки отдельных индивидов и групп, поведенческие исследования стали, в сущности, орудием в руках правящих кругов для искажения и фальсификации этих законов. Необходимо вести борьбу за то, чтобы эти исследования приобрели действительно научный характер в отношении всех популяций и переменных, которые становятся предметом их изучения.

Может ли часть равняться целому?

Поведенческие исследования должны обязательно впираться на выборки популяций, которые избираются в качестве предмета изучения. Совершенно ясно, что невозможно исследовать всех шестиклассников в Соединенных Штатах или всех трудящихся. Поэтому из той части населения, которую предполагается исследовать, делаются выборки популяций, которые и подвергаются тестированию и анализу в соответствии с планом исследования. Чтобы выводы, касающиеся популяции, были валидными, выборки должны быть репрезентативными.

В практике исследований во многих случаях считается достаточной даже малочисленная выборка – из 25 испытуемых. Например, "классическое" исследование Кардинера и Овиси, содержащее вывод об отклонениях в психике негров, основано на психоаналитических беседах с 25 испытуемыми-неграми. Расистские выводы в отношении всего черного населения Соединенных Штатов были сделаны Кардинером и Овиси на материале этой маленькой выборки и были признаны валидными и даже "классическими" в своей области²⁴. Таким образом, размер выборки может поставить под сомнение все исследование. К выводам, сделанным на основе небольших выборок, следует относиться крайне скептически. Когда же из исследования малочисленных выборок делаются столь расистские, антигуманные выводы или выводы о превосходстве мужчин, то они должны быть сразу же отвергнуты.

Для того чтобы быть репрезентативной для данной популяции, выборка должна состоять из испытуемых, обладающих такими же характеристиками, что и та популяция, из которой эти испытуемые отобраны. Очевидно, что если отбираются только испытуемые с нетипичными или нерепрезентативными свойствами, то не могут быть сделаны никакие валидные выводы относительно всей популяции.

Существуют два признанных метода, применяемых исследователями для получения репрезентативных выборок. Первый метод состоит в том, что испытуемые намеренно отбираются таким образом, чтобы выборка содержала характеристики, аналогичные характеристикам популяции. Так, если вновь обратиться к нашему примеру с методом А обучения чтению, то первоклассники должны быть отобраны так, чтобы выборка содержала одинаковое число девочек и мальчиков, не включала детей с особыми физическими или умственными дефектами, имела пропорциональный этнический состав и т.д. Второй, наиболее широко используемый метод состоит в "случайном" отборе испытуемых для выборки наподобие вытаскивания счастливого билета из шапки (разве что технически это осуществляется более сложным путем).

Оба метода содержат внутренне присущие им недостатки, которые могут исказить картину исследования. В первом случае трудно добиться полного соответствия характеристик выборки и популяции. Кроме того, помимо характеристик, по которым составляется выборка, существуют и другие, которые также могут оказывать влияние на результаты. Так, трудно составить такие выборки из первоклассников, которые были бы репрезентативными для всей популяции первоклассников с точки зрения уровня развития, личностных особенностей и поведения. Если выборка нерепрезентативна, то сделанные на основе ее выводы не могут быть отнесены ко всей популяции.

При "случайном отборе" большинство подобных выборок по тем же законам вероятностей, на которых основывается планирование исследования, неизбежно будет содержать отклонения от популяции, из которой они составлялись. В статистике существует избитая истина: 100 выборок, составленных случайным образом из одной и той же популяции, будут разбросаны где-то вокруг среднего значения, и лишь малое число из них будет идентично данной популяции. Какая же из подобных случайных выборок стала основой для очередного сенсационного исследования, о котором сегодня кричат утренние газеты?

Большой размер выборки не всегда может служить гарантией ее репрезентативности для популяции. В майском выпуске 1975 г. "Psychology Today" сообщалось, что при опросе 2164 взрослых людей – то есть достаточно большой выборки – обнаружилось следующее: "Подавляющее большинство американцев довольны своей жизнью; лишь 1% испытывает крайнюю неудовлетворенность"²⁵. Этот опрос проводился во время глубокого экономического кризиса, усиления расовой дискриминации, роста числа безработных и частично занятых людей, когда большинство американцев терпели бедствия, испытывали страх и неуверенность в завтрашнем дне и отнюдь не скрывали этого. Возможно, по принятому в этом исследовании определению, в число "крайне неудовлетворенных жизнью" вошли лишь те, кто "готов был пустить себе пулю в лоб". Но можно ли согласиться с вышеизложенным выводом, если понимать слова "удовлетворенность" и "крайняя неудовлетворенность" в их обычном смысле? Выборка в этом исследовании, вероятно, была в высшей степени нерепрезентативной для популяции всех американцев: возможпо, отбор этих 2164 испытуемых не был лишен "селективности".

В большинстве исследований, проводимых в соответствии с методологией планирования, используется одна экспериментальная группа, то есть выборка, и одна или более контрольных групп. Экспериментальной считается группа, которая подвергается экспериментальному воздействию. Таким образом, группа, обучавшаяся чтению по методу А, является экспериментальной, в то время как другая группа, в которой использовались обычные методы обучения чтению, – контрольной. Для того чтобы исследование могло считаться валидным и приемлемым, и экспериментальная и контрольная группы должны быть репрезентативными для исследуемой популяции. Такая репрезентативность каждой из групп обычно достигается с помощью двух методов.

Первый состоит в подборе членов этих двух групп по существенным переменным – возрасту, классу школы, полу, этнической принадлежности, умственным способностям, успеваемости и социально-экономическому статусу. Учитывая вариабельность развития человеческой личности и неадекватность тестов и шкал, используемых для определения этих переменных, в процессе такого подбора неизбежно образуются смещенные выборки. Многие исследования проводились на основе именно таких выборок. Не приходится сомневаться в том, что результаты подобных исследований – а мы не можем определить, каковы они будут, – невалидны.

Второй метод – "гомогенизация" двух выборок – состоит в случайном распределении испытуемых по выборкам. Рандомизация, поскольку она исходит из идеи, что случайный состав выборок способствует уравниванию переменных, является, по существу, наиболее распространенным методом. Однако точно так же как случайный отбор большего числа испытуемых зачастую дает в результате нерепрезентативную выборку, итогом случайного распределения нередко бывают неравномерно подобранные группы.

И при том, и при другом методе возможность манипулировать выборками совершенно очевидна. Исследователю нужно всего лишь отобрать в экспериментальную группу несколько "подходящих" испытуемых или, напротив, включить в контрольную несколько "неподходящих", чтобы его гипотеза была доказана. Как уже говорилось выше, обман и мошенничество весьма распространены в исследовательских работах. "Приукрашивание" выборок – один из наиболее простых, да и наиболее распространенных методов "доказательства" гипотезы. Стоит ли повторять, что он еще и порочен с точки зрения научной этики?

Существует и другой, тоже достаточно несложный способ доказательства значимости подтверждения гипотезы. Простое увеличение размера выборки увеличивает вероятность того, что она окажется значимой. Как указывает Энтони Синьорелли, "вероятность получения значимых результатов возрастает с увеличением размеров выборки независимо от валидности исследуемой гипотезы". "Несмотря на это, – продолжает он, – увеличение размера выборки ради получения "действительно репрезентативной" выборки рекомендуется большинством авторов учебников по статистике"²⁶. Получается, что, если исследование не приносит значимых результатов, то есть не подтверждает гипотезы, исследователь может повторить его, но уже на большей выборке, и таким образом "доказать" свою гипотезу!

Следует указать на еще один недостаток процедуры составления выборок. Выводы, сделанные на основе выборок, составленных из белых детей или взрослых, часто переносятся на детей и взрослых с черным цветом кожи. Так, оба основных теста IQ – тест Стэнфорда-Бине и тест Векслера – были стандартизированы на выборках, состоящих из белых детей и взрослых (вплоть до недавней модификации), но повсеместно применялись к неграм – и взрослым, и детям, что часто приводило к расистским выводам.

Необходимо сделать еще одно – последнее – замечание по поводу неадекватности или недостатка процедуры составления выборок. Предметом изучения обычно является влияние одной переменной на другую. В число переменных входят: черты личности, такие, как "общительность или замкнутость"; особенности поведения, например "пассивность или агрессивность"; характеристики интеллекта, то есть "умственная одаренность или отсталость"; социально-экономический статус, определяемый как "низкий, средний или высокий доход". Сложность и изменчивость личности, поведения и интеллекта индивида, а также трудности, связанные с рандомизацией или "уравниванием" выборок делают процедуры составления выборок в соответствии с методологией планирования весьма уязвимыми и дают основания для скептицизма в отношении валидности исследований.

Выборки и методы их составления представляют собой явную подоплеку ненадежности и неадекватности исследований в науках о поведении, а зачастую и расистского и антигуманного характера этих исследований.

Выборки проходят соответствующую проверку и оценку, что составляет неотъемлемую часть методологии планирования исследования. К рассмотрению их мы сейчас и перейдем.

Валидны ли тесты и шкалы?

Для получения статистических выводов поведенческие исследования, базирующиеся на методологии планирования, опираются на количественные измерения переменных. Эти данные получаются посредством тестирования или других способов оценки испытуемых и последующего учета баллов. Статистический анализ, который представляет собой краеугольный камень методологии планирования исследования, проводится на основе баллов – результатов тестирования. Тем самым тестированию в таком исследовании отводится решающая роль.

Тест или шкала оценок должны быть валидными, то есть с их помощью должны проверяться именно те качества, для тестирования которых они предназначены. Так, тест на правописание не должен включать задачи по математике; личностный тест должен относиться к тем конкретным чертам личности, которые требуется исследовать; тест IQ не должен быть тестом академических достижений.

Интеллект, личность, эмоции и поведение человека нельзя подвергнуть математически точному тестированию, подобно молекулам, кровяному давлению, росту или геологическим веществам, и получить при этом точные результаты. Изучение функционирования интеллекта, эмоций и поведения человека с помощью тестов – основная задача поведенческих исследовании. Здесь трудно получить надежные результаты. Реально достижимый оптимум – это чаще всего вероятностная аппроксимация. Тщательность, высокий профессионализм, точность и осторожность должны быть основными принципами составления и использования тестов. Тем не менее тестированию интеллекта и других свойств человеческой психики' наносят большой вред небрежно составленные, дилетантские и неточные тесты. Стандартизация тестов поражает своей неадекватностью. Применению этих тестов, как правило, препятствуют такие факторы, как неадекватный набор ответов, недостаточно понятные и двусмысленные вопросы, которые ставят под сомнение полученные баллы.

Теоретическая основа некоторых тестов способна подорвать или свести к нулю их валидность. Так, два из наиболее широко используемых при исследовании личности инструментов – тест Роршаха и тест "Нарисуй человека" – основываются на ошибочном тезисе Фрейда о том, что бессознательные чувства, конфликты и установки индивида проецируются в ого реакциях на чернильные пятна или же в его рисунках. Поскольку этот тезис Фрейда ошибочен и антинаучен, оба теста в равной мере далеки от науки, то есть невалидны. Можно только удивляться тому, что, хотя невалидность теста Роршаха была убедительно доказана²⁷, большинство исследователей используют его в качестве инструмента исследования личности. Очевидно, что выводы, сделанные на основе результатов подобных невалидных тестов, не имеют никакой научной ценности.

Главными виновниками псевдонаучности поведенческих исследований являются интеллектуальные тесты. Подробные доказательства их недостаточной валидности приведены в главе 7, где опровергается расистская и антинаучная теория Дженсена о генетической умственной неполноценности негров. В многочисленных исследованиях тесты IQ либо служат для составления выборок, либо являются частью самого исследования. Выводы, сделанные на основе применения этих тестов, следует считать невалидными ввиду невалидности самих тестов.

Сравнительно недавно появились и получили распространение в качестве вполне валидных бесчисленные личностные тесты. Рассмотрение некоторых из них поможет продемонстрировать необоснованность этой претензии.

Шкала "я-концепций" Пирса-Харриса для детей ("Каким я вижу самого себя")²⁸ состоит из 80 утверждений, против которых ребенок должен поставить ответ "да" или "нет". Вот некоторые из этих утверждений: "Я: застенчивый, не пользуюсь успехом, сообразительный, часто бываю печальным, счастливый, сильный, умею себя вести, нервный, везучий, послушный, несчастный, жизнерадостный, тупой, красивый, люблю читать". Или же: "Я: слишком много волнуюсь, умею хорошо рисовать, обладаю красивыми глазами, хорошо сплю, обладаю красивой фигурой, вызываю доверие".

Предполагается, что ответы на эти вопросы свидетельствуют о высокой или низкой "я-концепции". Негритянский ребенок, отвечающий на эти вопросы, говоря, что он "несчастный, нежизнерадостный, мало читает, плохо спит, невезучий, часто бывает печальным", получает низкую оценку "я-концепции". Но разве не условия жизни многих из этих детей подсказывают им эти вполне реалистические ответы? Ребенок, который выбирает их, может иметь достаточно высокую "я-концепцию", если определять ее на основании других черт его жизни, таких, как любовь к нему его родных, наличие достижений в других областях, уважение со стороны других детей, – и все же по шкале "я-концепции" он получит низкую оценку. Поскольку, согласно теории обучения, низкая "я-концепция" является причиной плохой академической успеваемости, вывод, следующий из этих оценок, будет означать, что плохая успеваемость негритянских детей в школе вызвана не системой обучения, а низкой "я-концепцией". Шкала ответственности за интеллектуальные достижения (Intellectual Achievement Responsibility Scale – IAR Scale)²⁹ основана на теоретической концепции, согласно которой у людей создается определенная установка в отношении причины их преуспевания или, напротив, несостоятельности в жизни. Эта установка получила название "локус-контроль", что означает: контроль над их жизнью находится в руках внешних обстоятельств или зависят от их собственных усилий. Считается, что шкала IAR измеряет "локус-контроль" ребенка, относящийся к его академической успеваемости. Она состоит из 34 пунктов, таких, как, например: "Когда тебе трудно понять какую-то часть школьного материала, это происходит, как правило: а) потому что учитель неясно объяснил этот материал или б) потому что ты невнимательно его слушал?" В данном случае выбор явно навязан: ребенок должен выбрать либо вариант (а), либо вариант (б). Он по может ответить: "Иногда (а), а иногда (б)", что, в общем-то, в большинстве случаев и соответствует истине. Кроме того, учитель действительно может недостаточно понятно объяснить материал, но ведь ребенок-, выбравший этот ответ, будет отнесен к разряду тех, кто считает, что его жизнью управляют внешние обстоятельства, то есть получит низкий балл!

И что гораздо важнее, эта шкала использовалась для "объяснения" низкой академической успеваемости негритянских детей. Статистические исследования показывают, что негритянские дети получают более низкие оценки по шкалам IAR, чем белые дети, то есть что они в большей степени считают себя зависимыми от внешних обстоятельств. И вот делается глубоко расистский вывод о том, что низкая "степень ответственности за интеллектуальные успехи" у черных детей является причиной их плохой академической успеваемости³⁰. Таким образом, школьная система обучения, нищета, угнетение со стороны белых и капитализм как таковой сбрасываются со счетов, и вся вина за "неадекватность" личности чернокожего ребенка переносится на внешний характер его "локус-контроля". Но неужели негритянский ребенок, живущий в расистском обществе, не имеет достаточно оснований считать, что многие вещи выходят за пределы его внутренних способностей управлять своей судьбой, что такие внешние факторы, как нищета, сегрегированные школы, плохое жилье, обусловливают его образ жизни и условия его существования? Это еще один пример того, что жертве предъявляется обвинение в том, что она – жертва.

Недавно были разработаны так называемые объективные тесты исследования личности, которые, как утверждает психолог Поль Клайн, не могут считаться валидными. Создатели этих тестов скрывают их истинное назначение и в то же время заявляют, что с их помощью можно получить точные оценки черт личности. Эти тесты включают "Личностный тест юмора IPAT"³¹, где испытуемым предлагается оценить предложенные юмористические сюжеты как "смешные" или "несмешные", а также "Тест на музыкальное предпочтение IPAT", где испытуемые должны ответить, понравился или не понравился им предложенный короткий музыкальный отрывок. Оба эти теста, основанные исключительно на юморе и музыке, претендуют на то, чтобы дать оценку 21 различному типу личности в диапазоне от "хладнокровного" до "эксцентричного"!³² Исследования, в которых свойства личности определяются с помощью подобных тестов, безусловно, нельзя воспринимать всерьез. Тем не менее они по-прежнему встречают одобрение.

Дайте в руки мальчишке молоток, и он везде обнаружит гвозди, которые надо забить. Это явление было остроумно названо "законом инструмента"³³. Дайте психологу личностные тесты, и он примется использовать их где надо и не надо, чтобы прийти к выводам, в которых виной всему объявляется "личность", а не "система". Так, эти тесты будут предложены матерям, живущим на пособие, чернокожим безработным, детям пуэрториканцев для того, чтобы "выявить" такие свойства личности этих испытуемых, которые впоследствии будут истолкованы как причина того, что они живут на пособие, не имеют работы или же не умеют бегло читать. Такие тесты реабилитируют социальную систему и взваливают всю вину и ответственность на тех, кто является жертвой этой системы.

Обучение и карьера социологов, психологов и исследователей поведения в сочетании с давлением, которое оказывается на них, дабы они сознательно или бессознательно способствовали сохранению существующего положения вещей, уводит их от поисков ответов на важные социальные вопросы и от попыток найти объяснение реальным социальным проблемам, заставляя их довольствоваться тестами, не дающими ничего, кроме невразумительных ответов. Психолог-негр Роберт Уильямс удачно отметил: "Американская индустрия тестов... представляет собой супермаркет угнетения, ежегодно приносящий миллионные прибыли"³⁴. Д-ра Уильямса особенно возмущает расистское использование тестов IQ и тестов личности. Благодаря подобным невалидным тестам, пишет он, "несоразмерно большое число негритянских детей попадает в школы для умственно отсталых или в классы с более низким образовательным уровнем, в классы, занимающиеся по специальным программам"³⁵.

Необходимо сделать еще одно – последнее – критическое замечание по поводу тестов и шкал, используемых в исследованиях по методологии планирования. В связи с тем, что в основе этой методологии лежат количественные значения, результатом применения тестов и шкал должны быть численные оценки, которые могут быть подвергнуты статистическому анализу. Так, испытуемые получают оценки, например: 92 по тесту IQ Стэнфорда-Бине, 62 по шкале "я-концепции" Пирса-Харриса для детей, 26 по шкале IAR. Численные оценки по этим тестам и шкалам создают лишь видимость точности. Интеллектуальная деятельность и психологические черты личности по своей природе носят глубоко качественный характер. Точно определить их качество чрезвычайно трудно или же вообще невозможно. Следовательно, можно поставить под вопрос большинство исследований, которые используют вышеупомянутые тесты и шкалы. Во всяком случае, следует принять все меры, чтобы правильно оценить валидность применяемых в поведенческих исследованиях интеллектуальных и личностных тестов и шкал.

Экспериментальные исследования и "экспериментальное воздействие"

В подавляющем большинстве исследований, проводимых по методологии планирования, участвуют две или более групп, составленных путем выборки из популяций. Одна из таких групп – экспериментальная – подвергается "экспериментальному воздействию", а остальные группы служат в качестве контрольных. Это "экспериментальное воздействие" состоит в том, что с экспериментальной группой проводится определенная работа, которая не проводится с контрольными. Таким образом, новый метод обучения чтению являлся таким воздействием, которое было оказано на экспериментальную группу, в то время как в контрольной группе применялся обычный метод обучения чтению. Гипотеза в данном случае состояла в том, что в результате воздействия (а именно использования метода обучения чтению А) будет получена значительная разница в навыках чтения между экспериментальной и контрольной группами, то есть учащиеся экспериментальной группы будут читать лучше, чем учащиеся контрольных групп.

В чем же заключаются недостатки и ограниченность "воздействия", используемого в поведенческих исследованиях? Начнем с того, что это воздействие обычно имеет место в течение определенного периода, например метод обучения чтению А применялся в первом классе в течение года. Естественно, что невозможно установить и проконтролировать все жизненные факторы, которые могут оказывать влияние на успехи учащихся при обучении чтению в этот период. Хорошие результаты в экспериментальной группе могут быть получены не только благодаря методу А, но и по другим причинам. Они могут быть достигнуты, в частности, благодаря опытному преподавателю, который случайно или намеренно (и, надо сказать, неэтично) был направлен в экспериментальную группу. Причиной успехов может быть и усиленная забота со стороны директора школы или родителей, чьи дети попали в экспериментальную группу, стимулирующая учащихся работать усерднее и лучше концентрировать свое внимание. Эти высокие результаты могут быть также и следствием того, что в своем стремлении к успеху и осуществлению своих научных ожиданий, а также, руководствуясь небезызвестным принципом, что "ни одно пророчество не сбывается само по себе", экспериментатор может прямо или в завуалированной форме отдавать предпочтение экспериментальной группе или недооценивать контрольную (а иногда и то и другое одновременно).

В исследованиях, включающих сравнение групп белых с группами негров, расизм часто находит выражение именно в самом воздействии. Собственно говоря, во многих исследованиях расизм и есть само "экспериментальное воздействие". Расистские установки белых исследователей в ходе проведения эксперимента могут отрицательно сказаться на оценках испытуемых-негров. Многие негры – и дети и взрослые – относятся к исследованиям, проводимым белыми, с вполне оправданным беспокойством и подозрительностью и неохотно в них участвуют, а значит, не реагируют на оказываемое воздействие.

Помимо всего сказанного в ходе проведения эксперимента исследователь испытывает искушение выйти за рамки плана исследования. Он может ввести факторы, выходящие за пределы предусмотренного воздействия, или же не контролировать факторы, которые искажают его. Дополнительные занятия с учащимися экспериментальной группы и особое к ней внимание, специальные награды за успехи, а также пренебрежительное отношение к контрольной группе – все это может тенденциозно изменять воздействие в пользу экспериментальной группы.

Та часть поведенческих исследований, которая связана с воздействием, является, таким образом, весьма сомнительным элементом этих исследований. И если выводы, к которым приводят такие исследования, являются социально реакционными, то причину этого можно с полным правом искать именно здесь, в оказываемом "воздействии".

Игра в числа: статистика и планирование исследования

Само упоминание статистики должно вызвать у честных и прогрессивно мыслящих людей подозрение, что здесь "не все чисто". С помощью статистики число безработных сокращается вдвое. Этот остроумный маневр состоит в том, что из общего числа безработных исключаются новички, рабочие, занятые неполный рабочий день, женщины, которые не по своей воле снова превратились в домохозяек, и те, кто слишком отчаялся, чтобы продолжать поиски работы.

Фогель и Энгерман в своей книге крайне расистского толка "Time on the Cross" использовали статистику, чтобы "продемонстрировать", что рабы в Соединенных Штатах знавали, как сардонически выразился историк Герберт Аптекер, "восхитительные денечки в Дикси³⁶"³⁷. Фогель и Энгерман воспользовались совершенно ненадежной, тенденциозной и фальшивой статистической информацией Бюро переписи для обработки своих данных и документального представления полученных ими "результатов"³⁸. Стали бы вы принимать на веру слова рабовладельца о состоянии здоровья и условиях жизни его рабов? А ведь именно подобные россказни были взяты Бюро переписи за основу статистики о положении рабов!

В поведенческих исследованиях для получения выводов используется статистический анализ. Это означает, что оценки, получаемые испытуемыми при тестировании, подвергаются проверке на значимость с целью установить, имела ли место по меньшей мере 95-процентная вероятность правильности данной гипотезы. Статистический анализ (например, дисперсионный) производят с помощью сложных формул. В паше время настоятельной необходимостью для проведения такого анализа стало использование ЭВМ. И хотя сам по себе этот факт свидетельствует о прогрессе в области статистического анализа, лишь специалистам по ЭВМ известно, какие манипуляции со статистикой происходят благодаря этому, ведь использование вычислительных машин создало новые возможности для подтасовки данных в пользу исследовательской гипотезы.

Исследования, проводимые на основе методологии планирования, – это вероятностные исследования; следовательно, они не гарантируют 100-процентной точности. Это значит, что всегда существует вероятность того, что такое-то конкретное исследование может оказаться ошибочным. Согласно критерию 95-процентной вероятности, одно из каждых 20 исследований обязательно содержит ошибочные данные. Профессор Энтони Синьорелли из Юнион-Колледж утверждает: "Статистический метод ведет к оценке общности и вероятности. Выводы на основе полученных таким образом результатов, формулируются в терминах вероятности и потому не могут считаться точными"³⁹.

Кроме того, подчеркивает Синьорелли, всего лишь одно-единственное исключение из физического закона может опровергнуть этот закон, в то время как методология планирования исследования допускает по крайней мере 5% исключений, а ведь любое из них может оказаться достаточно значимым, чтобы поставить под вопрос закон, сформулированный на основе 95-процентной вероятности. Следует заметить, продолжает Синьорелли, что "интеллектуальные тесты и личностные и диагностические шкалы требуют вычисления средних значений и корреляций", а потому отличаются все той же неточностью и сомнительностью.

Таким образом, в исследованиях, проводимых на основе методологии планирования, невозможно достичь необходимой верности выводов и точности результатов. В самом деле, чересчур точные результаты ставят под сомнение само исследование. Пример этого приводится в главе 7: работы Сирила Берта по исследованию идентичных близнецов, которые Дженсен использовал в качестве подтверждения своей теории о генетическом наследовании интеллекта, содержали корреляции, тождественные до третьего десятичного знака⁴⁰. Подобная точность корреляции почти невозможна с математической точки зрения и потому послужила причиной подозрений. Дальнейший анализ показал, что в этих "исследованиях" не обошлось без мошеннических приемов.

Планирование исследования основано не только на вероятности. Оно основывается на вероятности существования корреляции между одной переменной (фактором, чертой, доходом) и другой. Корреляция означает, что два явления или события возникают одновременно или одно следует за другим. Корреляция не подразумевает причинной зависимости; по словам Марвина Лавенгара, "статистическая связь не обязательно подразумевает причинность. Многие переменные связаны статистической корреляцией, но между ними нет причинной связи"⁴¹.

Итак, корреляция не означает, что одно явление или событие обязательно является причиной другого. Конечно, если одно явление действительно вызывает другое, то между этими двумя явлениями существует корреляция, например если при повороте выключателя загорается лампочка, значит, между выключателем и загоранием лампочки существует корреляция. Но если петух кукарекает и солнце восходит каждое утро, то это вовсе не значит, что солнце восходит потому, что петух кукарекнет, хотя между этими двумя явлениями существует статистическая корреляция. Так как исследования, проводимые на основе методологии планирования, устанавливают только корреляцию, причинность может присутствовать или отсутствовать – при этом невозможно определить, не прибегая к другим экспериментам или исследованиям, имела ли на самом деле место причинность.

Кроме того, корреляция, установленная для данного исследования, может быть низкой, но тем не менее статистически значимой. Корреляция выражается в десятичных дробях в диапазоне от 0,00 (отсутствие корреляции) до 1,00 (100-процентная корреляция). Корреляции могут быть очень высокими, например 0,97, или же достаточно низкими, например 0,31, и все же считаться статистически значимыми. Определение статистической значимости почти всегда равносильно доказательству гипотезы. Однако, как пишет д-р Дэвид Гоулд, "проверка значимости, даже в наилучших условиях, способна дать всего-навсего коэффициент надежности... Статистический анализ можно считать лишь предварительной проверкой на предмет того, заслуживает ли данная гипотеза дальнейшего изучения"⁴².

Смысл сказанного состоит в следующем: чтобы считать гипотезу доказанной, необходимо нечто большее, чем простое определение статистической значимости. Методология планирования, как правило, создает лишь предварительное (и весьма зыбкое) основание считать данную гипотезу верной.

Совершенно очевидно, что для проведения статистического анализа нужны статистические данные. Эти данные обычно бывают представлены в виде оценок, полученных испытуемыми при работе с тестами и шкалами. Таким образом, в нашем примере использования нового метода обучения чтению оценки, полученные испытуемыми из экспериментальной и контрольной групп, и будут играть роль статистических данных, подлежащих анализу. Для сравнения этих двух групп для каждой из них будут вычислены средние оценки.

Существует анекдот о человеке, который не умел плавать и спросил у вылезающего из воды любителя статистики: "Какая здесь глубина?" Тот ответил ему: "Средняя глубина составляет четыре фута". Человек, который не умел плавать, прыгнул в воду там, где глубина достигала семи футов, и чуть было не утонул.

Средние оценки вычисляются, конечно, на основе всех оценок. Если определить средний доход двух человек, а именно Дэвида Рокфеллера (доход которого, надо сказать, является далеко не средним!) и автора этих строк, то он окажется очень высоким, хотя разница между нашими индивидуальными доходами выражается цифрой поистине астрономической. Точно так же обстоит дело и со средними оценками вообще: всего несколько высоких оценок, полученных испытуемыми в экспериментальной группе, могут привести к значимому результату, даже если большинство испытуемых в этой группе имеют низкие оценки. В примере с методом А несколько первоклассников из экспериментальной группы могут закончить курс обучения чтению по этому методу и читать на уровне четвертого класса, в то время как остальные не уйдут дальше первого. Эти несколько высоких оценок могут дать такую среднюю оценку экспериментальной группы, что разница между экспериментальной и контрольной группами окажется значимой. Таким образом, вывод о том, что метод обучения чтению А создает лучшие навыки чтения у большинства первоклассников, – ошибочный вывод, отражающий, в сущности, слабость статистического анализа средних оценок в методологии планирования исследования.

Манипуляции с оценками ради получения значимого результата стали обычным явлением. Работающая над докторской диссертацией исследовательница рассказала автору этих строк, что председатель ученого совета порекомендовал ей "прибавить несколько оценок", если она не получит достаточно значимых результатов для доказательства своей гипотезы. Бывает и наоборот. В исследованиях идентичных близнецов, на которые опирался Дженсен, имели место случаи "селективного исключения данных", то есть оценки некоторых испытуемых не учитывались при окончательных вычислениях, что и позволило сделать вывод о наследуемости интеллекта⁴³.

Многие исследования совершенно неоправданно с научной точки зрения основываются на кривой нормального распределения. На этой кривой различные процентные значения соответствуют низкому, среднему и высокому уровням. Однако те или иные черты интеллекта, личности и поведения, без сомнения, распределены в популяции не по нормальному закону. Так, 98% людей могут быть добрыми, общительными, способными усвоить определенные навыки, и лишь 2% окажутся "агрессивными" или "гиперактивными". Тем не менее, во многих поведенческих исследованиях нормальная кривая считается вполне применимой для таких свойств. Антинаучный вывод о нормальном распределении "интеллекта" помог Дженсену приписать большей части рода человеческого (а именно людям с темным цветом кожи) генетически более низкий, чем у белых, уровень интеллекта.

Методология планирования ставит своей целью показать "значимость" гипотез: если это достигнуто, гипотеза считается доказанной. Ограниченность этого метода состоит в том, что во всех исследованиях, где достигнуты значимые результаты, гипотезы считаются равно доказанными. Исследование, едва дотянувшее до значимого результата (например, за счет единственной высокой оценки), ставится в один ряд с исследованием, в котором каждый из испытуемых экспериментальной группы получил высокую оценку. А ведь для науки обоснованность доказательства гипотезы имеет первостепенное значение.

Получение значимых результатов в исследовании связано также с используемыми тестами и с типом тестируемой выборки. Если эти тесты, подобно шкале "я-концепций" или тесту IQ Векслера, не являются валидными, достижение значимости не имеет смысла, Если используемая выборка составлялась не по одинаковым признакам или не посредством случайного отбора, значимый результат, полученный при таких выборках, не представляет научной ценности. "Тем не менее, даже при достаточно беглом просмотре практически любого номера социологических журналов, – пишет Дэвид Гоулд, – обнаруживаются многочисленные примеры проверок значимости даже тогда, когда выборки не рандомизировались ни на каком из мыслимых уровней"⁴⁴. Кроме того, как уже было сказано, увеличение размера выборки представляет собой простой, но в высшей степени сомнительный способ достижения значимости результатов.

Подводя итог, скажем, что методология планирования исследования, помимо своих уже рассмотренных выше недостатков, ограничена и в силу своей вероятностной основы, переноса центра тяжести на корреляцию, а не на причинно-следственные связи, неправильного использования метода средних оценок и нормальной кривой вероятности, а также в связи с тем, что значимость в ней считается, без всяких на то оснований, доказательством правильности гипотез.

Бездоказательные выводы из ненадежных данных

Научные исследования проводятся с целью получения выводов, подтверждающих или опровергающих проверяемую гипотезу. Однако во многих исследованиях эти выводы достигаются не без серьезных нарушений научной методологии.

Как уже говорилось, в исследованиях, проводимых на основе методологии планирования, проверяется нулевая, а не позитивная гипотеза. Опровержение нулевой гипотезы, то есть определение значимости результатов, не служит гарантией того, что позитивная гипотеза может считаться доказанной. Ведь в этом случае другие гипотезы могут оказаться более достоверными, чем позитивная.

Поведенческие исследования изобилуют выводами, сделанными на основе ненадежных данных. Со статистически недостоверными, но далеко идущими выводами относительно умственных и личностных особенностей негритянских детей выступали Дженсен, Мойнихен, Коулмен и Дженкс. В исследованиях, на которые они опирались или которые они проводили сами, использовались невалидные тесты, нерепрезентативные выборки, методологически неадекватные статистические данные и делались выводы, поражающие как своими масштабами, так и своей недостоверностью.

Так, Кристофер Дженкс приходит к расистским выводам относительно обучения негритянских детей, несмотря на свое собственное признание возможной ненадежности использованных им статистических данных⁴⁵. Точно так же Артур Дженсен, говоря об отсутствии у него статистических данных, подтверждающих гипотезу о наследственном характере умственных способностей негров, тем не менее заключил, что эти способности наследуются⁴⁶. Такое обращение с наукой со стороны мнимых ученых абсолютно недопустимо.

Хотя сторонники методологии планирования исследования заявляют, что их целью является установление корреляции, а не причинности, большинство исследователей, получив значимые результаты, говорят о наличии причинной связи. С научной точки зрения это недопустимо. Выводы о причинности, основанные лишь на установлении корреляции и не подтвержденные другими данными, не могут быть приняты всерьез.

Все исследования, проводимые на основе методологии планирования, являются вероятностными. Тем не менее, получив значимые результаты, большинство исследователей приходят к заключению, что эти данные являются точными и что остается только сформулировать уже доказанную их исследованием закономерность. Такой подход есть не что иное, как нарушение научной методологии, ведь на основе вероятностного исследования могут быть сделаны только вероятные выводы.

В поведенческих исследованиях действует также закон, названный автором этих строк "законом грандиозного вывода". С тремя десятками второкурсников проводится какой-нибудь эксперимент, а сделанный на его материале вывод распространяется на весь род человеческий. Проведя психоаналитическую беседу с 25 испытуемыми-неграми, из которых большая часть страдает эмоциональными расстройствами, а все 25 получают денежное вознаграждение или бесплатное лечение, Кардинер и Овиси приходят к расистским выводам о личностных особенностях всего чернокожего населения Соединенных Штатов. Свидетельством научного высокомерия этих исследователей, сочетающегося с их расистскими взглядами, является ответ Кардинера и Овиси на критические замечания по поводу отсутствия в эксперименте контрольной группы. Оказывается, контрольной группой для них было все белое население США. Такого рода изыскания, которые даже не в полной мере соответствуют методологии планирования исследования, были тем не менее признаны валидными и по сей день пропагандируются с помощью средств массовой информации⁴⁷. Когда признаются истинность и надежность подобных исследований, призыв к их прекращению представляется вполне разумным.

Бездоказательные выводы, сделанные на основе ненадежных данных, стали для поведенческих исследований уже не исключением, а правилом. Они внутренне присущи самой методологии планирования исследования. Сдержанность, осторожность, логичные умозаключения, трезвая оценка данных и обоснованные выводы должны прийти на смену этой порочной практике в поведенческих исследованиях.

Методология планирования исследования: резюме и оценка

Научные исследования необходимы для развития науки. Основой таких исследований является научная методология. У разных наук методология может быть разной. В некоторых науках можно установить неопровержимые факты и сформулировать закон с научной точностью. Там, где подобная точность достижима, было бы явно неоправданным ограничиваться простой вероятностью. К примеру, так как температура кипения воды (100°С) могла быть установлена точно, науке не пришлось довольствоваться предположением, что эта температура, "вероятно, составляет 99°С".

В науках о поведении труднее достигнуть такой точности. Это связано в первую очередь со сложной структурой индивидов, групп людей и общества в целом. Большую роль играют и недостаточная точность методов оценки особенностей и доведения человека, сложность контролирования слишком большого числа переменных, неадекватность способов составления выборок, трудность осуществления одинакового воздействия на исследуемых индивидов.

Там, где надежность и точность не могут быть достигнуты, следует считать допустимым установление высокой степени вероятности. Исследования по определению вероятности действительно дополняют наши сведения об окружающей действительности и происходящих в ней явлениях. Это шаг вперед от незнания к знанию на извилистом и трудном пути науки к разгадке тайн, которые природа и общество раскрывают вам так неохотно. В той мере, в какой результаты исследований, проводимых на основе методологии планирования, приводят к корректной оценке вероятности, следует признать их роль в познании личности и общества. Таким образом, не стоит отказываться от планирования исследования как научной методологии. Его нужно принять таким, каково оно есть, а именно как методологию определения вероятности явлений, относящихся к индивиду и обществу.

Однако в данной главе были рассмотрены слабые стороны этой методологии и ее ограниченность с целью избежать многих эксцессов и определить ее истинное место в научных исследованиях. Этот анализ показал, что буквально каждый элемент методологии планирования исследований содержит серьезные недостатки, которые могут снизить их валидность. Кроме того, было показано, что эта методология открывает широкую дорогу для всевозможных манипуляций и подтасовки результатов, что, собственно, систематически имеет место во многих исследованиях, а значит, влечет за собой вредные для науки и реакционные социально-политические последствия.

Подробный анализ методологии планирования исследований имел целью предостеречь читателей от готовности принимать на веру поведенческие исследования из-за их кажущейся научности и "статистической респектабельности". Особенно настороженно следует относиться к исследованиям, утверждающим антигуманные ("Все люди по своей природе агрессивны"), антипролетарские ("Люди с низким доходом обладают более низкой "я-концепцией""), расистские ("Дети негров страдают нарушениями личности") взгляды, а также идеи о превосходстве мужчин ("Женщины от природы менее способны к математике и естественным паукам, чем мужчины").

Альтернативы

Методология планирования исследования с лежащим в ее основе статистическим подходом является доминирующей методологией поведенческих исследований последнего времени. Как пишет Энтони Синьорелли, пристрастие к статистическому методу "проникло в экспериментальную психологию глубже, чем в любую другую область психологии, хотя ни одна из них не избежала этой заразы"⁴⁸.

Однако статистический подход в поведенческих исследованиях не только не единственный, но и не всегда лучший. В своей блестящей статье "Цели и методы научных исследований" д-р Роберт Хоудс пишет: "Я мог бы отметить, что статистический подход, будучи далеко не фундаментальным, является, пожалуй, временным средством. К нему следует прибегать лишь тогда, когда нет иного, лучшего способа обработки данных. Кроме того, я подозреваю, что во многих случаях этот лучший метод обработки данных не бывает найден потому, что мы не искали его как следует, Ведь если между процессом А и процессом В установлена фундаментальная связь, статистика становится ненужной"⁴⁹.

Наука должна опираться на основополагающий принцип, согласно которому всеми явлениями и процессами управляют определенные законы. Отсюда следует, что и уникальное событие или процесс, так же как и статистически частые события или процессы, может иметь закономерное объяснение. Таким образом, статистически редкие события или процессы также должны быть объяснены с помощью законов.

Хоудс приводит в качестве примера свой собственный эксперимент, целью которого было исследование воздействия раздражения подкорковых структур на электрическую активность коры мозга. Из 14 таких раздражений 12 дали одинаковые результаты и лишь два показали другую картину. Хоудс пишет, что если бы он использовал статистический подход и определил бы, что 12 одинаковых реакций являются "статистически значимыми", то не стал бы продолжать исследование двух специфических реакций. Однако, продолжив работу с этими двумя случаями, Хоудс обнаружил, что эти реакции были вызваны изменением состояния коры мозга, происходящим во время раздражения. Так был открыт новый закон, хотя 2 случая из 14, которые и дали толчок к открытию, не имели " статистической значимости"⁵⁰.

Эксперимент и статистика, безусловно, являются необходимыми – но не единственными – инструментами науки. В самом деле, по утверждению Хоудса, важные научные открытия достаточно часто являются результатом использования других методов.

"Эксперимент дает информацию, но сам по себе он не делает науки. Нельзя считать эксперимент и единственным средством получения научной информации. Другим источником полезных научных фактов является тщательное наблюдение природных явлений... Одна из поистине великих научных теорий всех времен была создана без единого эксперимента. Я имею в виду эволюционную теорию Дарвина"⁵¹.

Наблюдение, сравнение и умозаключение являются основными методами в геологии и астрономии, двух ведущих естественных науках, открывших множество научных законов.

Наблюдение может привести к важным открытиям также и в области общественных и поведенческих наук. Открытия Ж.Пиаже в области детской психологии опираются на тщательное наблюдение и рассуждение. В своих исследованиях Пиаже обошелся без методологии планирования. Советский исследователь проф. А.Р.Лурия открыл важные законы, касающиеся роли языка в процессе умственного развития, не прибегая ни к выборкам, ни к контрольным группам, ни к статистике. Работая с шестилетними близнецами с неразвитой речью, Лурия разработал для них две разные программы речевого развития, результатом осуществления которых был колоссальный прогресс в мышлении, коммуникации, поведении и социальной зрелости. Тот из близнецов, который занимался по более интенсивной программе, показал большие успехи во всех этих областях⁵².

Таким образом, эксперимент и наблюдение необходимы для научного исследования. Но исследование предъявляет к ученому и другие требования: помимо эксперимента и наблюдения, необходима логично построенная теоретическая схема. Как пишет Хоудс, "исследование – если предполагается, что оно полезно и соответствует требованиям современной науки, – должно строиться на прочном теоретическом фундаменте; небрежно проведенное и бесцельное исследование без должной опоры на теорию если и может способствовать прогрессу данной науки, то лишь случайным образом"⁵³.

Помимо "прочного теоретического фундамента", для научного исследования необходим логически построенный анализ фактов, полученных в результате эксперимента или наблюдения, то есть то, что Энгельс назвал "логические категории"⁵⁴. Простое открытие некоторых фактов еще не дает нам законов, управляющих этими фактами. Д-ру Хьюлингсу Джексону принадлежит такое высказывание: "Набор бесчисленных фактов, как бы тщательно они ни были собраны, не есть еще настоящий опыт. Пока человек не может вызвать соответствующее явление, которое, по его мнению, стоит за более общими законами, или же пока он не делал подобных попыток, вряд ли можно сказать о нем, что он хоть в каком-то действительно полезном смысле знает или изучает данный предмет"⁵⁵.

Чтобы установить определенные законы, необходим анализ фактов в рамках верной теории. Д-р Хоудс по этому поводу пишет: "...логические компоненты научных методов включают анализ фактов с целью более глубокого их понимания и установления какой-либо упорядоченной связи между на первый взгляд разобщенными фактами. Исследователь, таким образом, пытается вместить многочисленные и разносторонние конкретные факты в рамки более широких категорий или общих законов"⁵⁶.

Маркс и Энгельс, а впоследствии Ленин были учеными в самом полном смысле этого слова и в отношении использования результатов наблюдения, и с точки зрения умения формулировать более общие теории о природе, обществе и мышлении, и в "установлении упорядоченной связи между на первый взгляд разобщенными фактами". Таким образом, их исследования способствовали качественному развитию таких наук, как политическая экономия, история, наука о классовой борьбе. Отсутствие в те времена методологии планирования исследований не помешало им прийти к великим открытиям. В самом деле, претензии этой методологии на роль нового и более совершенного научного метода исследования опровергаются быстрым прогрессом, достигнутым естественными и общественными науками задолго до ее появления.

В заключение следует сказать, что методология планирования исследования при правильном ее применении может внести свой скромный вклад в развитие общественных наук. Однако важное значение в научном исследовании имеют и другие методы и подходы.

Методология планирования, поведенческие исследования и капитализм

Поведенческие исследования проводятся не в социальном вакууме и не обязательно объективными и социально беспристрастными учеными. Поведенческие исследования имеют определенный социальный и политический смысл. Предметом исследования в них являются люди и их установки, чувства и интеллект, их взаимоотношения, мотивация и поведение.

Поведенческие исследования проводятся в атмосфере, отравленной буржуазной идеологией. Связь класса капиталистов с исследованием поведения и исследователями поведения не подлежит сомнению. Этого не могут скрыть даже буржуазные средства массовой информации. Характеризуя качество современных научных исследований как часто "недопустимо низкое или вводящее в заблуждение", "New York Times" продолжает: "Ученые в большинстве своем пришли к мнению, что среди наиболее серьезных последствий подобной безответственности из-за своекорыстных или коммерческих интересов можно назвать ничем не оправданное запугивание или, напротив, умасливание публики, а также принуждение правительства к принятию политических решений, рискующих обернуться далеко не мудрыми или непродуктивными"⁵⁷.

Престижные и, как считается, аполитичные университеты, где проводится большая часть поведенческих исследований, также немало стараются ради "своекорыстных или коммерческих интересов". В уже цитированной нами статье из "New York Times" сообщается: "Д-р Джордж Буджарелло, ректор Нью-Йоркского политехнического института, предостерег общественность против широко распространенного мнения о том, что университеты – это нечто вроде нейтральной полосы, так как оно часто оказывается далеким от истины. Многие высшие учебные заведения, сказал он, вынуждены вступать в какой-либо политический альянс, чтобы просто уцелеть. По словам Буджарелло, нет ничего необычного в том, что университетские ученые вкладывают капиталы в коммерческие предприятия, чья продукция тесно связана с их областью знания"⁵⁸.

Что можно сказать о самих ученых – представителях общественных и поведенческих наук? Необходимо отметить, что большинство из них верят в полезность своих исследований и не ставят сознательно своей целью получение псевдонаучных или антиобщественных выводов. Фактически некоторые из них порвали с истэблишментом и подвергли поведенческие исследования серьезной и обоснованной критике. Хотя лишь небольшая часть специалистов в этой области, в особенности ученые-негры, придерживаются прогрессивных взглядов и приложили немало усилий, чтобы свивать исследования с социальной действительностью, влияние этих людей не следует преуменьшать.

Тем не менее в основном поведенческие исследования организуют и щедро финансируют правительство и большой бизнес. Каплан и Нельсон проницательно показывают, какое влияние оказывает этот факт на исследовательскую деятельность психологов: "Когда правительства, различные организации или бизнес финансируют исследования личностных особенностей членов неблагополучных в социальном плане групп, научные перспективы, карьера и патриотический долг психолога внезапно странным образом пересекаются. Исследуя социальную проблему под заданным ему углом зрения, он вступает в отношения взаимовыгодного обмена: исследователь получает и материальное и моральное вознаграждение за свое ремесло, а бюрократия – желаемую интерпретацию, подкрепленную респектабельными на вид научными данными"⁵⁹.

В этом высказывании частично объясняется причина того, что поведенческие исследования в большинстве своем становятся своеобразной формой идеологии. Эта идеология обычно служит цели сохранения и увековечения капитализма с его системой извлечения прибылей. Но есть и специфические особенности буржуазной идеологии, которые проникли во все сферы научной деятельности, и наиболее известная из них – расизм. Не случайно поведенческие исследования являются одним из самых крупных поставщиков расистских выводов и теорий. Разве можно найти лучшее орудие, чем "научные" исследования интеллекта, личности и поведения негров, чтобы раздувать расистские настроения?

Указав, что в США в области психологии для поддержки господствующих расистских умонастроений существует "расово-кастовая когнитивная система", психолог-негр д-р Чарлз Томас из Калифорнийского университета заявил: "Теория и факты, вытекающие из расово-кастовой когнитивной системы, неизбежно играют на руку правящему классу. Психологам все же придется признать, что их социальное положение исторически связало их с несправедливостью и угнетением"⁶⁰.

Отмечая, что "на белого ученого оказывается огромное давление", отчасти превращающее его самого в "подопытного", проф. У.Браззиэл из Университета штата Коннектикут тонко замечает: "Есть и такие исследователи, которые знают, каким образом расизм оказывает влияние на общество, но очень боятся допустить в своих статьях какое-либо высказывание на этот счет, ведь это гарантирует отказ редактора принять такую статью. Что произошло бы с честным исследователем, если бы он правдиво интерпретировал результаты своих научных экспериментов и назвал бы причиной депривации веками существующий фанатизм? Как сложилась бы дальнейшая судьба исследователя, который заявил бы журналу, публикующему его статью, что его исследование сопряжено с такими моментами, которые требуют немедленного его прекращения?"⁶¹.

Аналогичные примеры можно привести для иллюстрации того, как другие основные идеологические особенности капиталистической надстройки становятся характерными для поведенческих исследований: это свидетельства превосходства мужчины перед женщиной, выводы о врожденной агрессивности и садизме, аномальном поведении представителей "низших" классов.

На Болгаро-американском симпозиуме в Варне в августе 1975 г. профессор Дейл Рип из Университета штата Нью-Йорк в Буффало представил доклад, посвященный социальным наукам. "Daily World" по этому поводу сообщала: "В докладе профессора Рипа о "Социальном прогрессе" была дана критика социальных наук в условиях капитализма. Он отметил, что общая тенденция социальных наук в капиталистическом обществе выражается в упоре на методологию, а не на содержание, в переносе центра тяжести на индивидуальную, а не на общественную жизнь, что ведет к изоляции и "гиперспециализации", а также в попытках обойти решение социально-политических проблем. По словам Рипа, за этими тремя основными направлениями стоит вера в то, что капитализм вечен. Таким образом, заключил Рип, социальные науки зачастую сводят науку на нет, действуя так, как если бы наука не имела общественного назначения, и в целом защищают различные формы философского идеализма"⁶².

Чтобы противодействовать этой господствующей ориентации социальных наук, необходима борьба. Ученые-негры уже принимают в ней активное участие. Многие из их белых коллег сделали – одни робко, другие смело – шаг к вступлению в эту "битву за правое дело". Для того чтобы наука об обществе стала действительно научной, в ней должен произойти ряд перемен.

Мошенничество и подлог в исследовании должны подвергаться суровому наказанию. Для контроля всех исследований следует учредить соответствующие комиссии. Расистские исследования должны быть объявлены вне закона. В данном случае следует прислушаться к предложениям проф. Браззиэла: прекратить сравнение результатов тестов с целью дать им расистское истолкование; положить конец исследованиям "патологии поведения чернокожих"; создать среди негритянского населения родительские комитеты для наблюдения и контроля за всеми исследованиями, касающимися негритянских детей; покончить с сегрегацией в редакциях журналов и исследовательском штате министерства здравоохранения, просвещения и социального обеспечения и других правительственных органов; учредить слушания в подкомиссии по образованию и Комитете труда с целью выявления расистского характера организуемых правительством исследований⁶³.

Законы о правдивости исследований предлагал ввести и проф. Дональд Уорвик⁶⁴. Во всех общественных и поведенческих науках должны быть приняты этические кодексы, запрещающие исследования, которые могут причинить физический или моральный вред испытуемым. Испытуемых следует информировать о содержании, и целях любого исследования, и они должны дать письменное согласие на добровольное участие в нем.

Честные, демократически настроенные ученые должны включиться в борьбу против антинаучных идей и методологий и антигуманного практического использования научных данных. Массовые движения также должны активизировать и усилить свое участие в этой борьбе.

---

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>

---

Библиотека Фонда содействия развитию психической культуры (Киев)